Оса

— А дальше?

— Вас забросят на одну из планет Империи, где вы и приступите к своим обязанностям «осы».

Они надолго замолчали.

— Однажды, — нарушил молчание Моури, — отец в гневе бросил: «Джеймс, ты дураком родился, дураком и умрешь». — Он печально вздохнул. — Старик оказался прав. Я согласен.

— Мы в этом и не сомневались, мистер Моури, — самодовольно произнес Вулф.

Он окончил изнурительный курс с удовлетворительными оценками. Спустя два дня в школе объявился Вулф и не преминул навестить Моури.

— Ну, как? — спросил он.

— Форменный садизм, — тут же откликнулся Моури, скорчив жуткую мину. — Перед вами моральный и физический урод, контуженный калека.

— Ничего, у вас есть время прийти в себя. Вы отправляетесь во вторник, да и дорога не из близких.

— Ну и куда меня засылают?

— Вот этого я не могу вам сказать. Капитан корабля вскроет пакет с инструкциями только перед последним «скачком». В случае, если вас перехватит противник, он обязан уничтожить пакет, не распечатав.

— Вы так спокойно говорите о перехвате…

— Я уже объяснял вам, что в техническом оснащении мы много впереди сирианцев, но кто знает… Лучше не рисковать. Вы же наслышаны о Сирианской Службе Безопасности — Кайтемпи, у них и немой заговорит. Так что, если вдруг вас по дороге захватят в плен, враг не должен проникнуть в наши планы, чтобы заранее не подготовиться к встрече вашего преемника.

— Моего преемника?! Здесь никто не хочет отвечать на этот вопрос, может быть, вы меня просветите?

— Какой вопрос?

— Должен ли я рассчитывать только на себя или…

— Вы будете единственным землянином на сто миллионов миль, а значит, никого не сможете выдать Кайтемпи. Как бы вас не пытали — им не вытянуть того, чего вы не знаете.

— Я вижу, вам доставляет удовольствие смаковать мрачные перспективы моего, и без того не безоблачного, будущего, — укоризненно произнес Моури. — Нет, чтобы приободрить человека, так вы наоборот… Хотя бы знать, что на каждой планете по одной «осе», и то уже не так тоскливо.

— Вы что, проходили курс в одиночестве? Или другие были лишь для того, чтобы вам в школе не было скучно? — Вулф покачал головой. — Ну, что ж, мистер Моури, вот и все. — Он протянул руку. — Прощайте. Будьте проклятьем для врага. Удачи вам и благополучного возвращения.

— Я вернусь, — вздохнул Моури, — я обязательно вернусь. Пусть даже мне предстоит пройти все семь кругов ада.

Вулф ушел, а Моури подумал, что в обещании вернуться нет и толики уверенности — одна мечта. В самом деле, как расценить замечание Вулфа о «преемнике»? Задание сверхопасное, потери неизбежны, каждая «оса» должна быть подстрахована — незаменимых нет.

Моури пришло в голову, что и сам он тоже чей-то преемник. Возможно, на той планете, куда его посылают, Кайтемпи уже схватила какую-нибудь невезучую «осу» и медленно, по-садистски, разорвала на части. А если так, то его наверняка там поджидают и облизываются в предвкушении очередной жертвы, жертвы по имени Джеймс Моури.

Ну да ладно, он связал себя по рукам и ногам, и обратной дороги нет. Похоже, он обречен стать героем, и все потому, что не захотел быть трусом.

Со временем Моури примирился со своей злополучной судьбой, и когда, несколько недель спустя, капитан корвета пригласил его в библиотеку, он был спокоен и невозмутим.

— Как спали? — спросил капитан.

— Сегодня что-то неважно, — признался Моури. — У меня было такое чувство, что наш корабль всю ночь трясло, как в лихорадке.

Капитан криво усмехнулся.

— Ваше чувство вас не обмануло — за нами гонялась четверка истребителей, но нам удалось оторваться.

— В самом деле?

— Они остались за пределами действия наших детекторов, следовательно, они нас тоже не видят и не слышат.

— Слава богу.

— Я распечатал пакет. Мы будем на месте через сорок восемь часов. Планета Джеймек. Вы что-нибудь слыхали о ней?

— Так, кое-что. В «Сирианских новостях» о ней упоминали время от времени. Малонаселенный, недоразвитый мир… Вот, пожалуй, и все, что мне известно. Но, черт возьми, — вдруг взвился Моури, — секретность — это, конечно, замечательно, однако они посылают человека к черту на рога, не дав ему никаких сведений! Как вам это нравится?

— Не горячитесь, мы завалим вас информацией, — успокоил его капитан. — Здесь все, что вам может понадобиться: карты, фотографии, документы… — Он вручил Моури толстенную папку. — А это, — капитан указал на прибор у стены, — стереоскоп, он пригодится для определения места посадки. Выбор полностью за вами. Моя задача — высадить вас там, где вы пожелаете.

— Сколько у меня времени?

— Сорок часов.

— Понятно. А сколько времени на высадку?

— Самое большее — двадцать минут. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь. Мы даже не будем приземляться, иначе после старта останется красноречивое свидетельство нашего визита, которое непременно обнаружат воздушные патрули — тогда вам несдобровать. Мы зависнем на антигравах, но они безбожно жрут энергию, поэтому двадцать минут — это все, что мы можем себе позволить.

— Понятно, — смиренно выдохнул Моури и, как только капитан ушел, открыл папку.

Джеймек — девяносто четвертая планета Сирианской Империи. Масса — семь восьмых земной. Площадь суши — половина земной, остальное — океан. Освоение началось два с половиной столетия назад. В настоящий момент население составляет около восьмидесяти миллионов человек. Города, космопорты, железные дороги, прочие прелести цивилизации… И тем не менее большая часть планеты до сих пор в первозданном виде — не исследована, не освоена, не заселена.

Покончив с текстовым материалом, Моури подступил к стереоскопу — оставалось выбрать место посадки. Задача оказалась не из простых: любое, на первый взгляд подходящее место имело свои недостатки — то маскировка ни к черту, то расположено оно под самым носом у противника, то одно, то другое, то третье. И все же к исходу сорокового часа Моури сделал свой выбор.

Капитан вошел со словами:

— Надеюсь, вы выбрали точку на ночной стороне планеты? У нас нет времени кружить по орбите в ожидании сумерек, так нас сразу обнаружат.

— Вот, — Моури ткнул пальцем в фотоснимок. — Правда, далековато от дороги — миль двадцать, да еще через бурелом — целый день пути, не меньше. Зато никому не придет в голову рыскать в эдакой глуши.

Вложив фотографию в стереоскоп, капитан включил подсветку и прильнул к окуляру.

— Точка на скале? — несколько обеспокоенно спросил он.

— Нет-нет, у основания утеса, там еще какой-то разлом, немного к северу. Любопытно, что это?

— Трудно сказать, похоже на пещеру. — Капитан выпрямился и подошел к переговорному устройству. — Хэм, зайдите-ка в библиотеку.

Главный навигатор Хэмертон отыскал указанную точку, сопоставил с детальной картой Джеймека, сделал какие-то вычисления и объявил:

— Времени в обрез, но мы можем поймать ее на ночной стороне.

— Вы не ошиблись? — спросил капитан.

— Если не медля пойти прямым курсом, у нас в запасе останется еще два часа…

— Но мы не можем идти прямым курсом, их радары определят место высадки с точностью до полумили, — возразил капитан.

— Совершенно верно. Поэтому мы должны нырнуть под зону действия радаров, а этот маневр займет не менее полутора часов.

— А давайте прямиком, — вмешался Моури. — Вы ничем не рискуете, даже напротив, а я хочу попытать судьбу.

— Бросьте, — отклонил его предложение капитан, — они нас уже давно запеленговали. Мы приняли их запрос, но не можем ответить, не зная кода. Очень скоро они поймут, кто мы, и тогда — только успевай уворачиваться от ракет. Правда, они как всегда опоздают, нас здесь уже не будет. Но они могут предпринять широкомасштабные поиски, радиусом в двести-триста миль. И вы, — он озабоченно посмотрел на Моури, — окажетесь как раз в центре этого круга.

— Похоже, такая работка вам не в диковинку? — вставил Моури, рассчитывая на откровенный ответ.

— Мое дело — доставить вас туда, куда вы скажете, не наделав при этом шума на всю планету. Любая оплошность — провал операции. А поэтому, будьте так любезны, не лезьте не в свое дело.

— Извините, — смущенно пробормотал Моури.

Капитан и навигатор вышли, оставив его наедине с самим собой.

Внезапно взревела аварийная сирена, Моури схватился за поручни и как раз вовремя — корабль тряхнуло так, что, не успей он удержаться, наверняка бы валялся с проломленной головой. Глаза заволокло туманом, в ушах стоял глухой вой поворотных двигателей, а воображение рисовало душераздирающую картину — несметный рой начиненных гремучей смесью снарядов, подобно стрелам дикарей, вонзается в сверкающее тело их корабля.

Одиннадцать раз надрывалась сирена, одиннадцать раз корвет совершал акробатические трюки, одиннадцать раз Моури прощался с жизнью. Но вдруг все стихло, и только мягкий свист свидетельствовал о том, что они вошли в атмосферу.

Моури рассеянно посмотрел на руки — они не дрожали, но ладони покрылись капельками холодного пота; по спине бегали мурашки, колени подкашивались.

Далеко-далеко, на другом конце космической бездны, оставалась его родная планета с ненавистной и вездесущей системой перфокарт. Моури стоял, прислонившись к стене, и мысленно проклинал и саму эту систему, и тех, кто ее изобрел, и тех, кто с ней работал.

Однако к моменту, когда корабль беззвучно завис над выбранной точкой, Моури уже ощущал в себе мучительное животное нетерпение человека, стоящего перед дилеммой — сейчас или никогда.

Он первым полусбежал-полусоскользнул по нейлоновой лестнице, за ним — остальные.

Люди работали как одержимые, то и дело поглядывая на светлеющее небо.

Глава 2

Утес оказался частью плато, футов на четыреста возвышающегося над лесом. У самого подножья, там, где струился, шурша мелкой галькой, прозрачный ручей, открывался вход в глубокую пещеру. Именно в нее из разъятого брюха корвета они перетащили один за другим тридцать дюралюминиевых контейнеров.

Закончилась разгрузка, по-обезьяньи вскарабкавшись наверх, исчез внутри корабля экипаж, дернулся и скрылся конец эластичной лестницы, как бы махнув на прощанье. Моури вздохнул и уже собирался отойти в сторону, когда из люка показался командир.

— Всыпь им по первое число, сынок! — крикнул он, пытаясь перекричать нарастающий рев двигателей.

Под раскаленной струей воздуха зашелестели и закачались деревья. Стоя у входа в пещеру, Моури молил бога, чтобы жар не опалил кроны — не наследил, не выдал его первому же самолету-разведчику.

Корабль тяжело вздрогнул, плавно развернулся и вскоре исчез в северном направлении. И хотя Моури знал, что для экипажа корвета работа на этом не окончена — им еще предстоял открытый рискованный полет вокруг планеты, чтобы сбить со следа неприятеля — он все же на мгновение позавидовал этим парням, которые, не пройдет и месяца, окажутся дома.

Что выйдет из этого отвлекающего маневра — покажет скорое будущее, пока можно только гадать. Если капитану не удастся одурачить Кайтемпи, то с рассветом в округе начнут рыскать их самолеты… Однако Моури понимал, что даже если все пройдет удачно, он не застрахован от внезапной облавы.

В ожидании рассвета Моури сидел на холодном камне, отрешенно глядя туда, где исчез корабль. Теперь он даже за мешок золота не хотел бы оказаться на месте капитана. Правда, скорее всего, капитан и за два таких мешка не согласился бы влезть в шкуру Моури.

Едва занялась заря, Моури достал из контейнера потертую кожаную сумку — настоящий сирианский кейс, приобретенный им в Мэшеме много лет назад, сверился с компасом и, легко перескочив ручей, вошел в сумеречный лес.

По счастью, густой и мрачный с виду лес не представлял собой непроходимые джунгли, как опасался Моури. Он уверенно и быстро шагал на запад, довольный еще и тем, что здесь на Джеймеке он весил на целых двадцать футов меньше. И все же, когда к вечеру Моури наконец вышел на шоссе, его ноги ныли от долгого непрерывного пути — за весь день он позволил себе лишь одну остановку, чтобы перекусить.

Присев под деревом в стороне от дороги, Моури минут пятнадцать наслаждался долгожданным отдыхом, потом, отряхнувшись и аккуратно повязав шейный платок, тщательно осмотрел себя в зеркало. Что ж, на Земле потрудились на славу — ни лицом, ни костюмом он не отличался от истинного сирианца. Да и разве безмозглые аборигены в состоянии додуматься до такой нелепицы — землянин, замаскированный под сирианца?!

Удовлетворенный своей внешностью, Моури смело пересек шоссе и внимательно осмотрелся, стараясь точно запомнить место, где вышел из леса. Ярдах в пятидесяти, у самой дороги, росло приметное перекрученное дерево, сплошь увитое плющом. Для пущей надежности он приволок к нему большой плоский камень, напоминающий надгробье и, отступив на пару шагов, живо представил себе выбитые на нем слова эпитафии: «Джеймс Моури, землянин. Задушен в застенках Кайтемпи». Затем, отбросив невеселые мысли и оглянувшись напоследок, устало покосолапил вдоль дороги. С этого момента он — сирианец Шир Агаван, лесной инспектор Министерства Природных Ресурсов, государственный служащий, освобожденный от воинской повинности.

Незаметно стемнело, и Моури прибавил шагу. До сих пор ему не встретилась ни одна машина, шоссе было пустынно, а он устал, и ему не терпелось плюхнуться на сиденье какой-нибудь попутки. Однако усталость — усталостью, но все-таки, чем дальше от своей «могилы» он остановит авто, тем лучше: у сирианцев, как и у прочих двуногих, и уши на месте, и глаз наметан — смекнуть что к чему, к двум прибавить два и дураку по плечу.

Он протопал с добрую милю, когда два динокара промчались ему навстречу. Пришлось пройти, наверное, еще не меньше мили, пока его не нагнал грязный, доверху загруженный лесовоз. Это был допотопный газомобиль, давно снятый с производства и уступивший место более экономичным динокарам, работающим от энергосистем больших городов.

Зная нравы здешних обитателей, Моури принял чванливый надменный вид и поднял руку.

Окутавшись бурым облаком выхлопных газов, грузовик затормозил. Из кабины на Моури глядели два чумазых сирианца.

— Я из управления, — высокомерно заявил Моури. — Мне в город.

Для троих кабина была явно тесновата. Напарник придвинулся поближе к водителю, Моури вскочил на подножку и, положив кейс на колени, кое-как пристроился у окна. Грузовик громко фыркнул и урча покатил вперед.

— Вы из Мэшема, да? — осмелился заговорить водитель.

— Да-да, — на сирианский манер отозвался Моури. — Не успеешь и рта открыть, как всем сразу ясно, кто ты и откуда.

— Ни разу не был в Мэшеме, — сокрушенно покачал головой водитель, — а так хотелось бы. Великий город. — Певучий акцент выдавал в нем коренного обитателя Джеймека. — Правда, Снэт, да?

— Да-да, — буркнул напарник, тупо разглядывая кейс Моури.

— На Диракте, наверное, куда лучше, чем здесь, — пропел водитель и с грустью добавил: — И безопаснее. Эх, может быть, там мне бы повезло больше. Сегодня такой поганый день. Правда, Снэт, да?

— Да-да, — согласился Снэт, не отрываясь от кейса.

— Это почему? — поинтересовался Моури.

— А! — Водитель стукнул ладонью по баранке. — Три раза эта развалюха ломалась, дважды мы застревали в болоте, последний раз, вообще, пришлось разгружаться, чтобы выбраться из трясины. Ну и попотели мы, скажу я вам. Одно слово — колымага! Тьфу. — Он смачно сплюнул в открытое окно. — Ведь так, Снэт, да?

— Да-да, — подтвердил Снэт.

— Не посчастливилось вам, это точно, — посочувствовал Моури.

— Ну, об остальном сами знаете, — раздраженно сказал шофер. — Паршивый день.

— О чем это я знаю?

— Как, вы не слышали последние новости?