Лекарство от старости

— Наверное, ты прав. Там все-таки наш собственный дом, и даже самый дорогой и комфортабельный отель с ним не сравнится. Ладно, беги, а то опоздаешь!

Егор чмокнул жену в щеку и закрыл за собой дверь.

Вот дурачок, подумала Настя. «Домашний уют и его целебные свойства»! Ха-ха! Она могла написать об этом целый трактат. А ему-то и невдомек, сколько на самом деле стоит ее красота: все эти парикмахеры, массажисты, косметологи. Не понимает, ничего не понимает! Она покупает шикарную вещь от Готье, а он спрашивает: «Что, новое платьице купила?» Знал бы он, сколько стоит такое вот «платьице». Или хотя бы их скромная «дачка» на берегу Средиземного моря со всем ее содержанием!

Только вот надоело все! Ни тебе камни свои надеть, ни покрасоваться в великолепных вещах среди тех, кто на самом деле понимает в этом толк. Нельзя! Сразу возникнет вопрос: откуда у жены пусть и нобелевского лауреата средства на такую роскошь?

Наверное, пора со всем этим завязывать. Хватит! Она, Настасья, молода, красива и богата. Просто фантастически, неприлично богата. Пора пожить в свое удовольствие. А Егор? Что ж, он — просто пройденный этап в ее жизни. Только и думает, что о ребенке. Глупость какая! Нет, не для этого она создана!

Да, без мужа всем ее планам и амбициям была бы грош цена в базарный день. И ей сильно повезло, что он — такой лопух, что ничего не заподозрил. До сих пор, за целых тридцать лет! Только, глупенький, гордился тем, что она так вникает в его работу, которой он продолжал заниматься параллельно с другими задачами, несмотря на официальные запреты. Ах, Настенька — просто золото! Достала деньги на такое дорогостоящее оборудование! Знал бы он, откуда были эти деньги!

Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Огромный агрегат, занимавший почти целиком заброшенный ангар, который она, Настя, арендовала поначалу, превратился со временем и развитием электроники в компактный ящичек, сопряженный с ноутбуком. Все это счастье с легкостью помещается в стандартный кейс, а уж управляться с ним Настя научилась не хуже самого Егора…

* * *

— Здравствуйте, Егор Андреевич, — вежливо поприветствовал тучный, слегка плешивый почти сорокалетний дядя худенького взъерошенного парнишку, похожего на воробья.

— Привет, Володя! Как дела?

— Нормально! Вчера удалось стабилизировать частоту транскорала, которая вызывает одномодовый резонанс. Так что недельки через две-три посмотрим, надеюсь, все правильно, и опухоли у крыс начнут рассасываться.

— Молодец! — улыбнулся Егор. — На всякий случай нужно проверить соседние пики по спектру, но, думаю, мы на правильном пути. А еще что нового?

— Знаете, — замялся Володя. — Тут к Вам какой-то человек пришел. Вроде из ФСБ. Зачем — понятия не имею. Оне с самого утра сидят в кабинете и Вас дожидаются.

О, нет! Неужели опять ФСБ, подумал Егор. Ну когда же они наконец оставят его в покое? Уже столько времени прошло. Неужели им как-то удалось узнать о его несанкционированной работе? Откуда? Ведь он все делал сам и только сам.

Впрочем, официального запрета, какой-то там статьи, предусматривающей суровые санкции, за эту работу не было. Просто прикрыли финансирование, и все. А уж что поделывает господин Максимов в свободное от работы время, никого не касается!

Приободрившись этими мыслями, Егор кивнул перепуганной Людочке, своей секретарше, и распахнул дверь в кабинет, в котором он бывал значительно реже, чем в лаборатории.

На диванчике уютно расположился никакой мужчина без возраста. Интересно, подумал Егор, откуда эти структуры берут такое количество «серых» людей? Питомник у них специальный, что ли? Или от его, Егора, внимания ускользнул какой-нибудь ген серости, который у этой популяции представлен в доминантном состоянии? Тем не менее Егор вежливо поздоровался. Среднестатистический тип приоткрыл правый уголок рта, из которого с трудом вырвалось что-то вроде «Здрсть», после чего он перекинул ногу на ногу и уставился на Егора испепеляющим взглядом. Максимов мысленно пожал плечами и удобно устроился за своим громадным, невероятно захламленным столом. Молчание продолжало тянуться, и Егор позволил себе вежливо осведомиться:

— Я могу быть Вам чем-то полезен?

Среднестатистический вскинул брови и с величайшим трудом разлепил уста, Егор даже подумал, что тот, не исключено, клею объелся.

— Ну, рассказывайте, Егор Андреевич! — снисходительно процедил гость и принялся старательно изображать василиска.

Егор догадался, что по сценарию ему полагалось затрепетать. Хотя бы из вежливости. Но уж больно лениво было, да освободиться хотелось побыстрее. Поэтому он совершенно спокойным тоном уточнил:

— Что Вас интересует?

— Как Вы дошли до такой жизни, молодой человек, — хмыкнул «серый».

Это уже начинало надоедать.

— Во-первых для того, чтобы я с Вами разговаривал «за жизнь», Вам было бы неплохо для начала представиться, — с металлом в голосе отчеканил Егор, в очередной раз отметив про себя определенные неудобства вечной молодости, когда тебя все время принимают за мальчишку. — А во-вторых, если уж этого общения избежать невозможно, я предпочел бы как можно быстрее ответить на конкретно сформулированные вопросы и поскорее перейти к собственным делам.

— Ну, если это Вам так важно, то зовут меня Николай Петрович Сагарцев, — криво усмехнулся посетитель. — А конкретных вопросов Вам не избежать никак, уж поверьте! Итак, чем Вы занимаетесь в настоящее время?

— Вас интересует направление моей работы? — удивился Егор.

— Совершенно верно.

— Ну, что ж с удовольствием. Знаете ли, я, как и большинство исследователей, могу говорить на эту тему круглосуточно.

«Серый» только кивнул.

— Итак, я пытаюсь разрешить основную проблему современного здравоохранения — найти возможность не только излечения раковых заболеваний, но и их предотвращения. На генетическом уровне. Как Вы, наверное, знаете, как такового рака, как его представляли себе в двадцатом веке, не бывает. На самом деле существует более сотни различных заболеваний, схожих по своим механизмам, однако вызванных различными онкогенами.

Сагарцев заерзал на мягком и уютном диване. Видимо, почувствовал себя не в своей тарелке, а терять контроль над ситуацией было не в его привычках. «Так тебе и надо, — подумал Егор, — может быть, хоть немного спеси поубавится».

— Во всех живых клетках, в том числе и в Вашем организме, — Егор пристально посмотрел на фээсбэшника, а тот как будто даже немного съежился. — существуют особые полипептидные субстанции, так называемые протоонкогены, которые при некоторых условиях способны перейти в онкогенную форму. Как правило, такие клетки генерируются в здоровом организме, и в нормальных условиях иммунная система их подавляет. Но, увы, так происходит не всегда. Я вас не утомил?

— Н-нет, что Вы! Мне наоборот… интересно!

Забавно, подумал Егор, как это может быть интересно наоборот? Впрочем, это-то как раз и понятно. Но слово, как говорится, не воробей, нагадить может гораздо больше.

— Таким образом, можно с уверенностью говорить о том, что уже сейчас в Вашем организме преспокойно существуют порядка нескольких миллионов протоонкогенных клеток и несколько сотен или тысяч онкогенных.

— Дык… И чего теперь делать? — вжался в диван Николай Петрович, став из просто серого серо-буро-малиновым.

— В любом случае следовало бы провериться, — Егор сделал многозначительную паузу, сочувственно покачав головой. — Но сейчас, поверьте, все не так страшно. Это в девятнадцатом веке Вы бы просто тихо скончались в цвете лет от так называемой чахотки под скорбь родных, в двадцатом Вас бы резали вдоль и поперек и жарили гамма-пушкой, в начале двадцать первого — кормили бы доксорубицином до полного облысения, зато Вы здорово могли бы экономить на парикмахерских и шампунях от перхоти…

Лицо Сагарцева стало стремительно приобретать приятный для глаза нефритовый оттенок.

— … но сейчас нами найдены совершенно новые методы. Мы можем воздействовать на клетки на генном уровне. Уже разработан комплекс лечения сорока трех разновидностей онкологических заболеваний. Пять таких методик уже внедрены, еще восемнадцать проходят клинические испытания. Так что если что — обращайтесь!

Визитер только растерянно кивнул. Мол, спасибо, лучше уж Вы к нам.

— Но, самое главное, совершенно незначительное воздействие на организм жесткого транскорального излучения в сочетании гистерогидными соединениями бензола позволяет полностью подавлять у клеток возможность мутации и образования протоонкогенов, а затем и онкогенов.

— Так может это… Всем сразу сделать сразу чик-чик, — Сагарцев крест-накрест рубанул ладонью воздух. — В смысле, прививку?

— Знаете, я не вижу в этом целесообразности. Во-первых, как Вы выразились, «прививки» придется делать опять-таки от каждой разновидности, что столь же малоэффективно, как и практиковавшиеся когда-то прививки от гриппа. Помните, людей прививали от одного штамма, а они с чувством выполненного долга сваливались в постель от совершенно другого. Во-вторых, при профилактике даже тех видов опухолей, для которых уже разработана методика, суммарное воздействие транскорала может вызвать довольно неприятные последствия. Так что Вам вовсе не нужно подвергать себя профилактике. Если уж что случится, тогда и будем смотреть, как Вам помочь. Надеюсь, я ответил на все Ваши вопросы?

— Ну… Как бы да, — Сагарцев внимательно уставился на свои ботинки и принялся теребить кончик носа. — Только вот… Это… Вы же вроде раньше совсем другим занимались? Как бы вечной молодостью?

— Да, Вы правы. Я действительно работал над проблемой предотвращения старения организма, и достаточно успешно. Однако около двадцати лет назад работы были закрыты, коллектив расформирован, а материалы конфискованы представителями Вашей же структуры.

— Это-то мне как раз известно, — начал обретать былую уверенность страж безопасности. — Только вот Вы не сильно изменились за последние тридцать лет…

— В этом нет ничего удивительного. Я испытал свою методику на себе, своей жене и своей коллеге Татьяне Мазовцевой. Не знаю, как Танюша, я ее все это время ни разу не встречал, а моя жена не состарилась и на пять минут.

— Это-то, конечно, Ваше личное дело. Но как Вы можете объяснить тот факт, что Пенелопа Круз, не обращаясь ни в одну из косметических лечебниц, тоже по-прежнему прекрасно выглядит, а? Ни одной новой морщинки!

— Круз, Круз, — наморщил лоб Егор. — Что-то я такой не припомню. Подскажите, в каком университете она работает?

— Она в кино снимается, — вздохнул Сагарцев. — Также, как и Френсис О’Конар, и Вайнона Райдер, и еще несколько столь же известных личностей, которые, как Вы выражаетесь, тоже не состарились ни на пять минут за все это время. Чем Вы можете это объяснить?

— Откуда я знаю? — пожал плечами Егор. — Я достаточно много публиковался в специализированной литературе. На основе этих данных запросто можно было создать установку, аналогичную моей. И даже не нужно было быть семи пядей во лбу. Ну, а если эта тема не нужна была нашей стране, то из этого вовсе не следует, что она не понадобилась кому-то другому. Конечно, официально объявить об использовании моего метода эти люди не могут, все-таки есть патентное право, но им, наверное, вполне достаточно того, чтобы пользоваться моим открытием потихоньку.

— Что ж, хорошо. Тогда скажите, пожалуйста, с каких-таких средств Вы построили дачу на Лазурном берегу? Неужели Ваши гранты позволяют Вам приобретать такие роскошные машины, круизы, драгоценности для жены?

— Во-первых, молодой человек, я — лауреат Нобелевской премии, которую, по факту закрытия темы имел наглость полностью истратить на себя. А во-вторых, извольте оставить в покое мою жену! Она достаточно удачно занимается бизнесом и в финансовом отношении может позволить себе все, что пожелает!

— Вы в этом уверены? — поднял брови Сагарцев. — А у нас другие сведения. По счету фирмы Вашей супруги уже полгода нет никакого движения финансовых средств.

— Ой, я Вас умоляю!, — махнул рукой Егор. — У нее и ее партнеров этих счетов столько, что она, бедняжка, и сама, наверное, все не упомнит.

— А за рубежом? В швейцарском банке, например?

— Может, и в швейцарском есть, — пожал плечами Максимов. — Эти же операции давным-давно легализованы, а налоги она платит исправно. С этой стороны претензии есть?

— Ну… Это вообще-то не по нашему ведомству.

— Вот видите!

— Ну, хорошо, — кивнул гость. — Скажите, хотя бы, каким конкретно видом деятельности занимается Ваша супруга, что ее сопровождает такой финансовый успех?

— Да как раз финансами и занимается. Да, вроде именно так. Какие-то там банки, векселя, кредиты и прочие оффшорные зоны в которых я совершенно ничего не смыслю.

— Вот видите, Вы даже толком не знаете, чем Ваша жена зарабатывает на вполне безбедную жизнь, а хотите…

Сагарцев замолк на полуслове, потому что в кабинет, сопя и топоча, ввалился Володя, облаченный в исследовательский костюм наподобие киношного космического скафандра.

— Егор Андреевич, ну сколько можно ждать? Я уже полчаса назад ввел А312-й особи препарат и наркоз, думал, Вы вот-вот появитесь. Если не начать тестирование буквально через пять минут, то Вы же понимаете, придется отложить еще на неделю.

— Да, Володенька, иду, — кивнул Максимов и обернулся к гостю. — Не желаете взглянуть, как мы будем проводить воздействие на опухоль в стадии васкуляризации?

— В какой стадии? — пролепетал тот, мгновенно мимикрируя под стоявший в углу фикус.

— В такой, когда опухоль уже прорастает кровеносными сосудами и уже достаточно заметна.

— Нет-нет, спасибо, я, пожалуй, пойду!

Надо же, какой впечатлительный, удивился Егор. И как таких мнительных в органах держат?

Интересно, все-таки кто начал работы по его тематике? В том, что факты, изложенные Сагарцевым, не являются случайным совпадением, Егор не сомневался ни минуты. Только кто бы это мог быть? Естественно, все это время Егор внимательнейшим образом отслеживал все публикации, хоть как-то касающиеся интересующей его темы, но после того официального запрета — как отрезало. И не только у нас, за рубежом тоже.

Значит, кто-то работал над этой тематикой нелегально.

Этому может быть две причины. Во-первых, не исключена работа под патронажем спецслужб, отечественных или зарубежных — не важно. В любом случае эти и деньги на исследования найдут, и концы в воду спрятать сумеют. Да, видно, не очень-то удалось все засекретить!

Впрочем, возможен и второй вариант. Кто-то умный и не очень щепетильный разобрался в их с Татьяной методике настолько, что сам смог поставить процесс на поток. Кто бы?

Интересно, интересно…

* * *

— Алло, Настя? — прозвучал в трубке хорошо знакомый голос.

— Привет, Ник! Как дела?

— Ты спрашиваешь? — в голосе ближайшего друга и соратника слышался нескрываемый сарказм. — Ты хоть иногда информвидео включаешь?

— Чт-то случилось? — похолодела Настя.

— Всего-навсего маленькая сенсация века. Группа «Квейк» приказала долго жить. В полном составе.

— О, Господи! — Настя почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Как?! Что произошло?

— Эти кретины были так счастливы после встречи с тобой, что созвали грандиозную вечеринку, человек эдак на сотню, и обдолбались наркотой вдребадан, поясняя всем желающим, что им теперь ничего не страшно, поскольку они — бессмертные. И, знаешь, что в этом самое плохое?

— Никто из них не выжил? — каким-то чужим голосом прошелестела Настя.

— Нет, моя радость. Разумеется, это не есть гуд, мировой траур меломанов и все такое. Но все-таки самое ужасное не это.

— А что же тогда?!

— А то, что несколько десятков человек, включая не «обессмертенного» продюсера, направо и налево раздают интервью всем желающим журналистам, живописуя радость кумиров по поводе обретения бессмертия. А продюсер уже успел разболтать, как ребятки вышли на тебя и даже описать твою неземную красоту. Так что от их навязчивого внимания тебя вряд ли спасет то, что ты была в парике и гриме.

— О, нет! — простонала Настя.

— Увы, да, моя дорогая, да и еще раз да! Так что прости, красавица, но дальше нам с тобой не по пути.

— Как?! Ник, быстренько скажи, что ты просто неудачно пошутил!

— Нет, Настенька, какие уж тут шутки при таком раскладе! Ты уж меня извини, но я не подписывался на всеобщее растерзание за компанию с тобой! Тебе мало было предыдущих скандалов, которые едва удалось замять, тебя не остановила даже эта придурочная Валькирия. Да уж, сами «Квейк»! Контракт века, после которого можно и на покой! Так что теперь выкручивайся сама!

— Но ты же… Ты же говорил, что…

— Ну, мало ли что я говорил и когда! — хмыкнул Ник. — Ты вон тоже добрый десяток лет твердила о наших с тобой общих капиталах и светлом будущем, которое должно было наступить прямо завтра. И так — каждый раз.

— Прости, Ник, милый, прости! — Настя почти плакала. — Хочешь, прямо сейчас перечислю на твой счет хоть всю сумму, которую заплатили «Квейки»?

— Нет уж, спасибо, — откровенно засмеялся Ник. — Только этого мне не хватало! Думаешь, все эти годы я сам не способен был отщипнуть себе кусочек пожирнее? А сейчас — уволь, моя золотая, выбирайся сама.

— Ник, как же так?

— Так вот, — голос в трубке вздохнул почти что с грустью. — И знаешь еще что?

— Что? — сквозь подступившие слезы выдохнула Настя.

— Ты меня не ищи. Все равно не найдешь, — Ник немного помолчал. — А вообще я желаю тебе расхлебаться со всей этой байдой. Искренне желаю!

Прозвучали короткие гудки…