Газета Завтра 201 (40 1997)

Они были поразительно похожи единым светлым духом своим.

Тулеев потом говорил о Богородице с амвона так:

— Эта женщина подарила миру человека, учение которого живет вот уже две тысячи лет, и составляет основу нашего бытия.

Я смотрел на этого деятельного, цельного человека и вспоминал тупые ельцинские показушные стояния в храмах. И вспоминал Хасбулатова, о котором в октябре под стенами “Белого дома” говорили: “Он и есть самый русский из всех”.

Потом, после завершения церемонии освящения, в трапезной, Тулеев просил владыку Софрония открыть при монастырях что-то вроде детских приютов, как это было и в прошлом веке, когда многие дети из неимущих семей воспитывались в монашеских братствах и выходили оттуда со специальностью, с ясным духом и крепким неболящим телом. Выходили и в мир, и на духовное поприще. Тулеев со своим обостренным чувствованием болей людских терзается беспризорностью детской. Около трех тысяч бродячих детей зарегистрировано в области -это дети бешеной матки демократии. Обаяние Тулеева сильно, владыка Софроний тоже с жаром взялся за организацию приютов и школ при монастырях, приговаривая, что он в долгу перед Аманом Гумировичем — едва ли что не в личном: Тулеев из собственных средств помог в восстановлении храма.

Вскоре я услышал, что в Кемерово созданы юношеские корпуса, по типу кадетских, где из блудящих, отчаянных пацанов пытаются сделать молодых граждан России, хороших солдат для ее будущей армии.

Мужское начало сильно в Тулееве, счастливо совмещено с повышенной чувствительностью. Он имеет вкус в организации мощных, действенных формирований, понимает необходимость ответить на вызов криминала — равносильно. Если в соседнем с Кемерово городе Ленинск-Кузнецке тоже по-своему органичный для нынешнего общества мэр Коняхин имеет в распоряжении несколько групп верных, крепких парней, то и Тулеев, тоже по стилю руководитель жесткий и авангардный, идет к шахтерам и говорит им, что для борьбы с рэкетом (а в Кузбассе все шахты “под крышами”) нужно создавать рабочие отряды.

Я побывал на одной из таких шахт и говорил с горняками во время перекура в помещении машинной секции вспомогательного ствола. Дежурный машинист в белой сменной рубахе навыпуск сказал:

— Я за Тулеева проголосую (через две недели выборы губернатора) — если он с перекупщиками покончит.

— А вы знаете, что вы сами их, перекупщиков, наплодили своими забастовками в 89-91-х годах.?

— Я бы так не сказал.

— Ну как же! Вспомните эти фамилии — Голиков, Асланиди, Михалец? Это же ваши герои того времени. Чего-то они теперь не бастуют вместе с вами? В офисах своих сидят, спекулируют угольком потихоньку. И пишут в своих газетах: шоковая терапия была неизбежна. Вы — в шоке, а они — в кайфе. И на вас рэкет наводят тоже такие, как они. А Тулеев предлагает занять круговую оборону и торговать углем только через русско-белорусско-украинские транснациональные компании…

По крайней мере, ни одного отказа я не услышал от шахтеров. Они прикидывали, стоит ли рисковать. Не слишком ли много крови будет пролито при переходе под опеку Тулеева — угольная мафия, конечно же, без боя свои кормушки не сдаст губернатору в общенациональное пользование. И все-таки не может быть, чтобы шахтеры смирились с унизительной ролью “подземного быдла”, чтобы директора шахт навек остались в подчинении у боевиков братвы, когда те пинком открывают двери в директорский кабинет и назначают цену за тонну в 90 тысяч. Директор возмущается мизерностью суммы. Они уходят, и приезжают назавтра уже со стволами и с новой ценой — в 50 тысяч за тонну. И “свободный”, по учению Гайдара и Чубайса, директор вынужден соглашаться.

Тулеев предлагает торговать по-настоящему: заключать договоры непосредственно с предприятиями-потребителями во всех концах СНГ. Будучи министром по делам этого самого СНГ, он уже нашел понимание со многими крупными предприятиями, заручился согласием и политиков, и директоров. В его структуре не найдется лазейки для мафии — он будет гарантом честности и порядочности.

Тулеев в своих темпераментных поступках чем-то напоминает Лукашенко. Я слышал, как на одном из митингов он разоблачал продажную “свободную” прессу Кемерова. Называл цифры бюджетных вливаний в частные издания, фамилии подкупленных редакторов, и потом сказал:

— Все, что происходило со средствами массовой информации Кузбасса за последние шесть лет, надо забыть как страшный сон, который, я вам обещаю, никогда не повторится.

Кузбасс принял Тулеева во втором его пришествии. Враги — еще больше ожесточились. Сторонники — не разочаровались. Мой знакомый работник администрации губернатора, сидящий в кабинете с полуприкрытым портретом Ельцина, который, я думаю, будет здесь скоро вовсе зашторен, сказал так:

— Слава Богу, Тулеев приехал из Москвы тот же. Это Кузбасс сильно переменился за время его отсутствия. Конечно, не в лучшую сторону.

Александр СИНЦОВ

НА ИСПУГ

Николай Анисин

За сутки до четвертой годовщины расстрела Верховного Совета Ельцин по радио разразился громом в адрес депутатов Думы: “Слишком дорогое удовольствие для народа оплачивать вашу безответственность”.

Не желаете, понимаешь, вести себя ответственно, не одобряете законопроекты правительства, денно и нощно радеющего о народе в образе Сороса и Потанина, тогда вспомните, что в России — крутой президент.

Налицо факт шантажа. Факт запугивания с некоей определенной целью. С какой именно?

Когда собака лает, то не кусает. В нынешней Думе, как некогда в Верховном Совете, большинство мандатов принадлежит противником исполнительной власти. Но Дума, в отличие от ВС, по Конституции не имеет властных полномочий и потому не только не опасна для Ельцина, но и нужна ему в настоящее время как козел отпущения.

От трудов ельцинских младореформаторов в правительстве жизнь в стране все хуже и хуже. Кто в этом виноват? Не заморские дяди, продиктовавшие курс углубления реформ. Не дед Боря, озвучивший продиктованное в своем послании Федеральному Собранию. Не мальчик Борис, призванный из провинции осуществлять продиктованное, и уж, конечно, не Чубайс — лучший министр финансов на планете. Во всем виновата прокоммунистическая Дума, которая что-то не так принимает и не эдак постановляет и мешает благородным реформаторам облагодетельствовать страну.

Не будет Думы, не на кого станет списывать расползающуюся нищету. Не будет Думы, голодный полковник Иванов и голодный шахтер Петров перестанут надеяться на то, что депутатская оппозиция поможет им выбить зарплату, пойдут к своим товарищам и скажут: давайте мочить президента и правительство.

Существование оппозиционной Думы сдерживает рост недовольства исполнительной властью и уберегает реформаторов от вспышки народного гнева. Но почему тогда Ельцин прозрачно намекает на возможный роспуск Думы?

Умерщвляющие страну реформы должны быть одобрены парламентской оппозицией. Тогда народ по-прежнему будет безмолвствовать: если и президент с правительством, и враждебная им Дума решили так, а не иначе — значит, по-другому нельзя, и как тут возмущаться?

Режим Ельцина нуждается в поддержке оппозиции в Думе. Но добиться сегодня этой поддержки он может, только запугав депутатов роспуском. И громы Ельцина по радио есть попытка взять парламентскую оппозицию на испуг.

До нынешней осени Дума не раз шла на компромисс с режимом, но ни разу не поставила вопрос ребром: или правительство меняет курс реформ — или президент пусть распускает Думу.

Политика компромиссов в какой-то мере себя оправдывала, ибо парламентская оппозиция, сохраняя Думу, использовала ее как оргплощадку для проведения своих кандидатов на выборах губернаторов. Теперь, когда выборы в областях заканчиваются, любая крупная уступка режиму со стороны Думы будет означать, что она превращается в придаток антинародного режима. Сохранение Думы при сохранении прежнего курса реформ теперь уже оправдать нечем.

Напугали ли парламентскую оппозицию угрозы Ельцина? Судя по последним заявлениям ее лидера Зюганова, оппозиционное депутатство не намерено принимать очередной пакет законопроектов от реформаторов и считает вопрос о выражении недоверия правительству актуальным. Руководство оппозиции, видимо, готово рисковать Думой. А готовы ли к этому рядовые депутаты? Если да, то возникает другой вопрос: а способна ли оппозиция, уйдя из-под теплой парламентской крыши, действовать под осенними дождями на улице?

Угрожая распустить “красную” Думу, которая ему же прежде всего нужна, Ельцин, надо полагать, считает, что оппозиция уже достаточно привыкла к борьбе с комфортом — к кабинетам с бесплатной телефонной связью, к штату оплачиваемых госказной помощников, к командировкам за счет казны. И если его расчеты неверны, то в ответ на шантаж оппозиция в ближайшее время должна приступить к выработке тактики ухода из Думы и стратегии внепарламентской деятельности, помня, что против лома — нет приема…

Николай АНИСИН

БОГ ШЕЛЬМУ ШЕРЕМЕТИТ…

Владимир Бондаренко

Когда-то советский поэт Межиров писал: “Мы под Колпино скопом стоим, артиллерия бьет по своим…” Да, были такие трагические случаи во время Великой Отечественной войны. Но то — трагическая случайность войны. По Александру Лукашенко вся наша пресса и телевидение бьет уже не один год целенаправленно и злонамеренно. “Вашингтон пост” пишет: “Было бы непростительной ошибкой Запада отдать Белоруссию России”. Делается все, чтобы разорвать российско-белорусский союз. Инициатором разрыва выступает президент России Ельцин. Это первый стопроцентно зомбированный президент страны в мировой практике. Он бодро бегает и скачет, наращивает мускулы, но — приглядитесь внимательно, с головой у властей — все ли в порядке? Говорю это без издевки, а с сожалением. Не буду же я отрицать при все моей ненависти к Чубайсу, что это умный, сильный, жесткий политик, умеющий добиваться своего. Можно любоваться блестяще проводимыми комбинациями мэра Москвы Юрия Лужкова, как бы кто лично к нему ни относился. Но я не понимаю трусливого молчания Виталия Третьякова, Егора Яковлева и того же Минкина, когда они не замечают явной неадекватности поведения Ельцина. Набычившись, тупо глядя в экран, он сегодня скажет одно, завтра — прямо противоположное. У него давно нет связи событий во времени. Будто телефонный автоответчик, каждый день посылающий слушателям самые разные сообщения.

Когда он, гадко ухмыляясь, бросил: “Пусть он сначала Шеремета отпустит!..” — мне стало страшно. Не за Лукашенко. И не за Шеремета, о котором все забудут на второй день после его освобождения. За нас за всех. Враги российско-белорусского союза отыгрывают свое, используя, кажется, мало что понимающего президента. Александр Лукашенко деликатно сравнил Ельцина с восьмидесятилетним старцем. Я его понимаю: сельский интеллигент из глубинки не мог откровенно назвать главу России тем, кто он есть, но образно намекнул всем здравомыслящим гражданам России, что интеллект всенародно избранного сегодня уже где-то на этом возрастном уровне…

Кто выиграл от того, что Лукашенко не прилетел в Ярославль и Липецк? Рабочие заводов, которые могут вновь заработать благодаря белорусским заказам? Впрочем, мы на самом деле заслуживаем такого президента. От нас нагло отвернулись все республики СНГ, чечены нагло плюнули в физиономию Ельцину и выслали за пределы Чечни всех российских представителей, лишь один президент Белоруссии тянет в сторону России. Сколько можно испытывать его терпение? Может быть, пора, подобно Литве, закрыть все российское телевидение на территории Белоруссии? Уровень российского политического мышления демонстрируется всему миру. Не представитель частной компании Киселев, а чиновник в ранге министерства России — Николай Сванидзе, пригласил на беседу о Белоруссии крайнюю экстремистку и вечную девственницу, не влезающую ни в какую камеру, Валерию Новодворскую. Это явный политический скандал, не хуже самого отказа Ельцина пустить в Россию президента дружественной нам Белоруссии… Такой демарш не позволяли себе самые лютые антикоммунистические лидеры западных стран — от Черчилля до Рейгана. Во время приездов советских лидеров из того же Парижа высылались на Корсику все известные диссиденты. Мы восхваляем Аслана Масхадова и Туркмен-баши, мы не обращаем внимания на антирусские выпады Кучмы и Алиева, но привлекаем в политические союзники к Ельцину Новодворскую, потому что даже у самого Сванидзе такой ядовитой слюны не хватает, чтобы пустить ее в сторону Белоруссии. Может, хватит Александру Лукашенко так потакать русскому народу? Когда я послушал подряд Доренко, Сванидзе и Киселева вкупе с Новодворской, я понял, что отвечать за такие действия обязан весь русский народ. Хватит играть в робость, непонимание, терпение и смирение… Мы сами давно уже не заслуживаем союза с Белоруссией как укрепляющего фактора развития страны. Мы сами заслуживаем дальнейшего развала России по всем периметрам и параметрам. Каков народ, такова и политика. Не хотим просыпаться, все играем в бирюльки, думая, что платить будет кто-то другой… Нет, как не раз было в истории России, платит всегда за все сам русский народ — все мы. От мала до велика. Ярославским молодоженам плевать, есть Лукашенко или нет, так пусть моторы белорусы закупают у немцев, а ярославские моторостроители пусть голодают… Я бы хотел, чтобы мы все поняли — это мы все сообща выгнали Лукашенко из России, все вместе сорвали эту поездку, это все мы бьем по своим давно, сознательно и мазохистски…

Лукашенко — сильный народный лидер, мы не заслуживаем такого.

… На днях я был у своего приятеля в Красноармейске. Бывший город при бывшем ракетном полигоне. В магазинах нет никаких свежих продуктов, потому что люди давно ничего не покупают, с февраля не получают зарплату. И эти бывшие люди, как тени, бродя по бывшим шумным улицам, живя картошкой, растущей на бывшем полигоне, и самогонкой, под которую умельцы приспособили всю космическую технику, осуждают Лукашенко и восхваляют Немцова!

Вот и не верь сказкам про массовое зомбирование…

Это мы не Лукашенко, а самих себя выгоняем из России.

“Недолет, перелет, недолет — по своим артиллерия бьет”.

Владимир БОНДАРЕНКО

ТАНЦЫ С ВОЛКАМИ

Александр Бородай

Убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве послужило предлогом для начала Первой мировой войны. Инициированная российскими властями задержка в Баку самолета с чеченским бандитом Вахой Арсановым чуть не стала точкой отсчета новой кавказской войны. Его оставшиеся в Грозном подельники тут же взяли под белы руки нескольких российских чиновников, которые уже несколько месяцев сидели в какой-то щели, воображая себя официальными лицами, и выкинули их в Назрань.

И забегали по коридорам Генштаба и Главного управления командующего внутренними войсками встревоженные офицеры. Спецслужбы перешли на усиленный режим работы. На лихорадочных совещаниях пришлось констатировать, что чеченцы к войне готовы, а мы как всегда — нет. Нам не хватает сущего пустяка: шести-семи полнокровных бригад, оружия и амуниции, а также времени, этак с полгодика. А еще нам очень не хватает нормального главнокомандующего и вменяемого правительства. Страху было много. Все боялись не столько того, что Масхадов, разобиженный за своего заместителя, двинет кавказские шайки на Ставрополь, Махачкалу или Пятигорск, а того, что внезапно пробудившийся к жизни президент вдруг выскочит на телеэкран, стукнет кулаком по столу и рявкнет, страшно сморщив физономию: “Восстановить, понимаешь, в Чечне этот порядок конституционный…”.

В штабах понимали, что война неизбежна и необходима, но сейчас ее начинать нельзя, а то снова умоемся кровью и почище, чем в прошлый раз.

Бился в истерике Рыбкин и ночью названивал Масхадову, умоляя последнего отменить решение о высылке российских представителей. У этого самовлюбленного человечка есть свои причины не желать войны. Рыбкин наверняка понимает, что тога миротворца принесла ему немалые барыши, но в шизофреничных завихрениях российской политики она легко может превратиться в тюремную робу или даже в саван. Таких, как он, — слабых, жадных и глупых, рано или поздно отдают на заклание, на потеху толпе. Перед глазами прекрасный пример — распластанный нынче на больничной койке, ожидающий ареста, бывший “опорный столп демократии” — Анатолий Собчак. И в конце недели, когда всем стало ясно, что российское правительство утерлось после смачного чеченского плевка, Рыбкин начал “замазывать ситуацию”, — сидя в теплом уюте студии, он сжимал кулачки и невнятно ругал Масхадова — “шея управляет головой”.

А силовики поняв, что на сей раз гроза обошла их стороной, вздохнули облегченно и разошлись по своим делам, до очередного кризиса: кто водку пить, а кто дачи строить. Поговаривают, что только наши спецслужбы не дремлют. Может, они планируют очередную сверхсложную операцию по отделению от Салмана Радуева очередной части тела? Если это так, можно рассчитывать, что к началу третьего тысячелетия знаменитый чеченский террорист станет похож на голову профессора Доуэля.

А главный виновник переполоха, “вице-премьер” Арсанов, кажется, так и остался всеми забытый в Баку. Сидит себе, курит, наверное, гашиш и не дует в свой тонкий сутенерский ус.

Похоже, в нашем мире уже не действуют, вопреки уверениям ученых, законы логики, диалектического материализма или хотя бы здравого смысла. Одна часть российского политического истеблишмента стремится воевать с кавказскими боевиками, но почти ничего не делает для того чтобы подготовить к этому страну, другая пытается задобрить хищников крупномасштабными взятками, не забывая при этом о своем личном интересе, но иногда сходит с ума и начинает “махать шашкой”, делая безответсвенные заявления.

Иногда кажется, что мы живем в чьем-то пьяном кошмаре. Неужели Россия снится Ельцину?

Александр БОРОДАЙ

МАСКИ ДЛЯ ОТМАЗКИ

Александр Лысков

Во втором своем послеоперационном пришествии Ельцин возжелал быть в новом образе — работящим и непьющим. А в мировом масштабе — не “главарем” мафиозного созданного им самим государства, а всероссийским шерифом. Вместо образа получился имидж: он и попивает, как прежде, только втихую. И работает показно, лишь перед телекамерами в инсценировке советника Дьяченко. И его полицейские угрозы криминалу превращаются в обыкновенную отмазку перед Западом, — на языке уголовников.

Он наигранно гневается на мэра заштатного сибирского городка Коняхина, науськанный подловатой статейкой в “Известиях”. Коняхин — плоть от плоти своего народа и города — представляется как криминальная бомба, а Чубайс с Кохом — рыцарями чести. В то время как автор приватизации и является на самом деле посаженным отцом нового уголовного мира России.

Ельцину с его неизживаемым даже после шунтирования большевистским сознанием требуется показательный процесс. Доносчики из “Известий” профессионально сработали свою часть дела. Телевизионщики, что называется, раскрутили на полную “ужасного Коняхина”. И вот уже в далекий, никому не ведомый доселе городок вылетает в служебную командировку бригада крутых следователей.

Три недели страна вглядывается в лицо мэра Ленинск-Кузнецка, чем-то похожего на депутата Травкина, И никак не может разглядеть в нем той смертельной опасности, которой пугает президент. Может быть, у нас, телезрителей, не хватает проницательности? Но и прожженные следователи Генпрокуратуры, спущенные на Коняхина, как цепные псы демократии, в первых же интервью из Сибири превращаются в добродушных дворняг. По всему видать, это честные люди. Среди них нет своего Чубайса. А значит, дело у Ельцина не выгорит.

Во втором своем пришествии он стал менее удачен. Вспомните “процесс” Наздратенко. Так же гневался в Москве старый, потухающий властитель на непокорного губернатора. И так же терялся, стушевывался на фоне Владивостока его оперативный посланник Немцов. Ельцин оказался бессилен.

Вспомним гнев Ельцина на Лукашенко, выворачивание рук и угрозы. Тоже — не прошло. Не говоря уж о Чечне. Играющий роль мощного, волевого политика, на деле Ельцин слаб. Каждый раз ему подсовывают все менее сильного спарринг-партнера для показательных “битв”. Вслед за мэром крохотного городка Коняхиным, наверно, Ельцину для поддержания престижа придется нанести удар по какому-нибудь деревенскому старосте, прирезавшему у “обчества” полгектара пастбища. Но и мужика вряд ли упекут по цареву повелению. Ибо на умирающей русской земле полгектара эти просто окажутся ничейными.

Ельцин в последнее время натыкается на какую-то непонятную для него и его присных форму сопротивления. Вирус его власти оказывается бессилен, не в состоянии поразить жизненно важные центры русского организма. По повадке всякого вируса и этот выбирает для удара вроде бы слабое место — крохотного Коняхина с его “тремя судимостями”, намеревается в три дня скрутить, а натыкается на неординарного человека, несущего в себе лучшие черты русских “разбойников”.

Право любого организма — вырабатывать иммунитет против заразы. Активный русский человек в предпринимательской среде, не приемлющий законов Чубайса, борющийся с антинациональным капиталом, — вот кто такой Коняхин. И сотни тысяч других, подобных ему, — при должностях и без оных. И наркомания, и пьянство, и торговля ядерными изотопами — это тоже в какой-то степени форма сопротивления навязываемым Ельциным “ценностям”.

Конечно, невозможно сочувствовать кровавому уголовнику, запойному пьянице и сидящему на игле. И в деле Коняхина мы не встаем ни на сторону прокурора Скуратова, ни на сторону самого мэра Ленинск-Кузнецка. Мы лишь констатируем, что Ельцину русская жизнь не по зубам.

Александр ЛЫСКОВ

ЛЕБЕДЬ В ЯБЛОКАХ НА ЯДЕРНОЙ ПЕЧКЕ

Владислав Шурыгин

Америка стоит на ушах. Добропорядочные хозяйки роются в шкафах, полицейские устраивают прочесывание городов, армия приведена в состояние повышенной боевой готовности. А все почему? Да потому что эти чудовища — русские — оказывается, вновь угрожают уничтожить Великую Америку.

Сам генерал Лебедь (шолом ему на вечные времена!) прямо, по-солдатски, предупредил Америку о том, что в Советском Союзе были, оказывается, изобретены “атомные чемоданчики”, причем часть из них была на корню скуплена русской мафией для последующей перепродажи всем возможным террористам. Конгресс рассматривает возможность присвоить Лебедю звание Лучшего американского стукача с традиционной выплатой тридцати серебряных долларов.

А тут еще вылезший из небытия, как перхоть у лысого, верный друг Америки академик Яблоков бьет копытом перед капитолийским холмом с просьбой принять его для закладки, т. е. доклада о том, как опасны эти “чемоданчики” для Штатов и как плохо за ними смотрят в России.

Все это было бы очень смешно, если бы не одно “но”.

А оно заключается в том, что все это уже было. И “утка” о чемоданчиках — далеко не первой свежести. И впервые о “ядерных чемоданчиках” заговорили осенью 1995 года. Тогда шли очередные переговоры с чеченцами, и вот, чтобы сделать Москву более уступчивой, дудаевцы, по совету друзей из ЦРУ, запустили “дезу” о том, что якобы ими в 1992 году в Прибалтике было приобретено несколько “чемоданчиков”. Потом, когда выяснилось, что их там никогда не было, место продажи перекочевало на ядерный завод, где их производили. В подтверждение этой версии был даже избит журналист (ваш покорный слуга), который пытался разобраться в этой проблеме. Мол, смотрите, как глубоко копнул. Видимо, точно что-то было. Но “деза” вскоре затухла и была забыта до нынешнего лебедевского “взбрыка”.

Я понимаю приземлившегося на голову генерала. Побывав в шестерках у Ельцина, облизав его сапоги и будучи вышвырнутым, ой как не хочется пребывать в безвести. Тут не только о ядерных “чемоданчиках” вспомнишь. Тем более, что американцам как воздух нужен повод обвинить русских в халатном хранении атомного оружия и изъять у них это оружие под международный, считай, американский контроль. Поэтому-то и господин Яблоков вылез из архивного подвала. Он, старый борец за американскую экологию, против русской промышленности и экономической мощи. С его помощью в СССР дискредитировались и закрывались новейшие программы в области ядерной энергетики и новейших химических технологий.

А для интересующихся “чемоданчиками” я без всякого Лебедя в яблоках объясню. Эти боеприпасы были разработаны в начале 70-х годов для спецподразделений ГРУ, ориентированных на особо важные объекты НАТО в Европе. КГБ никакого отношения к их использованию не имело. Кстати, почти на шесть лет раньше аналогичные боеприпасы были созданы американцами и даже планировались к применению во Вьетнаме.

Конструктивно этот боеприпас весьма далек от пресловутого “чемоданчика”. Это, скорее, “ранцевый” боеприпас, приспособленный к ношению за спиной. Вес около 50 килограммов. Более того — переносится он двумя военнослужащими, каждый из которых способен выложить только свой набор операций, т. е. один специалист не способен произвести подрыв боезаряда.

Радиус действия боеприпаса 1000 метров. Основная цель — разрушение особо укрепленных объектов. В городе подрыв такого боеприпаса способен уничтожить небоскреб или любое другое “крупное здание”. Ни о каких “ста тысячах” убитых речи идти не может. Это масштаб Хиросимы и Нагасаки, но никак не мини-бомбы.

Кстати, для сведения Лебедя и Яблокова. Вес этого боеприпаса даже превышает вес стандартного ядерного боеприпаса тактического действия. Так что проще и быстрее купить и завезти в Америку такую боеголовку под видом самоварной трубы. Их и больше, и подрыв у этих боеприпасов осуществляется куда проще.

В 1990 году все ранцевые боеприпасы были изъяты с окружных складов (как и все тактическое ядерное оружие), вывезены в Россию и складированы на одном из стратегических объектов хранения.

Ни один боеприпас в ходе этой операции не исчез, не потерялся. А российская мафия в те годы явно не имела возможностей накладывать лапу на новейшие вооружения. Разве что теперь у Сергеева пару чемоданов “лебедята” стащили…

Единственный пострадавший от ранцевых ядерных боеприпасов

Владислав ШУРЫГИН

ДВА МЕТРА РУССКОЙ ЗЕМЛИ

Владимир Винников

Все знают: пьяница с себя последнее продаст. Мемуары Александра Коржакова рисуют впечатляющие сцены непрерывного литейного процесса по стаканам, фужерам и бокалам, которым занимаются властные круги “новой России”. Мост у Никольского, колесо “Боинга”, аэропорт Шэннон, дирижерская палочка немецкого оркестра — международно известные памятные места и реликвии жизнедеятельности только одного, правда самого заметного, представителя этих кругов. До сих пор неизвестно, с трезвых ли глаз приказывали штурмовать Дом Советов и бомбить Грозный. Однако все это — хотя и печальные, но следствия. Есть, наверное, и причины: тяжелое детство при тоталитарном режиме, долгое непризнание заслуг, какие-то физические недостатки. Есть, конечно, и условия, в которых указанные причины перетекают в указанные следствия: демократическим путем полученная власть; народец, тоже способный закладывать за воротник или, за неимением оного, просто пить, квасить, кстить, оттягиваться, дергать, накатывать и т.д.

Но есть еще и возможности — не придет же какой-нибудь шумейко в магазин или к бабке-самогонщице и не прикажет налить себе стопарик, особенно представляясь всем как демократ и рыночник. Надо еще суметь свою власть в желанный стопарик сконвертировать. Делается это через деньги. И, чтобы на них покупать стопарик, машину “БМВ”, “Мерседес-пашу” или семигектарный участок с дачей в Никольском, надо чего-то своей властью продавать. Раньше пили, может, и не меньше, но продавали сделанное своими руками. Теперь от этой порочной практики отказались, потому что ежели руками чего-то делать, то меньше будет времени на литейный процесс по фужерам, стаканам и бокалам.

В ход пошли вначале сбережения населения, а потом — заводы, рудники, месторождения полезных ископаемых. Приватизировали, так сказать. И — что получили? Заводы стоят, денег нет и не было — все ушло куда-то. Может, пропили, а может, отложили на черные канарские или багамские деньки. Теперь вот осталась земля. Продать ее — и все, больше продавать будет нечего, “реформы” успешно завершатся. Кто ж ее, землю-то нашу, покупать станет, — спросите, у крестьян денег же нет? Да по-разному: где “новорусские” бандиты, а где и зарубежные инвесторы. То-то будет славно, когда Ставрополье и Кубань проинвестируют ваххабиты, Калининград — немцы, а Сибирь и Дальний Восток — американо-японо-китайский консорциум.

Не говоря уже о христианском отношении к земле как Божьему достоянию, для русской культуры она — понятие особое. Это — не территория, не вещь, а самостоятельный и самоорганизующийся процесс, своего рода живое и включенное в бытие мира существо. “О, Руськая земле! Уже за шеломянем еси!” — весьма характерное обращение русского человека к “своему” пространству. Оно настолько свое, что воспринималось буквально как “мать-сыра земля”, которая, словно детей, объединяет семьи в общины, а общины — в народ. Государственные пропойцы готовы торговать матерью.

Всякий русский был братом другого русского (и нерусского) через общую землю. Именно этот архетип земли-кормилицы лежал в основе императива “Стоять за землю русскую!”, который проходит через всю историю русского народа, русской государственной общности. В некотором смысле вся наша история — это наша география. “Лишней” земли у русского народа не может быть по определению, как не бывает у человека “лишней” руки или головы.

Возможно, это мистика, но всякий правитель, который покушался рассечь органическое единство народа и земли, превратить русский народ в нацию,- погибал не мирной смертью, а род его пресекался: от Ивана Грозного, делившего землю на “земщину” и “опричнину”, до Николая Второго, позволившего Столыпину вводить “отруба” и хутора.

Исключений из правила до сих пор не было. Сказавший веское слово против продажи земли Александр Лукашенко тем самым сконцентрировал энергию нашей земли на себя. И если кому-то кажется, что расчленение СССР сошло с рук, то ему надо перекреститься, и не раз, потому что в России “Бог долго ждет, да больно бьет”. А если не верят пословице, то и некий немец сетовал, что, мол, “русские долго запрягают, но быстро ездят”… В 4-ю годовщину трагедии 93-го на митинге кто-то напомнил, что в тот же день 40 лет назад был запущен первый искусственный спутник Земли. И вспомнился почему-то Юрий Гагарин, который удивлялся тому, какая она небольшая, наша планета, наша земля. И его “Поехали!” тоже вспомнилось. Умели же наши отцы быстро ездить, а не только пить на дорожку! Да и какой русский не любит быстрой езды?!

Запрягайте же, хлопцы!

Владимир ВИННИКОВ

ПРОЗА О РОССИЙСКОМ ПАСПОРТЕ

Евгений Нефедов

Упразднить в паспортах строку о национальности у нас пытались уже не раз — не прямо, так косвенно. Неведомо, чем и кому она досаждала, но даже при прежних вождях ухитрялись вставлять им в речи заявку на то, что у нас, мол, теперь, есть новая общность людей — советский народ. С этим в ту пору не спорили, но и дальше, по счастью, тоже не шли: общность — так общность, интернационал — и ладно, однако на принадлежность мою к моему народу просьба все же не посягать… Я ее не стыжусь, отрекаться от русских, украинских или татарских кровей ни устно, ни письменно не желаю, а больше того — хочу и собой, и своим потомством родной народ приумножить и сохранить.

Согласитесь, это было нормально, поскольку и впрямь отвечало возможности видеть, сколько средь нас, допустим, якутов или карелов, а сколько Богом забытых нивхвов: всех было видно, как на ладони. И все понимали: хорошо это или плохо, но паспортизация по своей сути есть учет и перепись граждан, их мета или тавро, их обручение с государством — чаще всего однажды и навсегда. И вдруг, никого о том не спросив, обручальные кольца велят заменить, значение их забыть, а пробу металла поставить новую: махнуть один герб на другой, еще и не утвержденный никем как символика государства.