Женитьба Добрыни

Да выходит-то за смелого Алешу за Поповича.

Он ей и говорит-то второй након:

- Да ты здравствуй ли,

Добрынина матушка,

Ты честна вдова Амельфа Тимофеевна!

Я вчера с твоим Добрынюшкой разъехался.

Он велел подать гусли скоморошные,

Он велел подать платья скоморошьии,

Он велел подать дубинку скоморошьюю

Да идти мне к князю Владимиру да на почестен пир

- Отойди прочь, детина засельщина!

Кабы было живо мое красное солнышно,

Молодой тот Добрынюшка Никитинич,

Не дошло бы те, невеже, насмехатися,

Уж не стало моего красного солнышка,

Да не что мне делать с платьями скоморошьими,

Да не что мне делать с гуслями скоморошьими,

Да не что мне делать с дубинкой скоморошьего.

Тут-то ходила в погреба глубоки,

Принесла она платья скоморошьим,

Приносила гусельники яровчаты,

Принесла она дубину скоморошьюю.

Тут накрутился молодой скомороший ко,

Удалый добрый молодец,

Да пошел он к князю Владимиру на нечестный пир.

Приходил он во гридню столовую,

Он крест тот кладет по-писаному,

Да поклон ведет по-ученому,

Он кланяется да поклоняется

Да на все на четыре на стороны.

Он кланяется там и здравствует:

- Здравствуй, солнышко Владимир стольно-киевский,

Да со многими с князьями и со боярами,

Да со русскими могучими богатырями,

Да со своей-то с душечкой со княгиней со Апраксией!

Говорит ему князь Владимир стольно-киевский:

- Да ты поди-тко, молода скоморошинка!

А все тыи места у нас нынь заняты,

Да только местечка немножечко

На одной-то печке на муравленой*.

Да тут скочил молода скоморошинка

А на тую-ту печку на муравлену.

Заиграл он в гуселушки яровчаты.

Он первую завел от Киева до Еросолима,

Он другу завел от Еросолима да до Царяграда.

А все пошли напевки-ты Добрынины.

Ай тут-то князь Владимир распотешился,

Говорит он молодой скоморошиике:

- Подь-тко сюды, молода скоморошинка!

А я тебе дам теперь три места:

А первое-то место подле меня,

А другое место опротив меня,

Третьёё противо княгини Настасьи Микуличны.

А тут-то молода скоморошинка

Садился он в скамейку дубовую,

Да противо Настасьи Микуличны.

А тут-то Настасья Микулична

Наливала она чару зелена вина в полтора ведра

Да турий тот рог меду сладкого,

Подносила она Добрынюшке Никитичу.

А и тут-то Добрынюшка Никитинич

Да брал он чару зелена вина в полтора ведра,

А брал он чару единой рукой,

Выпивал он чару на единый дух,

Да и турий рог выпил меду сладкого,

Да спускал он в чару перстень злачёныи,

Которым перстнем с ней обручался он.

Да говорит он Настасье Микуличне:

- Ты гляди-тко, Настасья Микулична,

Во чару гляди-тко злачёную.

Как поглядела Настасья Микулична

В тую чару золочёную,

Взяла в руки злачен перстень.

Говорит тут Настасья Микулична:

- Да не тот муж - который подле меня сидит.

А тот мой муж - который противо меня сиднт-

А тут-то Добрыня Никитинич,

Да скочил Добрыня на резвы ноги,

Да брал Алешу за желты кудри,

Да он выдергивал из-за стола из-за дубового,

А стал он по гридне потаскивать,

Да стал он Алеше приговаривать:

- Не дивую я разуму женскому,

Да дивую я ти, смелый Алеша Попович ты,

А ты-то, Алешенька, да мне крестовый брат.

Да еще тебе дивую, старый ты

Князь Владимир стольно-киевский!

А сколько я те делал выслуг-то великиих,

А ты все, Владимир, надо мной надсмехаешься.

Да теперь я выправил из Золотой Орды.

Выправил дани и выходы

За старые годы, за новые.

Везут тебе три телеги ордынские:

Три телеги злата и серебра.

Тут он взял свою молоду жену,

Молоду жену любиму семью,

Да повел Добрыня к своей матушке.

Да тут ли Алешенька Попович тот,

Да ходит по гридне окоракою.

А сам ходит приговаривает: