Маленький Человек, это — тепличный цветок, какой могла создать патриархальная мелкая буржуазия в дни своего благоденствия и который вянет при первом дыхании социального кризиса. Эти дети зажиточных или богатых людей, эти худосочные аристократы, чахнущие с юных лет в мирном семейном кругу, не подготовленные к жизни, являются неизбежными жертвами социальной борьбы.Вместе с тем, этой книге Додэ мы обязаны широкой и сильно написанной картиной французской школьной системы в первой половине девятнадцатого столетия, — системы монашеско-бюрократической, установленной религиозными орденами и поддерживаемой, более или менее энергично, почти всеми правительствами буржуазной Франции. Эта картина тем более любопытна, что и новейшие произведения французской литературы показывают нам, что внутренний строй нынешней французской школы очень мало изменился со времени Додэ.Вторая часть книги, развертывающаяся в Париже, значительно менее автобиографична, чем первая. В ней писатель впервые затрагивает вопрос, который он позднее ставит, во всей его широте, в «Сафо», — вопрос о разрушительном влиянии на молодежь западной Европы артистической богемы, которая разлагает здоровых физически и нравственно людей, отрывает их от труда и убивает в них интерес к более глубоким запросам жизни.