- К сожалению, одежды твоей нет произнес второй ангел, "мальчик". Голос у него тоже был ничего высокий оперный баритон. Я в испуге всадил в вас обоих максимальный импульс парализатора, не рассчитал. Друг твой ничего, а у тебя остановилось сердце, и пришлось срочно поместить тебя в витализатор. Ну и… Ладно, чтонибудь придумаем. Вылезай уже!

Я вылез из ванны, неловко прикрываясь руками. Чертовски неудобно стоять нагишом перед детишками. Впрочем, чего я? Какие они, к лешему, детишки?! Ну тем более, неудобно стоять нагишом перед представителями инопланетной цивилизации. Или самого Господа Бога?

Они опять засмеялись. Действительно мысли читают, что ли?

- Действительно читаем. Это ты глухой, как и большинство людей. Пойдем же!

Мы покинули зал витализаторов впереди девочка, затем я, мальчик шел сзади. Я вовсю глазел на своих провожатых. Сложенные крылья с белорадужными, длинными перьями плотно и както очень естественно лежали на их спинах, прикрывая спины от плеч до ягодиц включительно. Интересно, а в размахе? Метра три, не меньше…

Я не успел закончить свои научные размышления. Ангелы (про себя я называл их теперь так) прошли через люк не нагибаясь, небрежно и привычно перешагнув высокий порог, я же снова ударился макушкой, зашипев от боли. Зачем они внутрито двери поменяли, оставили бы человечьи!

Я уже догадался, что данная постройка сооружена не ангелами. Заброшенный скит, вот что это. Захваченный межпланетными агрессорами для своих шпионских целей.

Они снова засмеялись.

- Догадка верная, но не совсем это мальчик здесь действительно скит, только не совсем заброшенный. И не захвачен. И уж точно мы не агрессоры.

Как жить, если все твои мысли буквально на ладони? Подумать свободно не дают. Вот подумаешь чтонибудь не то…

Снова смех.

- А ты думай то это уже девчонка.

Смеются они весело, открыто. Нет, невозможно так смеяться и быть злобным межпланетным агрессором.

А нашито, эти, как их, уфологи "маленькие зеленые человечки"…

Они остановились так внезапно, что я чуть не налетел на мою провожатую. Она обернулась, и глаза у нее были твердые, цепковнимательные. Заглядывающие в самые недра души.

- Что ты знаешь о маленьких зеленых человечках?

Я растерянно моргал. Чего пристали, ну? Да ничего не знаю, ято не уфолог. И даже книжек таких не читаю!

Она расслабилась, и глаза опять стали прежними мягкими, недетски мудрыми, успокаивающе добрыми, и в то же время гдето в глубине плавали озорные огоньки.

- Правда, ничего не знаешь. И желаю тебе, чтобы и дальше не знал. Идем!

Ну ни хрена себе! У них тут что, еще и такие есть?

Короткий смешок.

- Здесь, разумеется, нет и не будет.

В просторной комнате, куда мы вошли, можно было с первого взгляда угадать монастырскую трапезную. Длинные широкие лавки располагались по обе стороны общего стола, причем одна лавка была ниже, а вторая выше. В четыре высоких стрельчатых окна, забранных частыми переплетами с цветными стеклами ба, да это же настоящие витражи! лился яркий солнечный свет.

На мне красовалась теперь новенькая светлая рубашка и вылинявшие джинсы. Слава богу, нашлитаки человеческую одежду. Я в душе опасался, что домой мне придется ехать голым, в лучшем случае завернутым в какуюнибудь серебристую космическую тряпку. Или у них нашелся бы скафандр на мой размер?

На низкой лавке за столом, спиной к свету, сидели люди высокий старик с бородой, по виду типичный селянин, молодой человек в современных маленьких золотых очках, в отлично сшитом костюме вылитый дипломат и бритоголовый здоровенный парень в черной кожаной куртке явный рэкетир. Рядом с ними сидели члены нашего славного экипажа, радостно приветствовавшие меня беспорядочными и не совсем членораздельными возгласами.

Напротив них сидели ангелы две девочки и два мальчика. Они были похожи, как близнецы. Стало быть, вместе с моими конвоирами, ангелов шесть штук. Такой, значит, расклад. Плюс наша пострадавшая. А может, и еще имеются?

- Больше никого. И так здесь много лишнего народу. Но я еще должна сказать спасибо.

Ближняя ко мне девочкаангел встала, подошла ко мне вплотную, серьезно глядя снизу вверх своими огромными глазами теперь яркоголубыми, сияющими и поманила пальчиком. Я наклонился, погружаясь в затягивающую сияющую бездну этих глаз, и почувствовал на своих губах легкий, как птичье перышко, поцелуй маленьких губ.

В голове в меня гудело.

- Стало быть, тебе…вам лучше? идиотским голосом спросил я.

- Заметно лучше она засмеялась, разрушая наваждение своей неземной красоты, и ктото из наших хихикнул.

- Садитесь, гостюшки дорогие, хоть и незваные. Сперва позавтракаем, потом будем думать, как жить дальше подал вдруг голос старик. Голосище будь здоров дьяконом ему быть.

- Верно отозвался сидевший поодаль ангелмальчик. Если бы я не видел, кто говорит, поклялся бы, что говорит девушка, такой переливчатосеребряный голосок. Да что же у них все не как у людей?!

- А так лучше? утробным басом спросил тот же мальчик. И, глядя на мою вконец обалдевшую, вытянутую физиономию, дружно засмеялись все.

Завтракала наша разношерстная компания в дружном молчании.

На столе красовалась небогатая монастырская трапеза: вареная картошка с постным маслом, тыквенная каша, квашеная капуста, охапка зелени на разделочной доске, огурцы соленые и свеженькие, с грядки. В плетеной широкой корзине горой лежали ломти свежего ржаного хлеба и настоящие деревенские шаньги с творогом. Посреди стола красовался ведерный самовар, вроде как электрический, в окружении полутора десятков разномастных чайных чашек. Дополняли сервировку пара здоровенных крынок с молоком, мед в деревянной миске и две большие вазы с фруктами. Впрочем, гостям предложили миски с ухой. Кроме нас, уху хлебал лишь бритый парень. Дед равномерно двигал челюстями, тщательно пережевывая тыквенную кашу. Молодой человек в костюме дипломата аккуратно вкушал картошку, как будто на приеме у английской королевы. Ангелочки же с непередаваемым изяществом уплетали шаньги, обильно запивая их молоком из высоких стеклянных стаканов.

Наш славный экипаж, оробев, не решался на расспросы. Кто знает, может быть, согласно межзвездному этикету, говорить во время трапезы неприлично?

Тут я заметил, что молчание наших хозяев довольно условно. Складывалось впечатление, что за столом ведется оживленная дискуссия. Лица ангелов быстро меняли выражения, они перебрасывались взглядами между собой и тремя сидящими напротив людьми. Троица еще и дополняла мимику жестами. Вот бритый парень со стуком положил ложку на стол, для верности прихлопнул ладонью. "Дипломат" отрицательно покачал головой. Дед крякнул и развел руками.

- Простите вдруг нарушил молчание "дипломат" я полагаю, что к обсуждению данного вопроса следует привлечь наших гостей всетаки решается и их судьба. Посему предлагаю перейти на звук.

Я с симпатией посмотрел на него. Заступился за соплеменников. Не холуй, значит, инопланетный, свой голос здесь имеет.

- Ты прав, Геннадий своим серебряным голоском отозвался прежний ангел и вообще, мы ведем себя нетактично. У людей принято знакомиться, а мы даже не представились нашим гостям.

- Имеет ли смысл? с сомнением произнес бритоголовый.

- Безусловно имеет. Извините, но ваши имена и даже род занятий нам известны. Кто скажет? Может, Петр Иваныч?

- Ну что ж, могу и я откашлялся дед Меня, значит, Петр Иваныч кличут, фамилия Дымов. Можно также просто Иванычем или дедом кому как удобней, я без обид. Я тутошний станционный смотритель, он же сторож, он же кухарь, а в миру еще и лесник.

Дед Петр Иваныч налил себе чаю, не спеша подул в чашку, с шумом отхлебнул.

- Иваныч негромко напомнил ангел.

- Дада. Вот это жест в сторону "дипломата" Геннадий Алексаныч Меньшиков, прямо так и есть. Наш тайный представитель, значит, в органах власти, адвокат и акула бизнеса.

- Это да насмешливо фыркнула наша вчерашняя жертва. Видимо, знала чтото такое.

- Вон та, смешливая тычок пальцем в ее сторону Иолла, а полностью выговорить трудно. Да я ее для простоты Иркой зову. Ничего, отзывается.

- Да сколько угодно снова фыркнула ИоллаИрка

- Оперативный сотрудник, значит. Вчера состояла на очередном дежурстве. Результаты вам известны.

ИоллаИрка поперхнулась молоком.

- Ладно, они промеж себя вроде как разберутся. Не судите, да не судимы будете.

- Иваныч, меньше философии. Время опять подал голос тот же ангел. Наверное, он здесь за главного. Как там у них архангел, что ли?

Дружный смех. Я же совсем забыл, что они читают мысли.

- В самую точку, Рома. Мы, человечий персонал базы то есть, так меж собой Уэфа и зовем. А полное имечко у него еще хлеще, чем у Ирки. Здешний координатор. Большое начальство и умнейшая голова. Да дураков здесь и не держат. Не та работа.

- Иваныч, ты неисправим вздохнул Уэф.

- Это продолжал дед Иваныч, указывая на бритоголового Николай Алексеич Хрустов, известный среди местной шпаны как Колян и Хруст. Агент влияния, значит, среди молодежи. Стиляга.

- Иваныч, "стиляга" архаизм. Теперь говорят "конкретный пацан" подал голос бритоголовый КолянХруст.

- Вово, я и говорю. Пацан и есть, и притом конкретный. Дите, несмотря на размеры. Но на голову тоже ничего. И службу держит справно.

Дед Иваныч налил себе вторую чашку чая, подул и отхлебнул. Зажмурился горячо.

- Остальные оперативные сотрудники вот они. Это Аина, Аня понашему, это Иого Игорек, стало быть, это Кио мы его так и зовем, а это вот Мауна, Маша ихняя и наша докторша кивок в сторону девочкиангела, извлекшей меня из витализатора. Супруга начальника, между прочим.

"Разве у ангелов есть супруги?" промелькнула у меня мимолетная мысль. Но дед Иваныч уловил.

- Само собой. Что же они, не люди?

- И чем же вы здесь все занимаетесь? вдруг подал голос наш Михалыч.

- Как обычно, уважаемый Семен Михайлович серьезно, без улыбки ответил Уэф Сеем разумное, доброе, вечное. Как всегда и везде.

Я в замешательстве огляделся, но ни на одном лице не увидел и намека на усмешку. Даже смешливая Иолла сохраняла полную серьезность. И я вдруг както сразу поверил. Само собой, разумное, доброе и вечное. Как же может быть иначе?

- А конкретнее? услышал я голос Ильи.

- А вот это уже будут совершенно излишние подробности опять без тени улыбки произнес Уэф. Простите, но время здорово поджимает. Изложу вкратце свое видение ситуации. Оперативный сотрудник… секундная заминка Иолла, находясь на дежурстве, грубо нарушила правила безопасности. Купаться на озере следует в нерабочее время!

Иолла, которую я про себя уже твердо решил называть Ирочкой, смотрела в пол.

- Закончив водные процедуры невозмутимо продолжал Уэф она вспомнила, что не произвела обход и не активировала дендроидов внешней охраны после профилактики. Кстати, к своему счастью, и этих людей тоже кивок в нашу сторону. Вряд ли дендроиды пропустили бы твоих спасителей живыми! Они же приняли бы их за бандитовпохитителей, неужели не ясно?

Ирочка всхлипнула.

- Решив исправить упущение, она полетела в лес, но уронила личное оружие перстеньпарализатор. Спасибо еще, что нашли!

Ирочка всхлипнула дважды.

Я перевел взгляд на руки сидящих за столом. У всех ангелов на тонких пальчиках красовались изящной работы перстни, с блестящим камешком. Ясно. Вот меня чем, значит…

Встретив мой взгляд, мой недавний конвоир Иого, вроде? обезоруживающе улыбнулся и совсем почеловечьи пожал плечами мол, извини, на войне как на войне. Ладно уж, стрелок ворошиловский.

- …Спикировав к земле в попытке поймать перстень на лету, она умудрилась произвести лобовое столкновение с автомобилем единственным, между прочим, в радиусе десятка километров. Крылатое существо с наземной машиной!

- А если оно не везет, то как с ним бороться? меланхолически изрек КолянХруст.

Двойной быстрый взглядпросверк Ирочкин, как укол, и Уэфа, плотновнимательный. Колян тут же полуприкрыл глаза.

- Так я продолжу? Спасибо Уэф сплел тонкие, детские пальцы рук, положил на стол. И я вдруг увидел всю нашу компанию как бы со стороны.

За длинным, гладко оструганным древним дощатым столом трапезной, в глухом лесу сидели рядом люди и ангелы.

К этому моменту я уже понемногу начал различать ангелов, хотя сперва они показались мне одинаковыми более, чем близнецы. В первую очередь это касалось Ирочки, нашей вчерашней пострадавшей, хотя и утратившей в недрах витализатора свои ужасные синяки память о вчерашнем происшествии. У нее были кудрявые яркозолотистые волосы, помимо нее, такие же были только у МауныМаши, только у нее они были длиннее и зачесаны в сложную прическу. У остальных волосы были еще светлее, почти серебристые, а у АиныАни даже металлическисеребряные, да еще и с радужным отливом, собранные в еще более сложную прическу, чем у Мауны. Аина, кроме того, была заметно крупнее, и глаза у нее были голубоватозеленые, тогда как у остальных голубизна всех оттенков, от яркоголубых до фиолетовых это у Уэфа. На шеях у всех красовались такие же точно искристые, с виду хрустальные бусы, что и у ИоллыИрочки.

Я вовсю глазел на этот святой синедрион, и в голове не было ни одной связной мысли, зато вихрем проносились многочисленные их обрывки. Вероятно, почувствовав мое состояние, мой недавний конвоир, Иого, ободряюще улыбнулся. Хм, а зубыто у них совсем как у людей ровные, жемчужнобелые.

А может, я всетаки сплю? Да ради Бога!

Какой прекрасный, удивительный сон! И не хочу я просыпаться…

- …Дальнейшее развитие событий можно смело назвать счастливой случайностью. После столкновения Иолла находилась в совершенно беспомощном состоянии, напрочь утратив способность к внушению и телепатии. А если бы вместо этих людей оказались какиенибудь подонки, которые бросили бы тебя, даже не остановившись? Или твердолобые бараны, которые упрямо доставили бы тебя в Осташковскую районную больницу (мы всей командой дружно вздрогнули), где ты благополучно скончалась бы? И какойто местный прозектор (на этот раз вздрогнул Михалыч) уже потрошил бы тебя?

- Это вряд ли возразил Геннадий Иого и Кио успели бы забрать. Иого был тут уже через две минуты после пуска витализатора. Экстренная телепортация.

- Не уверен. Сигнала тревоги с места происшествия не было. И здесь никого Петр Иваныч был на задании. Когда бы мы хватились, да когда еще нашли? Если бы успели вскрыть череп и расковырять мозг, не помог бы и витализатор. А журналисты, а ФСБ? Но я заканчиваю.

В результате вчерашних событий, которые уверенно можно назвать чрезвычайным происшествием, на базу проникли посторонние. Между тем инкогнито базы должно быть безусловно сохранено, в противном случае нам предстоит перенос базы, а это очень долго и трудно. Надо решать.

Вот оно что! "Он слишком много знал!" так, кажется? А лучше всего тайну хранят, как известно, покойники. А как же разумное, доброе и все такое?

Я взглянул на ангелов и замер. Все мысли напрочь вылетели.

Они сидели вытянувшись как струна, с напряженными потемневшими лицами, и глаза у всех стали темными, почти черными. Ирочка закусила нижнюю губку до крови.

- Да ты… Да вы… Да как вы все могли такое подумать!!!

- …Ну и правильно называешь. А как их еще называть, ежели они ангелы и есть?

Мы сидели на завалинке возле бани, укрытой под сенью могучей липы. Хорошо! Жужжали пчелы, копошившиеся в ветвях цветущей липы, полуденный зной смягчал ветерок, приятно холодивший после баньки. Кроме нашего славного экипажа, на лавочке присутствовали еще дед Иваныч и громадный пес Казбек, той почти забытой сейчас породы, которую во времена моего детства называли "восточноевропейская овчарка" мощный, с густой шерстью и внушительными клыками. Казбек дисциплинированно лежал рядом с дедом Иванычем, вывесив язык и часто дыша. Жарко.

Дед Иваныч сидит с нами, умиротворенно жмурясь. Доволен принятым решением.

Выбирать пришлось из трех вариантов. Первый вариант стереть память о происшествии, начиная со вчерашнего вечера, и заменить "ложной памятью". Для существ, обладающих огромной гипнотической силой и разнообразными техническими возможностями, это не очень сложно. За этот вариант высказались только Геннадий и КолянХруст, да и то колебались. Лобовое решение далеко не всегда самое лучшее. Когда слово предоставили нашему славному экипажу, мы осторожно попросили не делать с нами ничего этакого, если можно. И с огромным облегчением убедились, что никто особо не настаивает.

Второй вариант предложила Ирочка. Так как мы доказали на деле свою преданность идеалам добра тут Ирочка увидела, что Уэф, а за ним и коллеги, улыбаются, и рассердилась да, доказали на деле, она так считает, и можете смеяться хоть все! то она предлагает принять нас в команду. Да, завербовать, если угодно!

Попрежнему улыбаясь, Уэф заявил, что предложение, несомненно, интересное, но несвоевременное. И тут слово взяла до сих пор молчавшая Мауна Маша, как назвал ее дед Иваныч.

Она предлагает промежуточный вариант. Мы будем помнить все, но рассказать никому не сможем. Как только ктолибо из нас захочет проболтаться, он с удивлением обнаружит, что язык ему не повинуется. Ап… Ап… И ни слова! Аналогично и с попыткой изложить события в письменном виде, только на сей раз откажется служить рука. Такой вариант гораздо менее травматичен для психики, нежели манипуляции с ложной памятью. И инкогнито базы нисколько не пострадает. И возможность нашей "вербовки" если клиенты дозреют сохраняется в полном объеме. Она берется все сделать уже сегодня. Как вам?