В объятиях бодигарда

— Пригласи Автандила, — бросил он ей, не поворачиваясь.

Мне в спину уперлось хладнокровное молчание офисной дивы.

— Вот моя деревня, вот мой дом родной, — захлопнув дверь, Лепилин вновь обрел утраченное было хорошее расположение духа. — Присаживайся.

Размашистым жестом он очертил в воздухе дугу, вместившую сразу три кожаных кресла.

— Я, если позволишь, сначала хочу осмотреться. — Я подошла к окну и, раздвинув пальцами рейки жалюзи, посмотрела вниз.

Залитое солнцем пространство, отделяющее стены здания от двухэтажного склада, было довольно узким и неухоженным. Плавящийся под огненными лучами асфальт, казалось, был на волоске от того, чтобы не расползтись в удушающем чаду испарений, характерных для городских каменных джунглей; пыльные заросли бурьяна, из которых торчали какие-то ржавые железки, производили весьма унылое впечатление.

«Что же это он, не видит, что ли, что у него под носом делается?» — мысленно задалась я вопросом, пораженная бьющим в глаза контрастом между шикарной обстановкой офиса и непрезентабельным видом из окна.

Осматривая этот участок складской территории, живо напомнивший мне тюремный двор со знаменитой картины Ван Гога, я повернулась к Лепилину. Он уже успел сесть за стол и, откинувшись на спинку кожаного кресла, выжидающе крутился на нем. На его лице застыла какая-то идиотски блаженная улыбка.

«Просто удивительно, — подумала я, — как один и тот же человек через короткие промежутки времени может вызывать попеременно то самую искреннюю симпатию, то прямо-таки отвращение».

Казалось, Лепилин угадал, о чем я думаю, потому что тут же сменил позу, и рассеянное благодушие на его лице сменилось серьезным задумчивым выражением. Точно повинуясь исходящему от Лепилина странному импульсу, я села в ближайшее к нему кресло и вопросительно посмотрела на него. Он опустил глаза и несколько минут, грозивших растянуться в вязкую каучуковую вечность, казалось, о чем-то размышлял.

Пользуясь этой внезапной паузой, я окинула взглядом комнату. На стене, прямо над головой Лепилина, висел портрет Столыпина. Суровое благородное лицо этого умудренного жизнью государственного мужа плохо вписывалось в обстановку кабинета, которая в свою очередь была современной: офисная мебель, пластик, прямые контуры столов и шкафов, официально-безликая кожа кресел и диванов, поблескивающие никелем подставки двух настольных ламп… Переведя взгляд обратно на Лепилина, я увидела, как он со спокойной, ироничной усмешкой наблюдает за мной.

— Тебе, я вижу, здесь не нравится… Раньше тут все было по-другому. Отец предпочитал ретро, а я — модерн, ничего не поделаешь, — он смущенно вздохнул. — От старой обстановки я оставил только это, — он указал на портрет.

Я понимающе кивнула. В этот момент зазвонил внутренний телефон.

— Слушаю, — властно произнес в трубку Лепилин.

«Вероятно, отцу подражает», — не удержалась я от мысленного комментария.

— Так, так. Спасибо, Катя, как появится, пусть срочно зайдет ко мне.

Лепилин положил трубку и поднял на меня свои голубые глаза.

— Понимаю твое недоумение, — несколько рассеянно произнес он, вертя в руках авторучку, которую машинально достал из письменного прибора, — но, как уже сказал, я не собирался заниматься этим бизнесом. Я согласился возглавить фирму по просьбе отца, да и то лишь потому, что тот болен. Но раз уж я занимаюсь этой работой, то мне хочется сделать ее как можно лучше.

— А напортачить не боишься? — я выбрала одно из кресел, сидя в котором могла наблюдать за входом, одновременно разговаривая с Лепилиным (сделала я это скорее по привычке, нежели из соображений безопасности своего клиента). — Не слишком ли ты круто взялся за дело?

— Ты считаешь, я действую не правильно? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Вообще-то нам преподавали основы маркетинга, но крупным специалистом в такого рода бизнесе себя не считаю, — пожала я плечами.

— Кстати, — заинтересовался Олег, — где ты научилась так владеть и оружием, и своим телом?

— Было такое закрытое спецзаведение в столице нашей Родины, куда принимали исключительно дочерей высокопоставленных родителей. А так как мой отец был генералом, ему удалось меня туда пристроить. Готовили из нас дипломатов и шпионов, что практически одно и то же, а одновременно учили владеть не только всеми видами оружия и своим телом, как ты говоришь, но и мозгами, — я снисходительно улыбнулась. — Я, например, умею произвольно повысить или понизить температуру, своего тела, проснуться без будильника в нужное время с точностью до трех минут, инстинктивно чувствую опасность, исходящую от человека… Дальше перечислять?

— Достаточно, — Лепилин поднял руки и рассмеялся. — Ты прямо Джеймс Бонд какой-то.

— Ага, — согласилась я, — если не считать того, что Джеймс Бонд — выдуманный персонаж, а я существую реально.

Глава 3

Прошло по крайней мере еще минут двадцать — двадцать пять, в течение которых мы с Лепилиным обменялись ценными наблюдениями из жизни российского бизнесмена и бодигарда, когда, игнорируя энергичное сопротивление не то действительно возмущенной, не то изображающей возмущение Екатерины Аркадьевны, в кабинет ввалился коренастый среднего роста.., пират, издавая при этом характерные гортанные звуки.

Настоящий корсар! Я даже не могла предположить, что в серьезном офисе можно появляться в подобном виде: выцветшие джинсы, полинялая футболка в пятнах пота, стоптанные мокасины.., на голове — выцветшая бандана, а на обнаженной волосатой груди — экзотическое ожерелье из керамики.

— Это Автандил Варази, наш коммерческий директор, — представил «пирата» Лепилин.

Внешность «корсара» была под стать этой причудливой в условиях современного офиса амуниции: худое, изрезанное глубокими морщинами лицо Автандила поражало своей дьявольской асимметрией: крупный орлиный нос хищно нависал над ядовито изогнутой верхней губой, голубые глаза с плутоватым прищуром, казалось, обладали соколиной зоркостью.

Но, в противоположность этому «пиратскому» наряду, выбрит коммерческий директор был безупречно.

Сильный загар добавлял ему дикого шарма, как бы закрепляя за ним репутацию «морского волка».

— , Автандил, я же обязана доложить! — уступая его игривому нажиму, пыталась остановить «флибустьера» секретарша.

— Кать, ладно, уж пусть войдет, все равно я его жду! — засмеялся Лепилин, так широко открыв рот, что я по достоинству смогла оценить его здоровые белые зубы.

— Олег, слушай, щто такое?! — выкрикнул он. — Порядки, щто ли, новые у нас? Никак к тэбе нэ прабица!

— Ну и видок у тебя! — с веселой усмешкой заметил еще раз крутанувшийся в своем кожаном кресле Лепилин. — Ты где же такой «прикид» выкопал?

Никак в «Патроне» отоваривался?

— В «Натронэ», — передразнил шефа Автандил, плюхаясь в кресло напротив меня.

— Где тебя черти носят? — неожиданно повысил голос ставший вдруг серьезным Лепилин.

— Ну ты, началник, даешь, — фамильярно отозвался Автандил, переводя взгляд со своего шефа на меня, — я ж по твоему приказу дарогу в Чардым прабивал.., природа, Волга, щащлык, дэво… — Автандил внезапно осекся.

— Ах да! Совсем из головы вылетело! — ударил себя по лбу Лепилин, и его лицо озарилось озорной мальчишеской улыбкой.

— Вах, скажю я вам, красатыща! — Автандил облизнул сухие губы и, поднеся щепоть пальцев к узкому рту, аппетитно причмокнул.

— Там у Катьки в холодильнике пиво, — предложил Лепилин.

— Нэ-э-э, — протянул Автандил, — я за рулем.

Вот завтра, на просторах… — он опять загадочно посмотрел на меня. — А от минэралки я б нэ атказался.

— Кать, обеспечь-ка нам минералку, — с легким пренебрежением в голосе сказал Лепилин, нажав кнопку селекторной связи.

— А гостья твая с нами паэдыт? — Автандил хитро улыбнулся.

Надо же, принял меня за подружку Лепилина!

Хотя ни ростом, ни наружностью бог меня не обидел, эта мысль почему-то показалась мне смешной.

— Поедет, — Лепилин хитро посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся.

— А как завут нашу гостью? — теперь Автандил бесцеремонно рассматривал меня в упор.

— Знакомься, Автандил, это Охотникова Евгения Максимовна, мой бодигард.

Автандил от неожиданности даже присвистнул, но потом, быстро справившись с легким замешательством, понимающе закивал.

— Паня-а-ятна, — задумчиво протянул он, не сводя с меня своих пронзительных голубых глаз.

— Так, отдых — отдыхом, теперь давай о деле, — опять сосредоточился Лепилин.

— Жэлэзный дарога апят падводыт, — Автандил сделал неопределенный жест ладонью, — уже на два дня паставку тавара задэрживает.

— Это компьютеры, что ли? — осведомился Олег, по-видимому, неплохо ориентировавшийся в делах вверенного ему предприятия.

— Кампутэры, принтэры, сканэры, — перечислил Автандил, — пачти на двэсти тысяч долларав.

— Еще что? — вздохнул Лепилин. — Как с кредитом?

— Крэдит будэт, с банком я всо уладыл, — Варази выразительно посмотрел на начальника, — нала срочна зарэгыстрыравать фырму.

— Я же тебе сказал, Дил, — строго посмотрел на него Лепилин, — я на это дело не пойду.

— Как нэ пайдешь? — возмущенно произнес Варази. — Ты жэ сагласылся ужэ!

— Я передумал. К чему нам неприятности? Тебе что, денег не хватает?

— Ай, канэчна нэ хватаэт.

— Да ты только за этот год уже четвертый «Мерседес» меняешь!

— Слущай, у мэня сэмья, родствэники — всэ кушать хатят, щащлык-мащлык хатят, мащину хатят, — распалялся Автандил, — мнэ самаму нычево нэ нада. Твой атэц нэ пропустил бы такой сдэлка.

— Это не сделка, а чистой воды махинация, — сопротивлялся Лепилин, — за это и в тюрьму загреметь можно.

— Зачем турьма? — искренне удивился Автандил. — Всэ так дэлают! А штобы турьма нэ попасть, дэлица нада.

— Вечно тебе неймется, Дил, — осадил его Лепилин, — вспомни, как месяц назад с твоей подачи мы лопухнулись с мебелью. Она до сих пор на складе у Марата стоит…

— Мэбэль уйдет, — уверенно произнес Автандил, — нада харошую рэкламу сдэлать.

— Вот когда уйдет, тогда и поговорим.

— Нэльзя ждат, я уже дэнег дал, штобы этот кредит получить. Луди долго ждат нэ будут.

В кабинет без стука вошла Катерина с двумя запотевшими бутылками нарзана на подносе. Поставив поднос, она наполнила стаканы и, вильнув бедрами, исчезла за дверью. Варази проводил ее плотоядно-насмешливым взглядом и облизнул пересохшие губы.

Я с удовольствием сделала несколько глотков ледяного, чуть солоноватого напитка. Автандил одним глотком осушил стакан и крякнул от удовольствия.

Лепилин не торопясь отпил из своего половину.

Поставив перед собой стакан с минералкой, он выжидательно смотрел на Варази. Тот, очевидно, понял, что сейчас давить на Лепилина бесполезно, и перевел разговор на другую тему.

— В Чардым едэм завтра после абэда. Будэт рибалка, баня, шампанское.., ну и всо асталное… — он широко улыбнулся и перевел взгляд на меня.

Вообще-то, работа телохранителя во время отдыха клиента — тем более на природе — не самое простое занятие. Контроль за ситуацией ограничен до минимума. Опасность может подстерегать в самых неожиданных местах. Оставалось уповать только на свой профессионализм и благоразумие клиента.

— Может быть, стоит немного повременить с отдыхом на природе? — как бы между прочим сказала я и посмотрела на Лепилина.

— Нет, — он улыбнулся, — неужели я должен бояться каких-то отморозков и из-за них сидеть дома и носа не высовывать? Тем более что у меня лучший телохранитель в городе! В чем, собственно, я уже успел убедиться, — он повернулся к коммерческому директору. — Ты знаешь, Автандил, Евгения спасла меня сегодня от двух головорезов Трехи. У одного из них был «ствол», между прочим.

Это был со стороны Лепилина очевидный комплимент в мой адрес. Не то чтобы я была такой уж сентиментальной, но, как любому нормальному человеку, мне приятно было услышать похвалу. Поэтому я мило улыбнулась Олегу в ответ.

— Вах, какая жэнщина, — как мне показалось, с иронией произнес Варази и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза.

Судя по всему, он считал себя настоящим «мачо», а женщины, по его мнению, должны только рожать детей и смотреть за домом своего господина. Я еще не вполне составила себе мнение об Автандиле, но чем-то он мне не нравился. И, конечно же, не этой напускной мужской бравадой.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — согласилась я. — Но мне этот отдых как-то не по душе.

— Да чего там, — попытался успокоить меня Олег, — тебе понравится.

— Сомневаюсь, — я спокойно посмотрела ему в глаза. — Сколько предположительно человек там будет?

Лепилин переадресовал мой вопрос Автандилу.

— Кромэ нас, Катэрина, Марат, еще двэ-три дэвочки и на каждого по омоновцу, — ухмыльнулся коммерческий директор и обратился к Лепилину:

— Ты што это, курит бросил, что ли? Ныгдэ сыгарэт нэ выдно…

Из кармана голубых, изрядно потрепанных джинсов он достал пачку «Винстона» и роскошную позолоченную зажигалку «Зиппо» и протянул мне.

Я вытянула из пачки сигарету, и Автандил с неожиданной ловкостью и обходительностью дал мне прикурить. Я едва слышно поблагодарила его и с удовольствием затянулась.

— Сегодня вечером будут ровно сутки, как я бросил курить, — усмехнулся Лепилин.

— А пачэму ты именно тэпэр курыт бросил? — полюбопытствовал Автандил.

— Вчера, если ты помнишь, имело место одно памятное событие, — уклончиво ответил Лепилин.

Я поняла, что он намекает на взрыв лимузина.

Понял и Автандил.

— Так ты об этам, — погрустнев, сказал он и тяжело вздохнул (слишком уж тяжело, на мой взгляд).

— Слушай, Дил…

Неожиданно раздался мощный взрыв, не дав Лепилину закончить фразу.

— Сидеть, — крикнула я Лепилину, который вскочил с кресла и испуганно стал озираться.