Николя был хорош и прекрасно знал о том. Он знал это настолько хорошо, что любой, приблизившийся к нему, буквально читал на дне его чёрных, цыганских глаз беззастенчивое: " Я – бог! " - и иногда Яну казалось, что если спросить Николя в лоб, он произнесёт это вслух.