Для Лазариса Морфея мир успел перевернуться с ног на голову несчетное число раз меньше, чем за десять лет. Не перечесть всего, что выпало на его долю. Было и хорошее, но он сам бы без всяких колебаний сказал, что плохого было куда больше. И две оборванные жизни, одна — друга, а вторая — врага, переполнили его чашу терпения. Если в мире есть смертные грехи, то есть и заслуживающие смерти грешники, а значит должен быть и Дьявол. Или, хотя бы, Дьяволенок.