Профессионалы

Пот горным селем омывает отроги лопаток и перевалы ключиц, и увлажняет долину живота – горячая рубашка липнет расплавом, не отодрать, тлеет плащ в подмышках. Ты с сожалением роняешь зажигалку, подаренную мамой на двадцатилетие – ведь поцарапается об асфальт! А по-другому – расплавится.

Судорогой сводит косые мышцы живота – не первый, но пока ещё нежный позыв голода. Ты падаешь на колени, вдавливая мизинец вместе с тканью и мягкой пластмассовой пуговицей в пупок. Чуток отпускает, но ты не обольщаешься – дальше хуже. Будет. Значительно хуже.

Голод, го-о-о-о-л-лод-ддд!!

Гарь.

Пепел.

Обожжённые щёки.

Ты достаёшь из кармана шоколадку, половина размазывается по фольге. Течение воздушных потоков внутри пылающего здание непредсказуемо: резкие перепады давления, попробуй, угадай?! Язык пламени шаловливо высовывается из губ подъезда и облизывает тебя с головы до ног: волос больше нет, плащ горит, синтетика липнет к бордовому эпидермису.

И это больно. Действительно больно.

Но! – голод! ГОЛОД!!! И только что ты-пожар попробовал себя-плоть, и это было вкусно, да-да, вкусно. Пальчики – ням-ням! – и нет больше рисунка отпечатков. Нос – запахи исчезли – сразу: были, и нет уже – золотая проволока стекает по обнажённым косточкам челюстей.

Хр-р-р! – Будда, прости чревоугодника. Меню гурмана: дым, копоть, гарь и пепел – ой как хочется, а нельзя. Себя? – себя можно, себя даже нужно. Но…

…ты знаешь, сколько не терпи, а придётся укусить, отхватить кусок потолще, пожирнее. Быстрее! – мясо отваливается от костей. Пока есть мышцы – быстрее!

Шевели булками!

Второй этаж.

Пузырями краска на стенах – была, ты чувствуешь её тень, её сожжённый состав, химию. И обугленные до металла перила – красные. Пятки остаются на ступеньках – отломались.

Третий.

Может, хватит? Пора бы показать себя в пролёте окна…

Пора?..

Будда, как не хочется!!

Оранжевое облако, и наклониться бы, плавно уйти… Нельзя. Правую руку унесло, шмякнуло о бронированную дверь чьей-то недешёвой квартиры. Плохо – ты же не левша, очень плохо…

Четвёртый. Отпала голова. Уже не больно – так, неприятно чуть-чуть. Слегка.

Пятый. Всё, выше не получится. На четвереньках вползаешь в прогоревший косяк. Вместо лёгких – парующий ливер жареного пирожка. Горит побелка. Ещё чуть-чуть! – а не дойти. Ты укладываешься на пол – паркет под тобой вспучивается девятым валом. Ничего, бывает. Прикусить бы язык – но голова… где голова?! – пепел! – и ждать… недолго…

Всё. Трансформация.

Нужный поток выносит тебя на балкон.

Ты – чистая плазма. Ты – обнажённый голод. А вокруг столько пищи… столько пищи!! Дотянуться до соседней пагоды? Или подмять панельную высотку?! Высотка больше, а кирпич – вкусней… А?..

Ага.

А ведь ещё нетронуто, не надкушено левое крыло этого – этого! – дома!!

– Смотрите!! Не-человек! Оборотень! Исчадье ада!!

– Феникс!!

– Профессионал!!! Хэнгэёкай!!!

– А-а!!

– …куда смотрит полиция?! Стреляйте быстрее!!

И, правда, куда?

И кого ОНИ, любители, ожидали увидеть в огне? Карлсона? Мери Попинс? Дзасики-Вараси?..

Стреляйте быстрее?! – хе-хе! – vox populi, vox dei…

Упс!.. – Джамал поднимает винтовку, блики от линз прицела – вот-вот тебя пощупают серебром, каким обычно ласкают всех активированных…

…добропобедных мучеников.

Палец Джамала мягко тянет спусковой крючок…

Звук – громкий. И боль. Другая, приятная: холод. И пустота – где-то ря-а-адом.

Смерть? Скорее бы… Давно… пор-ра-а…

И ты привычно умираешь.

ЧАСТЬ 1

ЗИККУРАТ, ИЛИ ВВЕДЕНИЕ В СПЕЦИАЛЬНОСТЬ

1. ЮРИКО

Юрико проснулась.

Вот так: проснулась и всё. Захотелось – и прекрасный мачо-кугё не нужен: принцесса без слюнявых поцелуев очнулась от летаргической спячки. Пришла в себя, ага, и лёгкой дрожью – аккуратно! – локотком тронула нежную поверхность управления, напылённую на быльце кровати. И сразу же по щучьему велению, хе-хе, а точнее по хотению Юрико распахнулись створки двуспального анабиозника-саркофага, совмещённого с дешёвенькой барокамерой. Кстати, у барокамеры маловато функций, она давно устарела – заменить бы, обгрейдить. С премии или наследства. Да где ж они, шальные деньги? Где спонсоры-меценаты и мультимиллионеры-поклонники талантов?

В общем, проснулась. И – привычно, рефлекторно – по-утреннему удлинёнными ресничками провентилировала личико, унавоженное регенеративной плодово-ягодной наномаской. Отключила Всемирную Конъюнктиву и врубила обычное зрение – и увидела реальный свет настоящего солнца, заглянувшего в окно сквозь бамбуковые щели жалюзи. Та-а-ак, – не замутнённый аниме-голограммами кареглазый взгляд изучил синоптическую панель, стилизованную под металлопластиковую форточку: что день грядущий нам готовит? – бури, шквалы, замечательную погоду?

Ясно, жарко, влажность.

– Аа-ааа-хх, – зевнула девица-красавица.

Смачно так ротик приоткрыла. Даже нижней челюстью хрустнула. И куснула пухленькую губку – нижнюю. И… – в общем, соблюдение ритуала согласно расписанию.

Будильники Юрико не любила, точнее терпеть не могла. Вот такая у дамочки патологическая неприязнь к любым подъёмным устройствам – осознанная ненависть, не иначе. Да и за что, спрашивается, любить эти механические дзинь-дзинь-дзинь? и прочие электронные пищалки-побудки? Тем более в единственный законный выходной?! Рано утром?! В четырнадцать тридцать?!

А ведь тело-исходник ощущается правильно. Уже хорошо. Приятно. Значит, ситуация под контролем. Расслабляться себе дороже: трать потом часа три – не меньше! – дабы привести параметры в надлежащий порядок-стандарт.

Та-ак, что там у нас по основным замерам… – Юрико приподняла голову над силиконовой желе-подушкой и оценила показания микрометров по трём основным позициям: диаметрам талии, бёдер и грудной клетки. Ну-у, почти попали, н-да: по бюсту отклонение в плюс полмиллиметра. Но плюс это не минус, корректировать проще…

Минут сорок Юрико кокетничала перед зеркалом – голенькая. Трогала пальчиками соски, пока не довела диафрагму до нормы и не отрегулировала размер молочных желез: профи есть профи, даже в воскресенье.

Жарко.

Бабушка ещё спит, она давно на пенсии, ей можно.

Тапочки, халатик, поправить волосы. Прогуляться на кухню. Пластиковый стакан малинового синтойогурта из холодильника-гриля на стол. Потом – неспешный подсчёт калорий – годится, не отрава, но пища. Одноразовая ложечка, одноразовая салфеточка – и завтрак успешно завершён: спасибо, не за что, потребляйте ещё.

Ночью Юрико приснился сон. Вещий, ага. Юрико отчётливо видела парафиновую свечу, сложенный «ёлочкой» костёр и маленькую лампадку. Свеча обожгла Юрико пальцы, лампада погасла, когда юная красавица попыталась долить масло. И только костёр согрел плутающую во мраке девушку.

Да-да, это вещий сон. Знак! Фатум, никуда не деться…

Хотя чего на судьбу роптать?! – Избранник Юрико понравился – позавчера, на пожаре. Настоящий феникс, с ума сойти! И симпатичный к тому же, кирэйна-красавчик. Каккоии! Сутэки! Правду говорят: в человеке всё должно быть прекрасно – и кимоно, и тай, и као.

Как бы с ним поближе познакомится?..

По возможности случайно?

«Всё возникает из огня, и всё в огонь превращается», – Юрико улыбнулась и впервые заметила на стенах фотолюминесцентные эвакуационные указатели для ориентации в помещении в темноте и при сильном задымлении. Да, Юрико и раньше слышала об эффекте длительного послесвечения: в ПВХ-пластик, краску и самоклеющуюся плёнку добавляют мельчайшие кристаллы сульфида цинка. Мол, кристаллы те запасают световую энергию, а потом, по необходимости, излучают кванты видимого спектра. Слышала, но никогда не обращала внимания на забавные стрелочки-указатели в сорока сантиметрах над полом – да-да, именно на четвереньках, согласно технике безопасности, надлежит ориентироваться и выбираться из задымлённого помещения.

Ох, уж эти пожарные приспособления! Это ведь так романтично – стрелочки, и на карачках, и попой кверху!

Жарко. Обмахиваясь веером-тэссэном, Юрико долго стояла у окна: впечатляющий вид – сорок восьмой этаж небоскрёба, а внизу – город, Вавилон, промышленно-деловые задворки мегаполиса Дзию. Пластмассо-металлическая лента транспорта-норимоно: электро и пневмокары, ДВС-авто и карьерные грузовики, не заезжающие дальше окружного шоссе. Поток людей: граждане всех мастей и национальностей, любители и профессионалы, заплывшие жиром туристы и диссиденты тоталитарных режимов… Подводные течения, волны, хлопья пены – шуршащие обёртки, громкие голоса, клаксоны и рекламные щиты-голограммы…

Город. Море. Океан.

Попросту – Вавилон.

Люди-капли, машины-капли, дома-капли.

Одна капелька – вдруг! – вырвалась из потока, плавно ушла в сторонку, испарилась-взлетела – красивая такая: транспортный космолёт – рейс к Марсу? или на Венеру?

Вот бы сейчас – автостопом, за пару парсеков! Или в туннеле Сейкан, по дну моря от Хоккайдо до Хонсю. Или под фонарём «Зеро» на палубе авианосца – от Итурупа до Пёрл-Харбора не так уж и далеко.

2. КАОДАЙ

Акира Ода, полномочный феникс пятой категории, воскрес на третьи сутки после самосожжения.

Очнулся он, как обычно, в собственной квартире на улице Спокойствия – привязка к заданной точке пространства работала исправно и, тьфу-тьфу-тьфу, пока ещё не сбоила – ни разу. И замечательно. Наверняка крайне неприятно в голом виде материализоваться, к примеру, посреди широкого перекрёстка, скажем, на стыке проспектов Хризантем и Восходящего Солнца – и попасть под катки патрульной киботанкетки, мчащейся на разгон очередной демонстрации зооморфов: борьба за гражданские права, ага, – есть дело кровавое и неблагодарное! Короче, честного феникса раздавят и не заметят.

Сухость во рту, зудит и чешется кожа на спине и в паху – обычные симптомы того, что феникс жив.

Опять жив!

Акира оделся – по-простому, по-людски: натянул трусы (расцветка: пчёлки-цветочки), втиснул мускулистый, разукрашенный татуировками и ожогами торс в смутно-белую «домашнюю» майку с надписью «Две башни – forever!». Побрился – чётко обозначилась розовая полоса на горле. Изодрав кухонным ножом клеёнчатую упаковку, обнаружил кожаные брюки а-ля ковбой Мальборо, розовую рубашку из синтетического шёлка и подарочную мамину зажигалку (значит, подобрали ребята из группы поддержки, вернули, спасибо). Нашёл в прихожей, возле зеркала, пару новых десантных ботинок и обулся. Ботинки, как всегда, впору – не жмут: спецпошив профсоюзной мастерской, доставка бесплатная – обувь для фениксов, ага: с допусками на постпожарную усушку пяток. Спасибо, дорогие, уважили.

Акира захлопнул бронированную несгораемую дверь. Споро завинтил трёхосевые червячные засовы. Врубил вибро и термочуткую сигнализацию, активировал «жёсткую» систему предупредительного воздействия: ежели кто особо жадный до чужого добра прикоснётся к кодовому замку чем-нибудь непотребным, тот неслабо ощутит на собственном копчике всю прелесть законов электротехники.

Феникс вышёл из портала-подъезда и… – не обнаружил на стоянке служебное авто. И, собственно, не удивился. А вот если бы за колючкой под током и прессом шлагбаума стояла «девятку» с опротивевшими саламандрами на бортах, тогда да – Акира уверовал бы в чудеса, честное слово! вознестись не встать, сеппуку в пузо три раза!

Ну и куда теперь? – а сердце подскажет: после воскрешения Акира доверял только «интуиции»: мозги (и спинной, и межвисочный) после трёх суток небытия обычно подтормаживали – так уж повелось: высшая нервная система трудно привыкает к свежему телу.

В обозримом небе – пара транспортных вертолётов и одна туристическая «капля» Чужих. Пяток разноцветных «бабочек» приземлились на парапет соседнего дома – и выставили крылья солнышку: аккумуляторы, твари, заряжают, хорошо им. Вот бы сесть на ближайшую лавочку-трансформер – и никуда не идти, лень, и целый день «не отходя от кассы» считать брюнетистых пацанов, проезжающих мимо в спортивных «ламборджини дьябло»: эх-х!!..

Отмашка большим пальцем кверху! – Акира поймал извозчика и «пробежался» к ближайшей станции дирижаблей, дабы купить билетик до районного храма Каодай – вдруг захотелось полюбоваться золотом куполов и цветными стёклами витражей. После воскрешения такие припадки иногда случаются. Нечасто, но регулярно – вот припекло пообщаться с мудрыми старцами-отшельниками, и всё тут.

Погодив пока гондола заполнится пассажирами, пилот разжал сцепку и воздушная маршрутка неспешно протиснулась в зазор между высотками и рельсовыми шоссе моноциклов, на бешеной скорости порхающих над головами граждан.

Минут через десять, поглядывая в иллюминатор за борт и ориентируясь по расположению огромных рекламных голограмм, Акира выдвинулся к люку с надписью «Выход»:

– Шеф, остановочку, пожалуйста!

Феникса услышали, чмокнул вакуумный герметик – и люк распахнулся, разрешая покинуть салон на высоте семьсот метров.

Стюардесса, красотка-мулатка, профессионально улыбнулась:

– Счастливо пути!

– И вам не хворать! – Акира шагнул в пустоту, люк закрылся.

Небо.

Воздух.

Head down «Olav» – череп вниз, ноги шире. Head down «Romeo». И – базовая позиция: верхние лапки – на поток, буквой "Т". Нижние – поджать; спина выгнута. Аэродинамическая стабильность, понимать надо. Парашют раскрылся.

Многие – в основном безусые юнцы – опрометчиво считают, что девятисекционник лучше планируют, но у феникса другое мнение – безопасность превыше всего; кому нужны рекорды среди новостроек и бараков? А классическая «семёрочка» никогда не подведёт с наполнением, и к свалу менее предрасположена, да и на приземлении точнее попадает в разметку. И в случае отказа медленнее теряет высоту!!

Да-да, у Акиры отличный эллиптический купол из дешевенькой ткани F-111 (на шестьсот прыжков вполне хватает, а потом не жалко и заменить), у Акиры тонкие, выверенные по длине стропы управления из прочного микролайна (да, микролайн не гасит удар, но и не растягивается). Парашют Акиры, «CLASSIC PRODIGY А5» производства «Parachute de France», оборудован всякими полезными прибамбасами, как то: съемным слайдером, коллапсируемой вытяжной медузой на шнуре-"kill-line" и модернизированными свободными концами. Несомненно, слайдер необходим при раскрытии, а затем, согласитесь, от него следует избавиться: Акира просто проводит сетчатый mesh вниз и крепит на затылке с помощью липучки, пришитой к воротнику плаща.

Поворот – центробежная сила увеличивает нагрузку, свободные концы удержать не так уж и легко – если заранее не озаботиться «узелками», то есть металлическими кольцами, закреплённых с помощью вакуумной сварки и технических заклинаний-терминов.

Падение.

Асфальт близко.

Столкновения в дропзонах нечастое явление, но таки бывают-происходят: пассажиры-парашютисты регулярно сбивают на приземлении извозчиков, решивших сократить путь-дорожку, дабы быстрее доставить клиента в пункт назначения. А виноват – всегда! – летяга. Копы непременно вступятся за пешехода, даже если пешеход «ползает» по тротуару со скоростью ДВС-авто. Вот поэтому Акира внимательно смотрит вниз: лишние проблемы с законом ни к чему.

А внизу, похоже, dust devils, пылевые смерчи – крайне неприятная штука: а, казалось бы, всего небольшие разницы в температурах воздуха – и нате-пожалуйста! – широкие зоны сильных завихрений. Турбулентность. А в итоге – коллапсированию купола. Остаётся надеяться, что, как обычно, ничего не поправимого не произойдёт.

Есть! – асфальт мягко встречает амортизаторы подошв. На ходу Акира активирует опцию «укладка» – и купол мгновенно втягивается в модный в этом сезоне «Reactor», ранец на липучке с защищенным от потока верхним клапаном. Да-да, купол прячется в ранец! – а нечего расшвыриваться личными вещами в зоне приземления! – спешащие на работу скайдайверы запросто могут натоптать и наследить, и будут правы.

Пару шагов – и вот они, жёлтые ворота, расписанные драконами.

За воротами – брусчатка, ведущая к храмовой пагоде, и джунгли, гордо именуемые парком. Правда, прогуливаться по редким тропинкам, окружённым пальмами и густым подлеском, могут только послушники – прихожанам не рекомендуется отдалятся от чётко намеченного пути: в парке водятся священные тигры, а когти у амурских зверушек, не смотря на религиозную принадлежность, очень даже реальные и острые. Кстати, растения здесь зеленеют и цветут круглый год, здесь никогда не бывает снега и мороза – микроклимат поддерживается исключительно магией адептов-служителей.

На площадке перед пагодой – две мраморные статуи: Будда на лошади и Христос, поправляющий сползший на нос терновый венец.