ВОСТОЧНЫЙ ПУТЬ, или КНИГА ПАЛАДИНА

— Нет. Пока не будем сворачивать. Я учел твои слова и подозрения, но держимся прежнего маршрута. Только будь внимателен, и если заметишь что-то подозрительное — моментально давай мне знать.

— Хорошо, — не стал спорить мальчишка.

Уважаю тех, кто имеют свое мнение, но при этом прислушиваются к мнению старших. Маги обычно чванливы и заносчивы, считают, что умение колдовать дает им мифическую мудрость, которая, естественно, с волшебством никак не связана. Наоборот, среди мудрецов очень редко встречаются сильные маги, чары затмевают глаза, человек перестает объективно воспринимать окружающий мир — да и какая может быть объективность, когда одно заклинание, и умирающий от жажды в пустыне бедуин бодро бежит кросс, не чувствуя устали. Настоящая мудрость приходит только с опытом — Зак хоть и парень, как я вижу, талантливый, но это его первая война, а моя очередная. Хоть я никогда не бывал так далеко на юге, зато север, запад и центральные части континента обошел почти все. И в ловушках тоже бывал — мало что может пробить доспехи паладина, но, с другой стороны, паладины тоже смертны. И если меня запереть в гранитную клетку, без окон без дверей, то сколько бы не старались системы жизнедеятельности, через несколько месяцев ослабею, через пол года впаду в кому а через год, почти наверняка, помру… Паладина можно в горах засыпать лавиной — сто метровую толщу льда или камней даже доспехи преодолеть не помогут, можно сбросить с большой высоты, предварительно повредив систему амортизации, можно утопить в царской водке, за несколько суток она разъест внешний защитный слой и повредит системы жизнеобеспечения. В конце концов против паладина хорошо помогает ядерный взрыв, паладина можно аннигилировать или разложить на молекулы тархионом. Говорят, техники Гартахара[16] создали лазер, способный проплавить доспехи паладина — но я не верю, даже если такой лазер существует, это ещё нужно уговорить паладина, чтоб он стал под его луч и подождал, пока доспехи расплавятся…

В любом случае способы убить паладина имеются в большом количестве, так что ловушек нам надо избегать также, как и остальным. Хотя, признаться по правде, из ста паладинов пятьдесят умирает от старости, двадцать пять от собственной глупости, двадцать предают, как правило любимые женщины, и лишь пять гибнут в бою. Такова статистика. Хотя… Боюсь, после последнего тархиона её нужно пересмотреть — у нас в войске было целых тринадцать паладинов, дюжина плюс я, чуть больше четверти от общего количества, и двенадцать из них погибло… Уж не знаю, как выкрутится король, но, если мне память не изменяет, такие потери паладины понесли впервые за всю свою историю, а она насчитывает уже две с половиной сотни лет…

Говорят, в старые времена прогресс шел семимильными шагами, и каждые несколько лет объем знаний человечества удваивался… Увы, а может слава богу, это осталось в далеком прошлом — так было до тех пор, пока не был достигнут естественный предел, предел совершенства, ибо нет бомбы сильнее, чем аннигиляционная, и магии страшнее, чем тархион. С тех пор прогресс опять пополз, как в первобытные времена, и доспехи паладина двухсотлетней давности ничем не хуже, чем мои — разве что детали износились, силовую батарею надо заменить и новые карты в блок навигации загнать. Ну может ещё обновить амулеты — магия ведь тоже не стоит на месте, новые заклинания каждый год сотворяются, а во всем остальном ничем наши доспехи лучше не стали… Наоборот, даже хуже — за последние сто пятьдесят лет далеко вперед ушли некромантия и генетика, черные колдуны и биотехнологи таких тварей созидают, что создателям доспехов паладина и не снились… Хорошо хоть защита изначально с большим резервом была сделана, но боюсь, лет через пятьдесят моим внукам придётся новую, более совершенную версию доспехов осваивать… По новому технологически-магическому процессу и нормам безопасности.

Уж не знаю, что там колдуны про нас думали, но из их земель мы выбрались без каких-либо приключений. Уже к полудню пересекли черту, отделяющую юго-восток континента от остальных земель, сразу же и пейзаж, и животный, и растительный мир изменились. И даже ощущение — до этого, оказывается, я все время ощущал направленный на меня внимательный и подозрительный взор, но понял это, только когда его тяготящее давление исчезло. По словам Зака, исчезли и летучие глаза. И простерлась перед нами пустыня…

Конечно, это не настоящая пустыня, не такая, как на безлюдном южном континенте, который в пять раз больше нашего, но даже выносливые граги[17] не смогли там основать свою колонию. Потому что на южном материке пусто — там нет воды, там вообще нет никакой жизни, только тысячи и тысячи километров абсолютно мертвого песка. Местная пустыня на самом деле имела искусственное происхождение — так древние колдуны отделили свой полуостров от остального мира, а остальной мир — от древних колдунов, это своеобразная пограничная полоса шириной под сотню километров, чтоб никто случайно сюда не забрел. Непреодолимое препятствие для неблагоразумного путника, который не удосужился запастись водой, легкая прогулка для паладина и мага. Тут, на ровном, как водная гладь, песке, можно не смотреть себе под ноги, не уворачиваться от бегущих навстречу деревьев, не перепрыгивать полноводные ручьи — уже к вечеру мы с Заком перебрались на ту сторону. Сто километров, пять часов легкой, не утомительной пробежки, а ведь с армией мы эту пограничную полосу три дня пересекали, помню как ныли солдаты, когда приходилось засыпать в раскаленном песке, чтоб проснуться в ледяном… Экономить каждую каплю воды — магия этой пустыни вытягивает всякую влагу из тела… В мои доспехи в том числе вмонтированы амулеты и от такой магии, а бархат кафтана Зака сам по себе сильнее любого защитного амулета. Ведь в костюме мага, как известно, ни одна деталь лишней не бывает, и тот же берет с перьями феникса при желании может стать шапкой-невидимкой…

— Привал, — заявил я. — Через перевал завтра будем переходить.

— Ты уверен, что оно того стоит? — мальчишка сделал очередную попытку навязать мне свое видение ситуации. — Там проще всего ловушку устроить, сам понимаешь, если перевал перекроют…

— Если перевал перекроют, пойдем так, как ты хотел, — расставил я все точки над i.

Не верю я, что перевал — единственное проходимое место в горах, разделяющих континент на две примерно равные части, лежит в свободных землях, не принадлежит ни одному государству и не признает никакой власти — можно перекрыть. Да, он, допустим, не очень широк. Формально, если собрать большое войско, то можно ограничить не только основные подступы, но и многочисленные горные тропы. Если, конечно, местные жители помогут их отыскать. Но нет в мире той силы, которая готова решиться на такую глупость — перевал одинаково открыт для всех и закрыт для каждого, горный люд делает на нем неплохой бизнес, и не жалеет ничего для своей безопасности. У каждого горца в самой бедной лачуге, если не огненный посох, то хотя бы плазменная пушка, их сторожевые псы, пасущие стада овец, прошли генную модификацию в самом Айбалоре, связь между горными поселениями проводили лучшие специалисты Гартахара. Горцы слишком ценят свою свободу, право самим вершить свою судьбу, и никогда не позволят чужеземной армии устраивать засады на перевале, в сердце свободной земли. Пройти через перевал — всегда пожалуйста, за хорошую плату любое войско пропустят, накормят-напоят, кумысом угостят, козий сыр в дорогу дадут, овечьей шерсти шубу подарят. Вот только на их землях ни одно войско шалить себе не позволит, а то посмотришь косо на горянку, решат горцы, что ты их обидел… Были в прошлом прецеденты — никто из гор не ушел обиженным! Собственно говоря, никто из гор вообще не ушел, без проводника даже через пологий перевал не так просто перебраться.

Но всякое может быть — до вчерашнего дня я был уверен, что и Высшее Заклятье никто и никогда больше не применит.

— Рем, — я уже почти заснул, когда меня окликнул парень, — а если всё же перевал перекрыт, как ты думаешь, мы сможем восточным путём домой вернуться?

— Посмотрим, — неопределённо бросил я. — Спи. Утро вечера мудренее.

Если мы не сможем тут через горы перебраться, тогда и будем думать. Про восток нашего континента простые люди предпочитают просто не думать, если в цивилизованных землях уже давно доказали, что магия — это лишь особая форма существования материи, даже колдуны с этим не спорят, хоть и колдуют по-своему, то на востоке до сих пор царит самая настоящая сказка… Страшненькая такая, злобненькая сказка, которую только на ночь непослушным детям в качестве наказания и рассказывать. Лучше не вспоминать о ней пред сном, а то, не дай бог, ещё и станет явью…

Утро, как будто насмехаясь над вчерашними тяжелыми мыслями, которые пол ночи не давали мне спать — вот чего доспехам паладина не хватает, так это хорошего снотворного — было погожим. Солнце, воздух и вода — увы, на счёт воды, пройдет ещё несколько месяцев, прежде чем я смогу окунуться в настоящую ванну… Или хотя бы просто помыться, создатели доспеха паладина сочли подобную гигиену излишней, и мое тело три раза в сутки очищалось все тем же ультразвуком… Эффективно, зато как приятно потом, после затянувшегося на пол года похода, погрузиться в горячую ванну, чувствуя, как молекулы воды соприкасаются с лишенным золотого панциря телом…

За неимением доступных охотничьих трофеев, ограничились сухим пайком — две таблетки, и норма витаминов и минералов на сутки вперед выполнена. Запас белков, жиров и углеводов будем пополнять потом, когда возможность подвернется, в походной жизни это не считается самым важным. Если что, пару недель можно и на воде и магии прожить…

— Готов? — риторически поинтересовался я.

— Готов…

Хотя чего тут готовиться… Если на паладине доспехи — он уже собран, а магам главное силовые перстни не потерять, остальное они всегда себе наколдовать смогут. Так что Зак сумку заплечную на спину набросил, и дальше пошли. По краям цивилизованным, тут хоть до владений колдунов рукой подать, сотня километров по пустыне, но люди живут по привычным каждому человеку меркам. Разве что, многоэтажных домов нет — это свободные земли, тут каждый сам себе хозяин, общины не прижились, вот и стоят, то тут, то там, дома и домики, где халупа, где хибара, а где и кирпичный особняк, солнечные батареи на крыше, магический генератор синевой сверкает. Вольные фермеры, они, конечно, рискуют, вот так, без всякой защиты проживая, а с другой стороны и над ними никакой государственной машины нет. Колдуны сюда не ходят, граги с юго-запада не комфортно себя тут чувствуют, им дикую радиоактивную пустыню подавай, чтоб дожди раз в год, кактусы чахлые, деревья отравленные иглы метают, а самый мелкий хищник со слона размером. Разве что какое из королевств с той стороны гор на эти земли решит руки наложить, так ведь чтоб сюда попасть, им через перевал перебраться нужно — а там свои люди, если что, всегда мелкую пакость устроят…

Вот и живет свободный народ, кто бедно, кто богато, в чужие дела не лезет, но и в свои не дает, попробуешь — по носу получишь. На нас с Заком никто глазом не повел, хоть в любой другой стране компания паладина с магом тут же в центре внимания бы оказалась. Но не здесь, здесь чужую пшеницу не топчи, магию не воруй, баб не трогай, и тебя тоже трогать не будут, мало ли какая нужда паладина так далеко на юг завела… Они даже на наше войско, когда мы на юг шли, особо внимания не обращали — провизию продали, и не дорого, но чтоб прятаться или пальцами тыкать… А зачем? Идет себе армия, никого не трогает, ну и пусть себе идет, туда ей и дорога.

Но я бы, честно говоря, тут жить совершенно не хотел — может характер не тот, а может, просто не пойму, что такое вот «свободное общество» бывает. Есть тут подводные камни, наверняка есть, люди всегда вождей, гласных или негласных, выбирают, стадные мы животные, без царя, диктатора или президента только в сказках страны бывают, и тут кто-то главный обязательно есть… Как я уже говорил, в дипломатии не силен, никогда геополитикой не интересовался, вот и не в курсе особо, кто на самом деле в «свободных» землях самый «свободный». Но в любом случае я уж лучше нашему королю служить буду, как все предки служили, и, даст бог, потомки будут служить.

А вот и горы показались. Вершины острые, снегом вечным покрыты, оттуда раз в тысячу лет ледники сходят, у подножья сплошные виноградники, а чуть повыше террасами горные пастбища идут, когда-то в этих горах гномы обитали, да люди выжили. Теперь карлики только на севере остались, всеми забытые и никому не нужные, я когда-то читал, что гномы за век меньше металла производят, чем один металлургический завод в Гартахаре за год. Про качество я и не говорю — настоящий, закаленный магией клинок с мономолекулярным лезвием любые, даже самые легендарные доспехи гномов разрубит. Карликов только потому не извели, что драконы за них заступились — им видите ли интересно с гномами цацкаться, а драконов люди уважают. Их, конечно, тоже при желании можем изничтожить, да только, боюсь, после этой войны нам дружно придётся жабры выращивать и на дно морское переселяться, потому что жить на земле станет больше не возможно. Есть такие войны, где победителей быть не может по определению — война людей с драконами как раз одна из них. Вот и живем душа в душу, мы время от времени на них охотимся, из чешуи магам сапоги шьем, они наших девок и овец воруют. Очень выгодный обмен — по курсу рабовладельцев из Айпира[18] за одни драконьи сапоги до десяти девок дают, а из одного дракона сотню сапог сшить элементарно. Вот и считайте, выгодные рыночные отношения.

Чем ближе к горам, тем сильнее меня охватывало смутное беспокойство… Наверно, от Зака заразился — вроде бы все в порядке, войск вражеских не наблюдается, мы уже почти до перевала дошли, а ни одного солдата не встретилось. Но чую — что-то не так. Что-то я упустил. И люди как-то странно себя ведут, вроде и пашут, как обычно, гудят древние трактора, дымят, тут ещё вместо силовых батарей и ядерных реакторов иногда биотопливо используется. Так, но не так — взгляд не тот, забитый, как бывает у человека, который чего-то очень сильно боится, но чего-то настолько смутного, что и сам себе в страхе признаться не может. Да ещё и Зак мои подозрения подтвердил:

— Страх тут повсюду… Ничего не могу сказать, но люди боятся… Рем, может повернем, пока не поздно?

— Погоди, Зак, я тоже страх чувствую, но нам надо разобраться. Если это по нашу душу, то мы должны понять, кто наш враг, а для этого мы должны его хотя бы увидеть. А то так и будем гадать, что за сволочь тархионом нас угробить пыталась…

— Так-то оно, конечно, так… — причмокнул мальчишка. — Но мы потом можем просто не успеть…

Маг с паладином, не успеть? Что же это за враг должен быть такой, от которого такая великолепная боевая группа убраться не успеет? Мне даже тяжело представить подобного противника, но если он настолько могуч, то мы тем более должны хоть что-то о нем выяснить, а то таки будем ожидать удара в спину с не понятно какой стороны. Любая известная опасность всегда не так страшна, как не известная, по крайней мере до сей поры я не имел возможности убедиться в ошибочности этой древней мудрости.

А потом мы увидели его, и все сразу стало ясно. А он увидел нас, и светлое будущее сразу же предстало в траурных тонах. Мысленно в голове заиграл похоронный марш.

Признаю, я был не прав. Но это простительно — я ведь оперировал стандартными понятиями, люди, магия, техника — даже многотысячное войско не сможет перекрыть перевал, но с этим прекрасно справятся два дрессированных крэга. Этого более чем достаточно, чтоб горцы сидели по своим лачугам, дрожали от страха и боялись даже нос высунуть, чтоб генетически модифицированные сторожевые псы-убийцы скулили в углу, а любые незваные путники тут же отправлялись на свидание с давно почившими предками. На тот свет — крэги не берут в плен, не понимают, что такое белый флаг и не принимают капитуляций, они умеют только одно — уничтожать, зато уж это крэги умеют в совершенстве.

По критерию Гайпа они занимают почетное последнее место — даже делать стрелы из чистого золота, тупые мягкие и тяжелые, даже пугать врага голым задом короля эффективнее, чем дрессировать этих чудовищ. Да, они почти бессмертны. Да, когти крэга могут разорвать мои доспехи, как тонкую жестянку. Да, дракон против крэга — всё равно что новорожденный цыпленок против хищного ястреба. Но чтоб получить одну особь боевого крэга нужно несколько веков постоянной дрессировки, сотни тысяч маго часов времени самых сильных колдунов — только такие могут хоть как-то воздействовать на этих тварей. Снарядить миллионную армию доспехами из чистой платины проще, чем подготовить одного боевого крэга, и именно такой сейчас мчался в нашу сторону.

А мы, естественно, убегали прочь — это уже произошло как-то на автомате, стоило крэгу появиться в поле зрения (именно в поле зрения — крэги невидимы в радиодиапазоне и не отражают ультразвуковых волн), как мы с Заком уже улепетывали прочь, да так, что только пятки сверкали. Причём я уже и мощность двигателя на максимум поставил, и из всех резервов выжал всё, что мог — а Зак всё равно вперед вырвался, он уже не по земле, а по воздуху бежал, воздушная подушка под сапогами траву прижимала. И вовсе это не трусость, убежать от крэга, а жалкая попытка хоть таким образом сохранить свою никчемную жизнь — против этого чудища я бы только полной полусотней паладинов с магическим прикрытием и рискнул бы выйти, да и то лишь по крайней нужде, если так прижмет, что выхода другого не будет. А так хочешь жизнь на пару секунд продлить — беги, хоть крэг и бегает в два раза быстрее, но у нас почти пол километра форы, мы его вовремя заметили, пока он пол километра пробежит, мы на двести пятьдесят метров удалимся, он двести пятьдесят — мы сто двадцать пять… И так, если верить древнему философу, крэг нас никогда не догонит, а если верить сходимости математических рядов, то догонит, и очень скоро, но вдруг произойдет какое-то чудо, человеку свойственно до последней секунды цепляться за свою жизнь…

Чудо, как на заказ, произошло. Хоть вовсе это и не чудо — если подвиг, это исправление чужой глупости, то чудо, это чей-то недочет. Тот, кто приказал крэгу сторожить перевал, очертил ему границы, и как только мы их пересекли, тварь тут же прекратила преследование. Естественно, что на время — все крэги всегда под магическим наблюдением, как только его хозяева (про которых я до сих пор ровным счётом ничего не знал, кроме того, что они сказочно богаты, жестоки и расточительны, раз позволяют себе содержать крэга) узнают, что произошло — они прикажут ему нас найти и уничтожить, а крэги, как известно, по следу лучше любой собаки умеют ходить… Они вообще все лучше всех умеют. Разве что с воздушной стихией не очень сложилось, крэги предпочитают землю, хоть, если припечет, летать тоже умеют, хоть полеты — не их конек.

Но об этих, и других, особенностях крэга мы будем вспоминать потом, а пока мы с Заком, как два скорохода из сказки, мчались вдоль гор, по полям и огородам, на восток — сказка сказкой, да крэг всё равно опаснее. Даже один. Но мне почему-то кажется, интуиция, наверно, что перевал сторожила как минимум пара…

Батарею я опустошил на половину, но до вечера мы пробежали четыреста километров — сомневаюсь, что кто-либо из паладинов когда-либо устраивал такой спринт. Дальше силы закончились и, толком не поговорив, мы с Заком завалились спать — условно говоря «завалились», как настоящий паладин я так привык спать стоя, что прилечь даже не подумал. Насыщенный выдался денек…

Глава 2

ХОЗЯИН ЛЕСА

Как утром спозаранку пробудились, так стали совет держать.

— Что делать будем? — мальчишка молодец, не стал мне на уши зудеть, «а я ведь говорил…», сразу к делу перешел, уважаю!

— Что-что… Бежать, что же ещё… У тебя разве есть другие предложения? Или ты думаешь, что тот, кто крэгов у нас на пути посадил, не рискнет их за нами в погоню пустить…

— Почему «рискнет»?

И действительно, почему «рискнет»? Разве для крэга, взрослого, дрессированного крэга, сделать крюк в тысячу километров, разобраться с одним излишне наглым паладином и мальчишкой-волшебником, это риск? Конечно же нет, максимум — потеря времени, и если действительно наш неведомый противник так уж хотел от всех свидетелей избавиться, то пару крэгодней не пожалеет… Единственный выход — идти вперед. И на что-то надеяться. Так я Заку и объяснил. Он только и вздохнул в ответ.

— Слушай, а ты вообще слышал, чтоб крэги у кого-то на службе были? — я решил продолжить разговор. — Это вроде по магической части, мы, паладины, с таким не встречаемся…

— Да нет, наверно… — мальчишка задумался. — Говорят, султан Верхней Родии[19] крэгами давно интересуется, вроде даже специальный зверинец для них построить велел, а в Салдарабаде[20] на это отдельную статью бюджета выделяют, вроде как они хотят крэга-зомби создать… Но это все на уровне слухов. Ещё молва ходит, что Орден Зеркала[21] крэгами увлекается, но ты сам понимаешь, была бы воля — на них всех собак с удовольствием списали бы, и так выходит, что этот орден едва ли не в половине бед человеческих виноват. Может ещё кто крэгами интересуется — я не знаю, но у нас в королевстве таких точно уже несколько сотен лет не водилось, с тех самых пор, как король Илисар Третий Безумный приказал долго жить.

Точно, было такое, помню — позорная страница в истории, король, который начал сто победоносных войн, и потерпел сто одно поражение. Мы больше века за его глупости перед мировым сообществом оправдывались, хоть я и не знал, что он ещё и крэгами интересовался… Но парень прав — хоть формально крэги и не запрещены, да и глупо запрещать то, что и так ни один правитель в трезвом уме заводить не станет, но ни одна из мировых держав вроде не моей памяти ни разу не сознавалась, что таких тварей в сусеках имеет…

— Так что, выходит, повстречав крэга, мы ничего нового не узнали? — спросил я.

— Ну почему же… Узнали… Что у нашего врага есть крэги. — «Он что, издевается?» — Рем, я не издеваюсь, — «Он что, мысли читает?» — и мысли твои не читаю. Я серьезно, а у тебя все сомнения на лице написаны. Я с крэга успел матрицу снять, ты же знаешь, наверно, у него в ауре отпечаток работающих с ним магов намертво впечатывается, когда домой вернемся, матрицу расшифруем, а по отпечатку мага не сложно вычислить. Они у всех индивидуальные, а даже если его в нашей базе нет, школа по отпечатку сразу определяется…

Не знал, надо же, выходит теперь для нас главное домой добраться, а там уже королевские чародеи быстро злодея на чистую воду выведут… Ну что же, тогда не будем медлить, вперед, и с песней!

Бежать, как вчера, мы, естественно, не стали. Если подумать на трезвую голову — крэг нас всё равно догонит, от него не убежишь, так что лучше попробуем следы запутать. Настоящий паладин, в принципе, следы только на земле оставляет, так что если бежать по ручьям, скакать по камням, то можно от почти любой погони спрятаться. С магом сложней, он хоть и может любые следы замести, да шлейф волшебной ауры за собой оставляет, разве что колдовать совсем не станет. А не станет колдовать — так будет, как обычный человек, по двадцать километров в сутки плестись, такими темпами мы и за год домой не доберёмся, так что мы на разные ухищрения постоянно шли. То я по грязи пробегусь, чтоб отпечатки глубокие оставить, а Зак их размножит стократ, в разные стороны, так, что сам черт ногу сломит. То я его пару десятков километров на плечах пронесу, для меня не груз, а след магический на время потеряется. Если бы за нами не крэг, а простой хищник в погоню шел — у же сто раз его бы со следа сбили, да эти твари умны, их такими ухищрениями не задержать, а разве что с толку сбить! А уж если их хозяева не поскупятся, воздушную разведку устроят, пару магов на аэропланах отправят местность прочесывать… Хотя не думаю, как я уже говорил, мы с Заком — не настолько серьезные враги, чтоб ради нас такую бучу поднимать.

По мере движения на северо-восток земли стремительно дичали. Человеческого жилья тут уже давно не наблюдалось, так, изредка попадались отдельные отшельники-нелюдимы, этих чудиков где только не встретишь. Но нормальные люди предпочитали южнее и западнее селиться, подальше от границы, что восточный мир от нашего отделяет. Почему — никто не знает, вроде жители востока ещё реже, чем мы, незримую черту переходили, но всё равно страшновато жить, зная, что где-то в сотне-другой километров привычный мир заканчивается и начинаются чудеса. И у нас в королевстве, на северо-западе, то же самое — чем ближе к границе, тем земли пустыннее. За нашим герцогством Лардоксия считай до самой границы ни одного крупного поселения нет, так, пару особо лихих хуторов да земли барона Алисто, этого славного лихача, магистра ордена Верных Псов,[22] ни какими чудесами не проймешь. Почему так происходит — не знаю, вроде и хищных зверей у границы не больше, чем в других местах, и земля не хуже, и пастбища не плохие, и древесина точно такая же, и с неба вода, а не жидкий огонь падает — да боятся люди неведомого. Даже в нашу продвинутую эпоху, когда атом разделен на кварки, смерть — лишь очередной этап жизни, по океану плавают движимые магией живые острова, всё равно пугает людей то, что они уразуметь толком не могут.

Ближе к вечеру Зак меня одновременно и порадовал, и огорчил:

— Крэг только что получил приказ за нами в погоню идти… И он очень злой… — сообщил мне мальчишка.

Огорчил — понятно почему, потому что прогнозы сбылись, и неведомый враг не забыл о нашем существовании. А порадовал потому, что после встречи, по его словам, между ним и крэгом установилась прочная эмпатическая связь, теперь Зак не спонтанно отрывками, а постоянно чувствовал настроение крэга — злость, ненависть, жажду крови. При встрече эмо-связь нам не поможет, зато может помочь этой встречи избежать — ещё не знаю, как, но знать эмоции врага никогда лишним не бывает. Потому что каждый приступ гнева крэга означает, что он попал в очередную из наших заготовок, и, пусть и временно, но сбился со следа…

Граница восточных земель неумолимо приближалась — за день мы прошли почти две сотни, не так уж и мало, если учесть, что двигались не по самой ровной дороге и далеко не по прямой. Оставалось, если верить моей карте, километров сорок-пятьдесят — сущий пустяк, могли бы и сегодня за два часа неспешным темпом пробежать, да ночевать в восточных землях уж очень не хотелось. Крэг страшен, да восточный путь тоже немало смертельных опасностей таит — из десяти безумцев, решивших континент с севера на юг по восточным землям обойти, половина живыми добирается. И лишь один из десяти после этого способен рассудок сохранить, а рассказывают такое, что даже менестрелям, большим любителям байки травить, в голову не придёт. Так что решили границу завтра, с утра, на свежую голову переходить.

Но планы пришлось менять.

— Он очень доволен, — разбудил меня среди ночи Зак. — Твердо стал на след и стремительно приближается.

— Понял, двигаемся.

Плохо, когда тебя преследует существо, которое не нуждается ни во сне, ни в отдыхе, видит ночью, как днем и не ведает усталости. То есть крэг. У меня, конечно, тоже инфракрасные датчики в шлеме установлены, экран ночного видения, последняя модель, все в привычные цвета переводит, да стимуляторы время от времени уколы делают, но не дело это, на химии сидеть. У меня в геноме почти нет искусственных изменений, только от прадеда по материнской линии нечеловеческая ловкость досталась, он из Айбалора был родом, пока прабабку мою не встретил и полюбил в гвардии королевской служил, а там у всех гвардейцев ДНК изменена до неузнаваемости. Так что я и без доспехов паладина по узкой жердочке через любую пропасть перейду, но на этом и все, в остальном человек изначальный, как природа с эволюцией создала. А крэг изначально с человеком ничего общего не имел, учёные вроде даже доказали, что эти твари имеют неземное происхождение, типа пришельцы, хотели нашу землю покорить, да что-то у них не сложилось… Эпидемия, или что-то ещё — все вымерли, а те, что уцелели, разум почти утратили, ну и попались на глаза нашим магам, большим любителям всякого рода экзотических зверюшек… Нет, тех, первых магов, конечно, крэги разорвали на кусочки, но люди — существа упрямые, своего всегда добиваются, потратили тысячу лет, и всё же научились чудовищ приучать. На свою голову.

Хотя я историей крэгов никогда не интересовался, во-первых не думал, что когда-нибудь живую особь встречу, только чучело древнее видел в королевском музее, а во-вторых — при встрече с крэгом все эти теории не сильно помогут. Уязвимых мест у них нет, это общеизвестно, крэги быстры и хитры, а пришельцы они, или нет — пусть учёные мужи разбираются!

Через часа два мы добежали до границы — быстро бежали — а через два часа и одну минуту навигационная система моих доспехов отключилась. Не перестала работать, нет, просто отключилась — мы вступили в восточные земли, а карту восточных земель, как известно, составить невозможно. Ни с земли, ни со спутника, ни красками, ни магией, ни на покрытую серебром пластинку. Так что теперь мы бежали уже не по маршруту, а наугад, что, впрочем, на скорости никак не отразилось — даже днем граница почти незаметна, а уж ночью и подавно. Та же земля, те же травы, те же кусты да деревья — те, да не те! Они тут неуловимо другие, сказочные, да вот только заметить это на мониторе системы ночного видения невозможно, он не суть, а лишь картинку показывает. Но, судя по охам и ахам Зака, магическому зрению картинка тут предстала действительно малость иная. Это у нас генетики из Верхней Родии давно уже создали породу дубов, которые за два года на пол сотни метров вырастают, и яблони, которые по четыре урожая в год дают, два урожая яблок и два груш. А тут, на востоке, как рассказывают, в каждом дереве дриада живет, и попробуй только сруби, не испросив позволения… Самое обидное — высоколобые мужи из Нижней Родии[23] доказали, что духов-симбионтов, использующих для подпитки биоэнергию растений, в принципе не может существовать, только дриады, к сожалению, об этом не знают.

Вообще-то граница — очень интересное явление. Никто не знает, откуда она взялась, идеально прямая черта, которая разделяет континент на две почти равные части — нашу, юго-западную, и их, северо-восточную. И не только континент, а и всю планету, проходит точно над магнитным полюсом и делит пополам мировой океан. Причём граница эта существовала далеко не всегда, сам видел карты из старых книг, так там весь континент един, и никакого даже намека на то, что в разных землях могут действовать разные законы физики и магии. Так что разделение уже произошло на нашей, человеческой памяти, где-то в темные века, когда закончилась эпоха героев, но ещё не начались новые времена. Тогда людям не до географии было, лишь бы выжить, теорией магии никто не занимался, скорость света не измерял, вот и упустили момент, когда наша планета на две половинки раскололась. Потом, конечно, пришло нормальное время, жизнь начала налаживаться, но вдруг оказалось, что человечество на две части разделено незримой чертой, и ни одна из частей не считает себя ущербной…

Да, на востоке те же самые люди, что и на западе. И языки у нас похожие, я слышал восточные диалекты — даже гномы сильнее слова коверкают, не говоря уже про грагар. И предки, если разобраться, общие найдутся, и историю от одного корня ведем, да вот уклад жизни разный. Мы, цивилизованные люди, привыкли ко всему подходить научно, дух — синтетический псевдоразумный комплекс уединенных магических полей, атом — квантомеханическая система нуклонов, заклинание — резонансное воздействие на континуум магической энергии, огонь — совокупность раскаленных газов, выделяющихся в процессе активной окислительной реакции… Мы даже демонов приручили, ведь они — всего лишь существа с альтернативных слоев реальности. Услужливые, выносливые, но, по большей части, абсолютно бесполезные, разве что хорошо магию чувствовать умеют. Нам мир законов привычен со школьной семьи, мы себе представить не можем иной жизни, а тут, на востоке, все не так. Если хочешь зажечь огонь — попроси прийти духа пламени, хочешь испить воды — испроси позволения элементаля, в углу дома изволь тарелку с молоком для домового держать, а в лес с топором и не вздумай идти, леший закрутит! Бред, да и только, любой здравомыслящий человек тут же попытается подвести под этих леших и домовых научную базу, да вот только местные жители здравомыслием не страдают. Им такая жизнь нравится, а редких гостей с запада как обделенных и судьбой обиженных встречают. Хотя ведь правда на самом деле на нашей стороне!

Нет, конечно, встречались мне работы философов, которые утверждали, что правд на самом деле две, и вовсе они друг другу не противоречат, а дополняют, как наука и магия, но это насколько нужно отрешиться от реальности, чтоб в такой бред поверить…

Короче, нормального человека восточные земли если не убивают, то быстро сводят с ума. Но за нами гнался крэги сходить с ума было некогда — мы бежали, всю ночь и первую половину дня, мы опять петляли и путали следы, до тех самых пор, пока крэг, по словам Зака, не сбился. Всё же тут, на востоке, слишком много непривычных запахов и загадочных следов, так что впредь, надеюсь, преследовать нас столь же быстро он не сможет.

Привал устроили там же, где и остановились — прямо посреди леса, не искали никакой поляны, а устроились под первым попавшимся деревом. Собственно говоря, а какая разница? Тут, на востоке, самая безобидная полянка может быть логовом какого-нибудь жуткого чудовища, а если нет никакой разницы, то зачем зря силы тратить? Дорог тут всё равно никаких нет, карты у нас — тоже, по словам редких путников, что побывали в этих краях — лес тянется на сотни километров во все стороны, от границы и до океана, а люди, которые в этом лесу живут… Да их и людьми тяжело назвать, говорят, у них «душа с лесом сроднилась», хоть черт его знает, что это может значить… Может Заку больше известно?

— Не-а, я про восточный путь не больше тебя знаю, — весело усмехнулся парень. — Но мы что, с людьми договориться не сможем? Честно говоря, я всегда мечтал на востоке побывать, с самого детства, у меня дядя, тетин муж, из этих краев родом, только не отсюда, а с Острова Медузы… Это на севере… Только ты не обольщайся, он про свой дом не любил рассказывать, так, иногда обрывками вырывалось…

Вот те на! Я про такие случаи, когда жители востока к нам на ПМЖ приходили, даже не слышал, а парень так говорит, как будто это какая-то обыденность… Да про его дядю должны были все серьезные журналы написать, это ведь сенсация — живой пришелец из сказки, а выходит, что я с ним мог даже встречаться, пожимать руку, и не догадываться, из каких краев он к нам пришёл! Хотя, с другой стороны, это понятно, кому же охота, чтоб о тебе на каждом углу судачили и пальцем тыкали, дядя Зака наверняка за другим в наши земли пожаловал…

— Меня, кстати, в его честь назвали, — продолжал парень. — В смысле его звали просто Зак, Зак Менский, а мое имя на наш манер переиначили, Закраний. Но всё равно все сокращают до Зака, а с тех пор, как дядя с тетей исчезли, я думаю, они куда-то в другие края отправились, меня и вовсе иначе как Зак никто не называет, путать не с кем.

Зак Менский… Нет, я никогда не встречал человека с таким именем и фамилией, иначе бы запомнил. Выходит, его дядя к нам пришёл, женился, душу племянника рассказами про родину взбудоражил, и опять исчез — знаю я таких, вечные странники. У них один дом, дорога, никогда на месте не сидится, и не приключений они ищут, а просто душа все время чего-то нового требует. Ну да ладно, не стану у Зака про его дядю выпытывать, захочет — сам расскажет, а не захочет — так и не надо.

— Но из того, что мне дядя рассказывал, я одно уяснил — люди везде одинаковые. И тут, и там, а вот места… Он говорил, что где-то на севере стоит Снежный Замок, он никогда не тает, хоть все стены сложены изо льда, и возле них, прямо на снегу, растут вечнозеленые кусты сирени. А на Острове Медузы есть цветок, который каждый день новым цветом расцветает, и так сто лет, зимой и летом, и цвета эти никогда не повторяются. А ещё дядя рассказывал про водопад, в котором вода не сверху вниз, в снизу вверх течет, про пещеру, из которой каждое новолуние сто богатырей выходит с огромным змием сражаться, про волшебный змеиный город, куда можно попасть только заблудившись, а выбраться только через зеркало. Но он любил повторять, «сказка к тому добра, кто и сам сказки любит, а кто не любит — тому в сказке делать нечего». Я это так понял, что главное ничему не удивляться и не лезть в чужой монастырь со своим уставом, и тогда все будет хорошо…

— Твоими бы устами, да мёд пить… — вздохнул я.

Хотя разумное зерно в этом есть, если заглянуть в пасть дракона, утверждая, что на самом деле драконов не существует, и это лишь массовая галлюцинация… Может и галлюцинация, но голову она стопроцентно откусит. Так и тут придётся, даже если я в лешего не верю, не имеют лесные экосистемы когерентного биополя, наукой доказано, то уважить его всё равно лишним не будет. А вдруг…

Проспали мы несколько часов, нечего дрыхнуть, когда крэг по следу идет. И, хоть мои детекторы движения молчали, да и магический круг Зака ничего не заметил, деревья вокруг нас были уже совсем другие. Одно из них, высокий ясень с сухой нижней веткой, я хорошо запомнил — мы напротив него отдыхать устроились, а теперь он уже был в метрах двадцати, а грибы, которыми вся поляна была усеяна, у его корней притаились, как будто защиты прося. Конечно же, такого быть не может — деревья не бегают, а грибы разума не имеют, но ведь я дал себе слово ничему не удивляться? Дал, потому и удивляться не буду. И грибы трогать не стану, совсем рядом заросли дикой малины нашлись, одно заклинания Зака — и все ягоды сами в руки слетелись. С тех пор, как Норуас Великий разработал основы сельскохозяйственной магии, многие профессии приказали долго жить — один хороший маг за сутки с десяти гектар клубнику собрать может, симпатическая магия, срываешь одну ягодку, и остальные к ней сами летят. А если учесть, что клубника в Верхней Родии в сезон раз десять созреть успеет, можно понять, почему за последние годы так резко цены на продовольствие упали… Хотя без тракторов на атомной тяге всё равно не обойтись, магией землю пахать не разумно, да и с сорняками проще химией, чем магией, бороться.

Короче, была у нас на завтрак, он же обед, он же не понятно что, малина. А как поели, так убегать пришлось — медведь из берлоги выполз, вреда он нам причинить бы не смог, но лучше крэгу таких следов, как медвежья туша, не оставлять. Он мигом поймет, что это мы косолапого завалили, так что повезло мишутке, не стали мы его трогать.

Только сейчас, когда хоть немного оторвались от погони, отдохнули, поели и не нужно сломя голову бежать по ночному лесу, можно и осмотреться по сторонам. Внимательно осмотреться, непредвзятым взглядом. И, надо сказать, картинка получилась довольно интересная…

— Зак… — начал было я.

— Нет, тебе не кажется, это действительно они, мелкие лесные духи.

И после этого он будет утверждать, что мысли читать не умеет? Ну хорошо, допустим, забрало у меня опущено, и глаза по сторонам бегают, можно догадаться, на что я внимание обратил, но вот так, нагло… Вот обижусь, подниму забрало, включу модулятор голоса, чтоб по интонациям ничего нельзя было понять, и весь остальной путь из упрямства так пройду! Будет знать, как отвечать, пока я ещё вопрос задать не успел!

А духи действительно… мелкие. Лучше и не скажешь. То под кустиком, то из кучи старого сухого хвороста, то из поваленного валежника за нами внимательно наблюдали чьи-то крошечные озорные глазки, шевелились чьи-то усики, сёрбали носы. И — чистота на биодетекторе, чистота на детекторе магии, чистота на детекторе движения. По мнению моего доспеха, вокруг никого нет, по мнению моих глаз, вокруг сотни, если не тысячи, существ, которые не поддаются никакой идентификации и классификации. Интересно, они хоть разумные, или это всего лишь персонификация каких-то природных явлений? Может спросить? Это, наверно, забавно будет выглядеть, паладин, золотая статуя двух с половиной метров, спрашивает посреди леса у несуществующего существа, как пройти в библиотеку! Хотя… Хоть я уже не двенадцатилетний озорник, не семнадцатилетний юнец с бушующими гормонами, и мне далеко не двадцать один, когда мальчишка официально признается мужчиной, на голове лысина, в бороде первые седые волоски, но не даром мне говорят, что я и в старости буду способен на всякие шалости. Говорят с укором, мол, не солидно паладину вести себя временами так, как дитя малое, но ничего не могу с собой поделать! Если вокруг ни души, а Зак не считается, он и сам мальчишка, то можно позволить себе мелкие шалости!

— Простите, любезный, — притормозив, я обратился к двум торчащим из дупла глазам. — Вы не подскажите, как нам кратчайшим путём выйти из этого леса?

Глаза испуганно исчезли, да и чего я ждал, не будет же мне отвечать несуществующий дух, зато откуда-то из корней раздался очень даже человеческий голос:

— Туда иди. Туда, туда. Туда, говорю.

Сначала я не понял, потом до меня дошло — со мной корневик общается, крошечный, с мизинец, на сломанную ветку похож, весь коричневый, только глаза голубые. Рукой с ноготок куда-то указывает.

— Не понимаешь? Туда, говорю! Большой, а дурной. И брата не трогай. Он ещё маленький. А я знать дам. Такой большой, а такой дурной! Тьфу!

И исчез. Только что был, и не стало — детекторы, естественно, ничего не заметили, кроме акустических — он, кем бы он ни был, действительно со мной говорил.

— Зак…

— Я его тоже видел…

— Да я не о том. Как ты думаешь, верить можно? Не заведет нас его совет в какую-то трясину? И кому он знать даст?

— Не знаю… Думаю, что не заведет, он тебя дураком назвал, да и какой ему смысл нас обманывать…

Это точно, смысла обманывать нет. Как и смысла говорить правду, но те, кто называют тебя дураком, обычно всегда правдивее тех, кто утверждает обратное. По большому счёту ведь каждый человек — дурак, кто-то выпить любит, кто-то в еде меры не знает, кому-то острые ощущения на свою голову подавай, а потом печень села, желудок сдох, кости ноют, и говорим мысленно, «какой же я был дурак»… Но одно дело в старости перед самим собой в грехах признаться, а другое дело вот так, в лицо, другому человеку — на такое только или наглый, или правдивый человек способен. Или не человек.

Да и, если уж быть перед собой до конца честным, заблудились мы. Не совсем, конечно, магнитный полюс и на востоке чувствуется, да и солнце по небу пока ни кто особо не перемещал, но что-то мне чудится, что не туда идем. Интуиция, наверно — в сказке прямой путь не самым коротким бывают, так что если мы до этого шли, вроде как, на северо-восток, то теперь, по совету существа, которого не может быть, на северо-запад пошли. Вроде как. Хоть я уже ни в чем не уверен — или у меня сбились атомные часы, или система измерения угла местности, или солнце решило по небу прыгнуть, но сейчас оно должно быть на несколько градусов выше и южнее… А может это мы переместились не понятно куда, хорошо бы и крэгу такие финтили светила голову заморочили, да боюсь, эта тварь нас так просто не упустит… У неё инстинктивное, не магическое, чутье, не удивлюсь, если она местным лешим закусит, водяным запьет, а мелких лесных духов на десерт оставит.

Причём я думал, что лесной дух нам дал только толчок, куда идти. Оказалось не так, уж не знаю, с кем он там договорился, и за что такая честь, но стоило нам в ту сторону, что он указал, пойти, и деревья сами стали проход указывать. Захочешь — не заблудишься, причём за спиной проход мистическим образом исчезал, вроде как и те же деревья, и на тех же местах, да по своим следам уже не пройдешь. Сначала мы с Заком шли настороженно, а как поняли, что никто нас в ловушку не гонит — ускорились, перешли на легкую трусцу, насколько «легко» может трусить трехсоткилограммовый паладин в доспехах. Если ёжика какого раздавил — не виноват, я, конечно, старался зря почём не обижать лесных жителей, но создатели этих доспехов в последнюю очередь думали, как бы на мелкое зверье не наступить. Их больше бластеры, маги и драконы волновали.

От размышлений по поводу и без оного меня отвлек зычный голос:

— Эй, скороходы! Это вы в моем лесу заблудились?

Первая мысль — к нам приехал цирк! Дядя-клоун уже в наличии, сейчас красивая тетя будет прыгать на канате, а дядя-фокусник доставать из шапки кроликов. Вторая мысль — нет, не цирк, а один лишь клоун. Зато какой! Всем клоунам клоун, штаны зеленые мешком свисают, рубаха полосатая, один сапог синий, второй желтый, шляпа голубая широкополая, на плече белка, в зубах травинка, в руке яблоко, так и кажется, что сейчас жонглировать начнет. Стоит, спиной столетний дуб подпирает, и важный такой, всего леса хозяин!

— Мы не заблудились, мы дороги не знаем, — поправил Зак, и я понял, что к местной логике он быстрее меня приспособится — лично я разницы между этими двумя вещами не замечаю.

— Вот оно как… Ну тогда другое дело! — обрадовался клоун. — Тогда милости прошу в мой дом, всегда рад гостям дорогим!

Дом? И действительно, как я сразу его не заметил — наверно потому, что ещё секунду назад его тут не было. Красивый такой лесной домик, милый, уютный, плющом оброс, да не зарос, крыша черепичная, из трубы дымок, а вместо ограды — крапива в человечий рост, и я, честно говоря, даже в своих доспехах в эту крапиву не полезу. А на пороге дети играют, мал мала меньше, все в отца, клоунята малые. На нас даже взглядом не повели, из песка человечков лепят, а те все из рук вырываются, и в пляс… Создание големов, высшая маго-технология, особые сорта специально обработанной глины, последняя разработка Нижней Родии, сотни лет тяжелейшей работы и миллионы неудачных экспериментов… Все, я на востоке, забыть и перечеркнуть — голема из песка может вылепить и оживить пятилетний ребёнок, и я этому не удивляюсь. По крайней мере, пробую.

— Эй, жена, встречай гостей, накрывай на стол! С нами сегодня будут большой железный мужик и маленький волшебник ужинать!

А вот и жена… Нет, хоть она тут не клоун, хуже, она — русалка. Вы видели когда-нибудь русалку с ногами? Нет, это будет не женщина, это будет именно что русалка с ногами, глаза говорят, что это ноги, мозг утверждает — хвост. И так две картинки, одна на другую накладываются, получается, что ниже пояса у неё как в тумане. Это как в особых картинках, как глазами посмотришь, то и увидишь, а пока не сфокусируешь на чем-то одном взгляд, так и будут вместо картинки цветные пятна! Но одно дело картинка, а другое — человек… русалка… не важно!

Хоть в одном жена местного «лесничего» правильная — она молчит. Русалки вообще, как все рыбы, молчаливые, зато муж её за двоих говорить может!