Вторжение

Программа снова немного изменилась. Теперь мы чаще работали вместе с новичками, когда парами, когда двое старших/трое новичков. Можно было только восхищаться фантазией наших инструкторов, постоянно придумывавших и воплощавших в жизнь все новые и новые упражнения. При этом от нас требовали повторения старого материала, заставляли до одури создавать одни и те же знаки, добиваясь уменьшения времени реакции. Раз в неделю давали новую тему, программа корректировалась на глазах, иногда лекции и практические занятия проводились для всех групп одновременно. Голова пухла от обилия информации.

Можно сказать, что в тот день мы играли в прятки. Всем завязали глаза, выдали стреляющее маркерами оружие и засунули в лабиринт, образовавшийся на месте нескольких строящихся корпусов. Задачей нашей группы было имитировать разных тварей, можно было прятаться, пытаться подавить волю, использовать слабые знаки и вообще делать все, чтобы осложнить жизнь остальным трем группам новичков. Мы действовали по одиночке, наши противники ходили тройками или парами.

Я спрятал ауру и повис на потолке, ожидая прихода гостей. Висеть пришлось недолго, скоро уши уловили звук крадущихся шагов, и я осторожно потянулся ментальным щупальцем в том направлении. Тройка знакомых бойцов: Ольга, Каланча и Вася за старшего группы. Вася был низеньким корейцем, во время знакомства потрясшим меня гибкостью и прыгучестью. Он единственный из всех поставил не Броню, а воздушную Стену, правильно рассудив, что файрбол ее хоть и пробьет, но потеряет силу и вреда нанести не сможет. К тому же он шел вторым, и был прикрыт от опасности широкой спиной Каланчи.

Еще во время нашего знакомства Ольга произвела на меня негативное впечатление. Ее пол меня не смущал, если она может выдерживать наши нагрузки, то прекрасно, лишний боец отряду не помешает. Она выдерживала. Миниатюрная блондинка с коротко остриженными волосами не уступала в выносливости огромным мужикам, хотя я был уверен, что до нас она спортивной подготовкой не блистала. Меня настораживало другое. Я не знаю, в чем причина той ненависти, которую она испытывала к чужакам, но это чувство пожирало ее. Даже неопытный наблюдатель, увидев застывший, остекленевший взгляд, которым Ольга рассматривала учебные пособия, или ее одеревеневшую фигуру, в такие моменты мог понять, что с девушкой что-то не то.

Не один я сомневался в психическом здоровье девушки, у наших кураторов были схожие опасения. Ее несколько раз на моих глазах вызывали к психологу. Впрочем, понятие «норма» в нашем случае весьма растяжимое, главное, чтобы она могла контролировать свою ненависть. А в это верилось с трудом.

Если меня называли Аскетом, то Ольгу надо было бы называть Фанатиком.

Сейчас у меня была возможность проверить свои подозрения. Никто из троицы не догадался навестить Пыльный Шлем, не посчитали это нужным, что я и собирался использовать. Я осторожно ввел щуп в ауру девушки. Не заметила.

Телепатия по-прежнему была недостижима, но кое-какие простейшие трюки ученым освоить удалось. Например, так называемый «эмоциональный поводок», на жаргоне «перекачка». Суть упражнения заключалась в передаче части своих эмоций. Сейчас мне предстояло искусственно вызвать такие чувства, как страх, ненависть, боль, и отдать их Ольге. Я медленно начал растравливать себя, одновременно удерживая маскировку ауры. Приходилось вытаскивать из памяти такие неприятные моменты, как предательство первой девушки, «доброту» старшины Котельникова, сломанные пьяными гопниками ребра, смерть родителей… Много всего.

На том уровне сознания, на котором я сейчас находился, испытываемы мной эмоции напоминали темную пленку, покрывшую мою ауру. Мне оставалось собрать их в плотный комок (занятие, оставившее у меня ощущение чего-то липкого, грязного и вонючего по всему телу, смотревшего на меня сотней маленьких глазок и желающего пожрать часть моих сил) и аккуратно перелить их в разум Ольги. Результат не заставил себя долго ждать.

Сначала по каналу между нашими сознаниями донеслось легкое чувство удивления, потом паника, страх, перешедший в невероятную, все сметающую волну ужаса. Услышав издаваемый Ольгой животный вой, я решил подойти поближе.

Каланча тыкал во все стороны автоматом, стоя посреди заляпанного маркерами коридорчика. На содрогающемся теле девушки распластался Вася, изо всех сил прижимая ее к земле Воздушной Стеной. Молодец, быстро сообразил. Каланча вертел головой.

— Вася, что делать? Что с ней?

— Ничего делать не надо — я решил прояснить ситуацию — для вас тренировка закончилась, идите на выход. Я сейчас приведу девочку в порядок, заберете ее с собой.

В тот момент, когда я заговорил, Каланча развернулся и вслепую выпустил в мою сторону очередь маркеров, как я и ожидал. Удалось подойти на расстояние метров в пять, прежде чем он меня заметил.

Вася продолжал давить на Ольгу Стеной, не давая ей подняться и наброситься на него. Я поинтересовался — Ты почувствовал угрозу или увидел изменения в ауре?

— Второе — руки у него дрожали, знак держался из последних сил.

Я кивнул и приблизил руку к телу девушки. Она потеряла Броню, а Воздушная Стена была неоднородна и позволяла проходить предметам со стороны создателя знака беспрепятственно. Можно было бы работать и на расстоянии, но близкий контакт позволяет облегчить передачу и получение информации, в данном случае мне просто надо было усыпить девушку. Я взглянул в дикие, обезумевшие глаза и приказал: «Спать». Ольга не смогла долго сопротивляться моему давлению и постепенно затихла.

Я приказал корейцу снять Стену, необходимость в ней исчезла. Потом положил голову девушки себе на колени, положил ладони ей на виски и начал переливать ей свою энергию, одновременно посылая импульсы покоя, дружелюбия и тишины. Аура девушки успокаивалась, постепенно ее обморок перешел в спокойный сон, дыхание стало мерным.

По-хорошему, после такого стресса ей надо отдохнуть, выспаться. Я накачал ее своей силой, но это чужая для организма энергия, к ней надо адаптироваться. Сон намного полезнее. Поэтому нам пришлось прервать эту в высшей степени полезную тренировку, позволившую мне сделать несколько далеко идущих выводов.

С девушкой надо поговорить, и немедленно. Сегодняшний случай окончательно убедил меня в том, что она представляет опасность для всех нас. Если за оставшиеся три месяца она не научится держать свою ненависть в узде, в Гнездо я с ней не пойду. И никого из своих друзей не пущу.

Каланча и Вася подхватили девушку, и мы пошли к тому месту, где нас ждали кураторы и врачи. Там уже лежали три обгорелых тела, вокруг которых суетились медики. Рядом задумчиво почесывал шею Злобный.

— Что-то слабоваты ребята оказались — он философски пожал плечами — надо будет сказать инструкторам, плохо готовят. А с твоими что?

— Отвлек их Ольгой, потом подкрался поближе. Добивать не стал.

Как потом выяснилось, только одна группа сумела вовремя заметить Ястреба и оказать ему достойный отпор. Остальные не были готовы к атаке и в той или иной степени пострадали, работы у медиков было сегодня много. Меня привлекли в качестве помощника, практика не помешает.

Вечером состоялся разбор занятия, на котором присутствовали все здоровые участники. Из группы, напоровшейся на Злобного, не было никого, вообще две трети бойцов в той или иной степени были ранены. Ольги тоже не было, ментальный шок подействовал на нее сильнее, чем я рассчитывал. Это было плохо, потому что разговор с девушкой был необходим.

Я не испытывал к ней каких-либо эмоций, поймите меня. Просто было очевидно, что либо из девушки вырастет сильный и опытный воин, либо она погубит всех. Следовало объяснить ей это, и чем скорее, тем лучше. Я спросил у врачей, где она находится, оказалось, все еще спит в своей комнате, помещать ее в больничную палату необходимости не было.

Дверь была заперта, но открыть ее телекинезом ничего не стоило. Девушка лежала на кровати, тихое дыхание свидетельствовало о глубоком сне. Я подошел к кровати и позвал: — Ольга, проснись.

Реакция на мои слова была совершенно неожиданной. Ольга мгновенно проснулась, меня обдало резкой эманацией страха и ненависти, она резко вскочила и вслепую ударила меня растопыренными пальцами по горлу. Не успей я отступить на шаг, лежать бы мне с распоротой глоткой. Прежде чем она успела восстановить равновесие и нанести второй удар, я ударил ее ладонью по лицу, девушка отскочила в угол комнаты и застыла, глядя на меня дикими глазами.

Я спокойно стоял, заложив руки за спину. Реакция Ольги была необычной, но мало ли что могло привидеться в навеянном мной кошмаре. Девушка могла опознать, на интуитивном уровне, источник атаки и, услышав мой голос, попыталась ответить. Такое бывает, главное, чтобы от пережитого страха она не сошла с ума окончательно. Впрочем, взгляд ее прояснялся, она удивленно оглядывала свою комнату, не понимая, как здесь оказалась она, и что здесь делаю я.

— Аскет? — Повинуясь моему кивку, она села на кровать, укрываясь под одеялом. — Что ты здесь делаешь?

— Ты в состоянии слышать мой голос?

Девушка вздрогнула, прикусила губу, потом кивнула.

— Отлично — Я взял стул и сел перед кроватью. — Во время занятий вы не поставили защиту от ментального проникновения, я воздействовал на тебя, и ты от страха пришла в шоковое состояние. Что ты помнишь?

Она сжалась в комок, затем со злобой ответила — Разве ты сам этого не видел? Ты же мне все и показал!

— Я не знаю, что именно ты видела в своих кошмарах. Твое подсознание само вытащило те образы, которые вызывают у тебя наибольшие страх и агрессию — глаза Ольги потускнели. Спустя какое-то время я продолжил — Меня не интересуют твои кошмары, если бы ты мне их поведала, я бы удивился. Мой вопрос подразумевал, помнишь ли ты, как напала на Васю и Каланчу.

Она безуспешно пыталась вспомнить хоть что-то. В конце концов девушка мотнула головой — А я действительно на них напала?

— Потом поговоришь с ними, они расскажут. Я пришел сюда, чтобы объяснить, какую угрозу ты несешь для окружающих. Ты готова слушать? — Ольга насупилась и кивнула — Хорошо. Сегодня вы забыли наложить Пыльный Шлем, и это позволило мне ментально воздействовать на тебя. Воздействие было слабым, атака на уровне твари первого уровня, даже ниже. Ты должна была почувствовать прикосновение чужого сознания, но не почувствовала, хотя всех вас учили замечать подобные вещи. Как ты думаешь, почему?

— Ты опытнее, вот и все — она пожала плечами.

— Не настолько. Ты могла не отследить источник воздействия, но сам факт моего присутствия ты должна была заметить. Произошло это по той причине, что в твоей защите слишком много дыр. Посмотри на мою ауру. Ты видишь хоть одну пробоину? — девушка отрицательно покачала головой — Ты не можешь увидеть свою ауру, но поверь, она вся в червоточинах. Фактически, ты настолько легкая добыча, что вряд ли даже Пыльный Шлем полностью сможет защитить тебя. Он, знаешь ли, должен к чему-то прикрепляться.

Если так пойдет дальше, первый твой спуск в Гнездо станет для тебя последним. Ты опять утратишь над собой контроль, и либо просто умрешь, либо сначала атакуешь свою команду, исход один.

— Неправда!

Я промолчал. Сказать мне было больше нечего, девушка должна сама сделать выводы.

— Ну и что ты от меня хочешь? — похоже, она меня не слушала.

— Я зашел предупредить тебя, что если ты не найдешь способа контролировать свою ненависть, я потребую твоего отстранения от участия в штурмах Гнезда. Мне не хотелось бы идти на это, ты сильный боец, но отсутствие самоконтроля сводит на нет все твои достоинства.

— Нет!!

Вот теперь ее пробрало. Ольга прекрасно понимала, что кураторы прислушаются к моим словам, а опровергнуть их у нее возможности не было.

— Пожалуйста, Аскет, пожалуйста, не делай этого, не говори им ничего, я тебя очень прошу, мне надо, надо, я должна — кажется, девушка сама не понимала, что говорит. Я послушал немного, потом наклонился вперед, послал успокаивающий импульс в ее разум и заставил посмотреть прямо в мои глаза.

— У тебя есть выбор. Либо ты работаешь над собой, либо ты уходишь. В первом случае, я обещаю тебе помочь. Что выбираешь?

— Я все сделаю, как ты скажешь, только не говори ничего кураторам.

— Ты не поняла. Ты для меня — ресурс. Стоит ли с тобой возиться, пытаясь сделать из тебя что-то полезное, или нет, зависит от тебя. Если ты сама не захочешь измениться, никто тебе не поможет. Я не стану тратить свое время впустую, запомни это.

Девушка несколько раз вздохнула, потом зажмурилась, сжала руки в кулаки и крепко задумалась. Прошло минут пять, прежде чем она заговорила.

— Я должна убивать тварей. Это все, что у меня осталось. Я пойду на все, что угодно, чтобы остаться в отряде.

— Прекрасно. Ты будешь делать то, что я прикажу?

— Да.

— Ты будешь выполнять мои приказания, какими бы неприятными или глупыми они не казались?

— Да, буду.

— В таком случае, начиная с завтрашнего дня, после занятий будешь работать со мной. Сегодня постарайся отдохнуть, силы тебе понадобятся.

Я вышел из комнаты и пошел искать Студента. Он нашелся в моей комнате, видимо, ждал меня.

— Жестковато ты с девушкой обошелся.

— Нет выбора. Сейчас она ненавидит чужаков, зациклена на них. Ее разум нестабилен, если не ослабить этот вектор, она сойдет с ума. Ты поможешь мне?

— Чем? По мозгам ты у нас лучший специалист, если никого из научников не привлекать.

— Во-первых, надо убедить Чижова не вмешиваться. Кураторы наверняка заметили состояние Ольги, меня удивляет, что они ничего не предпринимают.

— Думаю, они надеются на нас. Ладно, я поговорю с ним.

Хорошо. Студент пользовался весомым авторитетом не только в моих глазах, все кураторы высоко ценили его. Собственно, Студент был лидером нашей группы. Тихим таким лидером.

— Еще мне хотелось бы знать причину такого поведения Ольги. Истоки ее безумия.

— Дальше тебя это не уйдет — я кивнул — Твари убили всю ее семью. Она с мужем и дочкой поехали отдыхать на Туру, а там открылось Гнездо. Всю туристическую группу перебили две твари первого уровня, Ольга спаслась чудом. Потом долго лечилась, в нашем госпитале лежала. Ей предлагали пойти в Исследовательский отдел, или в разведку, но она убедила принять ее сюда.

— Есть еще что-нибудь, что мне следует знать? — Студент задумался.

— Да вроде нет. А ты не удивился, когда увидел меня в своей комнате.

— Я почувствовал присутствие твоего разума во время разговора с Ольгой, и решил тебя поискать. В следующий раз прячься лучше, твой духовный след сильно фонит.

Следующим вечером Ольга ждала меня в одном из классов. Студент выполнил свое обещание, Чижов выделил нам время для дополнительных занятий и предоставил эту комнату, с условием, что она не пострадает. Интересно, что он себе представлял, когда ставил такое условие? Я сел напротив девушки.

— Что ты знаешь о своей ауре?

Возможно, мне не следовало начинать с лобового вопроса, но в роли наставника я выступал в первый раз и слегка был не в своей тарелке. Девушка явно не ожидала, что занятия начнутся так стремительно.

— Ну, это энергетическое поле, окружающее каждое живое существо и большинство предметов. Оно — источник энергии, которую мы используем при создании знаков.

— Не совсем верно. Аура — это очень сложная природная составляющая нашего тела, без которой мы не можем существовать. Мы, псионы, отличаемся о простых людей величиной одного из компонентов ауры, так называемой оболочки. Это внешний слой энергетического тела, чем он больше, тем чаще ты можешь создавать знаки. Сейчас оболочка нас не интересует, твоя проблема не в ней.

Аура сильно зависит от физического и духовного состояния человека, причем связь эта двусторонняя. У человека болит зуб, и его аура в том же месте окрашивается в синий цвет. Надрежь психическим импульсом ауру напротив сердца — и сердечный приступ человеку обеспечен. Точно так же и с эмоциями, чем они сильнее, тем больше влияют на ауру, и наоборот. Например, если долго испытывать темные, негативные эмоции, такие как боль, страх, ненависть, аура не просто окрашивается в темный цвет, она начинает разрушаться.

Здесь можно провести аналогию. Темные эмоции действуют как наркотик, вызывая временный всплеск сил, но если принимать их постоянно… Сама понимаешь.

С тобой произошло нечто подобное. Ты замкнулась в своем горе, не смогла думать ни о чем, кроме него. По-хорошему, тебе нужно просто отдохнуть, расслабиться, но времени на это у нас нет. Поэтому будем идти от противного. Тебе придется зарастить щели в своей психике, дело это долгое и нудное. Упражнения, которые я покажу, придется делать постоянно, имей это в виду, ни на чем другом концентрироваться нельзя.

Ты готова? — Ольга нерешительно кивнула — Тогда первое…

Мы начали с простейших вещей, с концентрации. Сначала только представляли шар, покоящийся между ладоней, потом этот шар вырос, обтек все тело, превратился в своеобразный кокон. Затем я приказал Ольге считать от одного до десяти, продолжая удерживать в сознании получившееся изображение своего энергетического тела, не нарушая его целостности. Рано или поздно сознание девушки должно было отразить на воображаемую ауру реальное ее состояние. Способ грубейший, мне постоянно приходилось подсказывать, но другого не существовало. Пока что не существовало. Постепенно переходили к более сложным упражнениям.

Собственно говоря, одного того, что я отвлек девушку от мыслей об умерших, уже было достаточно для выздоровления. Ее нужно было заставить не думать о них, а дальше она сама начала общаться с однокашниками, говорить не только необходимые фразы и односложно отвечать на вопросы, постепенно стала шутить, смеяться.

Ненависть к чужакам никуда не исчезла, однако Ольга теперь не купалась в ней, упиваясь страданием и болью, а приняла их как часть своей жизни.

За неделю до третьего в моей карьере псиона штурма до нас дошли неприятные известия. Сергачеву не удалось отбиться от штабных «доброжелателей», и в качестве объекта зачистки было выбрано Гнездо около Пскова. Трехъярусное. По этому поводу мы собрались в комнате отдыха.

Студент провел в воздухе ладонью, устанавливая Пелену Тишины.

— Ты не хочешь, чтобы нас беспокоили, или просто страхуешься от подслушивания? — Пелена позволяла отключать жучки и прочие электрические приборы, сейчас мы сидели в темноте. Это был единственный знак, из тех, что мы знали, не несущий прямой атакующей или защитной функции. Надо бы выяснить у Коробка, откуда его скопировали и что с его помощью делали чужаки. Маскировали ауру, наверное.

— Скорее первое. Даже если нас кто-то подслушивает, мы же не заговорщики какие. Ну послушают ребята маты Злобного, ну и что?

Послушать действительно было что. Злобный не сидел на одном месте, а метался вдоль стенки, складывая в одну кучу чужаков, Гнезда, офицеров, Сергачева, высокое начальство и умников из остальных отделов. Любой филолог, послушав его, получил бы материала как минимум на диссертацию.

— Злобный, сядь! Если есть что сказать, говори, а не реви лосихой беременной.

Злобный уставился на Палача — Лосихой беременной!? Это я — лосиха беременная!?

Пивоварень быстренько установил между этой парочкой Воздушную Стену. Общими усилиями Злобного наконец успокоили, опять заговорил Студент.

— Насколько я понимаю, изменить ситуацию мы не в силах. Приказ уже издан. Поэтому все, что мы можем сделать, это придумать, как зачистить Гнездо без потерь. Давайте предложения, если есть.

— Мне кажется, первые два яруса стоит работать по старой схеме, тремя группами. — высказался Плетка — на третьем ярусе пойдем одной или двумя, для гарантии. Ну а как камеру штурмовать, посмотрим по обстоятельствам. Хорошо бы детишек посмотреть, может, есть кто готовый?

«Детишки» тренировались уже два месяца, а учитывая предыдущий опыт, их действительно можно было бы взять с собой в Гнездо. На пробу, так сказать.

— Не стоит — высказался Студент — незачем прерывать учебный процесс, Сергачев не отпустит и правильно сделает. Кто пойдет с нами, простые спецназовцы?

— Да — пошевелился Плетка — я слышал, готовят целое подразделение по нашей методике, только у тех ребят оболочка маленькая. Но они не готовы еще.

— Это как по нашей методике? — высказался Ястреб — У нас все обучение, считай, на знаках построено.

— Ну, значит, взяли от нас что можно, то и тренируют.

— Я согласен с Плеткой — разговор снова начал уходить в сторону от основной темы, что мне не понравилось — предыдущая схема себя оправдала, но на третьем ярусе придется ее изменить. Две группы, не более.

В конечном итоге ничего более продуктивного мы придумать не смогли, а робкое предложение Пивовареня отказаться от сопровождения спецназа было задавлено. Возможно, когда-нибудь так и будет, но сейчас мы еще слишком слабы. Дополнительная помощь нам не помешает. Сопровождение будет до тех пор, пока не превратиться в обузу, а в обозримом будущем такого не случиться.

Спать в этот день мы легли необычно поздно, часу во втором.

И вот мы под Псковом. Район, по Российским меркам, густонаселенный, дорог много, в оцепленную зону постоянно пытаются пробраться журналисты и зеваки из местных. Идиоты.