Дорога к Приграничью

Они танцевали.

Мичман Граймс пытался танцевать.

Попытки выглядели весьма прискорбно — причем отнюдь не по вине партнерши. Говорят, что астронавты, как женщины, так и мужчины, прекрасно владеют своим телом. Во всяком случае, Джейн Пентекост наглядно подтверждала это правило. Но из любого правила есть исключения, и таковое являл собой Джон Граймс. Он взмок и чувствовал себя так, словно его ступни стали длинными, как у кенгуру. Но он танцевал с Джейн. Он сжимал ее в объятьях. И этот факт искупал все остальное.

Музыка смолкла, но лишь на минуту.

— Давай пропустим один танец, адмирал, — предложила Джейн.

— Как пожелаешь, — он надеялся, что облегчение, с которым он это произнес, не слишком заметно.

— Именно этого я и желаю. Лак с ногтей на ногах уже ободран, но это не самая большая трагедия. Пока целы сами ногти, лучше прекратить это издевательство.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Мне тоже, — легкая улыбка нейтрализовала примерно половину яда, который содержался в ее словах.

Джейн направилась к бару. Он был пуст, если не считать хмурой девчушки, которая скучала за надраенной стойкой.

— Ладно, Сью, можешь повеселиться, — сказала Джейн. — Мы с адмиралом приглядим за лавочкой.

— Спасибо, мисс Пентекост!

Сью грациозно выбралась из своей темницы и исчезла в столовой. Джейн заняла ее место.

— Просто обожаю работать барменшей, — призналась она, извлекая из холодильника два замерзших баллончика.

— Я заплачу, — предложил Граймс.

— Нет, не заплатишь. Это пройдет по статье «угощение важных пассажиров».

— Но я не такой. В смысле, не важный.

— Ну, будешь когда-нибудь… — она мечтательно улыбнулась. — Бедная старушка «Делия О'Райан», еще более потрепанная, чем сейчас, и бедная старушка Джейн, все еще возглавляющая службу снабжения, с трепетом ожидают участи, что хуже смерти, которой их хотят подвергнуть ужасные пираты из соседней Галактики… Но не все потеряно! Там, за много световых лет, старый толстый адмирал Граймс выжимает из своего флагмана все возможное, рискуя регулятором своего Манншенна, чтобы спасти бывшую подружку. Я так и слышу, как он бормочет себе в бороду: «Черт подери! Эта девчонка поила меня бесплатно, когда я был еще сопливым мичманом. Я перед ней в долгу. Полный вперед, Гридли, и плевать на ракеты!»

Граймс рассмеялся.

— Адмирал какого флота? — резко спросил он. Джейн недоуменно воззрилась на мичмана.

— О чем ты, Джон?

— Сама знаешь.

— Ну… — протянула она. — Похоже, Б.У. удостоил тебя еще одной проповеди. Могу представить, о чем был разговор.

— Так значит, это правда?

— Что я Ольга Поповски, Прекрасная Шпионка? Ты это имеешь в виду?

— В общем, да.

— Перестань, Джон. Черт побери, как можно быть секретным агентом правительства, которого даже не существует?

— Ты можешь быть агентом подрывной организации.

— Чего-чего?! Курс по борьбе с военным шпионажем? Из которого ты усвоил ровно половину от того, что не прогулял?

— Нам действительно читали такой курс, — признал Граймс. — Но я им не особо интересовался. Тогда.

— И теперь ты об этом жалеешь. Бедный Джон.

— Но Старик говорил не о шпионаже. Он рассказал, что ты — нечто вроде рекрутера. Что ты сманиваешь офицеров с судов Комитета на эти древние развалюхи, которые гордо именуются «Линией Полуночников»…

Похоже, он говорил в пустоту. Джейн слышала лишь музыку, которая доносилась из столовой. Старинная мелодия, сочиненная еще в двадцатом веке, переживала краткий момент возрождения. Джейн начала подпевать.

Прощай, пора улетать,

Другое солнце искать

Где я смогу найти

Счастливее пути,

Чем те, остаются что позади…

Она печально улыбнулась:

— Сойдет в качестве ответа?

— Не говори загадками, — резко отозвался он.

— Загадки? Может, это и загадка, но не очень сложная. Джон, это прощальная песня из старинной оперетты. Насколько я помню, парень, который ее поет, собирается вступить во Французский Иностранный легион. Сейчас уже нет ни Франции, ни Иностранного легиона… Мы, приграничники, написали к этой мелодии свои слова. Она стала у нас чуть ли не национальным гимном. По крайней мере, у Бродяг — так люди с наших кораблей сами себя называют. Они такие, какие есть — и эти люди, и их корабли. Французского Иностранного легиона уже давным-давно не существует. Но тем, кому не повезло, тем, кто разочаровался в жизни, надо куда-то идти. Я никого никуда не сманивала. Просто время от времени мне доводилось летать с офицерами, которые были готовы все бросить или даже покончить с собой. Они лили слезы в мое пиво, а я давала им советы. Да, я несколько предвзято отношусь к своему родному миру. По-моему, в этом нет ничего противоестественного. Если б я родилась на Сириусе, пела бы дифирамбы «Линии Звездного Пса».

— И все равно твое поведение очень подозрительно, — упрямо произнес Граймс.

— Да неужели? И чем же? Для начала, ты в МТК не работаешь. А если бы и работал — могу поспорить, ты не найдешь в уставе ни одного пункта, который запрещает мне делать то, что я делаю.

— Капитан Крейвен предупредил меня.

— Ах, вот как? Ну что ж, он в своем праве. Полагаю, он даже считает это своим долгом. Наверняка он думает, что я посулила тебе чин адмирала во флоте Приграничья — как только мы получим независимость… Должна тебя разочаровать. Если бы у нас и был военный флот — а его нет — мы бы взяли тебя мичманом! И назначили испытательный срок.

— Спасибо.

Она облокотилась на стойку и подперла ладонями подбородок — словно на корабле действовала сила тяжести. Теперь она смотрела на Граймса снизу вверх.

— Буду откровенна с тобой, Джон. Да, мы набираем в торговый флот неудачников, пьяниц и отщепенцев. Я куда лучше тебя знаю разницу — чертовски большую разницу — между нашими старыми посудинами и кораблями Комитета, которые оснащены по последнему слову техники, удобны в управлении… да взять хоть те же «Трансгалактические клиперы» или Королевскую Почту Уэйверли. Но когда у нас появится что-то вроде военного флота, нам понадобится куда лучший материал. Самый лучший. Нам понадобятся компетентные и опытные офицеры, которые при этом будут разделять взгляды приграничников. Поначалу, конечно, к нам будут слетаться одни недоучки… но мы продержимся, пока не сможем создать собственную систему подготовки.

— А я не подойду? — холодно осведомился Граймс.

— Честно говоря, нет. Я наблюдала за тобой. Ты слишком держишься за уставы и правила, особенно за самые дурацкие. Посмотри, например, как ты одет. Вечерний костюм, как у всех младших офицеров. Никакой индивидуальности. А ты мог прийти в форме. Хоть какая-то попытка выделиться.

— Продолжай.

— А как ты себя ведешь с женщинами? Холодно. Церемонно. Корректно. И слишком много думаешь о том, что у меня — простого торгового офицера, прислуги, если уж на то пошло — больше золотых полос на погонах, чем у тебя. Особенно это было заметно во время танца. Мне все время приходилось вести.

— Я не очень хороший танцор, — попытался защититься он.

— Что правда, то правда, — она сдержанно улыбнулась. — В следующий раз, когда встретишь Бородатого Ублюдка, можешь похвастаться, что избежал моих сетей. Не сомневаюсь, тебя ждет блестящая карьера. Такие, как ты, бродягами не становятся.

— Считай, что сделала мне комплимент, — грубовато ответил Граймс… но знал, что это неправда.

Глава 8

— Да? — проговорила Джейн. — Я вас слушаю, мистер Летурно.

Слова были явно адресованы не Граймсу, к тому же Джейн смотрела мимо его головы. Мичман обернулся. В списках членов экипажа мистер Летурно не значится… Понятно. Вошедший оказался офицером псионической связи — высоким, бледным, нескладным молодым человеком в мешковатой форме. Он выглядел испуганным — но такое выражение лица, насколько Граймс помнил, часто бывает у псиоников. Эти телепаты, которых готовят Райновском Институте — вообще странные люди. Но телепатия — единственный способ связи между кораблями и станциями, сколько бы парсек их не разделяло. Сотрудники Исследовательской и Контрольной службы за глаза презрительно звали их «почетными гадателями на кофейной гуще». Было и другое прозвище: и в ФИКС, и в Торговой службе телепаты частенько именовались «слухачами». В общем, они считались необходимым злом — чертовски необходимым.

— Что вам угодно, мистер Летурно?

— Где Старик? В каюте его нет.

— Капитан в салоне, — она не удержалась и язвительно добавила: — Неужели ваш хрустальный шар испортился?

Летурно покраснел.

— Вы прекрасно знаете, мисс Пентекост, что мы даем клятву уважать частную жизнь наших товарищей по кораблю… Но мне надо найти его. Срочно.

— Ищите. Он вот там — наслаждается жизнью.

Когда он ушел, Джейн вздохнула.

— Классический пример. Совершенно классический. Если у него действительно что-то срочное, он мог бы вызвать Б.У. по интеркому. Но нет. Только не он. Ему необходимо продемонстрировать недоверие к электронике, а заодно верность своей драгоценной клятве… Скажи, а как у вас справляются с этими космическими экстрасенсами?

Граймс фыркнул.

— У нас есть такая большая палка, которой нет у вас — военный суд. После него обычно следует расстрел. Правда, я никогда не видел, чтобы до этого доходило.

— Догадываюсь. Учитывая, что в космосе ты был только на обзорной экскурсии…

Внезапно ее лицо стало непроницаемым.

— Да, Сью?

Это была девушка, которую Джейн отпустила из бара.

— Мисс Пентекост, вы должны явиться в рубку к капитану. Сейчас же.

— И что я натворила на этот раз?

— Не знаю, но это срочно, мисс Пентекост. Старший помощник уже там, и они послали за медиком и главными механиками.

— Похоже, придется убегать, Джон. Сью, присмотри за лавочкой. И не позволяй адмиралу злоупотреблять бесплатной выпивкой.

Она грациозно выскользнула из-за стойки и исчезла прежде, чем Граймс успел придумать достойный ответ.

— Что случилось, Сью? — спросил он.

— Не знаю, ад… — стюардесса смущенно зарделась. — Простите, мичман. И в любом случае мне не следует говорить об этом с пассажирами.

— Но я же не просто пассажир, — ответил он. «Интересно, кто я на самом деле?»

— Ну… наверно, так, мистер Граймс. Но вы же не на службе.

— Офицер ФИКС всегда на службе, — ответил Граймс, почти не покривив душой. — Нас касается все, что происходит на космических трассах.

Кажется, это произвело впечатление.

— Да, — нерешительно кивнула Сью. — Мой парень — он лейтенант на «Джет Галактик» — тоже всегда так говорит.

— Так из-за чего весь этот шум?

— Обещаете никому не говорить?

— Конечно.

— Мистер Летурно зашел в салон. Он просто стоял и глазел, как обычно, и вдруг заметил капитана. Капитан, честно говоря, танцевал со мной… — она улыбнулась. — Он очень хорошо танцует.

— Не сомневаюсь. А что дальше?

— Он пошел прямо через зал — я имею в виду, мистер Летурно. Его совершенно не заботило, что он наступает кому-то на ноги, толкает… Он подошел и начал что-то тихонько говорить капитану Крейвену. Я просто не могла не услышать. Он принял сигнал бедствия. От одного из наших судов, «Эпсилон Секстана», — она понизила голос и прошептала: — Пираты.

— Пираты? Невозможно.

— Но, мистер Граймс, так он и сказал.

— Офицеры псионической связи часто видят врагов там, где их нет, — небрежно бросил Граймс. — Посылают ложные сигналы тревоги. И принимают несуществующие.

— Но на «Секси Эппи»… то есть, на «Эпсилоне Секстана» очень ценный груз, такой любые пираты захотят заполучить. Ну, так я слышала. Первая большая партия антигериатридина в Уэйверли…

Антигериатридин, так называемая «сыворотка бессмертия», производился в ограниченных количествах на Марине (в просторечии «Субмарина») — холодной и неуютной планете в системе Альфы Креста. Похожие на рыб твари, из которых получали упомянутое снадобье, жили и размножались только в этих морях, покрывавших почти всю поверхность планеты.

Но пираты…