Короли соседнего мира-4

"Так вот откуда ноги растут, — вспомнил Андрей хобби полицая. — Это в его духе…"

Тем временем граф продолжал рассказ о злоключениях короля Габса: — Как и следовало ожидать, финансовая афера завершилась крахом. Когда взбунтовавшиеся гвардейцы, которых, как ни странно, рьяно поддержали служащие полицейского ведомства, свергли бездарного правителя, в казне не оказалось ни форинта. А спросить у самого Габса не удалось. Его в суматохе переворота смертельно проткнул шпагой один из придворных.

Мой отец, который не поддержал переворот, ничего не выиграл от смены короля. А корону возложил на себя, к всеобщему удивлению, министр полиции. Он умудрился оттереть гофмаршала от трона… — рассказчик перевел дух.

— Пустая казна, волнения на границе. К тому же не оправдавшиеся надежды армии привели к еще большему разброду. В итоге, в дело развала страны вмешалась оправившаяся от потери короля Аль-Гардия. Ее войска почти без потерь захватили графство Алекса и лишили Гвардарию поступлений золота. Дальнейшее стало уже агонией. Следом наступил черед Григориан, а чуть позже потомки графа Торус отказались признать власть короля.

Полицмейстера сверг уже вовсе неприметный персонаж, его имя даже не сохранилось в памяти… И вот теперь, после десятилетий смут и волнений, от королевства осталось всего ничего.

— А что касается волшебства… — вспомнил Гордье о главном. — Никто не видел, чтобы кто-то из новых королей пользовался силой короны. Постепенно все стали забывать о ее свойствах. Даже мой батюшка однажды предположил, что дело было не в ней, а в самом короле, Андреасе… Но как бы то ни было, с приходом на трон Маркуса Верного, как он себя именует, в королевстве стали происходить странные события. Однажды много народу видели, как король сумел извлечь огонь из камня, а в другой раз вызвал невероятное изумление, превратив камень в песок… Впрочем, я не был свидетелем ни одного чуда и могу лишь передать слух.

Андрей, который сперва слушал с неослабным вниманием, под конец рассказа заскучал. Он так явно представил, какое тяжкое бремя свалилось на бедного казначея. "Привыкший копить он с трудом мог тратить. А вот что это за авантюра? — задумался Ильин. — Неужели Шальке вновь занялся ростовщичеством? Тогда становится понятным многое… " — и тут Андрей замер.

Он внезапно вспомнил, как начинал свой бизнес. Рискованные операции, порой неоправданно рискованные, каждый день он мог окончить свой бизнес крахом. Вспомнил и своего приятеля, которого перетащил к себе. Товарищ завязал с пьянкой и занял в компании Андрея место начальника Службы безопасности. Дело свое бывший опер знал крепко и стал незаменимым помощником.

Постепенно дела выровнялись, но вот тут и случилась главная неприятность, если не считать добившего фирму кризиса. Серега, отчего-то решив, что его недооценивают, начал открыто конфликтовать. Мог наплевать на приказ директора, высказать принародно в самых непритязательных выражениях свое мнение об Андрее и, наконец, запил. Крепко и с выдумкой. Кончилось это плохо. Ильин долго терпел, но тоже сорвался и незатейливо попросил бывшего сподвижника на выход. И хотя деньгами не обидел, расстались с большим скандалом.

Ходили даже слухи, что Серегу видели с кем-то из помощников мэра в загородном кабаке.

А потом возникло уголовное дело…

"Интересно, — Ильин вдруг увидел всю картинку своих приключений. — Первый раз я отправился сюда после неприятностей с коммерческими структурами господина Чубарова. А вернулся, чтобы переломить ход событий. И второй раз, и третий. Все это как-то связано". "И наконец, последнее перемещение. Именно здесь нужно искать связь. А что, если произошедшие в мое отсутствие события в королевстве каким-то образом отражают случившееся в реальном мире? Не зеркально, а косвенно? Тогда имеет смысл искать некую закономерность".

Из раздумий вывел голос заскучавшего графа:

— Я думаю, что стоит лечь спать. Завтра нам предстоит тяжелый денек. А мне так вдвойне, — невесело пошутил он, глядя на луч закатного солнца, проникший в оконную щель.

Андрей поднял руку, прерывая монолог графа. Зажмурился, всеми силами стараясь не упустить мелькнувшее озарение. "Ты всю жизнь уходил от схватки, — наконец сформулировал Ильин неприятную истину. — И тогда, в первый раз, когда ушел с армейской службы, и в розыске, и сейчас… — он вспомнил тот, ставший причиной его увольнения из армии, случай.

О котором старательно пытался забыть. Это случилось почти перед самым окончанием командировки. Их взвод, находясь в рутинном патрулировании, получил обзорное радио, о большой группе «духов». Штаб не сообщал ни точного направления, ни количественного состава, только приказывал усилить бдительность.

Как на грех, его взвод почти полностью обновился и состоял на три четверти из нового пополнения. Хотя и старослужащих, но не имевших опыта боестолкновений.

Андрей не стал рисковать и отправился на разведку сам. Оборудовал на склоне укрытие и ждал подхода головного отряда неприятеля. Как террористы сумели обойти его, так и не понял, сообразил только, когда увидел, что пятнистый натовский камуфляж виден и впереди, и сзади, и сбоку. Андрей потянул на себя неудобно прижатый автомат и не сумел заставить себя открыть огонь.

Стрелять было бессмысленно, духи были везде. И первая же очередь стала бы последней. Достаточно одной гранаты, чтобы накрыть огневую точку.

Головной отряд прошел мимо. Повезло, никто не наткнулся на неподвижно лежащего в куче сухого валежника Андрея.

Едва спины замыкающих исчезли среди зарослей, Ильин вскочил и, уже не разбирая дороги, кинулся вперед, стараясь обойти дозорную группу. Бежал, не слыша ничего, и каждую секунду с ужасом ждал, как взорвется там, куда ушла его группа, тишина короткими автоматными очередями. Окажись у него на пути хоть один чеченец, мог срезать офицера без всякого труда, но и тут Андрею повезло. Он успел догнать группу уже на подходе к маленькой горной речушке. Рассказал приданному из армейского спецназа капитану.

Бойцы, получив приказ, торопливо оборудовали укрытия и приготовились к отражению атаки. Удалось продержаться до подхода вертушек, но погибло пятеро.

Рапорт о случившемся Андрей написал на следующий день после прихода на базу. И странное дело, ни командир полка, ни особист, не усмотрели в его действиях криминала. Разве что попеняли за то, что ушел в наблюдение один. Но во взвод уже не вернули. Дослужил последний месяц при штабе и вернулся в Ростов.

Андрей вспомнил, как лежал, уткнув голову в сырую, пахнущую плесенью траву, вспомнил свой дикий, ломающий волю страх. Наверное, тогда он и сломался… А все, что было потом, когда нужно было встать и сделать шаг навстречу смертельной опасности, уже производное от той минутной слабости.

— Эй, граф, пошли, — будничным голосом произнес Андрей.

— А? что? — Гордье вскинулся с неудобного ложа. — Куда тебе приспичило?

— Как хочешь, — Андрей толкнул дверь. — Я пошел, если не хочешь быть повешенным, делай, как я, — и, не дожидаясь ответа, зашагал по коридору. Постепенно набирая ход, Андрей уже бежал. Стук сапог заметался по каменному туннелю. Впереди, в смутном сумраке от слабо коптящего фонаря показалась стена. Большие каменные глыбы, стертые временем, зеленые от влаги.

В голове ни одной мысли, только стучит в висках кровь. Мгновение, и он со всего разгона врезался в стену.

Тело вдруг потеряло равновесие и начало заваливаться вперед. И только тут сообразил, что камни кладки исчезли. А сам он летит в вечернем сиреневом воздухе навстречу крутому, заросшему кустарником, склону. Еще секунда, и по ногам ударила неласковая земля. Толкнулся, заваливаясь набок, и покатился, ломая на своем пути невысокие деревца. Удар о довольно приличный камень остановил движение. Наудачу случилось это уже почти на излете. Охнул, переводя дыхание, и замер, восстанавливая вестибулярный аппарат, разболтанный невероятной каруселью.

Еще не совсем придя в себя, поднялся с земли и обернулся назад. Стена из неровных каменных блоков, уходящая высоко в небо. Ни бойниц, ни окошек, ни проломов, только заросший мхом, почерневший от времени и непогоды гранит. Даже и не понять, с какой высоты пришлось лететь.

"Выходит, повезло, — крутанул головой, определяя состояние. — А как там граф? Рискнул или не сумел?"

Не то, что вопрос этот тревожил Андрея в первую голову. Однако, всмотрелся в склон, ища в траве приметный мундир Гвардарийской армии.

Присмотрелся и заметил метрах в пятнадцати выше по склону фиолетовое пятно. Так и есть. Видимо спутник оказался менее удачлив, чем сам Андрей, и падение его остановил ствол высокого дерева. "Если так, паршиво…" — вздохнул Ильин и двинулся назад.

Пострадавший оказался в сознании. Граф лежал на боку, прижимая руку к груди. — Ни вздохнуть, ни пошевелиться, — виновато произнес потомок славного капитана. — Наверное, ребро сломал?

Судя по всему, у него не было иллюзий на свой счет.

— Ребро, говоришь? — Андрей осторожно расстегнул маскарадный камзол спутника. Потрогал громадный кровоподтек и задумчиво глянул на драную ткань старого кафтана.

— Послушай, Андрюс. Я понимаю, что не могу заплатить тебе, но прошу, не бросай меня, — с трудом произнес граф. И судя по всему, далась ему просьба нелегко. Он, особа знатного рода, вынужден был унизиться до смиренной просьбы.

— Да, это уже входит в традицию, — пробормотал Андрей, вспомнив куда более приятную ношу. — Ладно, ваше сиятельство, не дрейфь, прорвемся. Только скажите, вам этот камзол очень дорог? Потому как замотать больше нечем.

— Помогите мне добраться до замка моего отца, и я постараюсь вас отблагодарить, — все же не смог переломить свой норов вельможа, расстегивая маленькие пуговки. — Здесь не очень далеко… Только вот беда, дорога совсем никуда.

— Да, уж, по крайней мере, раньше она точно была хуже не придумать, — нечаянно проговорился Андрей.

Однако занятый мундиром граф не обратил внимания на оговорку. — Помогите же, — скривился дворянин, почувствовав себя несколько увереннее.

Андрей стянул с него ветхую одежонку и, безжалостно распустив мундир на полосы, принялся туго бинтовать грудь. — Ничего, зато легкое не проткнет, — успокоил он охнувшего пациента.

— Так ты солдат? — заметив, с какой ловкостью Андрей накладывает повязку, предположил тот.

— Можно сказать, что и так, — не стал спорить Ильин. Его куда больше занимал вопрос, как транспортировать раненого. — Погоди-ка.

Он встал и зашагал по склону в направлении крепостной стены.

— Эй. Ты куда? — заволновался Гордье. — Я обещаю, что не буду больше интересоваться твоим прошлым, — граф, решив, что его спасителю не понравилась догадка, торопился успокоить.

— Иду, иду, — отмахнулся Андрей, вглядываясь в смятую траву. — Ага… — он с облегчением подобрал выпавший при падении эспадрон. — Живем, господин граф… — тряхнул он шпагой, возвращаясь к спутнику.

Срубить несколько деревьев, толщиной с руку, удалось в два приема. Ильин, используя остатки мундира, связал импровизированную волокушу и прикрепил один ее конец к отобранной у сторожа портупее. — Бурлаки на сопке, — усмехнулся Андрей, помогая раненому устроиться на зеленой кроне.

— Ну, вперед. Указывайте путь, ваше сиятельство, — Андрей впрягся в лямку и сделал первый шаг.

Впрочем, тащить груз под горку оказалось вовсе нетрудно. Попотеть пришлось, когда начался подъем. Понемногу Андрей втянулся в монотонную работу и смог вернуться к своим мыслям: "Так оно и есть. Все это не что иное, как выверты подсознания. И дикая история с выборами истинными правителями короля-жертвы, и странные, слегка опереточные, а вовсе не злобные враги. Они, скорее, вызывали жалость. Да и вообще, вся моя история в первое путешествие была ничем иным, как игрой в поддавки", — рассудил Андрей, вспомнив, как удачно подбрасывала ему судьба подарки. — То в виде раскрытого заговора, что наверняка было отражением злодейств компаньона вдовы в мире реальном, — решил он. — То в виде заброшенного рудника со сказочно богатым содержимым… Ну и, конечно, корона. Она стала настоящей палочкой-выручалочкой. Едва только возникала очередная проблема, как корона, словно волшебная палочка, предлагала новые магические способности, которые позволяли справиться с трудностями".

— Эй, эй… — донеслось у него за спиной короткое восклицание. Он вздрогнул, поняв, что возница уже в который раз пытается привлечь его внимание.

— Ты что, заснул? — попенял граф, болезненно морщась. — Здесь нужно забирать правее, — ткнул он пальцем в сторону высоких утесов.

— Там по ложбине быстро выберемся к дороге.

— Ага, — отдуваясь, тяжело опустился Андрей в густую траву и пробурчал: — Мы пахали…

— А все-таки жаль, что перед побегом не догадались подкрепиться, — мечтательно протянул Гордье. — Жаль… Но мне совершенно не понятно, как ты сумел догадаться? Я сам простучал все стены. Камень…

Андрей задумчиво глянул на заходящее солнце, едва видное за верхушками высоких елей, растущих на склонах: — А мне куда интереснее, успеем мы добраться в замок по свету? Или придется ночевать в лесу? Да, и еще, имейте в виду, граф, нам не с руки заходить в деревни и прочие населенные пункты. Стражники, как я уже понял, здесь хуже волков.

— Да, что есть, то есть… — согласился Гордье. — Не удивлюсь, если уже завтра в замок явится десяток гвардейцев, но думаю, что отец сумеет меня как следует спрятать.

"Хорошее дело, — хмыкнул Андрей, поняв, что граф вовсе не намерен распространять свое гостеприимство на простолюдина. — Как там, в старом анекдоте?

"Ни нам спасибо, ни вам здрасте." — Ну и ладно. Надеюсь, старый граф отнесется к своему королю с большим участием…. Или нет? Если разобраться, я исчез, бросив королевство на произвол судьбы… И кто знает, какие чувства испытывает сейчас граф, сохранивший верность королю и в итоге потерявший все?"

— Однако, пора и в путь, — он поднялся и, тяжко вздохнув, впрягся в упряжь. "Странное дело, — отстраненно думал он, напрягая мышцы, — после отдыха включаться в работу всегда тяжелей, — поднял голову, выбирая оптимальный путь среди больших валунов, и замер. Прямо на них двигалась странная процессия. Громадные фигуры, словно сотканные из отблесков закатного солнца, брели по волнующемуся от порывов слабого ветерка ковылю. Андрей вгляделся в приближающиеся фигуры и застыл с открытым ртом. Медленно, словно в замедленной съемке, шли все те, кого он так доблестно и весело победил. Вот мелькнули рыжие кудри дочери мятежного графа. А чуть позади виднелись огненно рыжие кудри самого графа Алексы. Шагал среди них и остроухий Альф, и его низенький комичный спутник, похожий на нетрезвого сантехника. Нестройная шеренга плывущих над лугом призраков все увеличивалась. А впереди, задумчиво уперев в Андрея тяжелый взгляд из под кустистых бровей, блестя лысой головой, выступал укутанный в свой неизменный плащ Магистр.

Ойкнул, заметив процессию, лежащий на носилках граф, дернулся и погрузился в спасительное беспамятство.

Андрей вздрогнул, чувствуя, как по спине пронеслись мурашки. Сердце забилось в бешеном ритме.

Он едва сумел удержать себя от крестного знамения.

— Ты вернулся, — прогремел в вечерней тишине бас предводителя. — Что ж, приветствую тебя… победитель. Впрочем, велика ли доблесть… победить созданных тобой же противников. Дон Кихот может гордиться славным продолжателем его дела… Чем не битва с ветряками?

— Создать, наделить чувствами, мечтами, памятью, чтобы походя стереть… — в голосе Магистра вовсе не было осуждения. Скорее глубокая, вселенская печаль… — А теперь мы обречены бродить по созданному тобой миру… Браво…

— Я… я не знал… — хрипло отозвался Андрей, чувствуя, как в душе поднимается волна сочувствия. — Я сам такой же пленник этого треклятого мира.

— Ты жив… Ты можешь дышать, чувствовать… — грустно произнес, выйдя из-за спины магистра, граф Людвиг. — Разве тебе не понравилось чувствовать себя победителем? Сбежать от проблем в своем мире и, шутя, одним движением ладони, разрешить все их здесь… Взгляни… Здесь все. Все, кого ты, походя, растоптал… — он оглянулся. — Девочка, выйди вперед. Пусть победитель увидит тебя.

Процессия расступилась, и рядом с графом возникла миниатюрная фигурка остроухой альфийской принцессы. Однако сейчас это была не та манерная и презрительная светская львица. Простая, с потухшим взглядом, светловолосая хрупкая девчонка. Она медленно подняла голову. В огромных пронзительно-голубых бездонных глазах блеснула слезинка.

— Ты рад, повелитель? — вновь произнес магистр. — Что ж, порадуемся, судари. — Примите мои поздравления, Ваше Величество, — он склонил голову в преувеличенно смиренном поклоне. Поклонились и остальные члены странной процессии.

— Прости меня, — вырвалось у Андрея. — Простите. Что я могу сделать для вас, как исправить мою глупость?

— Простить? — эхом отозвался магистр. — За что? За наши муки? Но ведь это и твои мучения… Так же, как мы часть тебя… А впрочем… Если желаешь, ты в силах исправить. Прикажи отпустить нас. Окончить наши мучения. Только пожелай, этого будет довольно…

Андрей поднял руку, собираясь произнести решающие слова. Ненароком ладонь скользнула по остро отточенному клинку, висящему на плече… Ильин охнул и дернул пораненной кистью, стряхивая на травку капельки крови.

Вспышка, словно рванул китайский фейерверк. И мгновенно все вокруг изменилось. Поблекли краски заката, пахнуло тяжелой подвальной сыростью. Потянуло непередаваемо отвратным запахом тления.

Андрей взглянул на стоящие перед ним тени и охнул.

Морок рассеялся. Вместо печальных, отрешенных лиц на него смотрели яростно горящие глаза. Тянулись когтистые лапы, стремясь преодолеть невидимую грань, чтобы впиться в него.

— Вон! — рявкнул Андрей. — Силой, данной мне, приказываю: Возвращайтесь туда, откуда взялись. Все!

Мгновенное замешательство, тени задрожали и стали медленно истончаться, утекая сквозь мгновенно почерневшую траву в сухую серую почву.

Прошло несколько секунд, и все исчезло.

Андрей сжал постукивающие зубы и провел по лбу, стирая холодный пот: "Однако, я чуть было не поверил… А ведь это уже не впервой. Первый случай был в камере, когда я едва устоял перед непонятной тоской… Что это? Случайность, или?.."

— Что? Что это было? — простонал граф, дико озираясь. — Ты видел это? Андрюс? Настоящие призраки. Или это почудилось только мне?

— Граф… Я не знаю, что вам мерещится, может быть, это от травмы, не знаю. Мне едва достает сил тащить ваше сиятельство в гору. Тут уж не до призраков… — отговорился Андрей.

"Ни к чему посвящать сдвинутого на титулах бедолагу в мои семейные тайны", — решил король.

— Лучше, помогайте, — грубовато прохрипел он и потянул импровизированную волокушу вперед.

Глава 4

"Неужели и это тоже часть игры? Или просто изгибы моего подсознания? — Андрей вновь и вновь прокручивал в голове странное видение. — Или не видение? Разве может посетить один и тот же мираж сразу двоих? Хотя… — тут голос рассудка доходчиво напомнил, что и сам граф в некоторой степени — частица созданного им самим мира. — Тогда что? Очередная шутка неизвестного кукловода, или все-таки объективная реальность?"

Устав ломать голову над загадкой, Ильин заключил: "Итак. Если это морок, то я ничего не теряю. А если кто-то специально бередит мне душу, пытаясь вывести из равновесия, то результатом могло стать мгновенное возвращение в игру всех тех, кто противостоял мне раньше. Не окажись у меня под рукой клинка, тогда все могло обернуться совсем по-другому. Стоп… Это уже сказка про белого бычка, — остановил он карусель мыслей. — Принято — это происки нового игрока, будь то неведомый Маркус, или тот, кто стоит за ним, не суть. Главное, теперь реальность этого мира приобрела новое качество. Она стала объективной".

Определив для себя хоть какую-то конкретику, оглянулся по сторонам и присвистнул.

Узнать петляющую среди горных утесов дорогу стало невозможно. Поросшие мхом булыжники, густые заросли, подступающие почти к самой дороге. Местами ветки оставляли совсем узкое пространство для движения. Складывалось впечатление, что идешь по узкому коридору. Но в заброшенности полотна неожиданно отыскались и положительные стороны. Тащить груз по скользким камням стало гораздо легче…

— Граф, как вы там? — покосился на раненого спутника Андрей: "Ого? Похоже, дело совсем нехорошо". Молодой человек лежал без сознания, лицо его стало совсем бледным, глаза закатились.

"Ничего, ничего… Будем верить, что осталось недалеко", — попытался приободрить себя Андрей и снова впрягся в работу.

Не прошло и получаса, как в просвете возникли зубчатые стены замка.

Увы, даже отсюда было видно, что время не пощадило бывшую резиденцию упыря Дорна. Державший в страхе всю округу барон, ставший, как после догадался Андрей, отражением слышанных им когда-то легенд о зловещем графе Дракуле.

— Эй, хозяин, — он с трудом подтащил свой груз к воротам старого замка и с силой заколотил кольцом, висящим на ржавой петле. В ожидании появления хозяев Андрей опустился на корточки и прислонился к теплым доскам.

— Кто там? — послышался голос из-за ворот. Судя по всему, обитатель приблизился к калитке разве что не на цыпочках и теперь пытался определить, какого гостя принесла нелегкая.

— Открывай… — с кряхтением выпрямился Андрей. — Граф Гордье попал в беду. Скорее всего, сломаны ребра. И если старому графу не безразлична судьба его наследника, то стоит поторопиться, — Андрей приготовился к длительным расспросам, однако звякнул засов, и в просвете возник потертый субъект в засаленной ливрее. Слуга зыркнул по сторонам и уставился на Андрея. Затем взгляд его переместился на лежащего в забытьи графа.

— Ваше сиятельство… — охнул старый ключник и склонился над телом… — Беда, ох беда. Он суетливо потянул безвольно опущенную руку раненого, но сумел разве что приподнять туловище над землей. Гордье скрипнул зубами и, не раскрывая глаз, застонал.

— Эй, любезный, не мое дело, но так вы ему только навредите. Тащите как есть, — посоветовал Андрей. Поняв, что толку от немощного привратника не дождешься, вздохнул и вновь поднял пропотевшую упряжь: — Давай, любезный, уж я сам его затащу. Жалко будет, если вы по незнанию прикончите его.