Избушка на козьих ножках

Дарья КАЛИНИНА

ИЗБУШКА НА КОЗЬИХ НОЖКАХ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

День обещал быть чудесным. Обещать-то он обещал, но… Одним словом, еще вчера Инна с Маришей уговорились, что поедут отдохнуть к реке, потому что июльская жара в Питере вконец доконала их обеих. На самом деле подруги слегка лукавили, не признаваясь даже самим себе в правде. Они обе больше устали не от жары, а от своих мужей, отличающихся поистине невыносимыми характерами. От них девушки и решили отдохнуть на тенистом берегу прозрачной быстрой речки. И насчет речки — это была целиком идея Инны.

— Я умираю от жары, — сообщила она Марише, позвонив ей поздно вечером по телефону.

— Я тоже, — вяло призналась подруге Мариша. — С одной стороны, жара, а с другой — ревнивый Женька.

Женька на самом деле был Джоном Смайлом. Но Марише не нравилось ни имя ее мужа, ни его фамилия. Поэтому она быстренько переделала имя мужа на русский лад. А тому оставалось только смириться с тем, что на сороковом году жизни он вдруг для жены превратился из Джона в Женьку. Впрочем, в этом своем пристрастии Мариша была одинока. Остальные подруги Мариши продолжали называть Смайла его настоящим именем.

Ростом и габаритами Смайл превосходил всех ранее знакомых Марише мужчин, то есть был попросту огромным верзилой. И его фамилия могла звучать для всех не иначе, как шутка. Знакомы Мариша и Джон были уже почти целый год. Но поженились всего пару месяцев назад. Не иначе, как будучи, добавляла Мариша, сильно не в себе.

— А, твой летчик, которого ты притащила за собой из Африки! — произнесла Инна, быстро вспомнив, кого Мариша называет Женькой. — Ну и как твоя семейная жизнь?

— Ужасно! — простонала Мариша. — Пока было свадебное путешествие, еще ничего. Но недавно он слетал в Дакар, продал там свой самолет, выручил за него порядочную сумму и теперь целыми днями сидит возле меня, наслаждаясь, как он уверяет, моим обществом. Но лично я скоро с ума сойду от него самого и от его общества.

— Ты что, его совсем не любишь? — удивилась Инна.

— Люблю, — без тени сомнения ответила Мариша. — Но все же он невыносим. К тому же, несмотря на замужество, иногда хочется для разнообразия повидаться и с подругами. А он начинает ныть, что я его не люблю, раз предпочитаю ему своих подруг.

— Вот-вот! — обрадовалась Инна. — У меня та же история. Правда, Бритый днем работает. Но все равно бывает недоволен, когда я куда-то езжу без него. Если раньше он вопил, что просто беспокоится, как бы со мной чего-нибудь не случилось, то теперь у него прибавился новый довод: ребенок должен хотя бы иногда видеть свою мать.

Ребенком был полугодовалый сынишка Инны и Бритого — Степочка. Свою мать он признавал только в качестве объекта для игры. Все серьезные дела — такие как, например, купание, еда или прогулки в колясочке, — он предпочитал делать со своей няней Анной Семеновной. Эта достойная женщина сама вырастила двоих детей и троих внуков, но была еще полна сил и желания возиться с малышами. Бритый постоянно твердил, что им досталась не няня, а сокровище. И Инна, хотя иногда и ревновала Степу к Анне Семеновне, была вынуждена с ним согласиться. Без Анны Семеновны Инна бы пропала, А так няня, словно шутя, сняла с Инны все заботы о ребенке, предоставив матери и сыну свободу лишь в играх. Однако Бритый упорно продолжал считать, что Инне следует проводить со Степой все свое свободное время, да и вообще не мешало бы ей остепениться, осесть дома и превратиться в домашнюю хозяйку.

— Но мне это его занудство уже надоело, — заявила подруге Инна. — Так что завтра я еду к реке. Загорать.

— К реке… — оживилась Мариша, перед мысленным взором которой встала прозрачная прохладная речка, в воду которой так приятно окунуться в летнюю жару. — Какая удача! Именно завтра Женька будет занят. Он встречает какого-то своего друга в аэропорту. Я ехать с ним, понятное дело, отказалась. Так что могу поехать с тобой.

— Я знаю одно чудесное местечко! — порадовала Инна свою подругу. — Действительно чудесное и очень укромное. Можем там позагорать без купальников.

— А это далеко? — поинтересовалась Мариша, которой ужасно хотелось смотаться куда-нибудь подальше.

— Ерунда, на машине доберемся за час, — ответила Инна. — Это под Приозерском. Как называется сама речка, я не помню. Верней сказать, никогда и не знала. Но дорогу, как до речного пляжа добраться, я помню.

— Это самое главное, — согласилась Мариша. — А ребенка возьмешь?

— Нет, — буркнула Инна. — Во-первых, Анна Семеновна тут же настучит Бритому, где мы были. А во-вторых, маленького ребенка в такую жару тащить на целый день на природу под палящее солнце — просто преступление.

Инна была продуктом городской цивилизации и свежий воздух искренне считала опасным для здоровья. Своим она еще готова была рискнуть, но только не Степиным.

— Ладно, — смирилась с ее позицией Мариша. — Значит, мы с тобой завтра едем?

— Да, — твердо сказала Инна.

И вот на следующий день она и в самом деле подъехала к Маришиному дому ровно в девять утра. Мариша спала сном праведника, отправив часом раньше Смайла в аэропорт. Инна растолкала подругу, и вдвоем они принялись таскать в машину корзинки с провиантом и питьем, косметику для загара, Маришины купальники, полотенца и даже надувной матрас. А также горячительные напитки на тот случай, если им придет охота задержаться у речки.

Добившись того, что багажник машины и заднее сиденье оказались полностью забитыми вещами, подруги наконец успокоились и почувствовали, что для того, чтобы провести один день, они, пожалуй, взяли от цивилизации все, что им может понадобиться. И, стало быть, смогут спокойно провести этот самый день, наслаждаясь покоем и природой и не терпя никаких неудобств.

— Ненавижу, когда до озера или реки, или вообще куда бы там ни было, нужно добираться на общественном транспорте, — говорила Инна, усаживаясь за руль подаренной мужем «БМВ» с кондиционером. — Просто с дрожью вспоминаю загородные пикники, когда у меня не было машины. Сначала давишься в душном метро и носишься по вокзалу в поисках нужной электрички, потом она тащится так медленно, что хочется из нее выскочить и подталкивать сзади. И наконец, когда приезжаешь на место, выясняется, что там уже полно таких же жаждущих общения с природой людей.

— Ага, — поддержала ее Мариша. — И всюду набросан мусор, трава в горелых пятнах от костров, которые разводили на ней наши предшественники. И ступить босой ногой невозможно, потому что всюду разбросаны осколки бутылок и банок.

— Точно! — воскликнула Инна. — Но мы с тобой поедем совсем в другое место. Туда без машины не добраться, поэтому народу там немного. Можно сказать, его почти совсем нет.

— А что сказал Бритый по поводу того, что ты покидаешь его на целый день для общения с природой? — спросила у подруги Мариша.

— Ничего не сказал, он еще не знает, — счастливо рассмеявшись, сказала Инна. — Я ему специально не сказала, чтобы он не ныл и не портил мне настроения своим нытьем. Может быть, мы вернемся домой еще до того, как он явится с работы. Так что и объясняться не придется.

— А он был бы сильно против? — удивилась Мариша.

— Что, ты Бритого не знаешь! — фыркнула Инна. — Он считает, что общаться с природой можно исключительно либо в пьяном виде, будучи с друзьями на шашлыках, либо на охоте, таскаясь по лесу с оружием, либо в собственном загородном доме, качаясь в гамаке. Но так как загородный дом он перестраивает уже второй год, то отдохнуть там решительно невозможно. Мастера то бетон мешают, то бревна пилят, то камни какие-то дробят. Словом, тишины и покоя там не дождешься.

— А чем ему предыдущий загородный дом не нравился? — спросила у Инны Мариша.

— Не знаю, — ответила Инна. — На мой взгляд, был вполне славный деревянный домик и банька. Но Бритый все снес, потом купил соседний участок и начал какое-то грандиозное строительство. Причем держит от меня в секрете, что же там в конечном итоге должно получиться. Подозреваю, что-то жуткое.

— Почему сразу жуткое? — удивилась Мариша.

— Потому что головы у Бритого нет, — спокойно ответила Инна. — То есть вообще-то голова у него есть, но только не в том, что касается благоустройства семейной жизни.

— Вот и мой летчик! — радостно подхватила Мариша тему, задевающую ее за живое. — Я его иногда совсем не понимаю. Такие вещи вытворяет, что только успевай держаться. Неделю назад, например, поехал с другом на рыбалку.

— У него уже и друзья в Питере есть? — спросила Инна.

— Ага, — кивнула Мариша, — есть. Но вообще-то этот друг, про которого я тебе рассказываю, прилетел к нам в гости из Америки. Вот Женька и потащил своего друга на третий день его пребывания в России на рыбалку. На целую ночь. Я уж было вздохнула свободно, решив, что целые сутки смогу ничем особенным не заниматься. Ну там знаешь, не нужно готовить с утра до вечера, не нужно метаться по квартире, прибирая, что двое мужиков намусорили. Так вот, уехали они часов в восемь вечера. Но уже в шесть утра появляется мой Женька без машины, весь бледный, в грязи и самое главное — трезвый.

— Что ты говоришь? — ахнула Инна, припоминая, что вообще-то ей еще ни разу не удалось повидать совершенно трезвого Смайла.

— Да, — кивнула Мариша. — И это напугало меня больше всего. Так вот, припирается Женька домой и заявляет, что я ему, видите ли, изменяю, он, мол, это чувствует. Стала я из него вытягивать, с чего он взял такую ерунду, и выяснилось, что его приятель во сне пробормотал имя Мари. И Женька решил, что это он про меня. Учитывая, что у его приятеля мама француженка и сам он свободно говорит по-французски, что меня зовут не Мари, а Мариша и что я этого друга совсем не интересую, то, конечно, очень умно было меня подозревать в связи с ним.

— Бритый тоже ужасно ревнивый, — кивнула Инна. — Представь, повода я ему для ревности не даю, и ведь все равно ревнует. А что бы было, если бы я действительно завела себе любовника?

— Он бы с ума сошел, — сказала Мариша. — Точно тебе говорю. Так что насчет любовника даже и не пытайся. Свихнется, как пить дать.

Так, в приятной беседе о недостатках своих мужей, подруги и доехали до места назначения. Добирались они до него больше часа. По правде сказать, дорога отняла у них около двух часов. К речке они прибыли в начале двенадцатого. Но зато к этому времени солнце уже светило достаточно ярко. А само местечко и в самом деле оказалось чудесным.

Пляж был песчаным, чистым и располагался он под обрывом, из которого живописно торчали толстые корни огромных сосен. Река в этом месте плавно изгибалась и, обогнув небольшой пляж, устремлялась дальше. От сосен шел хвойный аромат, а от реки веяло прохладной свежестью. Единственным недостатком пляжа, на взгляд Мариши, было то, что на нем — на всем его, честно сказать, небольшом протяжении — не наблюдалось ни разносчиков прохладительных напитков, ни продавцов мороженого. Но зато не было и других отдыхающих. Другими словами, пляж был совершенно безлюден.

— В конце концов нельзя же иметь все сразу, — вздохнула Мариша. — Чтобы и народу не было и чтобы мороженое продавали.

Подруги оставили машину наверху среди сосен, а сами спустились к воде. Расстелив на песке огромное покрывало, они улеглись на него и приступили к принятию солнечных ванн. Нагревшись, они вдоволь накупались. Перекусили и снова улеглись на покрывало.

Через некоторое время Марише стало скучно и захотелось поговорить.

— Инна, а тут что, поблизости совсем человеческого жилья нет? — поинтересовалась она у подруги.

— Почему нет? — удивилась та. — За теми соснами есть дачный поселок со многими благами цивилизации. Он так и называется — Дачное.

— И какие, например, там имеются блага? — поинтересовалась Мариша.

— Ну, промтоварный магазин, продовольственные палатки и даже аптечный киоск, — принялась перечислять Инна.

— А почему в таком случае на этом дивном пляже мы с тобой лежим в одиночестве? — спросила у нее Мариша. — Где загорают и купаются жители того поселка? Почему их тут не наблюдается?

— Ты что, опасаешься, что вода в реке отравлена? Или песок, на котором мы лежим, заражен болезнетворными микробами, удравшими из ближайшей лаборатории? — усмехнулась Инна.

— Ну, что-то вроде того у меня в мыслях мелькнуло, — подтвердила Мариша. — Понимаешь, такой чудесный пляж, а никого нет. Почему так?

— Не волнуйся, — хмыкнула Инна. — Никакой опасности в том, что на этом пляже кроме нас с тобой в данный момент ни души, нет. Просто в Дачном есть еще один пляж, он и побольше, и поближе к поселку. И потом, в поселке, про который я тебе говорила, живут люди очень обеспеченные. Мы там с Бритым были. Пиво в магазине покупали. Так вот, участки там огромные, с прудами или искусственными водоемами. И обитатели, если уж и купаются в реке, то делают это на своем пляже, не заморачиваясь. А до этого пляжа от поселка дороги нет. Во всяком случае такой дороги, по которой могла бы проехать машина. Тащиться же сюда пешком жителям поселка далековато. Поэтому они, если и купаются в реке, то пользуются другим спуском к ней и другим пляжем. Там тоже очень живописно, и к тому же им совсем близко. Некоторые дома в Дачном вообще стоят на самом берегу реки. И конечно, их обитатели предпочитают пляж, который перед их домом, чем почти за километр оттуда. Но если тебе тут неуютно, то мы тоже можем перебраться на пляж поближе к Дачному. Там отдыхающих, если честно, тоже совсем немного.

— Нет, нет, — отказалась Мариша. — Может быть, поздней. Река-то все равно одна и та же. Что на том пляже, что на этом. Так?

— Угу, — буркнула Инна в ответ и вскоре задремала.

Марише спать совсем не хотелось. Она молча наблюдала за течением реки и думала, искупаться ей еще или пока подождать. Внезапно ей послышался шорох у нее над головой. Как раз в том месте, где они с Инной оставили ее машину. Мариша встревожилась и решила подняться и проверить, все ли в порядке. Обернувшись купальным полотенцем и поднявшись наверх, она убедилась, что машина стоит в целости и сохранности и возле нее никаких подозрительных личностей не наблюдается. А шорох, встревоживший ее, издавал пустой пакет из-под чипсов, застрявший между корней сосны и шелестевший на ветру.

— Хм, — пробормотала Мариша. — Вроде бы, когда мы сюда приехали, никакого пакета тут не наблюдалось. Видимо, кто-то приходил, ел чипсы и глазел на нас с Инной, как мы нагишом в реке бултыхались.

Эта мысль совсем не понравилась Марише. Но она тут же напомнила себе, что пакет могло принести ветром откуда-нибудь из другого места. И успокоилась. Но потом подумала, что, теоретически, кто-нибудь и в самом деле мог подсматривать за ними. Тогда Мариша поняла, что по горло сыта уединением и ее тянет к цивилизации и другим людям. Пусть они будут шумные, с детьми и собаками, но зато не нужно будет вздрагивать от каждого шороха.

— Пойду разбужу Инку, — решила Мариша. — И поедем на другой пляж. Заодно и эскимо в поселке купим.

Почему-то мысль о сливочном мороженом в темной шоколадной глазури засела в ее голове и выбираться оттуда никак не хотела. Чувствуя, что мороженого ей с каждой минутой хочется все сильней и сильней, Мариша начала спускаться обратно к воде, чтобы разбудить подругу-Спуск был крутым, и приходилось внимательно смотреть себе под ноги, а руками цепляться за корни. На половине спуска Мариша решила передохнуть. Она оторвала глаза от песка, по которому ей приходилось ступать, посмотрела вниз и внезапно почувствовала, как ноги у нее буквально подкашиваются.

— Что это там? — прошептала Мариша, уставившись на реку и чувствуя, что она просто не в силах сдвинуться с места. — Инна!

Издав вопль, Мариша скатилась вниз, уже не заботясь о том, чтобы соблюдать осторожность, и не думая, как бы не сломать какую-нибудь важную часть тела.

— Что ты орешь? — недовольно пробормотала ее подруга, поднимаясь на локте и глядя на Маришу. — Ты меня разбудила!

Вместо ответа Мариша подскочила к подруге и повернула ее голову в другую сторону.

— Что такое? — отбивалась Инна. — Чего ты ко мне прицепилась? Ты что, на солнце перегрелась? У тебя солнечный удар и помрачение рассудка?

— Вот я и хочу, чтобы ты мне это сказала, — ответила Мариша. — Посмотри туда! Мне кажется или нет?

— Что тебе кажется? — сердито спросила Инна.

— Что там кто-то лежит в воде, — ответила Мариша.

После этого объяснения Инна перестала отбиваться и посмотрела в ту сторону, куда указывала Мариша.

— Хм, — произнесла она после некоторого раздумья. — В самом деле. Кто-то лежит.

— Значит, у меня не галлюцинации, — расстроилась Мариша. — Господи, как жаль!

— Одна галлюцинация на двоих не бывает, — рассудила Инна. — Мы же не в пустыне, и мираж нам привидеться не может.

— Не может, — подтвердила Мариша. — А значит…

— Пошли посмотрим, — вздохнула Инна, накидывая на себя купальное полотенце.

И подруги начали с некоторой опаской приближаться к странному предмету, который увидела Мариша, стоя на спуске. Когда они оказались в нескольких шагах, им наконец окончательно стало ясно, что это и в самом деле человеческое тело. Мало того — тело мужчины. Голого. Со смуглой кожей и отличной фигурой, как успели заметить подруги. Мужчина лежал в воде ничком, так что рассмотреть его лицо они не могли. Но зато могли вдоволь налюбоваться красивой цветной татуировкой на правом предплечье мужчины. Татуировка была большая и плавно переходила на правую лопатку, занимая ее всю целиком.

— Какие-то узоры непонятные, — сказала Инна. — Знаешь, я видела похожий рисунок в журнале.

— О чем ты думаешь в такой момент?! — воскликнула Мариша.

— А что? — удивилась Инна.

— Нам нужно выяснить, может быть, этот парень еще жив! — объяснила ей Мариша.

— А нечего и проверять, — произнесла Инна. — Он не дышит, а следовательно, мертв. И посмотри на его кожу. Он пробыл в воде не меньше суток. Никто не может так долго пробыть в воде и остаться живым.

— Тебе просто не хочется его трогать, — мигом раскусила подругу Мариша.

— Не хочется, — не стала лукавить Инна. — И вообще, я бы предпочла отпихнуть этого субъекта, которого прибило к нашему пляжу, обратно в реку. Пусть себе плывет по течению.

— Как ты можешь такое предлагать? — возмутилась Мариша.

— А что тут такого? — недоуменно спросила у нее Инна. — Ты вот, например, можешь себе представить, какие проблемы у нас будут, если мы попремся заявлять про то, что нашли труп на берегу? Во-первых, спросят, как это мы его не заметили сразу. Нам придется сказать, что, когда мы приехали, утопленника еще не было. Ну а потом над нами всю жизнь будут потешаться, что только к нашему с тобой берегу и могло прибить какую-нибудь гадость, вроде татуированного трупа.

— Не вижу причины для веселья, — ответила Мариша. — Инна, оставь ты эти мысли. Тут человек умер!

— Хм, — сказала Инна. — По-моему, он не умер.

— Не умер?! — обрадовалась Мариша. — Но ты же сказала, что он не дышит. Да я и сама вижу, что он не дышит.

— Не дышит, — подтвердила Инна.

— Тогда как же он не умер? — растерялась Мариша.

— Он не умер, а его убили, — порадовала ее Инна.

— Час от часу не легче! — воскликнула Мариша.

— Посмотри, у него глубокая рана на затылке, — сказала Инна. — Вон, под прядью волос. Видишь?

— Фу, гадость какая! — сморщилась Мариша. — Но ты права, рана есть. Выходит, этому парню дали по кумполу, а потом сбросили его в реку.

— У него на щиколотке какая-то веревочка, — задумчиво произнесла Инна. — Оборванная. И под веревочкой ссадина. Похоже, что к этой веревке было привязано что-то тяжелое.

— Груз, — мрачно ответила Мариша. — Камень, например. А привязали, чтобы труп подольше не всплывал на поверхность.

— Какое коварство! — возмутилась Инна. — И надо же было этому трупу всплыть именно поблизости от нас и прибиться именно к нашему пляжу. Вот скажи, что нам теперь с ним делать?

Мариша смотрела на тело, и у нее в душе боролись два взаимно исключающих чувства. С одной стороны, ей смертельно хотелось избавиться от трупа и вообще забыть, что они его нашли. А с другой, она понимала, что долг любого порядочного гражданина — сообщить в милицию о страшной находке. Но тут Мариша вспомнила про своего мужа. Ему, конечно, не понравится, что его жена натыкается на пляже на голых мужчин, пусть и покойников. Мариша искоса глянула на подругу. Судя по выражению ее лица, Инна думала о том же самом.