Дом на болоте

– Тогда забудь про змею, – приказал Доктор.

– Все! – решительно взмахнул перед собой рукой Бенито. – Уже забыл!

Доктор улыбнулся. Ах, Бенито, ну прямо как ребенок. Вот только вид несоответствующий.

А вид у Бенито был как у всякого нормального зомби. Глаза без век. высохшие. потрескавшиеся губы, шелушащаяся кожа с фиолетовыми трупными пятнами, местами полопавшаяся, левое ухо висит на подгнившем хряще. Глядя на это ухо. Доктор подумал, что нужно бы лавсановую связку вшить, чтобы вид был приличный.

Зомби, разумеется, до внешнего вида дела нет. Они, даже когда в зеркало смотрятся, себя не узнают. Но два месяца назад Крыс наконец вручил Доктору давно уже заказанный им набор инструментов и материалов для пластической хирургии. При этом Крыс не удержался и пробурчал что-то насчет того, что эти игрушки обошлись ему как грузовик патронов и два ящика пластита. Но Доктор даже не расслышал, что там ворчал Крыс. Ему не терпелось попробовать новые инструменты в деле.

Он давно думал о том, что надо бы научиться удалять те уродливые следы, что оставляет Зона на лицах сталкеров. А то ведь молодые совсем ребята, а лица у всех морщинистые, в шрамах. А у тех, кто под черную молнию или призрачный огонь попал да выжил после этого, лица и вовсе на хэллоуинские маски похожи. Технику пластической хирургии Доктор осваивал, понятное дело, без наставника – по учебникам и видеопособиям, которыми снабдил его тот же Крыс. А вот когда дошло дело до практических занятий, тут-то и пригодились ему знакомые зомби из Припяти. Болевая чувствительность – ноль, и никаких жалоб на то, что нос получился не той длины, что был заказан, или вообще на сторону съехал.

Надо сказать. Доктор старался на совесть. Зомби, он, конечно, зомби и есть, писаного красавца из него не сделаешь. Но даже то, что порой Доктору удавалось сделать мертвяка похожим на живого человека, можно было расценивать как несомненный успех.

Бенито был любимым зомби Доктора. Вот только с прической Бенито Доктору так ничего и не удалось сделать – на голове у зомби осталось лишь несколько жиденьких прядок, похожих на прилипшую к черепу паклю, – зато зубы он ему почти все сохранил. Именно поэтому, в отличие от других зомби возрастом старше трех месяцев, Бенито мог есть мясо, от чего получал колоссальное удовольствие. А вот почему Бенито нравилось мясо. Доктор понять не мог – в ходе проведенных исследований он убедился, что зомби перестают различать вкус на седьмой-восьмой день после воскрешения. При этом обоняние у них обостряется необыкновенно. И снова непонятно почему – обонятельные луковицы в носу у зомби похожи на иссохшие маковые зернышки.

Что еще можно сказать про внешний вид Бенито? Доктор регулярно снабжал его одеждой. Но поскольку Бенито, как и всякий зомби, понятия не имел, что такое мода, новая одежда на нем очень скоро превращалась в грязные оборванные обноски. Обувь же он просто отказывался надевать. Категорически. Порой у Доктора возникали подозрения, что Бениго сам портит одежду, чтобы не сильно отличаться от прочих зомби, с которыми ему по большей части приходилось общаться. Однако подтверждение своим догадкам он получить не мог.

Что любопытно, вопреки расхожему мнению, зомби не источали зловонный смрад. Если бы их плоть разлагалась так же. как гниет кусок мяса, надолго бы их не хватало. А между тем Доктор встречал живых мертвецов, которые бродили по Зоне три, а то и четыре года. Тот же Бениго без малого два года как поднялся из могилы. И ничего, молодцом держится. Доктор так и не смог разобраться, что за процессы происходят в организме восставших из могил. Зомби не требовалась еда – их желание постоянно что-то жевать было скорее чем-то вроде воспоминания о прошлой жизни. Они не дышали, не чувствовали боли, не нуждались в сне и отдыхе и при этом были фантастически сильны и выносливы. Некротические изменения происходили в их телах крайне медленно, как будто они были законсервированы. Один из ученых с Янтаря в беседе с Доктором высказывал предположение, что феномен зомби в Зоне связан с неким временным парадоксом. Он даже приводил отдельные математические выкладки, которые должны были подтвердить его гипотезу, но Доктор в этом мало что смыслил.

Доктор присел на краю ямы, свесив ноги вниз, и подтянул к себе туго набитый рюкзак. Из бокового кармашка появились банка шпрот, банка гречневой каши с ветчиной, термос с горячим чаем и упаковка шоколадного печенья. Бенито сразу же потянулся за печеньем.

– Сначала шпроты, Бенито, – погрозил ему пальцем Доктор.

По какой-то непонятной причине зомби испытывали болезненное пристрастие к пище, содержащей углеводы. Есть хлеб они могли без остановки. При том, что желудочно-кишечный тракт у оживших мертвецов работал из рук вон плохо, это нередко приводило к исходу, который для человека стал бы летальным. У зомби же длительная закупорка кишечника, возникающая в результате поглощения большого количества углеводной пищи, заканчивалась тем, что животы у несчастных взрывались. Надо сказать, то еще зрелище. Да и вонь соответствующая.

Сорвав контрольный клапан на днище саморазогревающейся банки с кашей. Доктор открыл банку со шпротами. Бенито приподнял голову и, как пес, потянул носом воздух.

– Да, Бенито, хорошие латвийские шпроты, – улыбнулся Доктор и протянул зомби банку.

Бенито двумя пальцами нацелился на копченую рыбку в масле, но, поймав осуждающий взгляд Доктора, опустил руку.

– Чем следует есть рыбу, Бенито?

– Вилкой, – зомби смущенно отвел взгляд в сторону.

– Так в чем же дело?

– У меня нет вилки! – развел руками Бенито. Снова детская хитрость.

Доктор достал из кармашка рюкзака пластмассовую вилку и протянул ее зомби.

Бенито взял вилку. По его недовольному виду можно было понять, что с гораздо большим удовольствием он подцепил бы скользкую от масла шпротину пальцами. Но спорить с Доктором было бесполезно, и Бенито, обреченно вздохнув, воткнул пластмассовые зубья рыбке в хребет.

Доктор поставил на колено горячую банку с кашей, сорвал с нее крышку и тоже принялся за еду.

Странная это была пара – человек и зомби, мирно сидящие на краю ямы и тщательно выскребающие каждый свою консервную банку.

Откинув в сторону пустую банку, доктор поставил на траву кружку и наполнил ее горячим чаем. Предлагать чай Бенито он не стал – зомби если что и пил, то только воду. Горячие же напитки приводили его в ужас. Даже глядя на то, как Доктор пьет чай, Бенито то и дело вздрагивал, передергивал плечами и мелко тряс головой, не то от страха, не то от омерзения. А вот от печенья он не отказался.

– Что ты сейчас чувствуешь, Бенито? – спросил Доктор, опустив печенину в чай.

– Ничего, – пробормотал зомби с набитым ртом. Доктор скосил на него лукавый взгляд.

– Такие бывает.

– Бывает; – уверенно кивнул зомби.

Доктор уже не в первый раз заводил подобный разговор с живыми мертвецами – все пытался понять их психологию. Он хотел узнать, как зомби воспринимают окружающий мир и себя в этом мире. Доктору хотелось знать, кто они на самом деле? Люди, побывавшие по ту сторону жизни и каким-то непостижимым образом сумевшие вернуться в свои полуразрушенные тела, или же это был иной, чуждый разум, обретший в Зоне столь странную форму существования? В процессе общения с ожившими мертвецами Доктор убедился в том, что при регулярных занятиях интеллект зомби, на начальной стадии соответствующий уровню развития двухлетнего ребенка, начинает быстро расти. Первым делом у них расширялся словарный запас й закреплялись навыки социализации. Отдельных выдающихся представителей, таких как Бенито, Доктору удалось даже обучить грамоте. Но в отсутствие постоянного давления извне зомби очень быстро теряли интерес к любым занятиям. И тут же включался процесс деградации, протекавший значительно быстрее. За три дня зомби мог легко забыть то, чему его приходилось учить два месяца.

Во всем этом не было никакого смысла. И никто не понимал этого лучше самого Доктора. И если бы кто-то спросил его, чего ради он возится с этим отродьем. Доктор спросил бы в ответ: а что вообще в этой жизни имеет смысл? И, не дождавшись ответа, сам бы и ответил: только сама жизнь.

– Тебе нравится жить?

– Не понимаю. – Покончив со шпротами, Бенито с чувством исполненного долга воткнул вилку в землю и через край выпил оставшееся в банке масло. – О чем ты спрашиваешь?

– Мы живем. – Доктор сделал движение обеими руками, как будто огладил большой невидимый арбуз. – То есть существуем в это мире.

– Ну, – рассеянно кивнул Бегагто.

– Ты никогда не задавал себе вопроса, для чего мы здесь?

– Нет, – качнул головой зомби.

– А кто-то из твоих знакомых? – Нет.

– Тебе это не интересно?

– Я не разговариваю сам с собой.

Указательным пальцем Бенито собрал остававшееся на стенках и донышке банки масло и сунул палец в рот.

– Не соси палец, Бенито, – недовольно поморщился Доктор.

– Я ем, – ответил зомби.

– Для этого существует вилка.

– Вилкой масло со дна банки не соберешь.

Бенито улыбнулся. Нечасто ему удавалось поддеть Доктора. А сейчас Доктору явно нечего было возразить.

Доктор это понял и решил оставить тему консервной банки.

– Ты сказал, что не разговариваешь сам с собой, – напомнил он Бенито.

– Так, – кивнул зомби. – О чем разговаривать с самим собой? – Он пожал плечами. – Если я задаю себе вопрос, то уже знаю на него ответ.

– А если я спрошу тебя, Бенито, что ты делаешь в этом мире?

– Я есть.

Бенито еще раз провел пальцем по сухому, блестящему дну банки, облизнул палец и зашвырнул банку в кусты.

– Надо говорить: «Я ем», – поправил Доктор.

– Ты спросил, что я делаю в этом мире. – Да.

– Я ответил.

Доктор озадаченно нахмурил брови.

– Прости, я, наверное, прослушал твои ответ.

– Я есть, – сказал зомби.

– То есть, – доктор провел открытой ладонью от себя к собеседнику, – ты хочешь сказать, что существуешь?

– Так, – согласился с таким определением Бенито.

– Но для чего? В чем смысл твоего существования?

– А твоего? – задал встречный вопрос зомби. Доктор задумался.

– Я изучаю Зону, – сказал он, решив, что такой ответ будет наиболее понятен Бенито. -Зону и ее обитателей.

– А когда Зоны не было? – тут же задал новый вопрос зомби. – У тебя не было никакого смысла жизни?

– Он был не так ясно определен, – ответил Доктор.

– Вот и у меня так же, – кивнул зомби.

– Как? – не понял Доктор.

– Ты понял, в чем твой смысл жизни, только после того, как оказался в Зоне. Для того чтобы я понял, в чем смысл моей жизни, мне нужно оказаться вне ее.

Доктор удивленно хмыкнул. Интересная трактовка. Кто бы мог подумать, что зомби способны на столь непростые умозаключения. И ведь не откажешь ему в логике.

– Ну, тогда расскажи мне, о чем ты мечтаешь.

– Мечтаю? – удивленно повторил зомби.

– Ну да, у тебя ведь есть мечты?

– Мечты? – Бенито задумчиво почесал ногтем за ухом, затем так же задумчиво посмотрел на грязный, обломанный ноготь. – Не понимаю.

– О чем ты думал, когда ждал меня сегодня?

– О том, что ты велел мне ждать.

– И все?

Зомби уставился в землю. Может быть, задумался, а может быть, для него это был способ ухода от действительности, которую он не понимал.

– Ты хотел со мной встретиться? – задал наводящий вопрос Доктор.

– Ты велел мне ждать, – повторил зомби, не поднимая взгляд. – Но ты ведь можешь не делать то, что я тебе говорю. – Со стороны Доктора это была уже откровенная провокация.

Пауза.

– Ты велел мне ждать.

– Почему ты ждал меня?

– Ты велел мне ждать.

Голос Бенито, как и прежде, ровный и невыразительный, но пальцы рук уже скребут землю, – явный признак того, что зомби начинает нервничать. Чем закончится нервный срыв, пред сказать почти невозможно. Зомби может упасть на спину и забиться в судорогах, может впасть в каталепсию, может броситься на того, кто находится рядом, и вцепиться зубами в горло.

– Извини, Бенито. – Доктор рукой прижал нервно дергающиеся пальцы зомби к земле. – Я не хочу причинял» тебе беспокойство. Мне только нужно понять тебя.

– Я знаю, – сказал зомби. И тут же: – Зачем?

– Мне это интересно.

– Почему?

– Потому что мы с тобой очень разные. Бенито окинул Доктора оценивающим взглядом.

– Не очень.

– Внешне мы похожи. Но наши организмы функционируют по-разному, у нас разный обмен веществ, мало в чем схожая биохимия. Мы по-разному мыслим.

Нижняя челюсть Бенито съехала в сторону, глаза закатились – зомби задумался. Доктор ждал.

– Я знаю. – Глаза и челюсть Бенито вернулись в исходное положение. – Я знаю, почему мы по-разному думаем.

– Да? – изобразил удивление Доктор. – Очень интересно.

– Ты думаешь здесь, – указательным пальцем зомби ткнул доктора в висок. – Я думаю…

Бенито поднял согнутые руки до уровня плеч и медленно, плавно, насколько это может сделать зомби с его плохо гнущимися суставами, развел их в стороны.

– Что, Бенито?

– Я думаю… – Ладонь правой руки Бенито положил на грудь. Затем переместил ее на живот. – Я знаю… – Лицо зомби сморщилось так, будто он собирался заплакать. – Я чувствую…

Бенито не хватало слов, чтобы выразить то, что он хотел. И Доктор не мог ему помочь потому что не понимал и даже не догадывался, что хочет сказать зомби. – Ладно, Бенито, поговорим об этом в другой раз. Зомби поднес к лицу Доктора растопыренную пятерню, приказывая замолчать.

– Я думаю не так, – Бенито коснулся пальцем своего виска. – Так, – он еще раз тронул висок пальцем, – думаешь ты. Я думаю вот так, – зомби сделал широкий жест руками, словно желая охватить все, что их окружало, и при этом посмотрел на небо. – Понимаешь?