Параллельный мальчик

– Иди ты… – я уже не знаю что думать.

– Четыре часа мы провели на планете Симанука!

– Все. Спокойной ночи. Расскажи это своему батюшке, – сказал я и повесил трубку.

Глава 5. Ty zhivoji?

Я не выдержал, похвастался на тренировке своему сэнсею про фэй-май-цяо. Думал, он меня похвалит. А он насупился, сконцентрировался и говорит:

– Ты мог убить его, Дима.

А я не знаю – вдруг я его на самом деле убил? Когда я Ферри покинул, он лежал в подъезде, как мешок с картошкой.

– Как же, его убьешь… – бормочу.

– Запомни: боевые приемы применяются в исключительных случаях. Когда твоей жизни или жизни окружающих грозит опасность, – сказал сэнсей.

– А она и грозила окружающему, – сказал я. – Леньку он бы пришил.

– Ты мог подействовать на него иначе. Железный кулак, например…

– У него кулак еще железнее, – говорю. – Да не волнуйтесь вы, Петр Гаврилович, ничего ему не сделается. Очухается. В следующий раз не будет рэкетирствовать.

Сэнсей Петр Гаврилович у нас молодой, лет двадцать шесть. Наполовину китаец: мама у него китаянка, а отец токарь. Он работал в Китае и спас ее от культурной революции. Это давно было. Гуру почему-то на китайца не очень похож, это ему не нравится и он специально старается быть китайцем: носит френч, как Мао Цзедун, и гладко причесывает волосы. Он нам все время твердит, что кун-фу – это метод духовного самовоспитания, а драться при этом не обязательно. Но мы-то знаем, зачем в секцию пришли. Чтобы при случае вырубить кого нужно, как я вчера Ферри вырубил.

А Светка с Вадимом тем временем развили в школе бешеную деятельность по поводу планеты Симанука, на которой они якобы побывали. Причем Светка утверждала, что симанукские жители по типу гуманоидов были поражены ее красотой и уже готовы дать ей титул «мисс Планеты», то есть «мисс Симанука».

– Ты бы хоть название для планеты придумала покрасивее, – сказал я. – Фассия, например… Или Талинта.

– Ничего я не придумывала! Они сами так себя называют! – не сдавалась Светка.

По ее словам они с Вадимом нашли в парке Челюскинцев, что на Удельной, четыре большие ямы – следы приземления космического корабля. И Вадим, применив парапсихологический метод, мысленно вызвал туда инопланетян. Корабль приземлился вечером, когда мы сражались с рэкетирами, отвез их на эту самую Симануку, где их принимал президент – коротконогий и длиннорукий («руки по полу волочатся, как у обезьяны», – сказала Светка), наговорил ей кучу комплиментов, угостил фуфырчиками (это такие фрукты, по вкусу напоминающие пепси-колу) и приглашал еще в гости. А Вадик в это время мысленно играл в шахматы с президентской собакой (собаки там тоже мыслящие, не хуже гуманоидов).

Короче, такой вот бред. Стыдно делается за товарищей.

– Ладно, я устал, – сказал я, выслушав эту ахинею. – А Файл где? Файла вы там не встретили?

– Нет, Файла не видели, – говорит.

– Так чего же вы там околачивались четыре часа?! Мы товарища ищем, с мафией сражаемся, а ты с говорящей собакой в шахматы играешь!

– Во-первых, не я, а Вадим, а во-вторых, она говорить не умеет, только думает.

Однако, благодаря этим вракам, в школу зачастили, кроме милиции, корреспонденты и разные безумцы, выдающие себя за ученых. Конечно, поволокли всех в парк на Удельной, где действительно были обнаружены ямы глубиною в метр, круглой формы. Действительно, будто вдавленные.

Стали мерять в них радиоактивность. Счетчики потрескивали. Однако, это еще ни о чем не говорит! У нас любят вешать лапшу на уши. В инопланетян верят, а нормальных советских рэкетиров будто не замечают.

Мы уже привыкли, что у нас теперь последним уроком стала пресс-конференция. Только учитель закончит, в класс вваливаются корреспонденты, псевдоученые и просто зеваки и начинают перемалывать: как выглядят, на каком языке говорят, нарисуйте корабль… И Светка с Вадимом рисуют, мелют языками!

Про Файла забыли. А его, между прочим, в наличии не прибавилось. Как был в розыске, так и остался.

Тут произошел один загадочный случай. Я только потом понял – что к чему, когда эта история кончилась. А тогда готов был, как Вадик, поверить во всякую парапсихологическую дребедень.

Вызывает меня Данилыч на геометрии. А я в полных нулях. Со всеми этими рэкетирами и пришельцами как-то совсем не до учебы стало. Хотел сразу сказать: не готов, мол. Но зачем-то пошел к доске.

Дает он мне теорему. Я ее впервые вижу. Какие-то углы, секущие, медианы… Черт их разберет. «Докажи, говорит, Баранов, что отрезок AB равен отрезку СD!». А я их едва нашел, эти отрезки.

Только хотел сказать: «Ставьте двойку, Игорь Данилыч, зачем мучить зря?» – как вдруг прозрение накатило. Будто кто мне подсказал. Вижу – и в самом деле отрезки равны, и я это могу доказать. Провел биссектрису, обозначил углы и пошел, пошел… Сам себе удивляюсь. А еще больше удивляю Данилыча.

Короче, доказал. Данилыч мне «пять» поставил в кои-то веки и говорит:

– Может, это ты Феденева прячешь? И он там в подполье с тобой занимается? Больно уж складно получилось.

– Мы и сами с усами… – бормочу, хотя знаю, что сами мы без усов.

И как раз в тот день на очередную пресс-конференцию после уроков пришел Генрих Валерьяныч. Тот самый патрон от лампочки Файла. Я думал, что он тоже в телепаты и уфологи записался, но он отвел меня в сторонку и спрашивает:

– Ты не помнишь, когда мы с тобой последний раз встречались?

– Помню отлично, – говорю. – Когда Файл меня подтягивал.

– А кроме геометрии чем вы занимались?

– В игры играли… «Тетрис», «Гран При»…

– А еще в какие?

Я замялся. Почему-то не хотелось говорить ему про malchik'а Джонни. Хотя он о Джонни должен был знать, Файл говорил…

– Еще игра с индейцами, – говорю.

– Так-так! А где она записана? – У него аж глаза загорелись.

– В машине.

– В компьютере ее нет, я проверял. Она где-то на дискете. Не знаешь – где?

– Не-а, – говорю. – Не знаю.

А сам думаю: «Захотелось двадцать миллиончиков получить? Не выйдет! Может, найдут Файла, и он сам денежки за Джонни получит».

Валерьяныч сразу утратил ко мне интерес, потускнел. Забормотал что-то про то, что если я узнаю, то должен ему сказать, мол, дело от этого страдает. Сунул визитку и убежал.

Разговор этот у меня из ума не выходил. А если все-таки Файл навсегда исчез? Выходит, пропадать денежкам? Да и не в них дело! Прогресс не должен страдать. Когда еще такого Джонни выдумают? А тут он уже есть на дискете. И я знаю – где она спрятана!

Стал я думать, как эту дискетку заполучить. И тут помог случай. Вадик Денисов объявил, что он уже по уши вошел в контакт с потусторонними силами и готов привлечь их к поискам Файла. Но для этого ему необходимо побывать на месте происшествия, откуда пропал Файл. Там ему якобы легче будет связаться с Файлом телепатически.

Что тут началось! Одни кричат: «верим!». Другие кричат: «не верим!». Наконец додумались провести эксперимент. Пригласили Вадика на квартиру к Файлу в присутствии журналистов и всех желающих. Я тоже оказался желающим.

Слава Богу, квартира у файловых родителей большая, потому что набилось народу человек пятьдесят. Один даже с видеокамерой был. Вадик со Светкой по-прежнему в центре внимания, я в сторонке. Наблюдаю за экспериментом и жду своего часа.

Вадика привели в комнату Файла, где мы занимались. Все толпятся в дверях, видеокамера Вадику в рот смотрит, родители уже совершенно обезумели от горя, ничего не понимают… а в комнате компьютера уже нет, Генрих его увез. Одни файловы шмотки.

Вадик взял джинсы Файла, начал над ними колдовать. Вроде дух вызывает. Дух не вызывается. Тогда Вадик стал перебирать другие вещи, и все бормочет: «Вова, слышишь ли ты меня! Выходи на связь!». Будто разведчик из фашистского штаба.

Но результата нет. Тогда Вадик пожелал пойти в кухню, где Файл обычно завтракал и обедал. Оттуда, как ему показалось, легче с файловым духом договориться. Все повалили туда, а я задержался в комнате.

Остальное было делом техники. В одну секунду я стянул с полки том «Детской энциклопедии», вытащил дискету и сунул ее под рубашку. А потом незаметно, прослушав еще вадиковы бормотания и комментарии специалистов, смылся домой.

Полдела было сделано, причем, самая легкая половина. Теперь необходимо было как-то ознакомиться с содержимым дискеты. Я пошел в тот же «Клуб начинающего программиста», где когда-то занимался Файл, еще до того, как Валерьяныч снабдил его компьютером. Там от ворот поворот. К машине не пускают, предлагают записываться со следующего года и долго учиться.

Пошел я в малое предприятие. Называется «Конкурент». Я его рекламу по телевизору видел. Прихожу, а там три комнаты в подвале, битком набитые машинами. На некоторых работают, на других – нет. И обстановка, как на вокзале. Все время какие-то люди входят, выходят, подписывают бумаг и… Программисты сидят, уткнулись в мониторы. И вроде бы никто друг с другом не знаком.

Это мне понравилось. Я постоял с полчаса за плечом у одного программиста, делал вид, что слежу за его работой. Наконец он меня спросил:

– Вам кого?

– Я из «Космосервиса», – говорю. – По контракту.

– А-а, – сказал он и снова уткнулся в монитор.

Походил я туда дней пять, вроде, уже стал своим. На меня перестали обращать внимание, хотя и раньше не особенно обращали. Стали даже поручать мелкую работу – то принтер оттащить, то мониторы протереть. Хотя никто всерьез не поинтересовался – откуда я и как меня зовут.

Наконец через неделю я обращаюсь к одному программисту, уже знал, что его Сережей зовут:

– Сережа, – говорю, – а можно мне в свободное время в одну игру поиграть? Когда машина не занята?

– Играй, – говорит, – мне не жалко.

– Только я включать не умею.

– Я тебе включу. Давай дискету.

А я не только включать не умею – я ничего не умею! Дал ему дискету, он сунул ее в дисковод, на экране в окне загорелись надписи и среди них – MALCHIK!

– Спасибо, – сказал я и уселся за клавиатуру.

Ну, на самом деле, я уже кое-что знал. Не зря же я целую неделю там торчал! Из наблюдений за программистами я вывел – какие кнопки надо нажимать, чтобы запустить программу. Поэтому я дождался, когда Сережа уйдет в соседнюю комнату пить чай, а пока делал вид, что работаю. Когда же он удалился, я вошел в тайную директорию MALCHIK и запустил программу Jonny.

И тут на экране возникла какая-то незнакомая планета, над которой быстро летел звездолет, огибая горы. Я стал управлять им при помощи кнопок со стрелками. Звездолет слушался. Планета была мрачная, хуже Луны. Навстречу летели какие-то неопознанные летающие объекты, некоторые стреляли лазерными лучами. Мой звездолет отстреливался.

Наконец он приземлился на ровном каменном плато. Открылась дверь звездолета, и оттуда выпрыгнул уже знакомый мне веснущатый Джонни в широкополой шляпе, а за ним – вы не поверите! – вылез Файл собственной персоной!

– Привет! – крикнул Джонни.

– Здорово, Баранов, – хмуро произнес Файл. – Не ожидал тебя увидеть.

Я онемел. Файл был крошечный, цветной и смешной, как в мультфильме. Уши по-прежнему торчат.

– Чего молчишь? – донесся из процессора голос Файла.

– Ты живой? – только и смог я произнести.

– Пиши слова. Мы тебя не слышим.

Я набрал свой вопрос на клавиатуре. На экране возникли английские буквы.

– Включи русификатор, – посоветовал Файл.

А как его включить? Я не знаю.

– Нажми кнопку «Cаps Lock», – посоветовал Файл.

Я нашел эту кнопку и нажал. Ничего не изменилось.

– Ладно, набирай в английской транскрипции, – махнул Файл рукой.

И я набрал: «Ty zhivoij?».

– Живой, живой! – засмеялся Файл.

Глава 6. Мастер ци-гун

К сожалению, потолковать с нарисованным Файлом удалось очень недолго. Вернулся программист Сережа, и Файл замолчал, не хотел, наверное, выдавать себя при посторонних.

Сережа успел заметить новую игру на экране и говорит:

– Что это? Не видел.

– Да так… – отвечаю. – Ничего особенного.

Однако он сел за клавиатуру. Файл и Джонни на экране сразу спрятались в звездолет. Сережа начал тыкать пальцами в клавиши, звездолет помчался куда-то, в него стреляют… Ужас! Ведь в звездолете – Файл и Джонни!

– Сережа, мне идти надо, – я его прошу.

– Сейчас, – он уже ничего и не слышит.

Внезапно он перешел в другое пространство на экране. Теперь там была какая-то пещера, наполненная чудовищами. И по этой пещере пробирался куда-то Файл с дубинкой в руках. Чудовища одно за другим бросались на него со злостными намерениями, но Сережа успевал дотронуться до клавиши, и по этому сигналу Файл взмахивал дубинкой и поражал чудовище. Оно превращалось в серое облачко и с легким шумом улетучивалось, а Файл шел дальше. Мне показалось, что после особенно неприятного по виду дракона, которого ему удалось поразить лишь со второго удара, Файл повернул ко мне лицо и погрозил кулаком.

– Сережа, мне домой надо! – взмолился я.

– Так ты оставь игру на винчестере. Я поиграю, – сказал он.

Я похолодел. Винчестер – это твердый диск, внутренняя память компьютера, про него я уже знал. Сережа предложил мне оставить Файла в этом компьютере, чтобы он мог вдоволь погонять его по пещере. Конечно, я не мог допустить такого издевательства над товарищем. Кроме того, было опасно оставлять Файла на чужом винчестере, поскольку его могли случайно стереть или, наоборот, размножить. Интересно, сколько тогда будет Файлов – много или все равно один? Но я не стал додумывать эту мысль, а просто сказал:

– Не имею права. Я обещал не давать игру на размножение.

Сережа пожал плечами, но от дисплея отошел. Программисты понимают, что чужой интеллектуальной собственностью пользоваться без разрешения нельзя. Я сбросил игру и быстро стер ее с винчестера. Теперь, как и прежде, она осталась только на дискете.