«— ...пока я была в ванной, дед вернулся из санатория. Хотя его никто не ждал… Ну, я так думаю, что это как раз тот самый дед, потому что раньше я его никогда не видела. А теперь вот увидела… Выхожу из ванной, а он мертвый лежит на полу.— То есть как мертвый? Совсем? — спросила я, разумеется, прекрасно понимая, что более идиотского вопроса придумать было нельзя, но, надо признаться, я растерялась. Маринкина лапша оборачивалась действительно серьезным делом.— То есть, что значит „совсем“? Конечно, совсем! Он лежал на полу в кухне с дыркой в затылке. Его застрелили».