Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

Александр ГАЛИЧ

КОГДА Я ВЕРНУСЬ

(Полное собрание стихов и песен)

«НЕ ГРУСТИ! Я ВСЕГО ЛИШЬ НАВЕК УЕЗЖАЮ…»

Трудно писать о поэте, которого не просто любишь, но чьи произведения оказали столь сильное влияние на всю твою жизнь. Еще труднее, если знаешь, что тебе вряд ли удастся свое преклонение перед талантом разложить на профессионально-аналитические составляющие. Да и нужно ли это? Ведь о Галиче – гражданине, поэте, барде, драматурге, актере – уже написаны десятки статей, написаны людьми, близко и хорошо знавшими Александра Аркадьевича, любившими его, написаны искренне и профессионально. Так стоит ли непременно искать еще не сказанные слова? Не лучше ли перелистать страницы журналов и книг и вспомнить те строки, которые наиболее точно, и многосторонне оценивают творчество поэта? И дают портрет его самого – нашего Галича…

В Галиче поистине сочетался чеховский идеал человеческой красоты: «и душа, и лицо, и одежда». Его глубоко укорененный И поразительно естественный артистизм сказывался во всем: в быту, в творчестве, в отношении к людям. Всякая дисгармония, касалось ли это этики или эстетики, вызывала в нем мучительное страдание. Мне кажется, что именно это качество его души и характера в конце концов привело этого чистого артиста, поэта, певца в ряды нашего демократического движения. Чуткое к несчастьям «униженных и оскорбленных» сердце Александра Галича не могло спокойно выносить того надругательства над Совестью Человека, которое безраздельно властвует в его стране. Долгим и непростым был путь этого художника от невинных комедий и остроумных скетчей до песен и поэм протеста, исполненных пафоса гнева и боли, от респектабельного положения в официальном Совете писателей до жизненно опасного членства в Комитете Прав Человека, возглавленного в те поры Андреем Сахаровым, с которым Галича до конца жизни связывала самая сердечная дружба. Но тем значительнее и выше прозревается нам сейчас его высокая судьба. Владимир Максимов. («Они и мы», «Континент» #23)

Давние знакомые и приятели, слушая песни, поражались: откуда у этого потомственного интеллигента, прослывшего эстетом и снобом, этот язык, все это новое мироощущение? В каких университетах изучал он диалекты и жаргоны улиц, задворок, шалманов, забегаловок, говоры канцелярий, лагерных пересылок, столичных и переферийных дешевых рестораций? Но и самые взыскательные мастера литературы говорили, что этот язык Галича – шершавая поросль, вызревающая чаще на асфальте, чем на земле, – в песнях обретает живую силу поэзии. Корней Иванович Чуковсий целый вечер слушал его, просил еще и еще, вопреки правилам строгого трезвенника сам поднес певцу коньяку, а в заключение подарил свою книгу, надписав: «Ты, Моцарт, – Бог, и сам того не знаешь!»

Лев Копелев («Памяти Александра Галича» – «Континент» #16)

ПОКОЛЕНИЕ ОБРЕЧЕННЫХ

Я ВЫБИРАЮ СВОБОДУ

СТАРАТЕЛЬСКИЙ ВАЛЬСОК

Мы давно называемся взрослыми И не платим мальчишеству дань И за кладом на сказочном острове Не стремимся мы в дальнюю даль Ни в пустыню, ни к полюсу холода, Ни на катере… к этакой матери. Но поскольку молчание – золото.То и мы, безусловно, старатели.Промолчи – попадешь в богачи!Промолчи, промолчи, промолчи!И не веря ни сердцу, ни разуму, Для надежности спрятав глаза, Сколько раз мы молчали по-разному, Но не против, конечно, а за! Где теперь крикуны и печальники? Отшумели и сгинули смолоду… А молчальники вышли в начальники.Потому что молчание – золото.Промолчи – попадешь в первачи!Промолчи, промолчи, промолчи!И теперь, когда стали мы первыми, Нас заела речей маята. Но под всеми словесными перлами Проступает пятном немота. Пусть другие кричат от отчаянья, От обиды, от боли, от голода! Мы-то знаем – доходней молчание,Потому что молчание – золото!Вот как просто попасть в богачи, Вот как просто попасть в первачи, Вот как просто попасть – в палачи:Промолчи, промолчи, промолчи!

ПЕТЕРБУРГСКИЙ РОМАНС

…Быть бы мне поспокойней, Не казаться, а быть!…Здесь мосты, словно кони – По ночам на дыбы!Здесь всегда по квадрату На рассвете полки – От Синода к Сенату, Как четыре строки!Здесь, над винною стойкой, Над пожаром зари Наколдовано столько, Набормотано столько, Наколдовано столько, Набормотано столько, Что пойди – повтори!Все земные печали – Были в этом краю… Вот и платим молчаньем За причастность свою!Мальчишки были безусы, Прапоры и корнеты Мальчишки были безумны К чему им мои советы?!Лечиться бы им, лечиться, На кислые ездить воды – Они ж по ночам: «Отчизна! Тираны! Заря свободы!»Полковник я, а не прапор, Я в битвах сражался стойко. И весь их щенячий табор Мне мнился игрой, и только.И я восклицал: «Тираны!» И я прославлял свободу, Под пламенные тирады Мы пили вино, как воду,И в то роковое утро, (Отнюдь не угрозой чести!) Казалось, куда как мудро Себя объявить в отъезде.Зачем же потом случилось, Что меркнет копейкой ржавой Всей славы моей лучинность Пред солнечной ихней славой?!…Болят к непогоде раны, Уныло проходят годы… Но я же кричал: «Тираны!» И славил зарю свободы!Повторяется шепот, Повторяем следы. Никого еще опыт Не спасал от беды!О, доколе, доколе, И не здесь, а везде Будут Клодтовы кони Подчиняться узде?!И все так же, не проще, Век наш пробует нас – Можешь выйти на площадь, Смеешь выйти на площадь, Можешь выйти на площадь, Смеешь выйти на площадь В тот назначенный час?!Где стоят по квадрату В ожиданьи полки – От Синода к Сенату, Как четыре строки?!

ЗАКОН ПРИРОДЫ

(Подражание Беранже)

Ать-два, левой-правой, Три-четыре, левой-правой Ать-два-три.Левой, два-три!Отправлен взвод в ночной дозор Приказом короля, Выводит взвод тамбур – мажор, Тра-ля-ля-ля-ля-ля! Эй, горожане, прячьте жен, Не лезьте сдуру на рожон! Выводит взвод тамбур – мажор, Тра-ля-ля-ля! Пусть в бою труслив, как заяц, И деньжат всегда в обрез, Но зато – какой красавец! Черт возьми, какой красавец! И какой на вид храбрец!Ать-два, левой-правой, Три-четыре, правой-левой, Ать-два-три!Левой, два-три!Проходит взвод при свете звезд, Дрожит под ним земля, Выходит взвод на Чертов мост, Тра-ля-ля-ля-ля-ля! Чеканя шаг, при свете звезд, На Чертов мост выходит пост, И, раскачавшись, рухнул мост, Тра – ля-ля-ля! Целый взвод слизнули воды, Как корова языком, Потому что у природы Есть такой закон природы – Колебательный закон!Ать два, левой – правой, Три – четыре, правой – левой, Ать-два-три, Левой, два – три!Давно в музей отправлен трон, Не стало короля, Но существует тот закон, Тра-ля-ля-ля-ля-ля! И кто с законом не знаком, Пусть учит срочно тот закон, Он очень важен тот закон, Тра-ля-ля-ля! Повторяйте ж на дорогу Не для кружева – словца, А поверьте, ей же Богу, Если все шагают в ногу – Мост об-ру-ши-ва-ет-ся!Ать-два: левой-правой, Три-четыре, правой-левой Ать-два-три, [1] Левой, правой – Кто как хочет!

ВАЛЬС, ПОСВЯЩЕННЫЙ УСТАВУ КАРАУЛЬНОЙ СЛУЖБЫ

Поколение обреченных! Как недавно, и, ох, как давно, Мы смешили смешливых девчонок,На протырку ходили в кино.Но задул сорок первого ветер – Вот и стали мы взрослыми вдруг, И вколачивал шкура – ефрейторВ нас премудрость науки наук.О суконная прелесть устава – И во сне позабыть не моги, Что любое движенье направоНачинается с левой ноги.А потом в разноцветных нашивках Принесли мы гвардейскую стать И женились на разных паршивках,Чтобы все поскорей наверстать.И по площади Красной, шалея, Мы шагали – со славой на «ты», – Улыбался нам Он с мавзолея,И охрана бросала цветы.Ах, как шаг мы печатали браво, Как легко мы прощали долги!.. Позабыв, что движенье направо,Начинается с левой ноги.Что же вы присмирели, задиры?! Не такой нам мечтался удел. Как пошли нас судить дезертиры,Только пух, так сказать, полетел.Отвечай, солдат, как есть на духу! Отвечай, солдат, как есть на духу! Отвечай, солдат, как есть на духу! Ты кончай, солдат, нести чепуху: Что от Волги, мол, дошел до Белграда. Не искал, мол, ни чинов, ни разживу… Так чего же ты не помер, как надо?Как положено тебе по ранжиру?!Еле слышно отвечает солдат, Еле слышно отвечает солдат, Еле слышно отвечает солдат – Ну, не вышло помереть, виноват. Виноват, что не загнулся от пули, Пуля-дура не в того угодила, Это вроде как с наградами в ПУРе[2]Вот и пули на меня не хватило!Все морочишь нас, солдат, стариной?! Все морочишь нас, солдат, стариной! Все морочишь нас, солдат, стариной – Бьешь на жалость, гражданин строевой! Ни деньжат, мол, ни квартирки отдельной, Ничего, мол, нет такого в заводе, И один ты, значит, вроде идейный,А другие, значит, вроде Володи!Ох, лютует прокурор – дезертир! Ох, лютует прокурор – дезертир! Ох, лютует прокурор – дезертир! –Припечатает годам к десяти!Ах, друзья ж вы мои, дуралеи, – Снова в грязь непроезжих дорог! Заколюченные параллелиПреподали нам славный урок –Не делить с подонками хлеба, Перед лестью не падать ниц, И не верить ни в чистое небо,Ни в улыбку сиятельных лиц.Пусть опять нас тетешкает слава, Пусть друзьями назвались враги, – Помним мы, что движенье направоНачинается с левой ноги!

ПАМЯТИ ЖИВАГО

«…Два вола, наряженные в арбу, медленно подымались на крутой холм. Несколько грузин сопровождали арбу.

– Откуда вы? – спросил я их.

– Из Тегерана».

– Что везете?

– Грибоеда».

А. Пушкин «Путешествие в Эрзерум»Опять над Москвою пожары, И грязная наледь в крови, И это уже не татары, Похуже Мамая – свои!В предчувствии гибели низкой Октябрь разыгрался с утра, Цепочкой, по Малой Никитской Прорваться хотят юнкера,Не надо, оставьте, отставить!Мы загодя знаем итог!А снегу придется растаять И с кровью уплыть в водосток.Но катится снова и снова– Ура! – сквозь глухую пальбу.И челка московского сноба Под выстрелы пляшет на лбу!Из окон, ворот, подворотен Глядит, притаясь, дребедень, А суть мы потом наворотим И тень наведем на плетень!И станет далекое близким, И кровь претворится водой, Когда по Ямским и Грузинским Покой обернется бедой!И станет преступное дерзким, И будет обидно, хоть плачь, Когда протрусит Камергерским В испарине страха лихач!Свернет на Тверскую к Страстному, Трясясь, матерясь и дрожа, И это положат, положат в основу Рассказа о днях мятежа.А ты до беспамятства рада, У Иверской купишь цветы, Сидельцев Охотного ряда Поздравишь с победою ты.Ты скажешь – пахнуло озоном, Трудящимся дали права!И город малиновым звоном Ответит на эти слова.О, Боже мой, Боже мой, Боже!Кто выдумал эту игру!И снова погода, похоже, Испортиться хочет к утру.Предвестьем Всевышнего гнева, Посыпется с неба крупа, У церкви Бориса и Глеба Сойдется в молчаньи толпа.И тут ты заплачешь. И даже Пригнешься от боли тупой.А кто-то, нахальный и ражий, Взмахнет картузом над толпой!Нахальный, воинственный, ражий Пойдет баламутить народ!..Повозки с кровавой поклажей Скрипят у Никитских ворот…Так вот она, ваша победа!«Заря долгожданного дня!»«Кого там везут?» – «Грибоеда».Кого отпевают? – Меня!

КОЛЫБЕЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Баю-баю-баю-бай! Ходи в петлю, ходи в рай, Баю-баюшки-баю! Хорошо ль тебе в раю? Улетая – улетай! Баю-баю-баю-бай!Баю-бай!Но в рай мы не верим, нехристи, Незрячим к чему приметы! А утром пропавших без вестиВыводят на берег Леты.Сидят пропавшие, греются Следят за речным приливом. А что им, счастливым, грезится?Не грезится им, счастливым.Баю-баю-баю-бай!Забывая – забывай!Баю-бай!Идут им харчи казенные, Завозят вино – погуливают, Сидят палачи и казненные,Поплевывают, покуривают.Придавят бычок подошвою, И в лени от ветра вольного Пропавшее наше прошлоеСпит под присмотром конвойного.Баю-баю-баю-бай! Ходи в петлю, ходи в рай! Гаркнет ворон на плетне – Хорошо ль тебе в петле? Помирая – помирай, Баю-баю-баю-бай!Баю-бай!

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ

Не хочу посмертных антраша, Никаких красивостей не выберу. Пусть моя нетленная душаПодлецу достанется и шиберу!Пусть он, сволочь, врет и предает, Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола. Все на свете пули – в недолет,Все невзгоды – не к нему, а около!Хорошо ему у пирога, Все полно приязни и приятельства – И номенклатурные блага,И номенклатурные предательства!С каждым днем любезнее житье, Но в минуту самую внезапную Пусть ему – отчаянье моеСдавит сучье горло черной лапою!

НЕОКОНЧЕННАЯ ПЕСНЯ

Старики управляют миром, Суетятся, как злые мыши, Им по справке выданной МИДом,От семидесяти и выше.Откружили в боях и в вальсах, Отмолили годам продленье И в сведенных подагрой пальцахДержат крепко бразды правленья.По утрам их терзает кашель, И поводят глазами шало Над тарелками с манной кашейПрезиденты Земного Шара!Старики управляют миром, Где обличья подобны маскам, Пахнут весны – яичным мылом,Пахнут зимы – камфарным маслом.В этом мире – ни слов, ни сути, В этом мире – ни слез ни крови! А уж наши с тобою судьбыНе играют и вовсе роли!Им виднее, где рваться минам, Им виднее, где быть границам… Старики управляют миром,Только им по ночам не спится.А девчонка гуляет с милым, А в лесу раскричалась птица! Старики управляют миром,Только им по ночам не спится.А в саду набухает завязь, А мальчишки трубят «по коням!» И острее чем совесть – завистьСтарикам не дает покоя!Грозный счет покоренным милям Отчеркнет пожелтевший ноготь. Старики управляют миром,А вот сладить со сном не могут!

НОЧНОЙ ДОЗОР

Когда в городе гаснут праздники, Когда грешники спят и праведники, Государственные запасники Покидают тихонько памятники. Сотни тысяч (и все – похожие) Вдоль по лунной идут дорожке, И случайные прохожие Кувыркаются в «неотложки». И бьют барабаны!.. Бьют барабаны,Бьют, бьют, бьют!На часах замирает маятник, Стрелки рвутся бежать обратно: Одинокий шагает памятник, Повторенный тысячекратно. То он в бронзе, а то он в мраморе, То он с трубкой, а то без трубки, И за ним, как барашки на море, Чешут гипсовые обрубки. И бьют барабаны!.. Бьют барабаны,Бьют, бьют, бьют!Я открою окно, я высунусь, Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию! Вижу: бронзовый генералиссимус Шутовскую ведет процессию. Он выходит на место лобное, «Гений всех времен и народов!» И как в старое время доброе Принимает парад уродов! И бьют барабаны!.. Бьют барабаны,Бьют, бьют, бьют!Прет стеной мимо дома нашего Хлам, забытый в углу уборщицей, Вот сапог громыхает маршево, Вот обломанный ус топорщится! Им пока – скрипеть, да поругиваться, Да следы оставлять линючие, Но уверена даже пуговица, Что сгодится еще при случае. И будут бить барабаны! Бить барабаны,Бить, бить, бить!Утро родины нашей розово, Позывные летят, попискивая, Восвояси уходит бронзовый, Но лежат, притаившись гипсовые. Пусть до времени покалечены, Но и в прахе хранят обличие, Им бы гипсовым человечины – Они вновь обретут величие! И будут бить барабаны!.. Бить барабаны,Бить, бить, бить!

Я ВЫБИРАЮ СВОБОДУ

Сердце мое заштопано, В серой пыли виски,Но я выбираю Свободу,И – свистите во все свистки!И лопается терпенье, И тысячи три рубак Вострят, словно финки, перья,Спускают с цепи собак.Брест и Унгены заперты, Дозоры и там, и тут, И все меня ждут на Западе,Но только напрасно ждут!Я выбираю Свободу, – Но не из боя, а в бой, Я выбираю СвободуБыть просто самим собой.И это моя Свобода, Нужны ли слова ясней?! И это моя забота –Как мне поладить с ней.Не слаще, чем ваши байки, Мне гордость моей беды, Свобода казенной пайки,Свобода глотка воды.Я выбираю Свободу, Я пью с нею нынче на «ты». Я выбираю свободуНорильска и Воркуты.Где вновь огородной тяпкой Над всходами пляшет кнут, Где пулею или тряпкойОднажды мне рот заткнут.Но славно звенит дорога, И каждый приют, как храм. А пуля весит немного –Не больше, чем восемь грамм.Я выбираю свободу, – Пускай груба и ряба, А вы, валяйте, по капле«Выдавливайте раба»!По капле и есть по капле – Пользительно и хитро, По капле – это на Капри,А нам – подставляй ведро!А нам – подавай корыто, И встанем во всей красе! Не тайно, не шито-крыто,А чтоб любовались все!Я выбираю Свободу, И знайте, не я один! И мне говорит «свобода»: «Ну, что ж, говорит, одевайтесьИ пройдемте-ка, гражданин».

ПЕСНЯ ИСХОДА

Галиньке и Виктору – мой прощальный подарок.

«…но Идущий за мной сильнее меня…»

от МатфеяУезжаете?! Уезжайте – За таможни и облака. От прощальных рукопожатий Похудела моя рука!Я не плакальщик и не стража, И в литавры не стану бить.Уезжаете?! Воля ваша!Значит – так по сему и быть!И плевать, что на сердце кисло, Что прощанье, как в горле ком… Больше нету ни сил, ни смысла Ставить ставку на этот кон!Разыграешься только-только А уже из колоды – прыг! – Не семерка, не туз, не тройка.Окаянная дама пик!И от этих усатых шатий, От анкет и ночных тревог – Уезжаете?! Уезжайте. Улетайте – и дай вам Бог!Улетайте к неверной правде От взаправдашних мерзлых зон.Только мертвых своих оставьте, Не тревожьте их мертвый сон.Там – в Понарах и в Бабьем Яре, – Где поныне и следа нет, Лишь пронзительный запах гари Будет жить еще сотни лет!В Казахстане и в Магадане Среди снега и ковыля…Разве есть земля богоданней, Чем безбожная та земля?!И под мраморным обелиском На распутице площадей, Где, крещенных единым списком, Превратила их смерть в людей!А над ними шумят березы – У деревьев свое родство!А над ними звенят морозы На крещенье и рождество!…Я стою на пороге года – Ваш сородич и ваш изгой, Ваш последний певец исхода, Но за мною придет другой!На глаза нахлобучив шляпу, Дерзкой рыбой, пробившей лед, Он пойдет, не спеша, по трапу В отлетающий самолет!Я стою… Велика ли странность? Я привычно машу рукой! Уезжайте! А я останусь. Я на этой земле останусь. Кто-то ж должен, презрев усталость, Наших мертвых стеречь покой!

20 декабря 1971 г.

ПЕСЕНКА-МОЛИТВА

(которую надо прочесть перед самым отлетом Галиньке)

Когда – под крылом – добежит земля К взлетному рубежу, Зажмурь глаза и представь, что я Рядом с тобой сижу.Пилот на табло зажег огоньки, Искусственную зарю, А я касаюсь твоей руки И шепотом говорю:– Помолимся вместе, чтоб этот путь Стал Божьей твоей судьбой.Помолимся тихо, чтоб где-нибудь Нам свидеться вновь с тобой!Я твердо верю, что будет так, – Всей силой моей любви!Твой каждый вздох и твой каждый шаг, Господи, благослови!И слухам о смерти моей не верь – Ее не допустит Бог!Еще, ты, я знаю, откроешь дверь Однажды – на мой звонок!Еще очистительная гроза Подарит нам правды свет!Да будет так!И открой глаза:Моя – на ладони твоей – слеза, Но нет меня рядом, нет!

Москва. 9 января 1972 г.

БЕЗ НАЗВАНИЯ

Посвящается В. Беньяш

Вот пришли и ко мне седины, Распевается воронье!«Не судите, да не судимы…» – Заклинает меня вранье.Ах, забвенья глоток студеный, Ты охотно напомнишь мне, Как роскошный герой – Буденый – На роскошном скакал коне.Так давайте ж, друзья, утроим Наших сил золотой запас, «Нас не трогай, и мы не тронем…» – Это пели мы! И не раз!..«Не судите!»Смирней, чем Авель.Падай в ноги за хлеб и кров…Ну, писал там какой-то Бабель, И не стало его – делов!«Не судите!»И нет мерила, Все дозволено, кроме слов…Ну, какая-то там Марина Захлебнулась в петле – делов!«Не судите!»Малюйте зори, Забивайте своих козлов…Ну какой-то там «чайник» в зоне Все о Федре кричал – делов!– Я не увижу знаменитой Федры В старинном многоярусном театре!..…Он не увидит знаменитой Федры В старинном многоярусном театре! –Пребывая в туманной черности, Обращаюсь с мольбой к историку – От великой своей учености Удели мне хотя бы толику!Я ж пути не ищу раскольного, Я готов шагать по законному!Успокой меня, неспокойного, Растолкуй ты мне, бестолковому!А историк мне отвечает:«Я другой такой страны не знаю…»Будьте ж счастливы, голосуйте, Маршируйте к плечу плечом, Те, кто выбраны, те и судьи, Посторонним вход воспрещен!Ах: как быстро, несусветимы Дни пошли нам виски седить…«Не судите, да не судимы…»Так, вот, значит, и не судить?!Так, вот, значит и спать спокойно, Опускать пятаки в метро?!А судить да рядить – на кой нам?!«Нас не трогай, и мы не тро…»Нет! Презренна по самой сути Эта формула бытия!Те, кто выбраны, те и судьи?!Я не выбран. Но я судья!

ПЕСНЯ О НОЧНОМ ПОЛЕТЕ

[3]

Ах, как трудно улетают люди, Вот идут по трапу на ветру, Вспоминая ангельские лютни И тому подобную муру! Улетают, как уходят в нети, Исчезают угольком в золе, До чего все трудно людям в небе, До чего все мило на земле!Пристегните ремни, пристегните ремни! Ну, давай посошок на дорожку налей! Тут уж ясное дело, темни не темни, А на поезде ездить людям веселей… Пристегните ремни, пристегните ремни! Не курить! Пристегните ремни!И такой, на землю не похожий Синий мир за взлетной крутизной… Пахнет небо хлоркою и кожей, А не теплой горестью земной! И вино в пластмассовой посуде Не сулит ни хмеля, ни чудес, Улетают, улетают люди В злую даль за тридевять небес!Пристегните ремни, пристегните ремни, Помоги, дорогой, чемоданчик поднять… И какие-то вдруг побежали огни, И уже ничего невозможно понять, Пристегните ремни, пристегните ремни Не курить! пристегните ремни!Люди спят, измученные смутой, Снятся людям их земные сны Перед тою роковой минутой Вечной и последней тишины! А потом, отдав себя крушенью, Камнем вниз, не слушаясь руля! И земля ломает людям шею, Их благословенная земля.Пристегните ремни! Пристегните ремни! Мы взлетели уже? Я не понял. а вы? А в окно еще виден кусочек земли, И немножко бетона, немножко травы… Отстегните ремни! Отстегните ремни! Навсегда отстегните ремни!

СПРАШИВАЙТЕ, МАЛЬЧИКИ!

[4]

Спрашивает мальчик – почему? Спрашивает мальчик – почему? Двести раз и триста – почему? Тучка набегает на чело, А папаша режет ветчину, А папаша режет ветчину, Он сопит и режет ветчину И не отвечает ничего.Снова замаячили быль, боль, Снова рвутся мальчики в пыль, в бой! Вы их не пугайте, не отваживайте, Спрашивайте, мальчики, спрашивайте, Спрашивайте, мальчики, спрашивайте, Спрашивайте, спрашивайте!Спрашивайте, как и почему? Спрашивайте, как и почему? Как, и отчего, и почему? Спрашивайте, мальчики, отцов! Сколько бы ни резать ветчину, Сколько бы ни резать ветчину – Надо ж отвечать в конце концов!Но в зрачке – хрусталике – вдруг муть, А старые сандалики, ух, жмут! Ну, и не жалейте их, снашивайте! Спрашивайте, мальчики, спрашивайте! Спрашивайте!!!

ОШИБКА

Мы похоронены где-то под Нарвой, Под Нарвой, под Нарвой, Мы похоронены где-то под Нарвой, Мы были – и нет. Так и лежим, как шагали, попарно, Попарно, попарно, Так и лежим, как шагали, попарно,И общий привет!И не тревожит ни враг, ни побудка, Побудка, побудка, И не тревожит ни враг, ни побудка Померзших ребят. Только однажды мы слышим, как будто, Как будто, как будто, Только однажды мы слышим, как будто,Вновь трубы трубят.Что ж, подымайтесь, такие-сякие, Такие-сякие, Что ж, подымайтесь, такие-сякие, Ведь кровь – не вода! Если зовет своих мертвых Россия, Россия, Россия. Если зовет своих мертвых Россия,Так значит – беда!Вот мы и встали в крестах да в нашивках, В нашивках, в нашивках, Вот мы и встали в крестах да в нашивках, В снежном дыму. Смотрим и видим, что вышла ошибка, Ошибка, ошибка, Смотрим и видим, что вышла ошибка,И мы – ни к чему!Где полегла в сорок третьем пехота, Пехота, пехота Где полегла в сорок третьем пехота, Без толку, зазря, Там по пороше гуляет охота, Охота, охота, Там по пороше гуляет охота,Трубят егеря!Там по пороше гуляет охота,Трубят егеря…

ПОЕЗД

Памяти С. М. Михоэлса

Ни гневом, ни порицанием Давно уж мы не бряцаем: Здороваемся с подлецами, Раскланиваемся с полицаем.Не рвемся ни в бой, ни в поиск – Все праведно, все душевно. Но помни – отходит поезд! Ты слышишь? Уходит поезд Сегодня и ежедневно.Ай – яй – яй – яй – яй – яй – яйА мы балагурим, а мы куролесим, Нам недругов лесть, как вода из колодца! А где-то по рельсам, по рельсам, по рельсам – Колеса, колеса, колеса, колеса…Такой у нас нрав спокойный, Что без никаких стараний Нам кажется путь окольный Кратчайшим из расстояний.Оплачен страховки полис, Готовит обед царевна… Но помни отходит поезд, Ты слышишь?! Уходит поезд Сегодня и ежедневно.Ай – яй – яй – яй – яй – яй – яйМы пол отциклюем, мы шторки повесим, Чтоб нашему раю – ни краю, ни сноса. А где-то по рельсам, по рельсам, по рельсам – Колеса, колеса, колеса, колеса…От скорости века в сонности Живем мы, в живых не значась… Непротивление совести – Удобнейшее из чудачеств!И только порой под сердцем Кольнет тоскливо и гневно – Уходит наш поезд в Освенцим, Наш поезд уходит в Освенцим Сегодня и ежедневно!Ай – яй – яй – яй – яй – яй – яйА как наши судьбы – как будто похожи – И на гору вместе, и вместе с откоса! Но вечно – по рельсам, по сердцу, по коже – Колеса, колеса, колеса, колеса!

УХОДЯТ ДРУЗЬЯ

Памяти Фриды Вигдоровой

На последней странице газет печатаются объявления о смерти, а на первых – статьи, сообщения и покаянные письма.

Уходят, уходят, уходят друзья, Одни – в никуда, а другие – в князья… В осенние дни и в весенние дни, Как будто в году воскресенья одни. Уходят, уходят, уходят, Уходят мои друзья!Не спешите сообщить по секрету: Я не верю вам, не верю, не верю! Но приносят на рассвете газету, И газета подтверждает потерю.Знать бы загодя, кого сторониться, А кому была улыбка – причастьем! Есть уходят – на последней странице, Но которые на первых – те чаще…Уходят, уходят, уходят друзья, Каюк одному, а другому – стезя. Такой по столетию ветер гудит, Что косит своих, и чужих не щадит, Уходят, уходят, уходят Уходят мои друзья!Мы мечтали о морях – океанах, Собирались прямиком на Гавайи! И, как спятивший трубач, спозаранок, Уцелевших я друзей созываю.Я на ощупь, и на вкус, и по весу, Учиняю им проверку, но вскоре Вновь приносят мне газету-повестку К отбыванию повинности горя.Уходят, уходят, уходят друзья! Уходят, как в ночь эскадрон на рысях, Им право – не право, им совесть – пустяк, Одни наплюют, а другие простят! Уходят, уходят, уходят, Уходят мои друзья!И когда потеря громом крушенья Оглушила, полоснула по сердцу, Не спешите сообщить в утешенье, Что немало есть потерь по соседству!Не дарите мне беду, словно сдачу, Словно сдачу, словно гривенник стертый! Я ведь все равно по мертвым не плачу, Я ж не знаю, кто живой, а кто мертвый.Уходят, уходят, уходят друзья – Одни в никуда, а другие – в князья… В осенние дни и в весенние дни, Как будто в году воскресенья одни, Уходят, уходят, уходят, Уходят мои друзья…

ЗАСЫПАЯ И ПРОСЫПАЯСЬ

Все снежком январским припорошено, Стали ночи долгие лютей… Только потому, что так положено,Я прошу прощенья у людей.Воробьи попрятались в скворешники, Улетели за море скворцы… Грешного меня – простите, грешники,Подлого – простите подлецы!Вот горит звезда моя субботняя, Равнодушна к лести и хуле… Я надену чистое исподнее,Семь свечей расставлю на столе.Расшумятся к ночи дурни – лабухи: Ветра и поземки чертовня… Я усну, и мне приснятся запахиМокрой шерсти, снега и огня.А потом из прошлого бездонного Выплывет озябший голосок – Это мне Арина РодионовнаСкажет: «Нит гедайге [5], спи, сынок.»Сгнило в вошебойке платье узника, Всем печалям подведен итог, А над Бабьим Яром – смех и музыка…Так что, все в порядке, спи, сынок.Спи, но в кулаке зажми оружие – Ветхую Давидову пращу!» …Люди мне простят от равнодушия,Я им – равнодушным – не прощу!

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Ой, не шейте вы, евреи, ливреи, Не ходить вам в камергерах, евреи! Не горюйте вы, зазря не стенайте,Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.А сидеть вам в Соловках да в Бутырках, И ходить вам без шнурков на ботинках, И не делать по субботам «ле-хаим» [6],А таскаться на допрос с вертухаем.Если ж будешь торговать ты елеем, Если станешь ты полезным евреем, Называться разрешат РоссинантомИ украсят лапсердак аксельбантом.Но и ставши в ремесле этом первым, Все равно тебе не быть камергером, И не выйти на елее в Орфеи…Так не шейте ж вы ливреи, евреи! [7]

ПЕСНЯ ПРО ОСТРОВА

Говорят, что есть на свете острова, Где растет на берегу забудь – трава, Забудь о гордости, забудь про горести, Забудь о подлости! Забудь про хворости!Вот какие есть на свете острова!Говорят, что где-то есть острова, Где с похмелья не болит голова, А сколько есть вина, пей все без просыпу, А после по морю ходи, как по-суху!Вот какие есть на свете острова!Говорят, что где-то есть острова, Где четыре не всегда дважды два, Считай хоть до слепу – одна испарина, Лишь то, что по сердцу, лишь то и правильно.Вот какие есть на свете острова!Говорят, что где-то есть острова, Где неправда не бывает права! Где совесть – надобность, а не солдатчина! Где правда нажита, а не назначена!Вот какие я придумал острова!

ОСТРОВА

(вариант)

Говорят, что где-то есть острова Где растет на берегу трын-трава И от хворости, и от подлости И от горести, и от гордости Вот какие есть на свете острова.Говорят, что где-то есть острова, Где с похмелья не болит голова, А сколько есть вина, пей все без просыпу, А после по морю ходи, как по-суху!Вот какие есть на свете острова!Говорят, что где-то есть острова Где четыре навсегда – дважды-два.Ищи хоть сотни, нет решенья лучшего, Четыре – дважды два, как ни выкручивай.Вот какие есть на свете острова.Говорят, что где-то есть острова, Где неправда не бывает права Где не от ленности и не от бедности И нет и не было черты оседлости Вот какие я придумал острова

ВИНОВНИКИ НАЙДЕНЫ

«Может быть, десяток неизвестных рифм

Только и остался, что в Венесуэле…»

В. Маяковский

[8]

Установлены сроки и цены (По морям, по волнам) И в далекий путь между рифами (По морям, по волнам)…Установлены сроки и цены И в далекий путь между рифами Повезли нам из Венесуэлы Два контейнера с новыми рифмами, По морям, по волнам, по морям, по волнам По морям, по волнам!Так, с пшеницей и ананасами (По морям, по волнам) Плыли рубленые и дольные (По морям, по волнам)…Так, с пшеницей и ананасами Плыли рубленые и дольные, Современные, ассонансные, – Не какие – нибудь глагольные!По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам…Не снимает радист наушники (По морям, по волнам), А корабль подплывает к пристани (По морям, по волнам)…Не снимает радист наушники, А корабль подплывает к пристани, Но биндюжники – есть биндюжники!, Два бочонка с рифмами свистнули.По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам…Хоть всю землю шагами выстели (По морям, по волнам) Хоть расспрашивай всех и каждого (По морям, по волнам)…Хоть всю землю шагами выстели, Хоть расспрашивай всех и каждого, С чем рифмуется слово ИСТИНА – Не узнать ни поэтам, ни гражданам!По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам…

ПЕСНЯ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ

(Женский вальс)

Как мне странно, что ты жена, Как мне странно, что ты жива!А я-то думал, что просто Ты мной воображена..Не считайте себя виноватыми, Не ищите себе наказанья, Не смотрите на нас вороватыми, Перепуганными глазами, Будто призваны вы, будто позваны, Нашу муку терпеньем мелете… Ничего, что родились поздно вы, – Вы все знаете, все умеете!Как мне странно, что ты жена, Как мне странно, что ты жива!А я-то думал, что просто Ты мной воображена…Никаких вы не знали фортелей, Вы не плыли бутырскими окнами, У проклятых ворот в Лефортове Вы не зябли ночами мокрыми. Но ветрами подует грозными – Босиком вы беду измерите! Ничего, что родились поздно вы, – Вы все знаете, все умеете!Как мне странно, что ты жена, Как мне странно, что та жива!А я-то думал, что просто Ты мной воображена…Не дарило нас время сладостью, Раздавало горстями горькости: Мы хлебнули и кровь и подлость, Но великою вашей слабостью Вы не жизнь нам спасли, а гордость!Вам сторицей не будет воздано, И пройдем мы по веку розно, Ничего, что родились поздно вы, – Воевать никогда не поздно!Как мне страшно, что ты жена!Как мне страшно, что ты жива!В Ярославле, на пересылке, Ты была воображена…

«Я В ПУТЬ СОБИРАЛСЯ ВСЕГДА НАЛЕГКЕ…»

Я в путь собирался всегда налегке, Без долгих прощальных торжеств, И маршальский жезл не таскал в рюкзаке.На кой он мне, маршальский жезл!Я был рядовым и умру рядовым. Всей щедрой земли рядовой, Что светом дарила меня даровым,Поила водой даровой.До старости лет молоко на губах, До тьмы гробовой – рядовой. А маршалы пусть обсуждают в штабахВоенный бюджет годовой.Пускай заседают за круглым столом Вселенской охоты псари, А мудрость их вся заключается в том,Что два – это меньше чем три.Я сам не люблю старичков – ворчунов И все-таки истово рад, Что я не изведал бесчестья чиновИ низости барских наград. [9]Земля под ногами и посох в руке Торжественней всяких божеств, А маршальский жезл у меня в рюкзаке –Свирель, а не маршальский жезл.

9 марта 1972 г.

СТАРЫЙ ПРИНЦ

Карусель городов и гостиниц, Запах грима и пыль париков… Я кружу, как подбитый эсминец,Далеко от родных берегов…Чья-то мина сработала чисто, И, должно быть, впервые всерьез В дервенеющих пальцах радистаДребезжит безнадежное SOS.Видно, старость-жестокий гостинец, Не повесишь на гвоздь, как пальто. Я тону, пораженный эсминец,Но об этом не знает никто!Где-то слушают чьи-то приказы, И на стенах анонсов мазня, И стоят терпеливо у кассыТе, кто все еще верит в меня.Сколько было дорог и отелей, И постелей, и мерзких простынь, Скольких я разномастных ОфелийНавсегда отослал в монастырь!Вот – придворные пятятся задом, Сыпят пудру с фальшивых седин. Вот – уходят статисты, и с заломОстаюсь я один на один.Я один! И пустые подмостки. Мне судьбу этой драмы решать… И уже на галерке подросткиЗабывают на время дышать.Цепенея от старческой астмы, Я стою в перекрестье огня. Захудалые, вялые астрыЖдут в актерской уборной меня.Много было их, нежных и сирых, Знавших славу мою и позор. Я стою и собраться не в силах,И не слышу, что шепчет суфлер.Но в насмешку над немощным телом Вдруг по коже волненья озноб. Снова слово становится деломИ грозит потрясеньем основ.И уже не по тексту Шекспира (Я и помнить его не хочу), – Гражданин полоумного мира,Я одними губами кричу:– РАСПАЛАСЬ СВЯЗЬ ВРЕМЕН…И морозец, морозец по коже, И дрожит занесенный кулак, И шипят возмущенные ложи:– Он наврал, у Шекспира не так!Но галерка простит оговорки, Сопричастна греху моему. А в эсминце трещат переборки, И волна накрывает корму.

«КОГДА-НИБУДЬ ДОШЛЫЙ ИСТОРИК…»

Когда-нибудь дошлый историк Возьмет и напишет про нас, И будет насмешливо горекЕго непоспешный рассказ.Напишет он с чувством и толком, Ошибки учтет наперед, И все он расставит по полкам,И всех по костям разберет.И вылезет сразу в середку Та главная, наглая кость, Как будто окурок в селедкуЗасунет упившийся гость.Чего уж, казалось бы, проще Отбросить ее и забыть? Но в горле застрявшие мощиЗабвенья вином не запить.А далее кости поплоше Пойдут по сравнению с той, – Поплоше, но странно похожиБесстыдной своей наготой.Обмылки, огрызки, обноски, Ошметки чужого огня: А в сноске – вот именно в сноске –Помянет историк меня.Так, значит, за эту вот строчку, За жалкую каплю чернил, Воздвиг я себе одиночкуИ крест свой на плечи взвалил.Так, значит, за строчку вот эту, Что бросит мне время на чай, Веселому щедрому светуСказал я однажды: «Прощай!»И милых до срока состарил, И с песней шагнул за предел, И любящих плакать заставил,И слышать их плач не хотел.Но будут мои подголоски Звенеть и до Судного дня… И даже не важно, что в сноскеИсторик не вспомнит меня!

15 января 1972 г.

ОБЛАКА ПЛЫВУТ В АБАКАН

ОБЛАКА

Облака плывут, облака, Не спеша плывут, как в кино. А я цыпленка ем табака,Я коньячку принял полкило.Облака плывут в Абакан, Не спеша плывут облака. Им тепло, небось, облакам,А я продрог насквозь, на века!Я подковой вмерз в санный след, В лед, что я кайлом ковырял! Ведь недаром я двадцать летПротрубил по тем лагерям.До сих пор в глазах снега наст! До сих пор в ушах шмона гам!.. Эй подайте ж мне ананасИ коньячку еще двести грамм!Облака плывут, облака, В милый край плывут, в Колыму, И не нужен им адвокат,Им амнистия – ни к чему.Я и сам живу – первый сорт! Двадцать лет, как день, разменял! Я в пивной сижу, словно лорд,И даже зубы есть у меня!Облака плывут на восход, Им ни пенсии, ни хлопот… А мне четвертого – перевод,И двадцать третьего – перевод.И по этим дням, как и я, Полстраны сидит в кабаках! И нашей памятью в те краяОблака плывут, облака…И нашей памятью в те краяОблака плывут, облака…

ПЕСНЯ О СИНЕЙ ПТИЦЕ

Был я глупый тогда и сильный, Все мечтал я о птице синей, А нашел ее синий след – Заработал пятнадцать лет: Было время – за синий цветПолучали пятнадцать лет!Не солдатами – номерами, Помирали мы, помирали. От Караганды по Нарым –Вся земля, как один нарыв!Воркута, Инта, Магадан! Кто вам жребий тот нагадал?! То вас шмон трясет, а то цынга! И чуть не треть зэка из ЦК. Было время – за красный цветДобавляли по десять лет!А когда пошли миром грозы – Мужики на фронт, бабы – в слезы! В желтом мареве горизонт, А нас из лагеря, да на фронт! Севастополь, Курск, город Брест… Нам слепил глаза желтый блеск. А как желтый блеск стал белеть, Стали глазоньки столбенеть! Ох, сгубил ты нас, желтый цвет!Мы на свет глядим, а света нет!Покалечены наши жизни! А, может, дело все в дальтонизме!? Может, цвету цвет не чета, А мы не смыслим в том ни черта?! Так, подчаливай, друг, за столик, Ты дальтоник, и я дальтоник… Разберемся ж на склоне лет,За какой мы погибли цвет!

ЛЕВЫЙ МАРШ

Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!Нет, еще не кончены войны, Голос чести еще невнятен, И на свете, наверно, вольно,Дышат йоги, и то навряд ли!Наши малые войны были Ежедневными чудесами В мутном облаке книжной пылиГосударственных предписаний.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!Помнишь, сонные понятые Стали к притолоке головой, Как мечтающие о тылеРядовые с передовой?!Помнишь, вспоротая перина, В детской комнате – зимний снег?! Молча шел, не держась за перила,Обесчещенный человек.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!И не пули, не штык, не камень, – Нас терзала иная боль! Мы бессрочными штрафникамиНачинали свой малый бой!По детдомам, как по штрафбатам – Что ни сделаем – все вина! Под запрятанным шла штандартомНеобъявленная война.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!Наши малые войны были Рукопашными зла и чести, В том проклятом военном быте,О котором не скажешь в песне.Сколько раз нам ломали ребра, Этот – помер, а тот – ослеп, Но дороже, чем ребра – вобла,И соленый мякинный хлеб.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!И не странно ли, братья серые, Что по-волчьи мы, налету, Рвали горло – за милосердие,Били морду – за доброту!И ничто нам не мило, кроме Поля боя при лунном свете! Говорили – до первой крови,Оказалось – до самой смерти…Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!

ЧЕХАРДА С БУКВАМИ

В Петрограде, в Петербурге, в Ленинграде, на Неве, В Колокольном переулке жили-были А, И, Б. А служило, Б служило, И играло на трубе, И играло на трубе, говорят, что так себе,Но его любили очень и ценили А и Б.Как-то в вечер неспокойный Тяжко пенилась река, И явились в Колокольный Три сотрудника ЧК,А забрали, Б забрали, И не тронули пока.Через год домой к себе Возвратились А и Б, И по случаю такому И играло на трубе.Но прошел слушок окольный, Что, мол, снова быть беде, И явились в Колокольный Трое из НКВД.А забрали, Б забрали, И забрали и т. д.Через десять лет зимой А и Б пришли домой, И домой вернулось тоже,Все сказали: «Боже мой!»Пару лет в покое шатком Проживали А, И, Б Но явились трое в штатском На машине КГБ –А, И, Б они забрали, обозвали всех на «б».А – пропало навсегда, Б – пропало навсегда, И – пропало навсегда, Навсегда и без следа!Вот, понимаете, какая у этих букв вышла в жизни ерунда!

ВСЕ НЕ ВОВРЕМЯ 

Посвящается В. Т. Шаламову

А ты стучи, стучи, а тебе Бог простит, А начальнички тебе, Леха, срок скостят!А за Окой сейчас, небось, коростель свистит, А у нас на Тайшете ветра свистят.А месяц май уже, все снега белы.А вертухаевы на снегу следы, А что полнормы, тьфу, это полбеды, А что песню спел – полторы беды!А над Окой летят гуси-лебеди, А за Окой свистит коростель, А тут по наледи курвы-нелюди Двух зэка ведут на расстрел!А первый зэка, он с Севастополя, Он там, черт чудной, Херсонес копал, Он копал, чумак, что ни попадя, И на полный срок в лагеря попал.И жену его, и сынка его, И старуху-мать, чтоб молчала, блядь!Чтобы знали все, что закаяно Нашу родину сподниза копать!А в Крыму теплынь, в море сельди, И миндаль, небось, подоспел, А тут по наледи курвы-нелюди Двух зэка ведут на расстрел!А второй зэка – это лично я, Я без мами жил, и без папи жил, Моя б жизнь была преотличная, Да я в шухере стукаря пришил!А мне сперва вышка, а я в раскаянье, А уж в лагере – корешей в навал, И на кой я пес при Лехе-Каине Чумаку подпел «Интернационал»?!А в караулке пьют с рафинадом чай, И вертухай идет, весь сопрел.Ему скучно чай, и несподручно, чай, Нас в обед вести на расстрел!

ПЛЯСОВАЯ

Чтоб не бредить палачам по ночам,[10] Ходят в гости палачи к палачам, И радушно, не жалея харчей,Угощают палачи палачей.На столе у них икра, балычок, Не какой-нибудь «КВ» – коньячок, А впоследствии – чаек, пастила, Кекс «Гвардейский» и печенье «Салют», И сидят заплечных дел мастера И тихонько, но душевно поют:«О Сталине мудром, родном и любимом…»Был порядок, – говорят палачи, Был достаток, – говорят палачи, Дело сделал, – говорят палачи, –И пожалуйста – сполна получи.Белый хлеб икрой намазан густо, Слезы кипяточка горячей, Палачам бывает тоже грустно,Пожалейте, люди, палачей!Очень плохо палачам по ночам, Если снятся палачи палачам, И как в жизни, но еще половчей, Бьют по рылу палачи палачей. Как когда-то, как в годах молодых – И с оттяжкой, и ногою в поддых, И от криков, и от слез палачей Так и ходят этажи ходуном, Созывают «неотложных» врачей И с тоскою вспоминают о Нем,«О Сталине мудром, родном и любимом…»Мы на страже, – говорят палачи. Но когда же? – говорят палачи. Поскорей бы! – говорят палачи. –Встань, Отец, и вразуми, научи!Дышит, дышит кислородом стража, Крикнуть бы, но голос как ничей, Палачам бывает тоже страшно,Пожалейте, люди, палачей!

ЕЩЕ РАЗ О ЧЕРТЕ

Я считал слонов и в нечет и в чет, И все-таки я не уснул, И тут явился ко мне мой черт,И уселся верхом на стул.И сказал мой черт: «Ну, как, старина, Ну, как же мы порешим? Подпишем союз, и айда в стремена,И еще чуток погрешим!И ты можешь лгать, и можешь блудить, И друзей предавать гуртом! А то, что придется потом платить,Так ведь это ж, пойми, – потом!Аллилуйя, Аллилуйя,Аллилуйя, – потом!Но зато ты узнаешь, как сладок грех Этой горькой порой седин. И что счастье не в том, что один за всех,А в том, что все – как один!И ты поймешь, что нет над тобой суда, Нет проклятия прошлых лет, Когда вместе со всеми ты скажешь – да!И вместе со всеми – нет!И ты будешь волков на земле плодить, И учить их вилять хвостом! А то, что придется потом платить,Так ведь это ж, пойми, – потом!Аллилуйя, Аллилуйя,Аллилуйя, – потом!И что душа? – Прошлогодний снег! А глядишь – пронесет и так! В наш атомный век, в наш каменный век,На совесть цена пятак!И кому оно нужно, это «добро», Если всем дорога – в золу… Так давай же, бери, старина, перо!И вот здесь распишись, «в углу».Тут черт потрогал мизинцем бровь… И придвинул ко мне флакон. И я спросил его: «Это кровь?»«Чернила», – ответил он…Аллилуйя, аллилуйя!«Чернила», – ответил он.

ФАНТАЗИИ НА РУССКИЕ ТЕМЫ ДЛЯ ГОЛОСА С ОРКЕСТРОМ И ДВУХ СОЛИСТОВ – ТЕНОРА И БАРИТОНА

Тенор:Королевич, да и только, В сумке пиво и «сучок», Подрулила птица-тройка, Сел стукач на облучок. И – айда! И трали-вали, Все белым-бело вокруг, В леспромхозе, на каналеЖдет меня любезный друг –Он не цыган, не татарин и не жид! Он надежа мой: камаринский мужик, Он утеха на обиду мою,Перед ним бутыль с «рябиновою»!Он сидит, винцо покушивает,Не идет ли кто, послушивает,То ли пеший, то ли конный, То ли «Волги» воркотня, И сидит мужик законный, Смотрит в сумрак заоконный, Пьет вино и ждет меня, Ты жди, жди, жди, обожди, не расстраивайся!Баритон:Значит, так… на Урале В предрассветную темь, Нас еще на вокзале Оглушила метель,И стояли пришельцы, Барахлишко сгрузив, Кулаки да лишенцы –Самый первый призыв!Значит, так… на Урале Холода – не пустяк, Города вымиралиКак один – под косяк!Нежно пальцы на горле, Им сводила зима, А деревни не мерли,Не сходили с ума!Значит, так… на Урале Ни к чему лекаря: Всех не померших брали –И в тайгу, в лагеря!«Четвертак» на морозе, Под охраной, во вшах! А теперь в леспромхозеЯ и сам в сторожах.Нету рая спасенным, Хоть и мертвый, а стой, Вот и шнырю по селамЗа хурдою-мурдой,Как ворье по закону – Самозванный купец – Где добуду икону,Где резной поставец!А московская наедет сволота – Отворяю я им, сявкам, ворота –Заезжайте, гости милые, пожаловайте…Тенорок:Славно гукает машина, Путь-дорожка в два ряда, Вьюга снегу накрошила, Доберемся – не беда! Мы своротим на проселок, Просигналим тра-та-та! Принимай гостей веселых, Отворяй им ворота.Ты, любезный мой, надежа из надеж! Всю вселенную проедешь – не найдешь! Самый подлинный, расподлинный,Не носатый, не уродливый,А что зубы подчистую – тю-тю, Так, верно, спьяну обломал об кутью! Не стесняйся, было – сплыло, Кинь под лавку сапожки, Прямо с жару, прямо с пылу, Ставь на стол «сучок» и пиво, Печь лучиной разожги! Ты жги, жги, жги, говори, поворачивайся!..Баритон:Что ж… за этот, за бренный, За покой на душе. Гость с шофером по первой, Я вторую уже,Сладок угорь балтийский, Слаще закуси нет! «Николай Мирликийский»Запеленут в пакет.Что ж… хихикайте, падлы, Что нашли дурака! Свесив сальные патлы,Гость завел «Ермака».Пой, лягавый, не жалко, Я и сам поддержу, Я подвою, как шавка,Подскулю, подвизжу.Что ж – попили, попели, Я постелю стелю, Гость ворочает елеЯзыком во хмелю,И гогочет, как кочет, Хоть святых выноси, И беседовать хочетО спасеньи Руси.Мне б с тобой не в беседу, Мне б тебя на рога! Мне бы зубы, да нету!Знаешь слово «цинга»?Вертухаево семя! Не дразни – согрешу! Ты заткнись про спасенье,Спи, я лампу гашу!А наутро я гостей разбужу, Их, похмельных, провожу к гаражу…Заезжайте, гости милые, наведывайтесь…

ПЕСНЯ БАЛЛАДА ПРО ГЕНЕРАЛЬСКУЮ ДОЧЬ

«Он был титулярный советник, Она генеральская дочь…»