Экзамен любви

Против фактов не попрешь. Тут требуется серьезный ответ:

– Слушай, пап, это не то, что вы с матерью подумали.

– Да? – приподнял лохматые брови отец. – А матери показалось то самое. – Борька скривился, отец заметил. – Ты пойми, я не собираюсь читать тебе нотации. Просто хочу, чтобы ты уяснил одну вещь: секс – это не игра. В жизни все серьезно. И чувства – область особенная. С ними нельзя поступать безответственно. Особенно мужчине. Ты это понимаешь?

– Понимаю.

– Хорошо. И что мне матери сказать?

– Ну, скажи, что я обещаю ей, что буду вести себя осмотрительно и не порадую ее ранними внуками.

– Это хорошо. Что-то еще?

– Ты что, пап? – усмехнулся Борька. – Сам же учил меня не трепаться без надобности.

Вот такой вот у них с отцом состоялся мужской разговор. На Борьку он произвел двойственное впечатление. С одной стороны, он понимал, что отец хочет этим сказать, но, с другой стороны, зачем постулатами по ушам ездить, если ты сам им не следуешь? Отношения у них в семье были не то чтобы странные, скорее прохладные. Собственная строительная фирма отнимала у отца уйму времени, кроме того, он никогда не делал секрета из того, что у него есть личная жизнь вне стен этого дома. Иногда Боре казалось, что между матерью и отцом существует договоренность насчет их брака. Отец обеспечивает материальное семейное благополучие, а мать за это закрывает глаза на его интрижки. Боря давно уже свыкся с подобным положением вещей. Но как бы там ни было, родителей он по-своему любил. И с отцом был даже ближе, чем с матерью. С ней у Борьки постоянно возникали какие-нибудь трения.

А может, все в этом мире устроено так, что любая человеческая жизнь состоит из противоречий и компромиссов? Борька еще размышлял над этим философским вопросом, когда с поздравлениями позвонил Колька Ежов.

– Ну, желаю тебе, чтобы у тебя все было и за это тебе ничего не было. – Колькино поздравление не отличалось оригинальностью, но Борьке было приятно, что старый друг его не забыл.

Они учились вместе до девятого класса, потом Колька ушел в колледж, раньше он назывался ПТУ. Жилось ему не так чтобы жирно, мать одна растила, вот он и решил пораньше специальностью обзавестись, чтобы самостоятельно стоять на ногах. И профессию выбрал нехилую – автослесарь: тачек сейчас в столице пруд пруди. Словом, будет что на кусок хлеба намазать.

– Колян, давай греби ко мне, посидим, за жизнь поговорим, – предложил Борька, чувствуя, как поднимается настроение.

– И рад бы, да не могу. Я тебе из российской глубинки звоню. У матери отпуск, вот мы с ней к тетке в деревню и подались. Подарки уже получаешь? – поинтересовался Колька.

– Есть такое дело. Родичи санки самоходные подарили.

– Фью-ю-ть, – уважительно присвистнул Ежов. – Круто! Дашь прокатиться?

– Не вопрос, – согласился Борька.

– Вот что значит настоящий верный друган. Я тебе тоже подарочек припас. Экологически чистый, к пиву. Но это когда вернусь.

– Заметано.

– Как собираешься отмечать?

– Да, в общем, никак.

– Знакомая картина. Хочешь, приезжай ко мне. Тетка возражать не будет, она у меня мировая. Спать станем на сеновале, молочко парное попьем, на танцы в клуб сходим. Экзотика.

– Экзотика, – согласился Борька, – но у меня здесь, как у Гамлета, есть магнит попритягательнее.

– Значит, лямур-тужур с Варварой?

– Вроде бы.

Друзья помолчали. Борька догадался, какой вопрос Колян сейчас задаст:

– Слышь, а что о Юльке знаешь?

– В Москве пока, – отозвался Борька. – Кажется, в одиночестве, ну, в смысле… ты понял…

– Ага, только это ничего не меняет, она меня не простит. У нее характер.

Колька дружил с Юлькой Туполевой с седьмого класса. Можно сказать, что у них была любовь, которой не страшны никакие испытания, раз уж отличница и староста связалась с отпетым троечником и мастером на всякие каверзы. И вдруг в ПТУ Ежов познакомился с разбитной девчонкой, которая вскружила ему голову. Когда Колька от этого завихрения избавился, было уже поздно. Юлька его не простила. Но в эту историю мало кто был посвящен. Разве что Юлькина подруга-сестра Маринка. Но и то держала рот на замке.

– Ты тоже у нас пацан боевой, в общем, захочешь – прорвешься, – все же поддержал Борька друга.

– Может, и так, – помедлив, согласился Колька и сменил тему: – А кто из наших еще в Москве?

– Да много вроде. Видел тут на днях Туську Крылову с Лизкой. У Туськи съемки в сериале молодежном, так что ее Турция или Кипр откладывается. Кукушкина то на даче болтается, то на студии на пару со своим Кириллом. У них еще та компания подобралась. Светку Красовскую помнишь?

– Кто ж ее не помнит? Краса и гордость девятого «Б».

– Вот. Так и гуляют: Лизка со своим Кирюшей и Светка с его двойником – Марком. Прикольно смотреть на этих близнецов. Парней вроде двое, а лицо – одно. Алиска здесь Залетаева, – перечислял Борька, вспоминая тех, кто попадался на глаза. – Мы в кинотеатре столкнулись. Она со Светкой Калининой была, а мы вчетвером – я с Варькой и Дашка с Серегой. Поздоровались и разошлись.

– Алиска все никак успокоиться не может, что Серега ее на Дашку променял, – усмехнулся в трубку Колька.

– Ну, ясен пень! Девица она заметная, теперь вот вроде бы с парнем каким-то встречается, а все равно на Белого клыки точит. Но ему это по барабану.

Вот здесь Борька был рад за друга. Алиска, конечно, девчонка смазливая, но пустышка. Привыкла хвостом перед парнями вертеть. И Белый правильно сделал, что порвал с ней. Может, и Дашка Свиридова в этом свою роль сыграла. И еще, пожалуй, химия. И не только та, что возникает между парнем и девчонкой, а самая что ни на есть настоящая. Белый тогда был на грани вылета из школы из-за химии. Ну не ладил он с этим сложным предметом, а еще больше не ладил с завучем Дондурей Раисой Андреевной, которая эту химию преподавала. Вот Дашка и взялась подтянуть Сережку. У нее таблица Менделеева и формулы распада и соединений прямо от зубов отскакивали. Она в медицинский собиралась поступать, а без пятерки по химии туда соваться нечего. Ее выбор был понятен. Дашку ведь отец один вырастил, мать при родах умерла. Вот Дашка и решила стать врачом. В общем, занимался Белый с Дашкой, занимался и дозанимался до того, что влюбился в нее. А Дашка была влюблена в Белого уже давно, целый год. Это Варя потом уже по секрету Борьке сказала. Просто Даша старалась не показывать своих чувств, потому что Алиска была ее подружкой, они за одной партой сидели. Ну а когда заварилась эта каша, Алиска Дашку с парты выперла, заявив во всеуслышание: «Парней кругом пруд пруди, а она на моего позарилась!»

Некоторые в классе заняли ее сторону, начали сочувствовать, но большинство переживало за Дашку. Тут на помощь пришла Варя, предложив Дашке сесть за ее парту. Затем одноклассницы отправились к Вариной двоюродной сестре Наталье, которая работала дамским мастером, и та сделала Дашке классную стрижку. После этого, разумеется, девчонки быстро нашли общий язык и подружились так, что теперь их водой не разольешь. Ну а поскольку Борька с Белым тоже нашли общий язык после пресловутого бойкота Клаве, парочки теперь часто устраивали двойные свидания. То Борька с Варей что-нибудь придумают, то Серега с Дашкой их куда-нибудь пригласят.

Говорят, что мысли материальны. Так это или нет, Борька особо не задумывался, но на этот раз это утверждение оправдало себя. Не успел Борька распрощаться с Колькой, как позвонил Белый. Сергей принялся поздравлять Шустова от себя и от Дашки, правда, как-то чересчур быстро: мол, очень занят. Позже поговорим, а пока прими наилучшие пожелания. И пока.

Был еще один звонок – от Юрки Метелкина. От него Борькино настроение слегка упало. Юрка оказался из тех, «кто не друг и не враг, а так…». От их былой дружбы давно уже одно название осталось. И только потом, после Юрки, позвонила Варя.

– Я тебе звоню, звоню, а у тебя все занято и занято, – запыхавшимся голосом проговорила она.

Боря почувствовал, что улыбается, а это значит, что шкала настроения вновь выравнивается.

– Да это мужики звонили, поздравляли, – сообщил он довольным басом.

– Я тебя тоже поздравляю, Борь. Но пока только устно. Увидимся, как договорились, в семь на нашем месте.

– И все?

– А что? – В голосе Вари появились настороженные нотки.

– А поцелуй имениннику? – фальшиво возмутился Боря.

– Потерпи до вечера, – рассмеялась она.

Борьке ее смех всегда нравился. Было в нем что-то такое, что хватало за душу. Но больше всего ему нравились Варькины глаза. Чуть вытянутые к вискам, глубокие и выразительные, они придавали ей сходство с восточной принцессой. И цвет у них был необычный, не светло-карие, и не светло-серые, и не дымчатые… Им было трудно подобрать точное определение, но однажды Борька его нашел. Цвет ее глаз был похож на чайную розу. Откуда пришло это поэтическое сравнение, он понятия не имел, его никогда нельзя было назвать лириком, напротив, он был отпетым прагматиком и даже немножко циником, не в пример Варваре. Вот уж кто родился мечтательницей и фантазеркой, так это она. Варя верила в волшебство. Верила, что если на Рождество звонит колокольчик, значит, ангел получил свои новые крылышки. Верила, что вечная любовь существует, именно такая, о какой пишут в романтических книжках. Верила, что Гарри Поттер и Джинни поженятся и будут жить долго и счастливо, а Люпин и Снейп станут вечными друзьями. В Интернете на форуме она отстаивала именно эти позиции. Фильмы предпочитала смотреть из серии «кино не для всех». И даже Борьку к этому приучила. С ней было просто и в то же время сложно, но он был рад, что сегодня у него свидание именно с ней, а не с какой-нибудь другой девчонкой. В общем, хочешь не хочешь, а приходится признать, что Варька уверенно завоевала плацдарм в его сердце.

Боря заметил свою подружку еще издалека. И хотя фигурка у нее была хрупкая, она почему-то всегда выделялась в толпе. Или это Борин взгляд легко отыскивал ее среди сотни людей? Он поспешил к ней навстречу, отмечая про себя, что Варя сегодня выглядит как-то необычно. Нарядная, понял Боря. Туфли на каблучках, платье пестренькое без рукавов, в меру короткое, но такое, что можно рассмотреть стройные ноги. Почему-то вспомнилось их первое свидание, на которое Боря пригласил Варю. Тогда она бежала к нему по этим ступенькам с радостным ожиданием на взволнованном личике. Она уже тогда была влюблена в него, а он смотрел на нее и думал: «И зачем ты мне нужна? Мы же с тобой совсем разные…» А вон как все вышло. Почти год уже встречаются…

Варя, почувствовав его взгляд, заулыбалась и стала спускаться по лестнице. Они встретились на половине пути, на ступеньках и, не сговариваясь, поцеловались.

– Поздравляю, – еще раз сказала Варя.

– Спасибо, – ответил Борька, удивившись про себя такому короткому поздравлению, и поинтересовался: – Ну, чем займемся? Может, в киношку сходим или в парке погуляем, а потом в кафешке где-нибудь посидим? – Он открыто любовался ее изящной пушистой головкой.

Волосы Вари всегда выглядели естественно. Вот и сегодня они обрамляли лицо мягкими темными волнами, слегка завиваясь на концах, будто кто-то пропустил их сквозь пальцы.

– Отличное предложение, только давай сначала ко мне зайдем. Ладно? – сказала Варя, избегая смотреть на Борю.

– Да ради бога, – согласился он, приобнял Варю за плечо, и они отправились в сторону ее дома, благо идти было не больше десяти минут.

«Наверное, Варюха в спешке забыла мой подарок», – подумал Борька с налетом привычной иронии.

Это, конечно, было из разряда невероятного, но иного, более вразумительного предположения ему в голову не пришло.

3

Борьке нравилось бывать у Вари. Квартира у Дробышевых была трехкомнатная в обычной девятиэтажке, но внутри все отличалось от стандартного интерьера. В нишах стен висели картины и иконы. Прикольно смотрелся торшер, сделанный из болванки для костюма, такие в ателье стоят. Верх вроде фигура, а ниже талии – палка. К этой фигуре Варина мама приделала декольтированное платье: юбка многослойная, но прозрачная, именно через нее пробивается свет, а еще на шею этой красавицы было надето светящееся кольцо. В общем, в каждом предмете этого дома сказывалась профессия и наклонности Вариных родителей. Анатолий Семенович был искусствоведом с именем, а мама Екатерина Андреевна работала в Большом театре костюмером. Вот в такой вот творческой семье родилась Варвара. В последнее время Боря был здесь частым гостем. Принимали его хорошо, словом, не было причин отказываться от приглашения заходить на огонек.

– Твои-то дома? – спросил Боря, когда Варя начала возиться с ключами.

– Нет, они на выставку приглашены. Вернутся часам к двенадцати.

Ну, тут у Борьки винтики заработали в нужном направлении. Может, это и есть ее подарок? И только он настроился поменять планы на вечер, посидеть дома в тихой, уютной обстановке со всеми положенными имениннику преимуществами, как в коридоре зажегся свет и дружный хор голосов завопил:

– Сюрприз!

Сказать, что Борька изумился, было все равно что сравнить легкий шторм с цунами.

На него, улыбаясь, смотрели Белый с Дашей, Туська Крылова с Толиком Агаповым, Лизка Кукушкина со своим Кириллом, Юлька и Маринка, Неделя, в смысле Неделькин Вовка, Виталик Комаров, по кличке Комар, Вадик Ольховский и Васек, в смысле Василиса Останченко. Присутствовали все его одноклассники, ну почти все. И все здесь. У Вари в квартире. И это, разумеется, благодаря ее стараниям. Борьку словно обухом по голове огрели. Наверное, поэтому не придумал ничего лучше, как сказать с дурацкой улыбкой на пол-лица:

– Что это вы здесь делаете?

– Тебе же исполнилось шестнадцать, – задорно отозвалась Лиза Кукушкина. – Мы не могли это событие пропустить.

– Ну, как себя чувствует именинник? – хитро поинтересовался Белый.

– Вот так сюрприз – вся банда в сборе, – пришел в себя Борька, покачав головой.

Он посмотрел в искрящиеся радостью и лукавством Варины глаза и ощутил, как кровь побежала по венам, согревая то, что мы называем душой. Вслед за душой ожил желудок. Борька почувствовал восхитительные запахи.

– Что, и ужин будет? – потянул он носом.

– Обязательно. С шампанским. Но позже, – заверила Варя. – А теперь принимай подарки.

– Наш с Дашкой с красной ленточкой, – сказал Белый.

– Намек понял, – откликнулся Борька и принялся разворачивать подарок, завязанный красной ленточкой.

Любопытно, что там? Оказалась еще одна красочная обертка с еще одной красной ленточкой. Из одной оберточной упаковки под шумный гогот Борька переползал в другую, а кончилось это все тем, что у него в руках, в качестве приложения к ленточкам и вороху бумаги, остался… лотерейный билет, на котором было написано: «У нас все по-честному! В каждом билете машина!»

– Ну, ребсы, вы даете, предков моих переплюнули, – хмыкнул довольный Борька. И в самом деле прикольно с билетом получилось, заодно и о снегоходе можно упомянуть. – А если я и правда машину выиграю, что делать будем?

– Не дергайся. Распилим, – с ходу предложил Белый.

– Мне, чур, колеса и руль. С детства мечтала порулить, – шутливо сказала Даша.

– Нет, – предложил практичный Комар, – вы ее лучше продайте, а доллары поделите.

– А почему доллары, а не рубли? – усмехнулся Лизкин Кирилл.

– Рубль, он, конечно, великий, но доллар привлекательнее, – откликнулся Виталик и напомнил Боре: – Ты не отвлекайся, именинник, давай подарки смотри.

Подарки произвели на Борьку неизгладимое впечатление. Игрушечному парашютику, презенту Недели, он обрадовался едва ли не больше, чем снегоходу. Еще бы! Со снегоходом у него еще не было связано никаких воспоминаний, а сувенир напомнил о том дне, когда он, Белый, Скрипач и Неделя отправились в Парк Горького прыгать с вышки. Такой кайф поймали! Мало не покажется! Борьке сразу захотелось это мероприятие повторить.

– Как насчет того, чтобы посетить этот аттракцион еще раз? – предложил он Сереге, запуская парашют.

– Нет проблем.

– Заметано, – усмехнулся Борька и, улучив момент, поинтересовался: – Ты мне лучше скажи, как это тебе удалось держать язык за зубами столько дней?

– Было трудно, но я с этим справился. Всякий раз, когда меня начинали мучить приступы мужской солидарности, я напоминал себе о преимуществах этой сделки. – Белый выразительно посмотрел на Дашку.

Собственно, Боре и без того было ясно, что Белого девчонки взяли в оборот. Варька, наверное, пригрозила, чтобы он до поры до времени держал рот на замке, ну а Дашка, надо полагать, нашла более щадящие методы воздействия. Борька на друга не обижался, будь он на его месте, так же бы поступил. На то он и сюрприз!

А сюрпризов в этот вечер было много. Стол полностью соответствовал выражению «пир горой!». Боря сел рядом с Варей во главе стола. Парни взялись откручивать пробки шампанского, а Боря почему-то засмотрелся на букет синих ирисов и желтых лилий. Захотелось сказать Варе что-нибудь приятное. Боря наклонился к ее уху и прошептал:

– У тебя, Варюха, настоящий дар.

– Какой? – Она обернулась к нему, держа в руке ложку для салата.

– Делать все красивым.

Варя смущенно улыбнулась, чудесно при этом порозовев. Теперь у Борьки появилось законное желание поцеловать свою подружку, но слово взял Вадик Ольховский. Он постучал по фужеру вилкой и сказал:

– А теперь минутку внимания.

– Вадик, ты собираешься сказать тост? – уточнил Борька, озабоченно сдвинув брови.

– Да, я заготовил торжественную речь, но для твоего же блага буду краток: мы все любим тебя, старик. С днем рождения.

– Спасибо, – облегченно выдохнул Борька: выступление действительно оказалось кратким и, главное, вразумительным. – Я знаю, что на составление этой речи ты потратил много времени, и я очень это ценю, – продолжил он вполне серьезно, но не выдержал и нетерпеливо прикрикнул на парней: – Да наливайте уже, черти!

В воздух, как по команде, взлетели пробки от шампанского. Бокалы наполнились пенистым напитком. Что ж, шестнадцать лет – грех не отметить, тем более в такой компании!

Время за столом не текло, а бежало. Все перебивали друг друга тостами, шутками, смехом, воспоминаниями, короче, царила обычная праздничная атмосфера. И вдруг Юлька Туполева крикнула: