Прокурор расследует убийство

– Не знаю, но это легко проверить, заглянув в журнал.

– Проверь, пожалуйста.

Кашинг беспокойно поерзал и сказал:

– Пастор оставил конверт в сейфе гостиницы. Я вспомнил о нем лишь сегодня утром. Не хочешь взглянуть?

– Что в конверте?

– Письмо, а может, еще что-нибудь.

– Да, тащи его сюда.

– Но ты должен дать мне расписку.

– Хорошо, принеси бланк, я распишусь.

Владелец отеля вышел из кабинета и вскоре вернулся с запечатанным конвертом в руках. На конверте было написано: «Чарльз Брауер».

– Это его рука? – поинтересовался Селби.

– Полагаю, что так.

– Ты не сверял с подписью в регистрационной карточке?

– Нет, но это можно сделать.

– Постой… я вскрою конверт при тебе. Мы зарегистрируем его содержимое.

Селби разрезал конверт ножом по краю и вытянул оттуда несколько сложенных листков писчей бумаги со штампом гостиницы.

– Это выглядит как… – начал он, но вдруг замолк и развернул два сложенных листка.

Между ними лежали пять банкнотов достоинством тысяча долларов каждая.

– Великий боже! – воскликнул Кашинг.

– Ты уверен, что пастор поместил в сейф этот конверт?

– Да.

– Здесь не может быть никакой ошибки?

– Абсолютно исключено.

Селби повертел банковские билеты между пальцами и поднес их к самому носу. Его ноздрей коснулся приятный, тонкий аромат. Он бросил купюры через стол Кашингу:

– Понюхай.

Кашинг пошмыгал носом и сказал:

– Духи.

Селби завернул банкноты в бумагу и вложил в конверт.

– Найди, пожалуйста, клейкую ленту, запечатай конверт и положи его в сейф. Так мы сумеем сохранить запах духов. Позже я попробую провести анализ… Кстати, кто остановился в триста девятнадцатом номере?

– Когда обнаружили тело, в триста девятнадцатом был некий Блок.

– Откуда он? Что он здесь делал и как давно ты его знаешь?

– Он коммивояжер какой-то фирмы металлоизделий в Лос-Анджелесе. Появляется у нас каждый месяц и работает в близлежащих городках. В отеле останавливается на два-три дня.

– Сейчас он уже съехал?

– Не думаю, но, видимо, вот-вот рассчитается.

– Мне необходимо с ним поговорить.

– Сейчас проверю, у себя ли он.

– Кто занимал номер до Блока?

– Надо посмотреть. Комната оставалась свободной дня три, наверное.

– А как насчет помещения с другой стороны? Номер триста двадцать третий?

– Когда мы нашли тело, он был свободен, но предыдущую ночь там провела юная парочка из Голливуда – некие мистер и миссис Лесли Смит.

– Посмотри их адрес. Проверь, находится ли этот Блок в номере. Мне надо с ним потолковать. Запечатай конверт и запри в сейф.

Кашинг ушел и на сей раз отсутствовал минут пять. Он вернулся в сопровождении элегантного человека, которому, видимо, едва перевалило за тридцать. Человек сиял улыбкой и прямо-таки источал уверенность в себе.

– Это мистер Блок, наш гость из номера триста девятнадцать, – сказал Кашинг.

Блок не стал тратить время на продолжительные расшаркивания. Его губы сложились в обаятельную улыбку, и он сердечнейшим образом потряс руку Селби.

– Счастлив познакомиться, мистер Селби. Прежде всего хочу вас поздравить с победой на самых боевых выборах за всю историю этого графства. Я работаю здесь уже несколько лет, и во многих местах мне доводилось слышать, как блестяще вы провели кампанию. Меня зовут Карл Блок, и я работаю в компании, занимающейся оптовой торговлей металлическими изделиями. Здесь я появляюсь регулярно, раз в месяц, открываю свой штаб в отеле на пару дней и работаю в близлежащих пунктах. Чем могу быть вам полезен?

Блок вел себя вполне дружелюбно. Оценивая его, Селби понял, почему так блестяще шли его торговые операции, а также что из него будет практически невозможно выудить какую-либо информацию.

– Вы въехали в гостиницу вчера утром, мистер Блок?

– Абсолютно точно.

– Примерно в какое время?

– Я в тот день поднялся довольно рано. В наши дни преуспевает тот, кто активно ищет клиентов. Лучшее время для работы с мелкими дельцами – между восемью и девятью тридцатью утра. Лавочки открываются около восьми. Но настоящая торговля не идет до девяти. Более крупные предприятия имеют служащих, которые открывают магазины; сами же управляющие появляются не раньше девяти, до девяти тридцати просматривают почту, поэтому самое лучшее время для общения с ними – от девяти тридцати до одиннадцати тридцати утра.

Я все это рассказываю, мистер Селби, чтобы вы поняли, почему я поднялся так рано. В гостиницу я прибыл около семи. Из Лос-Анджелеса выехал незадолго до пяти – прямиком из постели в машину. Здесь я принял ванну, побрился, несколько освежился, проглотил чашечку кофе и встретился с первым клиентом в восемь.

– Не доносился ли до вас необычный шум из соседней комнаты?

– Абсолютно ни звука.

– Благодарю вас, – сказал Селби. – Это все.

Он кивнул Кашингу и добавил:

– Я отправляюсь к себе в офис, Джордж. Не делись ни с кем информацией, пожалуйста.

Кашинг проводил его до самого выхода из гостиницы.

– Послушай, Дуг, – сказал он, – это естественная смерть. Нет необходимости прорабатывать версии, и я прошу: держи то, что ты узнал о мисс Арден, в секрете.

Глава 6

Селби обратился к своему заместителю Фрэнку Гордону:

– Фрэнк, я бы хотел, чтобы вы подняли все материалы по делу о наследстве Перри.

– Думаю, я сразу смогу ввести вас в курс. Я знаком с Джоном Бэггсом – адвокатом Герберта Перри. Как-то мы обсуждали с ним все детали.

– Прежде всего меня интересуют факты.

– Чарльз Перри сочетался браком в городе Юма с Эдит Фонтейн. Брак не считается законным, поскольку Перри получил лишь предварительное решение о разводе. У него возникла ложная идея, что он может уехать из штата и жениться. У Эдит Фонтейн был сын от предыдущего брака – Герберт Фонтейн. Он изменил фамилию на Перри. Перри и его жена погибли в автомобильной катастрофе. Если брак считается недействительным, то вся собственность отходит к Франклину Перри, ветеринару, брату Чарльза. Если же брак законный, большую часть наследства в случае смерти Чарльза должна унаследовать Эдит, а Герберт, в свою очередь, – ее единственный наследник.

– Кто представляет интересы Фрэнка Перри?

– Фред Латтур.

– Возьмите фотографию покойного пастора. Проверьте, не опознает ли его кто-нибудь из участников процесса Перри.

Селби поднял телефонную трубку и сказал телефонистке:

– Соедините с шерифом Брэндоном, пожалуйста. Потом я хочу переговорить с Ширли Арден, киноактрисой.

Через некоторое время из трубки донесся голос Рекса Брэндона.

– Меня осенила идея, – сказал Селби. – В вещах покойного были найдены очки. Пусть здешний окулист опишет линзы. Раздобудь фотографию покойника. Отвези или отправь срочно описание и фотографию к окулисту в Сан-Франциско, его имя и адрес есть на футляре. Пусть он просмотрит свои записи и идентифицирует пациента.

– Должен ли я ему сказать, что мы имеем дело с пастором?

– В данный момент, – заметил Селби, – он больше смахивает на гангстера или рэкетира, а скорее всего, на талантливого шантажиста. Свяжись с Кашингом и получи полную порцию свежайших новостей. Как только представится возможность, мы встретимся и все подробно обсудим. В настоящее время я пытаюсь вступить в контакт с определенным лицом в Голливуде.

– О'кей, – весело сказал Брэндон. – Я тоже прорабатывал пару свежих ходов. Встретимся позже.

Появилась секретарша и сообщила:

– Мисс Арден в данный момент на съемках и не может подойти к телефону. Некий мистер Траск готов взять трубку. Утверждает, что он ее менеджер.

– Прекрасно, – ответил Селби, – давайте сюда Траска.

Он услышал щелчок переключателя, и обходительный мужской голос произнес:

– Алло, я вас слушаю, мистер Селби.

– Я не хочу обсуждать по телефону вопросы, которые могли бы поставить мисс Арден или вас в двусмысленное положение, – быстро выпалил в трубку прокурор. – Видимо, вы знаете, кто я?

– Да, я знаю, мистер Селби.

– Позавчера, – сказал Селби, – мисс Арден совершила поездку. Вы сопровождали ее?

– Да.

– Мне надо ее расспросить об этом путешествии.

– Но почему?

– Я полагаю, будет неразумно отвечать на ваш вопрос по телефону. Я хочу видеть вас обоих у себя в кабинете в любое время сегодня до девяти вечера.

– Но я должен сказать, что это невозможно, – запротестовал Траск. – Мисс Арден снимается в картине и…

– Надеюсь, она не намеревается трудиться непрерывно до девяти вечера?

– Во всяком случае, она освободится достаточно поздно и будет очень утомлена.

– Я все прекрасно понимаю, но дело настолько важное, что я вынужден настаивать на ее личном присутствии.

– Но все равно недостаточно важное, чтобы…

Однако Селби не дал ему продолжить:

– У меня имеются способы получить показания у мисс Арден. Это можно сделать жестко или деликатно. Я предлагаю вам самый деликатный вариант.

На мгновение повисло молчание, до окружного прокурора доносилось лишь тяжелое дыхание собеседника. Затем послышалось:

– Сегодня в десять вечера, мистер Селби.

– Я бы предпочел встретиться пораньше – часов в семь или восемь.

– Самое раннее – в восемь, да и то с трудом. Как вы знаете, мисс Арден работает по контракту и…

– Хорошо, – бросил Селби, – в восемь вечера.

И положил трубку, чтобы не дать возможность менеджеру придумать еще одну отговорку.

Телефон тут же зазвонил вновь, резко и настойчиво. Прокурор снял трубку и услышал профессионально ровный голос доктора Ральфа Трумэна: