Белая дорога

Видимо, «Тень» оказалось ключевым словом. Остатки Силы или, точнее, памяти о Силе, зашевелились в моем мозгу. Девушка была прекрасна, и все же… Почему она вызывает у меня такое раздражение? Почему?

«Потому, — подумал я вдруг, — потому что…» Потому, что она из Света!!!

— Хне! Стой! — выкрикнул я приказание на древнем языке, который, оказывается, вовсе не забыл. Девушка обернулась. Олег стоял рядом, раскачиваясь как сомнамбула, с глупой улыбкой на лице.

— Именем Света, — произнесла она, и звуки ее голоса заставили меня позабыть о гневе, — я заявляю о своем праве на этого человека. — Она умоляюще улыбнулась. — Подожди, торговец, я отведу его и вернусь…

Она вернется! Ко мне! Я был счастлив, я готов был ждать хоть вечность! Хоть две вечности!

Но Тень во мне рассудила иначе, и я словно со стороны услышал свой голос:

— Именем Тени, этот человек мой! А ты — вернись в свою форму!

Девушка злобно усмехнулась, и тут с ее лицом произошла странная метаморфоза. Челюсти вытянулись вперед, уши зашевелились и стали торчком. Секунду бывшая красавица пыталась сохранить равновесие, затем рухнула на четвереньки и вновь стала шакалом. Олег вскрикнул и в ужасе отпрянул в сторону…

Тень отступила, возвращая мне контроль над телом, и я потянул из ножен шпагу. Шакал, отбежав на несколько шагов, разразился жутковатым, лающим смехом. Пришлось подобрать с земли булыжник, чтобы он убрался окончательно.

— Что это было? — спросил Олег. Зубы у него громко стучали.

— Свет. — Я посмотрел в том направлении, где скрылся шакал, и тут Тень подсказала мне, что делать дальше. Я присел на корточки и развязал вещмешок.

— Слушай внимательно! — сказал я. — Сейчас возникнет канал, и мы туда войдем. Там, куда он нас приведет… Я, собственно, не знаю, куда… Так вот, канал останется там. Он будет менять цвета, понял?

— Да.

— Когда станет желтым, войдешь. Я за тобой.

— И что получится?

— Выход из канала будет двигаться по поверхности Центрального. Желтый цвет входа соответствует северной равнине. Вряд ли нас там станут искать, а между тем… Словом, я надеюсь, что мы сможем потеряться, использовав один из тамошних каналов. Готов?

— Дa.

— Пошли.

Мы вынырнули из канала, имеющего на сей раз вид молочно-белого шара, на дне гигантского кратера. Прошло не меньше минуты, прежде чем до меня дошло, что никакого кратера нет, а есть рефракция, поднимающая горизонт. Дуновения ветра заставляли его колыхаться, и от этого кружилась голова. Желтая трава хрустела под ногами. Я мысленно попросил судьбу, чтобы подсказанный мне Тенью путь привел к цели. К моей цели. В принципе, он мог привести и в один из замков серого клана. Запросто. Шаг канала стал из белого синим, и тут же пустота в трех шагах перед нами дрогнула. На нас в упор глянули два гигантских — в человеческий рост — глаза. Тусклого освещения было вполне достаточно, чтобы заметить, что ни головы, ни туловища у странного существа не было. Просто два глаза, висящие в воздухе. Олег издал сдавленный крик и метнулся было назад, к каналу.

— Стоять! — рявкнул я. — Желтый свет! Нам нужен желтый!

Глаза моргнули и вновь уставились на двух букашек. Моя шпага, похоже, нисколько не смущала эту тварь.

Прошла минута — канал оставался синим. Потом глаза качнулись и плавно поплыли вперед. Я метнул шпагу, как дротик, и она исчезла, не долетев до цели. Я бросил световую бомбу — и она не взорвалась. Нервы у Олега не выдержали, и он влетел в канал. Проклиная все на свете, я последовал за ним.

Скалы — справа и слева. Я стоял на тропинке, а Олег сидел, прислонившись к каменной стене и переводил дух. Запах моря. Крик чайки. Проклятье! Я поднял голову и сфокусировал крест. Трижды проклятье!!! Крест был перекошен и смещен в сторону западного сектора. Значит, мы на востоке. Я взял Олега за шиворот и бесцеремонно поставил на ноги.

Затем махнул рукой, указывая направление, и пошел вверх по тропинке. Судя по охам и вздохам, он последовал за мной.

Однако минут через пять такой ходьбы мы уперлись в стену. Я почувствовал сильнейшее желание протереть глаза. Тропинка — довольно широкая и утоптанная — выходила из скалы. Монолитной скалы, я готов был поклясться, что в ней не было никаких потайных дверей.

— Пошли обратно? — неуверенно спросил Олег.

Я пожал плечами. Положительно, это нагромождение скал действовало на меня угнетающе. Восточные горы! Сколько десятилетий назад ушел отсюда последний человек? А тропа, между тем, утоптанная, новая… Тропа оборвалась минут через двадцать так же непонятно, как и в прошлый раз — над обрывом. В полусотне шагов внизу синело море, видно было, что глубина начинается у самого берега. Кто и как мог использовать эту тропу? Что-то не слыхал я о крылатых существах, способных одновременно проходить сквозь скалы…

Отойдя от обрыва, я сделал несколько шагов в обратном направлении. Он стоял в тени, отбрасываемой скалами, и его фиолетовый плащ почти полностью сливался с фоном. Вообще-то в Центральном не бывает теней, светится все небо, со всех сторон. Но тут стены почти смыкались, и под ними царил полумрак.

— Эй! — окликнул я его.

Фигура в фиолетовом сделала три шага и вышла из тени. Синяя, блестящая кожа, треугольные оранжево-желтые глаза без белков, провалы на месте носа и рта… Синяя чума!

— Берегись! — крикнул я Олегу.

Выхода не было. Единственный путь с обрыва лежал мимо этого существа, одного прикосновения которого хватило бы, чтобы сделать нас такими же, как он…

— Прыгай!

На лице Олега появилось выражение ужаса. Тогда я сгреб его в охапку и швырнул вниз. Хоть какой-то шанс… Уже следуя за ним, я увидел то, что должен был заметить с самого начала! — невдалеке стоял корабль, бурный на фоне бурых скал, почти скрытый за выступом берега. Чумной корабль! Потом я врезался в воду.

Первой мыслью, когда я открыл глаза, было, что, пожалуй, за последние дни я теряю сознание слишком часто, и добром это не кончится. Тут я нащупал под собой доски и поспешно сел. Над моей головой лениво хлопали паруса. Впрочем, я сразу понял, что это не чумной корабль, — тот был коричневато-бурой замшевой развалиной, вдвое превышающей приютивший нас изящный бриг.

В трех шагах от меня, в луже воды, разлившейся по палубе, лежал Олег.

Сколько времени я пробыл без сознания? Разогнал усилием воли пелену, застилающую глаза, и на четвереньках подполз к борту. Ага! Передо мной вздымался обрыв — тот самый, с которого мы так удачно сверзились. Бриг шел почти вплотную к берегу — видимо, капитан хорошо знал фарватер. Задрав голову, я различил на краю обрыва затянутую в фиолетовый шелк фигуру, и, несмотря на неопределенность своего нынешнего положения, испытал нечто вроде злорадства. Тебе-то я не достанусь.

— Кто знает, — возразил внутренний голос, тот самый мудрец, который сопровождает каждого из нас, чтобы говорить гадости. Ну конечно! Если мы идем таким курсом, то за поворотом нос к носу столкнемся с чумным кораблем!

— Эй! — крикнул я, и тут только заметил главную странность — на судне не было экипажа. Совсем.

Я завертел головой — ни души. Ни на реях, ни у штурвала, хотя в такой близости от берега без этого не ходили даже в Онизоти. Словно в ответ на мое недоумение, штурвальное колесо со скрипом повернулось, а снасти пришли в движение. Заложив крутой поворот, бриг устремился в открытое море, а из-за скал ему наперерез под всеми парусами вылетел чумной корабль.

Я сразу понял, что таким курсом и при таком ветре нам не уйти от погони. Оставив на время вопросы по поводу пустой палубы, я замер, ожидая неизбежной развязки.

И тут на баке ударил колокол. Просто звонкий толчок в литую медь, но почему-то мне кажется, что именно он был причиной всех дальнейших событий. Не сигналом к ним, а именно причиной.

Звон еще висел в воздухе, когда волосы у меня встали дыбом, а кончики рей и перекладины штурвала расцвели веерами призрачного пламени. Затем вода между двумя судами словно вскипела — раздался громкий давящий гул, и над волнами поднялись клубы густого пара; ветер рвал их в клочья и гнал прочь от берега. С глухим ударом чумной корабль разлетелся на куски, а на том месте, где он только что находился, взметнулся фонтан упругого пара. Легко, словно лезвие гигантских ножниц, дорожка кипящей воды скользнула в стебану и уперлась в обрыв, в то самое место, — над которым маячил мой недруг. С тяжелым грохотом скалы осели, словно песок, и над ними повисла туча пыли.

Совершенно механически, даже не задумываясь особенно о том, что делаю, я присел над Олегом и принялся приводить его в чувство. После десятой пощечины он застонал и открыл глаза.

— Где мы?

Так же машинально я пересказал ему события, последовавшие за прыжком с обрыва, затем, тоже машинально, встал и обошел корабль. Никого не найдя, растянулся на бушприте и стал глядеть в серое небо. Я был потрясен.

С раннего, так сказать, детства и до сегодняшнего дня, я был абсолютно убежден, что в Центральном мире не действует все то, что принято называть боевой техникой. И вот теперь, на моих глаза, корабль-призрак топит суда и рушит скалы способом, один намек на который в долю секунды должен был превратить суденышко в пылающий факел.

Может быть, Хранитель уже пал, и пока я тут возился с Олегом, кому-то посчастливилось вырвать из запретного мира его соотечественника?

Я перевел взгляд на берег и охнул. Гор не было! Мы шли теперь мимо пологого песчаного пляжа-пустыни с редкими островками колючих кустов. Юг?! Задумчивые верблюды провожали нас глазами, а чуть позади догорал у берега вертолет — видимо, экипаж вывел его сквозь канал, не зная, что двигатель в Центральном работать не сможет. Не сможет?! — Выходит, запрет все-таки остался? И потом — как мы сюда попали? До южных берегов — а это, конечно, южные берега — нам пришлось бы добираться месяцы…

Тут бриг заложил поворот и направился к устью реки, которой — я готов был поклясться — минуту назад здесь не было.

Пустыня тоже куда-то делась, мы плыли под сводами исполинских деревьев, в приятном полумраке.

— Как ты думаешь, — поинтересовался Олег, — какой клан захватил нас в плен на этот раз?

— Не знаю, — признался я. — Честно говоря, не думаю, чтобы это были кланы — не тот почерк. К тому же… — Я поделился с ним своими наблюдениями по поводу недавней баталии. Глаза Олега расширились.

— Может быть, это сам Хранитель? — прошептал он.

Тут я не выдержал и расхохотался.

Еще двадцать минут пути — и бриг подошел к левому берегу реки. С громом сорвались вниз якоря, а потом, к моему удивлению, между бортом брига и берегом повис невесть откуда взявшийся мостик.

— Кажется, наш выход, — пробормотал я.

Мы сошли на берег.

— Что теперь? — поинтересовался Олег и вдруг издал изумленный возглас.

Я резко обернулся и обнаружил, что корабль исчез.

— Вот так — озадаченно пробормотал я.

— Остается два пути, — продолжил эту мысль Олег, — идти или ждать.

— Пошли.

Мы вошли в лес и, не пройдя и сотни шагов, увидела лестницу. Каменные ступени, вырубленные в граните, вели к темному провалу пещеры, находящейся в скале на высоте в два человеческих роста. Откуда взялась на низменной равнине гранитная скала? Кто пробил эту лестницу?

— Лестницу пробил я. — Из пещеры нам навстречу вышел невысокий — едва мне по грудь — старик. Остановился на миг, вглядываясь, а затем проворно сбежал по ступеням. Очертаниями лысого черепа он напоминал скорее вырезанную из слоновой кости обезьянку, чем человека. Одет был старик в красную хламиду, — свободными складками спадающую до земли и, скрепленную на плече крупной треугольной брошью, так что наружу торчала лишь голова на тонкой шее.

— Прошу, — произнес старик, указывая на пещеру. Мы с Олегом переглянулись. Видимо, чтобы рассеять наши сомнения, собеседник снисходительно пояснил:

— Черный клан обходит сейчас скалу с запада, белый подходит к ней с юга. Что же касается ваших друзей, Хамелеонов, то их парусник уже причалил к берегу в том самом месте, что и ваш. Итак?

— Пошли, — сказал я Олегу и стал подниматься по лестнице. Олег последовал за мной, а странный старик замыкал шествие. Сам не знаю, почему я так поступил. Раньше я никогда не был столь легковерным.

Когда гранитная глыба с тяжелым грохотом встала на место, я обнаружил, что, вместо ожидаемой темноты, в пещере царит приятный полумрак. У моих ног начиналась крутая лестница, раза в два уже той, по которой я поднимался сюда. Лестница вела вглубь скалы, и конца ее не было видно.

— Спускайтесь, — произнес старик.

Я вздохнул и стал спускаться. Задавать вопросы сейчас было бы праздным любопытством. Как никак, хозяином положения был он.

Следующий час я только и делал, что перебирал ногами. По моим ощущениям, мы спустились не меньше чем на лигу. Когда колени начали подгибаться, лестница неожиданно кончилась, и мы оказались в огромном зале. Множество колонн и зеркала, зеркала… По крайней мере, это не было похоже на архитектуру кланов… Теперь старик шел впереди, показывая дорогу. Глянув ненароком на отражение в зеркальной поверхности, я обомлел. Наш провожатый отражался в виде плечистого красавца с гордо поднятой головой и густой копной черных как смоль волос.

Я отразился в своем нормальном виде, с той только разницей, что на бедре у отражения качалась шпага. А Олег был… Я не знаю даже, как назвать подобное существо. — Демон? Наверное, демон… Невольно я обернулся, чтобы бросить взгляд на оригинал. Нет, все было в порядке.

— Не отвлекайся! — буркнул на ходу старик. — Зеркала лгут, разве ты не знаешь?

Мы пошли дальше, а отражения на стенах и колоннах двигались следом и навстречу, сталкивались и дробились. Отражение отражения не походило уже ни на оригинал, ни на первое отражение, оно жило своей жизнью и не желала повторять наши движения. Один бедный Рат, идущий между Рыцарем и Чудовищем, всегда отражался как Рат, менялось лишь вооружение. Затем один из Ратов остановился и поднял высоко над головой сверкнувший золотом меч. В следующий миг отражения Олега растаяли без следа. Вот тебе и раз!

Старик отворил дверь, и мы оказались в маленьком кабинете, оставив беснующихся призраков в зале.

— Садитесь, — старик указал на кресла и уселся сам. Взмах руки — и в камине вспыхнуло пламя. Интересно, подумал я, куда девается дым?

— Дым уходит в канал, — пояснил старик в ответ на мои мысли. — Не считаешь же ты, в самом деле, что, кроме Олега, до такой простой штуки никто не додумался?

Этим ответом старик сообщил мне, помимо сведений о дымоходах, две вещи, причем от обеих я отнюдь не был в восторге. Первое — он читает мысли. Маги, телепатия, психомоторика — существует немало способов, позволяющих проделать этот фокус. И очень часто человек, способный читать мысли, умеет их и передавать, а от передачи недалеко и до того, чтобы навязывать свою волю окружающим. И второе — он засек нас, и засек давно. Учитывая обстоятельства нашей встречи, не удивлюсь, если узнаю, что с самого начала — я имею в виду, с появления Олега в системе Центрального мира.

Добравшись в своих размышлениях до этого места, я заметил, что старик с любопытством разглядывает букашку по имени Рат. Именно так, букашку. С иронией и свысока.

— Итак? — сказал я, чтобы прервать это разглядывание.

— Итак, — повторил старик, — правила хорошего тона требуют, прежде всего, взаимных представлений. Вас я знаю, так что процедуру можно упростить. Зовите меня Древним.

— Что?!?! — я вскочил на ноги.

— Сядь!

Черта с два бы я сел, но колени мои согнулись сами собой, и ничего не оставалось, как плюхнуться в кресло. Древний, подумал я. Живая легенда. Не человек-бог. Бог, но все-таки не человек. Плохо.

Мои подозрения, что нас собираются использовать как пешки в неведомой игре, превратились в уверенность. В довершение к тому, я вдруг почувствовал, как давят на меня эти миллионы тонн гранита, нависающие над крохотным пузырьком кабинета. Наверное, я был, недалек от истерики, но тут, на счастье, увидел перекошенную физиономию Олега и мгновенно успокоился.

— Древний, — пробормотал я. — Что, Древний, и вам тоже не нравится Хранитель?

Старик кивнул и сделал неопределенный жест.

— Точно сказано — не нравится. Он мне, а я, в свою очередь ему… А между тем, — он перестал улыбаться, — ведь это мое детище.

Заметив наше недоумение, он пояснил:

— Я сам его сделал. Когда строили Центральный, каждый делал что-то свое. Кто-то соединял каналы и пробивал новые. Кто-то конструировал Силы, кто-то создавал континент или силу тяжести на нем, ну и так далее. Я делал Хранителя.

— Мы, — продолжал Древний, — были очень мудрой расой и очень сильной. Мы такими и остались. Взгляните! — Он щелкнул пальцами.

На мгновение я словно ослеп, а затем оказалось, что я лечу высоко в небе, а на горизонте вырастает город. Я задохнулся от восторга. Это была сказка — ожившая сказка из стекла и камня. И из чего-то еще, чему я не знал названия, красота, доведенная до того рубежа, за которым она может причинять боль. Я знал, что никогда не смогу забыть этого.

— Ну как? — услышал я голос Древнего.

Мы снова находились в его кабинете.

— Земля, — прошептал Олег. — Земля, лучше…

— Естественно, — кивнул старик, ничуть, похоже, не удивленный. — А потому вы просто заинтересованы помочь мне.

— В чем же?

— Со мной случилось несчастье, — пояснил Древний. — Когда мы уходили в свой мир, я остался. Остался здесь. Друзья сочли меня погибшим — увы! И канал закрылся навсегда…

— Сначала я не особенно испугался, — продолжал он. — Я думал — какие-нибудь ничтожные двести-триста лет, и я найду способ обмануть Хранителя, ведь я знаю его устройство… Но прошло шесть тысячелетий, а решение не найдено. Его просто нет. Точнее, не было… до того момента, как появился Олег. И теперь — я хочу домой. Я и так ждал слишком долго…