Повороты судьбы

– Тебе нужна машина! – заявил Билли на обратном пути, после того как они весь вечер проговорили об этом.

– Нужна, но ведь у меня ее нет, – обреченно сказала Мари-Анж. – На следующей неделе я откажусь от стипендии.

Она понимала, что в конце концов ей придется найти работу где-нибудь поблизости от фермы, чтобы накопить денег на поездку во Францию. Что именно она будет делать на родине, она не очень представляла, возможно, она бы просто провела там некоторое время и вернулась обратно. Во Франции ей негде и не с кем было жить, нечем зарабатывать на жизнь. У нее не было никакой профессии или специального образования. До сих пор она научилась только выполнять разные обязанности на ферме. Билли все это тоже умел. Он собирался поступить на сельскохозяйственные курсы при университете, чтобы когда-нибудь сменить отца и стать фермером. Он даже мечтал модернизировать ферму, хотя отец был против. Билли считал, что им обоим нужно получить хорошее образование, и еще сильнее возненавидел Кэрол Коллинз за то, что та не давала Мари-Анж возможности продолжить учебу. Даже его отец понимал важность образования, хотя не мог отпустить сына вуниверситет, и Билли был вынужден ограничиться курсами, чтобы у него оставалось время для работы на ферме. Билли уговорил Мари-Анж еще некоторое время поработать на Кэрол, но не отказываться от стипендии, отложив этот вопрос до конца лета.

Они возвращались с выпускного бала в приподнятом настроении: оба понимали, что окончание школы – важное событие, знаменующее вступление во взрослую жизнь.

– Подумать только, мы с тобой дружим уже семь лет! – гордо сказала Мари-Анж.

В конце лета исполнялось ровно семь лет со дня гибели ее родителей и брата. Иногда ей казалось, что это было только вчера, а иногда – будто прошла целая вечность. Ей по-прежнему часто снился Робер, она до сих пор так отчетливо помнила Мармутон, словно никогда оттуда и не уезжала.

– Ты заменил мне мою семью, кроме тебя, у меня никого нет.

Билли улыбнулся, понимая, что Кэрол Коллинз не в счет, – Мари-Анж не испытывала к ней родственных чувств. Он только не мог понять, почему Мари-Анж считает, что она в долгу перед двоюродной бабкой. Старуха все семь лет нещадно эксплуатировала ее. Мари-Анж была и горничной, и сиделкой, и работницей на ферме – словом, чем только не занималась. В последние два года здоровье Кэрол стало ухудшаться, и Мари-Анж пришлось работать еще больше. К ее обычным обязанностям прибавился уход за бабкой.

– Знаешь, мы могли бы стать настоящей семьей, – осторожно предложил Билли, когда они ехали с выпускного бала.

Он повернулся к Мари-Анж с нежной улыбкой, но девушка нахмурилась. Ей не нравилось, когда Билли заводил такие разговоры, она упрямо продолжала относиться к нему как к брату. Билли посерьезнел.

– Мы могли бы пожениться.

– Билли, ты прекрасно знаешь, что это глупо, – отрезала она. Ради его же блага, да и своего собственного она его никогда не поощряла. – Представь себе, что мы поженимся, и где мы будем жить? Ни у тебя, ни у меня нет ни работы, ни денег, – резонно заметила Мари-Анж.

– Мы могли бы жить с моими родителями, – тихо сказал Билли.

Он все еще надеялся ее уговорить. Ему недавно исполнилось девятнадцать, а Мари-Анж скоро исполнялось восемнадцать, и при желании она смогла бы выйти замуж, не спрашивая разрешения у своей бабки.

– Ну да, а можно жить с тетей Кэрол. – Мари-Анж рассмеялась. – Уверена, она не будет против, ведь тогда ты тоже сможешь трудиться на нее, как я. – И продолжила серьезно: – Нет, мы не можем пожениться. Я хочу найти работу, чтобы к будущему году заработать денег и вернуться во Францию.

Она все еще мечтала об этом, и идея замужества ее не привлекала. Билли и сам был бы не прочь поехать с ней во Францию. Здесь, в Айове, работая на ферме отца, он не мог найти применения своему французскому, но все равно был рад, что Мари-Анж его научила.

– Мне все-таки хочется, чтобы ты продолжила учебу. _ На лице Билли появилось упрямое выражение _ Поживем – увидим, может, как-нибудь удастся это устроить.

– Ну да, Билли, с небес спустится ангел и бросит к моим ногам мешок денег, чтобы я могла уехать учиться, – со смехом сказала Мари-Анж, – а тетка сама соберет мои вещи, да еще и поцелует меня на прощание.

– Возможно, – задумчиво проговорил Билли.

На следующий день он приступил к осуществлению особого проекта. На это Билли потратил все лето; ему помогал Джек, старший брат, который работал в гараже. Он-то и помог Билли найти все, что ему было нужно. Наконец он повез свой подарок Мари-Анж. Утром первого августа он появился у фермы Кэрол Коллинз на стареньком «шевроле». Мотор ужасно тарахтел, но машина ездила вполне нормально. Билли даже собственноручно выкрасил ее в ярко-красный цвет. Внутри салон был отделан черной кожей.

Он остановился перед домом и вышел из машины, с опаской поглядывая на Кэрол. Билли отлично помнил, какой прием она оказала ему в первый раз, и с тех пор только однажды рискнул появиться на ферме.

– Привет! – Мари-Анж вышла из кухни, на ходу вытирая руки полотенцем. – Вот это да! Откуда у тебя такая красивая машина? Чья она?

– Я сам ее собрал, начал на следующий день после выпускного вечера. Хочешь прокатиться?

Работая на ферме, Мари-Анж давно научилась водить трактор и другие сельскохозяйственные машины, кроме того, она часто выполняла обязанности шофера своей бабки. Широко улыбаясь, она села за руль красного «шевроле». Машина была красивая, хотя и старая. Билли с гордостью заявил, что собрал ее своими руками. Он сел рядом, Мари-Анж выехала за пределы фермы, проехала немного по шоссе, потом с неохотой повернула обратно: ей нужно было возвращаться, чтобы готовить ужин.

– И что же ты собираешься делать с этой машиной? – спросила она улыбаясь. – Будешь ездить на ней в церковь по воскресеньям?

Мари-Анж об этом не догадывалась, но она стала очень походить на мать в молодости, если не считать цвета волос.

– Ну нет, я нашел для нее применение получше, – загадочно сказал Билли.

Он был очень горд собой, и его переполняла любовь, которую Мари-Анж не желала признавать – разве что как братскую.

– И какое же? – с интересом спросила она, сворачивая на подъездную дорогу.

– Это будет школьный автобус.

– Школьный автобус? Что ты имеешь в виду?

– То, что ты можешь использовать свою стипендию. Тебе осталось только раздобыть денег на учебники. Будешь жить на ферме и каждый день ездить на занятия на этой машине.

Мари-Анж изумленно посмотрела на Билли. Он собрал машину для нее! Она была так тронута, что даже прослезилась. Билли ужасно хотелось ее поцеловать, но он знал, что Мари-Анж ни за что не позволит ему это. Все еще не до конца веря в то, что услышала, она уточнила, переходя на французский:

– Ты хочешь одолжить машину мне? Билли покачал головой:

– Нет, Мари-Анж, я ее тебе не одалживаю, это мой подарок. Твой школьный автобус.

– Господи, не может быть!

Мари-Анж порывисто обняла его, потом снова отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты шутишь! Ты не можешь это сделать!

Она немного растерялась, не зная, что сказать и как себя вести. Это было так необычно, никто еще никогда не делал для нее ничего подобного. Билли воплотил ее мечту в реальность – подарив ей автомобиль, на котором она сможет ездить в колледж, он буквально подарил ей возможность учиться.

– Могу и сделал. Машина твоя, бэби.

Он расплылся в улыбке от уха до уха, а Мари-Анж вытирала со щек неожиданные слезы радости.

– А теперь, может, подвезешь меня до дома? А то не ровен час твоя лихая родственница выйдет из дома с дробовиком да пристрелит меня.

Оба рассмеялись, вспомнив давний случай. Мари-Анж на минутку зашла в дом и предупредила Кэрол, что вернется через несколько минут. О машине она пока умолчала, решив рассказать позже.

По дороге к ферме своих родителей Билли сам сел за руль. Мари-Анж устроилась рядом, поминутно восторгаясь тем, какой необыкновенный подарок он ей сделал и как ей нравится эта машина, и – скорее для порядка, чем искренне – возражая, что не может принять такой подарок.

– Не можешь же ты оставаться недоучкой. Чтобы выбраться отсюда, тебе нужно получить образование.

Билли понимал, что ему самому не удастся оставить ферму, он должен помогать родителям в их нелегком труде. Но он понимал и то, что для Мари-Анж самым большим подарком стала бы свобода от Кэрол Коллинз.

– Мне все еще не верится, что ты сделал это для меня, – сказала Мари-Анж, посерьезнев.

Она и раньше глубоко уважала Билли, но в эту минуту была ему благодарна, как никогда и никому. Билли тоже был рад видеть ее счастливой. Мари-Анж отреагировала именно так, как он и надеялся. Он любил в ней все.

Высадив Билли, Мари-Анж поехала домой. За ужином она рассказала Кэрол о машине. Та поджала губы.

– Ты не должна принимать от него такие подарки, – строго сказала она, – даже если собираешься за него замуж.

– Я не собираюсь замуж, мы с Билли просто друзья.

Лицо Кэрол стало похоже на гранитное изваяние, испещренное морщинами.

– В таком случае ты должна отказаться.

Впервые за все семь лет, что Мари-Анж жила у бабки, она решительно восстала. Она не собиралась отказываться от колледжа ради прихоти злобной старухи. Семь лет Кэрол отказывала ей во всем, в чем только могла, – в любви, в теплоте, в деньгах, держала ее впроголодь. Жизнь Мари-Анж была полна лишений во всех смыслах этого слова. А теперь злобная старуха хочет лишить ее и возможности получить образование. Но этого Мари-Анж ей не позволит.

– Если нельзя принять машину в подарок, тогда я возьму ее напрокат. Но я все равно буду ездить на ней в колледж, – твердо сказала она.

– Зачем тебе колледж? Кем ты, интересно, рассчитываешь стать? Может, ученым? – В тоне Кэрол слышалось презрение.

– Я пока не знаю, кем хочу стать, – тихо ответила Мари-Анж.

Одно она знала точно: она не собирается жить как Кэрол Коллинз. Мари-Анж хотела быть похожей на свою мать, хотя та не училась в университете, рано выйдя замуж за Джона Хокинса. Мари-Анж мечтала вырваться из унылой, безрадостной жизни на бедной ферме в Айове. Она твердо верила, что в один прекрасный день навечно куда-нибудь 'уедет отсюда – лучше всего во Францию. Но пока осуществление этой мечты казалось чем-то вроде миража на горизонте. Сначала ей нужно получить образование, в этом Билли прав.

– В этом драндулете ты будешь выглядеть по-дурацки, особенно если станет известно, кто тебе его дал.

– Мне все равно, – с вызовом возразила Мари-Анж. – Я горжусь этой машиной.

– Тогда почему бы тебе не выйти за него замуж? Кэрол уже не впервые приставала к ней с этимвопросом – больше из любопытства, чем из искреннего интереса. Она никогда не понимала, что связывает молодых людей, да и не стремилась понять.

– Потому что Билли мне как брат. К тому же я не хочу выходить замуж, я собираюсь вернуться домой, – тихо добавила она.

– Твой дом теперь здесь, другого у тебя нет, – едкозаметила Кэрол, глядя ей в глаза.

Мари-Анж промолчала. Бабка дала ей крышу над головой, нагрузила ее несметным количеством обязанностей, но не дала ей ни капли тепла, доброты, сочувствия, любви. Она не могла и не хотела дать внучатой племяннице ощущение принадлежности к семье. Такие семейные праздники, как Рождество и День благодарения, они почти не праздновали. Все эти годы Кэрол Коллинз обращалась с Мари-Анж как со служанкой. Даже в семье Билли относились к ней гораздо добрее, чем Кэрол. И вот сейчас Билли дал ей как раз то, что ей требовалось, чтобы когда-нибудь уехать отсюда, и никакие силы в мире не заставили бы ее отказаться от этого подарка – и, уж конечно, не ее суровая бабка.

Мари-Анж убрала со стола, не сказав больше ни слова. Как только Кэрол удалилась в свою комнату, она сняла трубку и позвонила Билли.

– Билли, я звоню только затем, чтобы сказать, как сильно я тебя люблю и как много ты для менязначишь. – Мари-Анж говорила по-французски, ее голос был полон чувства. Билли, конечно, хотелось, чтобы она имела в виду другую любовь, но он знал, что это не так. Он давно смирился с тем, что Мари-Анж любит его как брата. – Ты самый удивительный человек на свете.

– Нет, это ты удивительная, – возразил Билли, и это была не просто галантная фраза, он говорил всерьез. – Мари-Анж, я рад, что ты довольна. Я хочу, чтобы ты когда-нибудь смогла отсюда выбраться. Ты заслуживаешь большего.

– Может, нам удастся уехать вместе.

Хотя Мари-Анж мечтала об этом, ни она, ни Билли всерьез не верили в такую возможность. Оба знали, что Билли должен остаться на ферме, а она уедет. Поездка во Францию все еще оставалась мечтой, но теперь Мари-Анж начинала верить, что эта мечта сбудется.

Глава 5

Занятия в колледже начались через неделю после Дня труда. В понедельник в шесть» утра Мари-Анж выехала с фермы на своем красном «шевроле». Накануне вечером Кэрол ни словом не обмолвилась о знаменательном событии, но Билли, как обычно, позвонил и пожелал ей удачи. Она пообещала на обратном пути заехать к нему на ферму, если будет время, и рассказать, как прошел первый день в колледже. Но получилось так, что после занятий она поехала покупать учебники на деньги, занятые у Тома, и у нее совсем не осталось времени. Необходимо было ехать к себе, чтобы готовить ужин.

На следующее утро Мари-Анж все-таки сумела выкроить время и заехала к Билли до занятий. Перед этим она еще, как обычно, переделала все утренние дела и оказалась на ферме Паркеров около половины восьмого. На этот раз Мари-Анж могла не очень спешить, занятия начинались в десять. Паркеры жили небогато, почти все вещи в доме были старыми, пластик на кухонных столах потрескался, линолеум выгорел, но миссис Паркер содержала дом в безупречной чистоте, и здесь всегда царила дружественная атмосфера. Мари-Анж чувствовала себя у Паркеров как дома – не как на ферме Кэрол, а как в Мармутоне. Родители Билли души в ней не чаяли. Одна из его сестер как-то сказала матери, что Билли и Мари-Анж когда-нибудь поженятся, и миссис Паркер очень на это надеялась. Но даже если бы этого и не случилось, родители Билли все равно относились к Мари-Анж как к родной дочери.

– Как прошел первый день в колледже? – спросил Билли.

Он был уже в рабочем комбинезоне. Войдя вместе с Мари-Анж в кухню, налил себе и ей по чашке кофе. Курсы, на которых он занимался, находились в Форт-Додже, но ему редко приходилось туда ездить. В основном он занимался самостоятельно, получая задания и отправляя их по почте.

– Потрясающе! – Мари-Анж просияла. – Мне очень понравилось. Жаль, что ты не учишься вместе со мной.

– Мне бы тоже этого хотелось, – улыбнулся Билли.

Он с грустью вспоминал те времена, когда они ходили в школу, виделись каждый день и подолгу разговаривали в обеденный перерыв по-французски. Теперь все изменилось: Билли был занят на ферме, а у Мари-Анж началась новая жизнь, у нее появятся другие интересы, новые друзья с другими, не похожими на его, планами и устремлениями. Билли сознавал, что ему предстоит провести всю жизнь на ферме, и от этой мысли ему порой становилось грустно, однако он искренне радовался за Мари-Анж. Зная, какая жизнь у нее была все эти семь лет, он лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что значит для нее возможность вырваться с фермы.

Мари-Анж просидела с Билли почти час, наконец ей пришло время ехать в город. Она попрощалась с ним и обещала заехать на следующий день.

Так сложилось, что за время ее учебы в колледже они встречались гораздо чаще, чем предполагали. Дорога от фермы до города и обратно отнимала у Мари-Анж очень много времени. Ей наконец удалось устроиться официанткой в небольшом кафе в городе. Она стала работать по выходным, чтобы иметь средства на карманные расходы и вернуть деньги, взятые в долг у Тома. Бабка не дала ей ни цента и заявила, что если уж ей так нужны деньги, пусть она сама их и зарабатывает. Но, несмотря на работу в городе и при том, что обязанностей на ферме не уменьшилось, Мари-Анж успевала каждый день навещать Билли. Иногда он приезжал на обед в кафе, где она работала, а после работы они даже ходили в кино.

В тот год, когда Мари-Анж училась на первом курсе, у Билли появилась девушка, но он дал Мари-Анж понять, что она для него была и всегда будет важнее любой подружки. Их детская дружба окрепла и переросла в нечто более прочное, чем просто связь парня и девушки. Мари-Анж даже понравилась подружка Билли, но к Рождеству он понял, что она' ему надоела, ей недоставало живости и огня Мари-Анж, ее стиля, ее острого ума. Мари-Анж его избаловала, в сравнении с ней все остальные девушки блекли.

На предпоследнем курсе (Билли был тогда двадцать один год) для Мари-Анж настали трудные времена. Ее бабка часто болела, с возрастом она делалась все более слабой. Кэрол Коллинз исполнилось семьдесят девять лет, и хотя внешне она казалась такой же крепкой, как раньше, в действительности быстро теряла жизненные силы. Мари-Анж иногда становилось ее жаль, но Билли не испытывал к старухе никакого сочувствия, его всегда возмущали ее злобный характер и бездушное обращение с внучкой. Мари-Анж давно прочувствовала на собственном опыте, что ее отец был прав, нелестно отзываясь о своей родственнице, но она за эти годы привыкла к старухе, была ей благодарна за то, что та ее приютила, и теперь старалась помогать больной всем, чем могла. Она с вечера готовила для Кэрол еду на весь день, ипорции, которые она ей оставляла, были куда щедрее тех, которые ей самой доставались в детстве.

В конце года, перед самым Рождеством, Кэрол положили в больницу со сломанной ногой – она выпала из инвалидной коляски. Мари-Анж впервые провела праздник с Билли. Для нее это было самое счастливое Рождество за последние – годы. Она наряжала елку вместе с Билли и его братьями и сестрами, все дарили друг другу подарки, пели песни. Мари-Анж отнесла Кэрол в больницу кусочек рождественской индейки, но бабка так плохо себя чувствовала, что едва притронулась к еде. Она поправлялась очень медленно и казалась еще более хрупкой, чем раньше.

Новый год Мари-Анж также встретила с Билли и его родными. Снова были песни и танцы, веселье продолжалось далеко за полночь. Одна из сестер Билли, немного перебрав белого вина, спросила Мари-Анж, когда же та наконец выйдет за Билли. Сестрица добавила, что Мари-Анж его испортила и из-за нее он теперь не сможет жениться ни на ком другом, да и его французский ему не понадобится, если он женится на другой девушке. Все это было сказано в шутку и с самыми добрыми намерениями, но Мари-Анж почувствовала угрызения совести. Однако когда позже она поделилась своими мыслями с Билли, тот ее успокоил:

– Не говори глупостей.

Мари-Анж и Билли пили мало. После того как все ушли спать, они еще долго сидели на крыльце, смотрели на звезды, шутили и говорили обо всем насвете. Ночь была морозной, но они закутались в плед, и им было тепло и уютно.

– Моя сестра сама не знает, что говорит. Ничего ты не испортила, наоборот, очень помогла. А насчет французского... нашим коровам нравится, когда я говорю с ними по-французски, наверняка у них от этого увеличиваются удои. Я собираюсь написать на эту тему научную работу и послать на курсы.

Билли улыбнулся и взял ее руки в свои. Они любили держаться за руки: в этом жесте было что-то теплое, успокаивающее.

– Когда-нибудь тебе все-таки придется жениться, – практично заметила Мари-Анж, но в ее голосе слышались грустные нотки. Она сознавала, что время идет и когда-нибудь их пути разойдутся, но пока ни один из них не был к этому готов.

– Может, я еще и не женюсь никогда, – возразил Билли. – Не уверен, что хочу этого.

Мари-Анж знала, что он хотел бы жениться на ней, но раз уж такое невозможно, Билли не желал довольствоваться чем-то меньшим, чем глубокая связь, существовавшая между ними. Их дружба была такой честной, такой глубокой, что и от других партнеров они ожидали того же. Что до Мари-Анж, то ей тогда вообще никто не был нужен. Девушку устраивала ее жизнь: ей нравилось ходить на занятия, нравилось делиться своими мыслями, мечтами и тайнами с Билли, и она не хотела, чтобы их дружба превратилась в любовную связь. Ответ Билли удивил Мари-Анж, хотя она догадывалась о его причинах.

– Разве ты не хочешь иметь детей? – спросила она.

– Может, да, а может, и нет, не знаю. У меня будет куча племянников и племянниц, может, они мне так надоедят, что о своих собственных детях и думать не захочется. – Билли посмотрел на Мари-Анж. Чего он действительно хотел, так это быть с ней. – Но у тебя обязательно будут дети. Я уверен; ты станешь отличной матерью, – добавил он.

– Как-то не представляю, – честно призналась она. Мари-Анж лишь смутно помнила, что значит житьв настоящей семье, какая была у нее до гибели ее родителей и брата. С тех пор она ощущала семейную атмосферу, только когда бывала в гостях у Билли. Мари-Анж нравилось бывать у Паркеров, делить с ними семейные радости, но теперь его семья больше не была частью ее жизни. Во всем остальном Мари-Анж была очень одинока.

Они долго просидели на крыльце. Мари-Анж осталась ночевать на ферме Паркеров, ее положили в комнате с сестрами Билли. Утром она поехала в больницу. Кэрол поправлялась медленно, она пролежала в больнице почти месяц, а потом еще два месяца дома. Бабка больше не казалась такой устрашающей, как раньше, после болезни ее слабость стала заметнее, даже, казалось, злость утратила прежнюю силу. Она словно усохла. Мари-Анж делала для нее все, что требовалось, но скорее по необходимости, чем под влиянием родственной привязанности, и они редко разговаривали друг с другом.

В начале лета Кэрол исполнилось восемьдесят, а незадолго до этого Мари-Анж стала совершеннолетней, ей исполнился двадцать один год. Летом Том объявил, что собирается увольняться и переехать в Аризону, где жили родители его жены. Она регулярно ездила на машине навещать их, но с возрастом ей становилось все труднее совершать столь дальние поездки. Новость Тома явилась для Кэрол настоящим ударом. После того как он ушел из комнаты, старуха повернулась к Мари-Анж и сердито проворчала:

– Старикам надо жить в доме престарелых!

Она явно расстроилась, хотя Тому ничего не сказала, а, обращаясь к Мари-Анж, даже буркнула, что таким работникам, как Том, невелика цена. Том рекомендовал на свое место племянника, но Кэрол он не понравился. Мари-Анж тоже жалела, что Том уезжает. Он всегда был к ней добр, за эти годы она к нему привязалась.

Летом Мари-Анж стала работать полный рабочий день, чтобы покрывать расходы на учебу, но все же ухитрялась находить время и для встреч с Билли. Он завел себе новую подружку, и на этот раз Мари-Анж показалось, что у них может получиться нечто серьезное, если, конечно, этого захочет Билли. Дебби, так звали девушку, окончила школу на год раньше их, и ее семья много лет дружила с семьей Паркеров. Они с Билли подходили друг другу, к тому же Билли было уже двадцать два года, и, по мнению Мари-Анж, он созрел для семейной жизни. Билли окончил курсы и много работал на отцовской ферме. Как многие ребята, которые с детских лет помогают родителям в нелегком фермерском труде, Билли рано повзрослел.

Как-то раз душным летним днем Мари-Анж выруливала с подъездной дороги на своем любимом «шевроле», чтобы ехать к Билли, когда с шоссе к ферме свернула незнакомая машина. За рулем сидел пожилой мужчина в деловом костюме и ковбойской шляпе. У Мари-Анж мелькнула мысль, что это кандидат на место Тома, но она тут «же забыла об этом. Каково же было ее удивление, когда три часа спустя, вернувшись от Билли, она увидела, что машина до сих пор стоит перед домом. Ей и в голову, не приходило, что мужчина мог приехать к ней. Но когда Мари-Анж, забрав продукты, купленные к обеду, направилась к дому, мужчина вышел ей навстречу и выжидательно посмотрел на нее. Вслед за ним выехала на коляске Кэрол Коллинз. Она представила внучатую племянницу мужчине, но имя Эндрю Макдермота ровным счетом ничего не говорило Мари-Анж. Она поинтересовалась, не собирается ли он наняться на ферму вместо Тома. Макдермот улыбнулся. Оказалось, что он приехал из самого Де-Мойна, чтобы встретиться с Мари-Анж.

– У меня к вам дело. Мы уже обсудили его с вашей тетушкой, но мне нужно поговорить и с вами, – вежливо сказал он. – Не могли бы вы уделить мне несколько минут?