Помоги проекту - поделись книгой:
Он взглянул на юного кузена только что из деревни любопытствуя даст ли ему мальчишка. Они делили комнату в мансарде. В тот вечер они пошли в кино а потом в комнате на крыше он дал кузену впервые покурить марихуану мальчишка смеялся катался по полу пока не нассал в штаны острый запах мочи в мексиканской ночи…
– Desnudate chico[52].
Паренек стянул мокрые штаны и трусы и стоял голый засмущался вдруг под знающим взглядом Кики. Тогда Кики толкнул его на кровать щекоча ему ребра а мальчишка безудержно хохотал…
– Рог favor Kiki… Por favor…
Стараясь скрыть стояк он перевернулся на живот Кики оседлал его раздвинул ему ягодицы и почувствовал как тело обмякло под ним а мальчишка сказал:
– Вuепо, Kiki, haz’lo[53]…
Кики подложил мальчишке под живот подушку чтобы приподнять ягодицы раздвинул ноги и смазал мальчишка хватал воздух и корчился когда Кики всадил ему десять толчков и они кончили вместе красными рывками зубы оскалены члены серебрятся в летней ночи затхлый запах влажного мальчишеского зада.
Занавес может внезапно подняться средний план многоквартирного дома одинокое юное лицо в холле под пыльной табличкой с именем…
– Неотложный вопрос привел меня, мистер…
Галерея игровых автоматов «Принцес» закрывается потерянное прошлое висело в его глазах парни и мастерские палец указывает на бледные небеса…
– Через мертвых я верю вам…
Лестницы удлинили тень. 6.40 вечера. Юное лицо ищет имя рука придерживает дверь шумы памяти тусклое небо одинокий полдень в 1920 году шаткая кровать прогибалась я помню другой оседлал ягодицы осязаемый аромат заполняет комнату прошлое висит в воздухе мусор и сорняки дрейф времени ребенок смеется расплывающиеся лица закатные лучи в окно ванной комнаты.
– Иди-ка сюда, Джонни. Нагнись и встань на четвереньки. Вот так. Раздвинь ноги пошире…
Холодное жжение в заднем проходе яйца болят Джонни вздыхает и смотрит на свой покачивающийся член…
– Нравится, Джонни?..
Марк достает из аптечки баночку ментолового вазелина втирает его вокруг ануса раздвигает Джонни ягодицы два смазанных пальца внутрь до самого конца ввинчиваясь холодное жжение Джонни кончает на коврик.
Ягодицы расплываются попытка сосредоточить взгляд на заднице Джонни холодный ожог белизна отель на восточной окраине Сент-Луиса. Джонни только что принял душ. От тела идет пар он пересекает комнату подходит к своему чемодану. Вынимает упаковку лейкопластыря и нагибается залепить волдырь. Когда он нагибается у него встает. Марк в соседней комнате и Джонни надеется что он не войдет но внезапно замечает что Марк стоит в дверном проеме а затем слышит голос Марка за спиной:
– Ты похож на статую Меркурия, Джонни. Может, выпрямишься?
Джонни краснеет член торчком. А Марк уже перед ним. Джонни сдвигает колени беспомощно смотрит на Марка. Марк толкает его и он падает на спину болтая ногами в воздухе. Смеясь Марк раздвигает ему ноги голый мальчик обнимающий колени солнечный свет на лобковых волосах двое мальчишек плавали они стояли голые обняв друг друга за плечи а красноголовый дятел выбивал дробь в летнем небе, на невысокой хурме. Внезапно Джонни ощутил неловкость от чужой руки на своем плече. Он отодвинулся и взглянул вниз. Вот черт! Это случилось он залился краской а второй парень улыбнулся…
– Твой дятел торчком…
Дятел барабанит лягушки квакают мальчики были двоюродными братьями но познакомились недавно они ехали на осликах по плоскогорью и добрались до реки под мостом заброшенной железной дороги политиканы украли деньги и тогда железную дорогу построили в другом месте ржавые рельсы заросли сорняками и вьюнком старший слез с осла.
– Nadamos[54].
У младшего встал от езды на осле. Очень медленно он снял рубашку принялся стягивать штаны отвернулся чтобы скрыть стояк. Старший паренек успел раздеться догола.
– Que te pasa chico? – Старший развернул его к себе и засмеялся. – Tu te empalmas[55]…
Стоя по колено в воде старший парнишка мыл ему спину скользнул куском мыла вниз по заднице что-то начало плавиться в животе и старший уже вставил. Небо потускнело расплылось он кончил услышав из дальнего-далека рев осла музыку над площадкой для гольфа мальчик плавал в пруду сел на бетонную дамбу болтая ногами в воде поднялся вытерся заметил как что-то белеет в летних сумерках мяч для гольфа он подобрал его и тут же увидел еще один нагнулся его поднять и почувствовал кого-то за спиной обернулся это был парень постарше он узнал одного из городских которые околачивались перед зданием бассейна Джейка парень улыбнулся подошел к нему а он стоял ощущая свою наготу под понимающим взглядом парень встал прямо перед ним.
– Как тебя зовут?..
– Джон…
Парень протянул руку и сжал ему член.
– Рад знакомству, Джонни!
…мальчик сделал глубокий вдох мол давайте-ка глянем ну да конечно городской неспешно разделся развернул его ловко подсек колени так что он упал на четвереньки в сырую траву палец что-то втирающий ему в анус ягодицы раздвинуты лягушки квакают он кончил в красном приливе сквозь розовые яица рыдающие вздохи кваканье лягушек в его голове два тела слились содрогаясь ощущая мягкий ночной воздух на голом теле два белых мяча в сырой траве я помню худого бледного мальчишку последняя грустная улыбка пыль умершей надежды в его руках предложение угрюмо недвусмысленно указал на кровать я помню надежду незнакомой плоти рот тусклая комната штаны быстро сорваны и безмолвно кончили другая сцена в сарае мусор и сорняки дрейф времени детская комната фрагменты расплывающегося лица темный город умирающее солнце голый мальчик обнимающий колени солнечный свет на лобковых волосах жалкие журналы с голыми парнями над цветочным магазином вельветовые штаны спущены зеленые змейки под ржавым железом на заброшенной автостоянке старая семейная мыльная опера фосфоресцирующие стрелки часов тикают-тикают тик да так до подвальных стен задние дворы и зольные ямы серебряный серп луны обрезает небо фильма звук пулеметных очередей когда он кончает мальчик поднимает взгляд от руки насмехаясь надо мной из старой книги с золотым обрезом ящик стола заело далекая рука тянется вот она уже здесь к моему плечу сумеречный мальчишка с фиалковыми глазами рассеянный в прах и воспоминания фольга пальцы арахис фильм двадцатых годов старая пленка обрывает СЕРЕБРЯНУЮ УЛЫБКУ.
Фронт-стрит, город Ном, Аляска, 1898 год. На другой стороне улицы – РЕСТОРАН. Я иду по тропинке в сугробах по пояс мимо собачьей упряжки, собачье дыхание клубится в воздухе, – и открываю дверь ресторана: запах китайского рагу и чили, деревянные столы, официант-китаец. Заказываю миску чили и кофе. За столами несколько старателей. Я ем чили, позади меня открывается дверь, и мою шею обдает ледяным воздухом. Кто-то входит и садится за мой стол. Это молодой человек лет двадцати трех с очень светлыми глазами. Он говорит «Привет» и заказывает китайское рагу. За другими столами болтают о собаках, забастовках и таможенных пошлинах. Я покончил с чили и пью кофе из тяжелой белой кружки с щербатой ручкой. Занавеска между кухней и рестораном колышется от того, что официант ходит взад-вперед. До меня доносится запашок опиума. Его курят в комнатенке за кухней рабочие-китайцы с железной дороги. Молодой человек напротив ест рагу.
Он откидывается на стуле и смотрит на меня.
– Мы раньше не встречались?
– Возможно. Ты откуда?
– Из Фриско.
– Был там как-то раз.
Я предлагаю ему сигарету. Он берет ее, выуживает из кармана спичку, чиркает ей о грязный ноготь. Мы оба глубоко затягиваемся. Официант ставит на стол его кофе. Старатели расплачиваются и уходят. Мы в ресторане одни. Я тыкаю большим пальцем в сторону кухни.
– Дым. Не дает замерзнуть.
Он согласно кивает, глядя мне в лицо, глаза такие светлые, что я словно бы вижу сквозь них то, что позади его головы.
– Меня кличут Малыш Фриско.
– А я Фред Флэш. Из Сент-Луиса. Фотограф.
– Ты где-то остановился?
– Нет, только что приехал.
– Можешь зависнуть у меня.
– Ладно.
Он жил в пансионе миссис Мерфи в соседнем переулке.
– Еще два доллара в неделю, – сказала она, когда Малыш Фриско сообщил ей, что я буду жить в его комнате.
Комната номер 18, третий этаж. Он зажег керосиновую лампу. Стены обиты стальными листами, покрашенными зеленой краской, с рисунком из цветков и завитушек. Из обстановки – начищенный умывальный таз, потускневшее зеркало, двуспальная латунная кровать, два стула, моряцкий рундук у кровати. Щели в узком окне заткнуты ватой и прикрыты видавшей виды красной занавеской. Мы сели на кровать и закурили.
Я крепко затягиваюсь и вижу комнату номер 18 платяной шкаф потускневшее зеркало окно его сигарету видавшая виды красная занавеска его ноготь кровать мое лицо выплывает сквозь глаза за его затылок он кивнул кофе ест чили там была дверь в которую мы вошли а кто-то входит и садится светлые глаза китайское рагу миссис Мерфи комната керосиновый свет его улыбка сквозь сигаретный дым. Тогда я впервые увидел его улыбку. Я растянулся на кровати пускал дым к потолку смотрел как он завивается. Местами на потолке образовалась корка чего-то белого в разводах ржавчины. Я зевнул.
– Я бы отправился на боковую, если ты не против?
– Конечно, – сказал он. – Зачем выбрасывать деньги на паршивую шлюху?
Он встал, расстегивая рубашку. Стянул брюки. Разобрал постель, и от одеял пахнуло немытым телом. Мы забрались под них и вытянулись бок о бок. Перегнувшись через меня, он задул лампу, и запах фитиля повис в холодной сырости комнаты. Снаружи злые голоса из какого-то салуна, хлопок пистолетного выстрела вдалеке. Потом я вдруг посмотрел в потолок, и комната оказалась залита серым светом, мое дыхание облачком клубилось в воздухе. Я огляделся: лампа на столе, занавеска, окно. Снаружи – тишина, снег заглушил все звуки. Я различил одежду на крючках, умывальник, тусклое зеркало. Я лежал на спине, Малыш Фриско – рядом, закинув ногу мне поперек паха. Под его ногой мой член напрягся и выпирал из трусов. Я повернулся, взглянул на него. В сером молочном свете я увидел, что его глаза открыты, и по спине у меня пробежала дрожь. В сущности, его вообще тут не было. Бледная картинка была, бледная. Я видел сквозь него. Он неспешно раздвинул в улыбке губы и повел ногой взад-вперед. Я судорожно вдохнул и стал двигаться в ритм. Он выпростал из-под одеяла руки, так чтобы я их видел, сжал кулак и сунул в него палец, потом задвигал вперед-назад. Я кивнул. Он опустил руки и стащил трусы. Я сделал то же самое. Мы лежали бок о бок, наше дыхание клубилось в воздухе. Он завел руку мне под плечи. Другой рукой перевернул меня на бок. Сплюнул себе в ладонь и растер по члену. Медленное давление, я сделал глубокий вдох, и он вошел до конца. Десять толчков, и мы кончили вместе, судорожно ловя ртом воздух, его дыхание у меня на спине. Откуда? Из Фриско. Малыш никогда не возвращается. В жизни были когда-то молодые светлые глаза. Легкие выхарканы. Потускневший воздух солнечный свет сквозь занавеску красную занавеску его ноготь улыбнулся поводил ногой взад-вперед…
– Ты где живешь?
– Меня звать Малыш Фриско. Я с Фронт-стрит, город Ном, Аляска, тысяча восемьсот девяносто восьмой год.
– Насовсем?
– Нет… Только приехал… Неплохо бы…
За то запоздалое утро дарю тебе парень лет двадцати трех керосиновая лампа на моряцком рундуке. Улыбка сквозь меня потом я огляделся в комнате номер 18 побывав там мог бы увидеть мое дыхание испаряется на потускневшем зеркале кто-то входит и садится в паху тянущая боль в паху стояк пульсирует прижатый его ногой. Засаживал и вытаскивал палец а я видел ноготь блестевший от слюны. Стащил трусы мы лежали голые бок о бок он протянул руку провел ладонью по моему животу вниз и почувствовал как напряглось и заболело когда я притронулся к нему дрожь как от электрического разряда тот же размер то же ощущение, которую испытываю я. Кивнул, мол конечно. Он сказал зачем выбрасывать деньги на паршивую шлюху? Перевернул кровать сплюнул в ладонь давление я вдохнул холодный воздух снег наметало тут и там белая корка окно умывальник зеркало. Я бы отправился на боковую, если ты не против? Стащив трусы стоял нагишом на немытого тела с одеял и почувствовал как член входит вспышка серебра за глазами яркий холодный солнечный свет в комнате каждый предмет в резком фокусе. Я различаю одежду в разводах ржавчины боль в паху ощущая тепло ноги прижатой к стояку его бледная улыбка плюнул слюна на моей заднице на боку лицом к стене всаживает в помутневший солнечный свет я сделал вдох двигался в унисон стояк он открыл глаза и взглянул туда и увидел то же что и я что в сущности его здесь нет бледная картинка бледная смотрит на свою ногу. Меня звать Малыш Фриско. Я свалил. Только что приехал. Давай-ка… Запашок изо рта запоздалое утро ноги Малыша Фриско изношенные и смертельно бледные. Сквозь него я увидел как мой член встал под одеялом он улыбнулся пальцем взад-вперед собираясь меня перевернуть запах шелушащейся краски старые города мутное зеркало дрожь по спине и в паху белая корка у него на ноге.
– Если ты не против…
…и стоял нагишом, в комнате было тепло, и я увидел дровяную печку. Он подошел, бросил в нее полено, поставил чайник. Повесил пальто на деревянный крючок, и я сделал то же самое. Он сел на кровать и стащил ботинки, и я сделал то же самое. Он снял рубашку и повесил ее, стянул штаны. Снял чайник с печки и налил горячей воды в начищенный умывальный таз. Намылил лицо и шею и вытерся, стоя перед зеркалом. Сдернул носки, и по комнате разнесся запах ног и мыла. Он поставил таз на пол и вымыл ноги.
– Мыться будешь?
– Конечно.
Он бросил мне полотенце, и я вытерся.
– Тепло тут, – сказал он.
Он буднично снял длинные серые кальсоны, повесил поверх рубашки.
– Если ты не против.
Повернулся ко мне голый. Он стоял и почесывал задницу глядя на меня светлые глаза ощупывали мою грудь живот пах а я глядя на него увидел что его гениталии такой же величины и формы как у меня и он это тоже заметил. Расстояние между нами несколько футов глядя друг на друга я почувствовал что кровь приливает к паху у меня вставал я ничего не мог с этим поделать его бледная улыбка теперь у нас обоих стояло мы оба смотрели на идентичную эрекцию. Мы присели на край кровати. Он сжал кулак и вставил палец, подвигал взад-вперед.
– Если ты не против.
Я кивнул. Он подошел к платяному шкафу и вернулся с тюбиком смазки. Забрался на кровать встал на колени и сделал движение руками словно вталкивал их. Я повернулся к нему на четвереньках он втер смазку медленное надавливая мы извивались, он поднял меня чтобы я встал на колени давя ладонью на яйца и когда я кончил за глазами возникла вспышка серебра и я вроде как отключился а после надо мной мутное зеркало стояк я посмотрел на него в его трусах вздыбился и я почувствовал наготу.
– Что собираешься делать?
– Я здесь недолго.
Почувствовал как у меня напрягся и зудит, по спине пробежала дрожь.
– Зачем выбрасывать деньги на паршивую шлюху?
Судорожные вдохи мой пах отснятые кадры лужайку улицы
… солнечный свет лица бледная нога.
– Хочешь?
Медленно проводит вниз по моей груди гениталиям запах разделся догола тепло в комнате мы оба со стояками как дерево.
Перед умывальником с тазом намылился вспененное мыло натер обернулся ко мне и кончил.
Потерся ногой о мой живот и к самому паху улыбка палец взад-вперед.
– Ты не против?
Когда член затвердел я не мог ничего поделать он разобрал постель.
– С тобой?
Я кивнул.
– Недавно приехал. Давай-ка. С тобой тут тепло.
Дрожь по спине вспышка за глазами солнечный свет лица это конечно же мы в зеркале со стояками у умывальника в сущности тут нет. Малыш Фриско, он же никогда не возвращается. В следующей жизни дарю тебе тот давний адрес где жил когда-то за то запоздалое утро.
•Билли Кид спросил: «Quien es[56]?». Пэт Гэррет его убил. Джесси Джеймс сказал: «Эта картина жутко пыльная». Он влез на стул, чтобы сдунуть пыль со «Смерти Стоунволла Джексона». Боб Форд убил его. Голландец Шульц сказал: «Я хочу заплатить. Пусть меня оставят в покое». Он умер через два часа, ничего больше не добавив[57].
•Банка сардин открыта ножницами рожок для обуви использовали как ложку… грязный носок в тарелке заплесневелых бобов… зубная паста размазана по зеркалу над умывальником… окурок раздавлен в холодном омлете…
•Старая разрушенная исходная точка Сент-Луис в Миссури… разбрызгиватели для орошения лужаек летняя площадка для гольфа… чай со льдом и жареный цыпленок в отеле «Грин-Инн»… серебряные звезды классных комнат… пыль юной руки расплывается… мельтешенье ляжки и ягодицы треск пулеметных очередей когда он кончил…
– Смотри, Млечный Путь…
– Но то было давным-давно, а теперь меня вдохновляет звездная пыль небес…
… тусклые подрагивающие далекие звезды ящик письменного стола заело его рука вдалеке вот прямо тут у меня на плече.
•Жена машет мужу улетающему на вертолете. В небе полно вертолетов. Она отдает распоряжения роботу выполняющему работу по дому. В разбомбленных городах бормочущие калеки роются в отбросах.
– Мы выступили в пятницу, двадцать третьего апреля семьдесят шестого года.
– Двадцать пятого июня восемьдесят восьмого Касабланка четыре дня. Захудалая улочка на окраине.
– Третье апреля восемьдесят девятого Марракеш… улицы без освещения машины с карбидными фонарями. Похоже на гравюру конца девятнадцатого века из старого издания дневников какого-нибудь путешественника.
Поделиться книгой: