Власть последнего Хранителя

– Хочешь узнать, кто я? Хочешь увидеть мое лицо?

Нет, ни за что на свете Николай уже не хотел этого, но не мог ничего сделать – ни отвернуться, ни зажмуриться. Его взгляд словно был прикован к жутковатой фигуре, а между тем жилистые и корявые руки потянулись вверх и сняли капюшон. То, что Коля увидел, заставило его с криком проснуться. На него смотрела черная голова ворона с пронзительными агатовыми глазами.

Весь остаток ночи Николай проворочался в постели, пытаясь отогнать страшное видение, но безуспешно. Наконец, когда первые лучи солнца заглянули в спальню, ему удалось заснуть. Его разбудил телефонный звонок. Спросонья, практически не ориентируясь в пространстве и времени, он доковылял до телефона и взял трубку.

– Алло, – прохрипел он.

– Здравствуй, соня! – пропел веселый женский голос.

– Привет, мама. Обязательно будить в такую рань?

– Рань? Сынок, уже два часа дня. Ты во сколько вчера лег? Что, с друзьями гульнул?

Еще не проснувшийся Николай с трудом соображал, поэтому смог только промычать в ответ что-то вроде «ммм».

– Ладно, просыпайся. Ты собираешься приехать к нам сегодня?

– Вряд ли. У меня же занятия.

– Коленька, ты себя хорошо чувствуешь? Сегодня суббота, насколько мне известно, у тебя нет никаких лекций, – немного взволнованно проговорила Рита.

– Прости, я еще не проснулся. – Он мотнул головой, приходя в себя. – Все равно не могу. Мне нужно доклад подготовить. У вас все нормально?

– Да. Папа передает тебе привет.

– Спасибо, ему также.

– Жаль, что не приедешь, но если передумаешь – ждем.

– Хорошо, целую.

– Пока.

Он повесил трубку и решил, что только душ и кофе могут вернуть ему нормальное состояние. Он намеренно не сказал матери про сегодняшний сон – не хотелось зря ее волновать, к тому же ему самому хотелось поскорее забыть этот кошмар.

Он также не стал посвящать в свои страхи Виктора, несмотря на то что доверял ему как самому себе. Познакомились они только в институте, точнее, на вступительных экзаменах, где успели обменяться крайне важной для успешного ответа на билеты информацией. К концу первого курса, хлебнув не один фунт лиха, постигая азы иностранных языков и исторической науки, они успели крепко подружиться. И все же Коля считал свои сны глубоко личным делом и не считал возможным делиться ими с окружающими людьми, даже самыми близкими. Сейчас ему очень не хватало легкомыслия своего друга, какого-нибудь шутливого совета, однако он чувствовал, что должен разобраться во всем сам.

К счастью, в последующие дни кошмары не повторились, как того боялся Коля, и это дало ему возможность нормально подготовиться к предстоящему докладу.

Две недели пробежали незаметно, и Коля только накануне чтений поставил точку в докладе. Перечитав его, он остался доволен. «Если уж это не устроит Евдокию, то вряд ли ее устроит что-нибудь вообще», – удовлетворенно подумал он.

На следующий день он стоял перед большой аудиторией и, немного волнуясь, зачитывал свой доклад. «Кажется, все идет нормально, даже Евдокия согласно кивает», – мысленно констатировал он. Когда он перешел к заключительной части, которую знал особенно хорошо, то оторвался от записей и посмотрел в зал. Его взгляд тотчас же столкнулся со взором представительного мужчины лет пятидесяти.

Одет он был в серый костюм, который очень хорошо гармонировал с цветом его седеющих волос. У него была аккуратно подстриженная борода, орлиный нос, черные кустистые брови и глубоко посаженные карие глаза. От его пристального взгляда Николаю стало не по себе, но он продолжил читать.

Вскоре он закончил и под аплодисменты вернулся на свое место. Там его встретил широко улыбающийся Витька:

– Молодец, Ник! Буду искренне удивлен, если Мымра не поставит тебе «автомат» за экзамен.

– Мы на этот счет не договаривались, – улыбнулся в ответ Николай.

– Да, кстати, это тебе, – сказал Витька и протянул Коле небольшой конверт.

– Откуда? – поинтересовался он, взяв письмо.

– Передали из аудитории, – Виктор кивнул назад, – а кто – не знаю.

Николай обернулся и окинул взглядом сидящих позади людей, но ничего не привлекло его внимания. Человека в сером костюме уже не было, хотя, возможно, он его просто не заметил. Он задумчиво посмотрел на конверт, а потом открыл его. Оттуда выпала записка.

«Николай! Известно ли вам, что Игорь и Рита Григорьевы усыновили вас, когда вам исполнилось три года? Если хотите узнать, кто ваши настоящие родители, приходите сегодня в 14 часов в кафе «На Большой Никитской». Я буду ждать вас за третьим столиком справа от входа.

P.S. Я могу также раскрыть причину ваших ночных кошмаров».

Коля, хмурясь, перечитал записку, повертел в руках, но подписи не обнаружил.

– Ну что там? – спросил Витька.

– Ничего, – мрачно проговорил Коля, – ерунда какая-то, – и убрал "письмо в сумку.

Погрузившись в раздумья, он совершенно не слышал, о чем докладывал следующий студент. В памяти он снова и снова перебирал странное послание. Его обеспокоила отнюдь не новость о том, что он был приемным сыном Григорьевых. Рита и Игорь не скрывали от него этого факта, что совершенно не сказывалось на его отношении к ним. Он был абсолютно уверен, что настоящими папой и мамой являются люди, воспитавшие его и отдавшие ему свою любовь. Он любил их, и его никогда не интересовали так называемые биологические родители. Даже если сейчас они решили отыскать своего отпрыска и послали к нему человека с этой глупой запиской, это ничего не изменило бы. Письмо уже давно валялось бы в мусорной корзине, если бы не одно «но»: откуда этому анонимному человеку знать про мучившие его кошмары? Николай давно перестал сообщать о них родителям, и они наверняка уже забыли об этом. О том, что сны продолжают преследовать его, знал лишь он один.

Он продолжал искать ответ на этот вопрос, когда все вокруг внезапно поднялись со своих мест и Коля понял, что чтение докладов закончилось. Он посмотрел на часы, было 13.30. Когда они с Витькой вышли из аудитории, к ним подошла Евдокия Павловна.

– Что ж, Григорьев, я зачеркиваю ваш «неуд», – сказала она и, поджав губы, добавила: – Однако не рассчитывайте на поблажки с моей стороны на экзамене, – и, развернувшись, чинно поплыла в сторону своей кафедры.

– Колька, это следует отметить! – тут же заявил Виктор.

– Не сегодня, мне надо уладить кое-какие дела.

– Ты какой-то странный в последнее время, – обеспокоенно заметил друг.

– Встретимся завтра. – Коля никак не среагировал на его замечание, глубоко погрузившись в свои мысли, и пошел к выходу из института.

Виктор, пожав плечами и проводив удивленными глазами друга, двинулся в сторону группы хихикающих девчонок.

«Меня совершенно не интересует, что может сказать мне автор этой записки. Подумаешь, ничего он не знает про мои сны, он просто догадался. Каждому человеку снятся кошмары, – размышлял Николай, идя по улице. – Не собираюсь я с ним встречаться, мне это не нужно», – почти убедил он себя, когда внезапно остановился перед какой-то дверью. Прочитав вывеску, он с некоторым недоумением понял, что ноги сами собой привели его к кафе «На Большой Никитской». Ненадолго задержавшись перед входом, он толкнул дверь.

Глава 3

В помещении пахло свежесваренным кофе и сигаретным дымом. Когда глаза после яркого солнца привыкли к полумраку, царящему здесь, он подошел к третьему столику, как и было условлено в записке. Коля ничуть не удивился, узнав в сидящем перед ним человеке того самого мужчину в сером костюме, на которого обратил внимание сегодня утром во время чтения доклада. Тот дружелюбно улыбнулся и сказал:

– Присаживайтесь, Николай. Вижу, вы меня узнали. – Голос его был глубоким и приятным.

– Вы знаете обо мне слишком много, вто время как я о вас – ничего, кроме того, что вы посещаете лекции на историческую тематику и пишете анонимные письма докладчикам, – сухо сказал Коля, отодвигая стул и садясь напротив. – Скажите хотя бы, как к вам обращаться.

Его собеседник засмеялся, обнажив ряд ровных белых зубов:

– А-а, простите, что невольно обидел вас. Меня зовут Федор Иванович. Может, сразу перейдем на «ты»? Я чувствую себя стариком, когда ко мне обращаются по имени-отчеству такие молодые люди, как ты.

– Как хотите… Федор.

Тут к их столику подошла миловидная девушка и спросила:

– Что бы вы хотели заказать?

Федор Иванович уже пил чай, так что Коля сказал:

– Эспрессо и стакан минеральной воды, пожалуйста.

Официантка кивнула и удалилась.

– Итак, Федор, – продолжил Николай, – объясни мне, зачем весь этот балаган с анонимными письмами и конспиративными встречами?

– Ну не скрою, – улыбнулся Федор Иванович, – что с письмом я немного переборщил, но неужели современной молодежи стала чужда романтика тайной встречи? К тому же, – уже более серьезно добавил он, – мне хотелось дать тебе выбор: продолжать жить в неведении или прийти сюда и узнать нечто такое, что, быть может, навсегда перевернет твою жизнь. Судя по тому, что ты сидишь передо мною, ты выбрал второе.

– Ошибаешься, – Коля нахмурился. – Я пришел сюда затем, чтобы сказать, что ничего нового в записке для себя я не нашел. – Федор удивленно вскинул брови. – Я уже давно в курсе, что меня усыновили, и не хочу знать, кем являются мои настоящие, как ты выразился, родители. Кто бы они ни были, они жили и дальше смогут прожить без меня. – Коля сам не понимал, отчего он так рассердился, и уже жалел, что вообще пришел сюда. – Я ничего не хочу менять в своей жизни, она меня устраивает во всем. Так что, пожалуйста, оставь меня в покое. – Он сделал движение, чтобы встать из-за стола, но его остановил огорченный голос Федора:

– Что ж, мне очень жаль, мой мальчик, что мне не удалось подольше поговорить с тобой. Ты волен идти, и, будь спокоен, я больше не буду искать встречи с тобой. Ступай, но учти, что тебя так и будут преследовать эти кошмары, пока ты не сойдешь с ума.

Коля напрягся и медленно опустился на стул.

– Что ты знаешь об этом? – уставился он на Федора. Тот, приняв свой прежний благодушный вид, ответил:

– Я знаю то, что твои сны неразрывно связаны с твоим прошлым. Я могу рассказать тебе о нем, если ты, конечно, хочешь.

Их разговор прервала подошедшая официантка и, улыбнувшись Николаю, поставила перед ним чашку кофе и минеральную воду.

– Если еще что-нибудь захотите, позовите меня, – пропела она и, покачивая бедрами, удалилась.

Коля глотнул крепкого, ароматного кофе, посмотрел на сидящего перед ним Федора и согласно кивнул:

– Хорошо, я тебя слушаю.

Федор Иванович улыбнулся и придвинул стул ближе к столику.

– Ты сказал, что давно знаешь о своем усыновлении. Неужели Григорьевы были настолько откровенны, что даже рассказали, как именно это произошло?

Николай непонимающе уставился на Федора и проговорил:

– У них не было детей, и они решили взять ребенка из приюта.

– Ты это сам придумал или они тебе сказали?

– Думаю, что сказали. Извини, я все еще не понимаю, куда ты клонишь.

– Сейчас поясню. Тебе ведь известно, что твои родители очень любят бывать на даче в Кирилево?

Николай согласно улыбнулся – эта «семейная страсть» была ему известна.

– А знаешь ли ты, что у Григорьевых был дачный участок в поселке Дружное, который они продали вскоре после твоего появления в семье? Не кажется ли тебе это странным? Маленькому ребенку нужен воздух, Игорь и Рита очень любят это место, однако в спешке продают его.

– Да, я в курсе, но никогда не задавался этим вопросом. Мало ли что тогда было! Может, они нашли место получше!

– Ага, и дальше от Москвы, чем предыдущий участок?

– Все равно не понимаю, о чем ты, – нахмурившись, мотнул головой Коля.

– А о том, что Григорьевы не ходили в приют и вряд ли пошли бы. Они нашли тебя прямо на своем участке в поселке Дружное пятнадцать лет назад.

Коля явно не ожидал такого ответа. Он застыл с поднесенной ко рту чашкой кофе. Так и не глотнув, он медленно поставил ее на стол и посмотрел в глаза Федору:

– И что же я там делал? Ты хочешь сказать, что меня подкинули?

– Скорее, выкинули. Выкинули из другого мира.

Федор замолчал и следил за реакцией Коли, на лице которого непонимание сменилось удивлением.

– Я ослышался? Ты сказал – из другого мира? Что это значит?

Федор Иванович огляделся вокруг и понизил голос:

– Я знаю, что это звучит неправдоподобно, но существует множество параллельных миров, и ты принадлежишь одному из них. Он называется Анделор, и именно туда ты постоянно возвращаешься в своих снах. Твои настоящие отец и мать, Мирос и Элейна, правители этого мира. Когда тебе было три года, а твоему старшему брату Элиору пять, на вас напал могущественный волшебник Фаридар и захватил власть в Анделоре. Именно эту картину ты видел в своем последнем кошмаре. Никто из нас не знает, что именно произошло тогда, скажу лишь, что в результате возникновения сильной противодействующей магии и, как следствие, образования пространственной дыры ты оказался на этой планете, в поселке Дружное, на даче у Григорьевых. Если быть точным, тебя просто выкинуло в это мир прямо на глазах у Игоря и Риты. Именно поэтому они сразу же кинулись продавать ту дачу – они были напуганы происшедшим, а также тем, что ты захочешь когда-нибудь вернуться туда, откуда прибыл.

Николай посмотрел на своего собеседника, легкая улыбка скользнула по его губам.

– Прости, когда ты выписался?

– Что-что? – Федор вопросительно посмотрел на Колю.

– Я говорю, из психушки когда выписался? Знаешь, такое место, где лечат таких, как ты, или на… как его там… Алнедоре, в этом нет необходимости?

– Анделоре.

– Какая разница?

– Я сказал чистую правду, ты можешь спросить об этом у своих родителей, они подтвердят, – быстро сказал Федор.

– Не хватало еще впутывать в это дело родителей, – уже сердито ответил Николай. – Я не верю во всю эту чепуху, более того, не собираюсь ее больше выслушивать.

Он вытащил кошелек, положил деньги на блюдце и встал из-за стола.

– Всего хорошего. – Он направился к выходу.