Печать на сердце твоем

Он снял с плеча мешок, надел шлем, достал из ножен меч и только тогда вспомнил об обруче. Снять? Терять время не хотелось, и Згур, велев всем оставаться на месте, осторожно двинулся вперед, стараясь держаться поближе к стене. Шаг, еще один, еще. В просвете уже были видны белые перистые облака, и Згуру внезапно показалось, что между ними сверкнула еле заметная искра.

Первое, что он увидел, был камень, но не черный, а темно-красный. Вход выводил на площадку, загороженную скалой. Згур шагнул вперед и отдернул ногу. Обрыв! Внизу, сколько хватал глаз, тянулось ущелье, в глубине которого неслышно несла свои воды река.

Он вновь оглянулся. Маленькая площадка, слева — обрыв, красная скала впереди, а между нею и обрывом — узкий проход. Згур помянул Мать Болот и осторожно ступил на неровную тропу. Теперь не спешить, идти медленно, не оборачиваясь. Кончится же когда-нибудь этот Изви-ров камень!

Тропа стала шире, скала отступила, и Згур удовлетворенно вздохнул. Он был на вершине горы — плоской, покрытой неровными камнями, такими же красными, как тот, что остался за спиной. Странное дело, камни казались обожженными, даже оплавленными, словно какие-то великаны жгли здесь костры. Гарь тянулась до самого обрыва. А дальше, закрывая горизонт, стояли горы — такие же высокие, голые, без привычного леса на склонах. Солнце — Небесный Всадник — находилось как раз в зените, и Згур рассудил, что время подошло к полудню. Край неба был затянут облаками, и ему вновь показалось, что где-то у горизонта что-то блеснуло.

Оставалось позвать своих спутников. Это оказалось легко, сложнее было провести их по узкой тропе мимо красной скалы. Улада категорически заявила, что не желает рисковать, и согласилась лишь после того, как Згур с Че-ремошем перенесли ее вещи. Наконец все трое собрались возле небольшого колючего куста, чудом выросшего среди голых камней, и Згур объявил привал.

Горячий Черемош попытался расспрашивать про дальнейший маршрут, но Згур лишь пожал плечами. Если с горы можно спуститься, они спустятся. Если же нет… Если же нет, тогда придется подумать. Улада иронически хмыкнула, а Черемош не выдержал и, вскочив, направился к . дальнему краю площадки. Вернулся он оттуда с весьма кислым видом, сообщив, что везде обрыв, да такой, что только птице одолеть. Или осе.

Згур думал о другом. Даже если они спустятся, то впе-, реди — долгий путь по горам. Веселого мало, а главное, он | с трудом представлял, где они находятся. В Змеиных Пред-| горьях? Но это не предгорья, это горы! I Он поглядел на солнце, прикинув, где может быть пол-! ночь. Впрочем, направление мало что давало. Им надо на ! полдень, но вокруг — сплошное каменное кольцо. I И тут он заметил знакомую вспышку. Словно малень-| кая зарница блеснула между туч. Молния? Згур всмотрелся [1 и покачал головой. Нет, что-то другое! Вот еще вспышка, уже ближе, вот еще одна. В памяти всплыло что-то знакомое — огни в небе, издали похожие на зарницы, оплавленный камень… Неговит! Краснощекий рахман рассказывал!..

Згур быстро оглянулся — плоская вершина, скала за спиной… А вот и что-то подходящее: два огромных камня, между ними — узкий промежуток.

— Черемош, возьми вещи, — проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. — Вон там, между камнями — расщелина. Перенеси, пожалуйста.

Чернявый взглянул удивленно, но тут же взялся за мешок. Улада недоуменно подняла брови.

— Сиятельная, — Згур встал и улыбнулся. — Тебе лучше пройти к тем камням. Пожалуйста!

Краем глаза он заметил новую вспышку — совсем близко. Спина похолодела. Если он прав, то — все. И напрасно они искали путь в черном подземелье!..

Черемош уже был между камнями, недоуменно оглядываясь. Улада дернула носом, скривилась, хотела что-то сказать. И тут сверху со свистом рухнула черная тень.

Згур упал ничком, успев сбить девушку с ног. Пахнуло невыносимым жаром, к спине и затылку словно приложили раскаленное железо. В ноздри ударил запах горящих волос…

Несколько мгновений они лежали неподвижно, затем Згур нерешительно поднял голову. Небо было чистым, лишь вдали сверкнула знакомая искра. Он привстал, резко выдохнул:

— Как, сиятельная, жива?

Улада медленно приподнялась, скривилась, провела рукой по волосам. Губы дрогнули.

— Сг-горели! К-какая гадость!

От ее пышных кос мало что уцелело, но не об этом надо было сейчас думать. Згур схватил девушку за руку и потянул к расщелине. Что-то кричал Черемош, но в ушах стоял звон, мешая понять хотя бы слово. Улада шла медленно, и глаза ее были странно пустыми. Кажется, она до сих пор не

поняла.

Они не без труда втиснулись в расщелину, и Згур перевел дыхание. И почти тут же пламя вспыхнуло слева, там, где они только что стояли. Вновь пахнуло жаром, уши резанул свист, черная тень метнулась в небо…

— Великий Дий! — Глаза Черемоша застыли, губы тронулись синевой. — Это… Не-е-не может…

— Может, — еле слышно проговорил Згур, вытирая копоть с лица. Руки дрожали, по затылку лил пот. — К сожалению, может…

Вновь вспыхнуло пламя, но уже дальше, у самого обрыва. Згур бессильно откинулся назад и прикрыл глаза.

— Т-ты, наемник, т-ты толкнул м-меня. Уд-дарил… — голос Улады был неузнаваем, она не говорила — хрипела, с трудом выдавливая слова.

— Да. Извини…

— Т-тебя надо. На к-кол, тебя н-надо… Девушка не договорила, плечи дрогнули, и она беззвучно зарыдала.

— Згур! Что это было? Что?

Черемош начал приходить в себя, страх сменился возбуждением. Глаза блеснули.

— Я понял! Понял! Это же…

— Огненные Змеи, — с трудом выговорил Згур. — Я не знал. Не знал, что они… Так близко…

Он замолчал. Говорить было не о чем. Огненные Змеи, Огненная Смерть. Не спрятаться, не убежать…

Улада плакала, наконец с трудом оторвала руки от распухшего, покрытого гарью лица и выдохнула:

— Извини! Извини, Згур, я, кажется… Кажется, сказала

что-то не то.

— Какая разница? — он пожал плечами и нашел в себе

силы улыбнуться. — Все равно…Но ужас постепенно исчезал, пропала слабость, и Згур вновь захотел жить. Это еще не смерть! Их не заметили,

значит, есть время подумать. Подумать…

— Досидим до ночи, — Черемош осторожно выглянул и тут же спрятался за скалу. — Ночью они нас не увидят…

— Нет…

Разубеждать парня не хотелось, но Згур хорошо помнил

рассказы Неговита. Рахман обычно посмеивался, говоря о «зверушках». Но о Змеях рассказывал вполголоса, без улыбки. Они, молодые ребята из Учельни, никак не могли поверить, что Змеи, о которых столько сказок сложено, и не Змеи вовсе, и ни шеи у них нет, ни кожаных крыльев…

— Ночью они хорошо видят. Можно попытаться досидеть до рассвета, тогда они исчезнут. Ненадолго, часа на два. Но…

«Но» было очевидно. Они на вершине, спуститься скорее всего не удастся. А если и получится, все равно Змеи

вернутся. В узкой долине не скроешься.

— Главное, чтоб не заметили. Заметят — тогда все… Чернявый о чем-то спросил, но Згур даже не расслышал. Итак, следует подумать. И не только о том, чтобы скрыться от Смерти, падающей с неба. Что дальше? Вернуться к ручью? А если стражу еще не сняли?

Он поглядел на Черемоша, затем на Уладу и отвернулся. Если очень захочется жить… Если очень захочется жить, он вернется по Выползневу Лазу к ручью. Вернется один. Одному уйти легче. И никто его не спросит, куда исчезли чернявый парень и длинноносая девушка. Даже дядя Барсак. Даже отец, будь он жив.

И тут вспомнился сон. Лицо отца, его тихий голос.

«Дети не виновны в грехах отцов… Когда идет война и Край в опасности, допустимо все. Но сейчас мир…» Згуру захотелось вновь взглянуть в лицо дочери Палатина — предателя, оставившего свой народ в тяжкий час. Взглянуть — и почувствовать знакомую ненависть. Но он сдержался. Плохо, очень плохо, сотник! Ты здесь не для того, чтобы мстить. Твоя задача — выполнить приказ.

Он вспомнил негромкий голос дяди Барсака. «Не Палатина. Не Кея. Ее — как выйдет». Ему не приказывали убивать! Нет! Но ему и не запретили…

— Смотри! — Рука Черемоша трясла его за плечо, и Згур очнулся. Перед глазами была знакомая тень. Он попятился, но тень стояла неподвижно, совсем рядом, всего в трех шагах.

— Висит! Видишь? — шептал чернявый, но Згур лишь помотал головой. Он видел — пока только тень. Но Змей был совсем рядом, он не улетал, чего-то выжидая.

Теперь замолчал и Черемош. Было слышно лишь, как громко дышит Улада.

И тут тень качнулась, выросла, и сверху начало опускаться что-то огромное, черное…

— Мать Болот!

Згур прошептал привычные слова еле слышно, одними губами. В проем заглянула знакомая треугольная голова. Сетчатые глаза смотрели холодно и безразлично. Дрогнули громадные желваки, и возле самых ног плеснуло пламя.

Кажется, закричала Улада, но Згур уже не слышал. Вот и все! Хоть напоследок, но они узнали тайну подземелья, тайну проклятого Выползнева Лаза. «Осы»! Бескрылые осы, парящие по небу и изрыгающие пламя…

Сетчатые глаза были совсем близко, от черной головы веяло жаром, и Згур понял — терять нечего. Внезапно вспомнился медведь, глупый трусливый зверь, которого можно прогнать взглядом. Но этого не прогонишь…

— Уйди! Пошел вон!

Згур усмехнулся, погладил рукоять меча. Если бы черная тварь сунулась чуть ближе! Еще чуть-чуть…

Но Змей не трогался с места. Огромная туша недвижно висела в воздухе, и Згур только сейчас удивился тому, что можно летать без крыльев. И вот медленно, словно нехотя, голова начала отодвигаться.

— Улетай! — Отчаяние придало силы, голос окреп. — Улетай! Живо, я кому сказал!

И тут случилось то, чего Згур ожидал менее всего. Резкий свист. Черная тень дернулась, и через мгновение каменная площадка была пуста.

Пару минут он еще стоял, не в силах даже сдвинуться с места, а затем тяжело опустился на теплый камень.

— Ты! — Черемош быстро высунулся наружу. — Ты! Ты его прогнал! Ты! Его! Прогнал! Згур, ты понял?!

— Еще нет, — губы шевелились с трудом. — Змея нельзя… прогнать…

— Но он улетел, — голос Улады вновь стал обычным. -

Згур, ты чаклун? Или, может, учился?

Она не шутила, и Згур, сдержав смех, ответил серьезно:

— Нет, сиятельная. Чаклунов не люблю и даже боюсь.

— А медведь!.. — вмешался Черемош, но длинноносая

цыкнула, и чернявый послушно умолк.

— Так… — Девушка задумалась. — Тогда почему?.. Мы все ели мед… Нет, не то! Давай, наемник, вспоминай!

Вспоминать было нечего. Краснощекий Неговит не учил разговаривать со Змеями. Что еще? Браслет? Но даже если предатель-кобник прав, этот амулет для любви, а не для бескрылых «ос». Ладонь скользнула по лицу, наткнувшись на что-то знакомое. Обруч! Згур и забыл о нем!

Через мгновение странный предмет был уже в руке. Обруч оставался прежним, легким, теплым, светящимся серебристым огнем.

— Не снимай, дурак! — внезапно крикнула Улада. — Надень, быстро!

Еще ничего не понимая, Згур повиновался, мысленно

обидевшись на «дурака». Дурак-то почему?

— Теперь ясно? — Улада вскочила и удовлетворенно хмыкнула. — Или не поняли?

— Обруч? — удивился Черемош. — Но…

— И ты тоже! Да вам двоим только навоз грузить! Эти, которые лестницы строили, как-то использовали ваших выползней…

— Почему — наших? — удивился Згур.

— Помолчи! Потом что-то случилось, они ушли и забыли этот обруч. А обруч был им нужен для того… Продолжать или догадались?

Згур осторожно прикоснулся к теплой поверхности

светящейся диадемы. Обруч был им нужен для того… Но ведь это невозможно! Приказывать Змеям! Огненным Змеям, Летающей Смерти!

Возле обрыва вновь вспыхнуло пламя, послышался знакомый свист. Но страх уже исчез, сменившись жгучим любопытством. Если длинноносая права… Но этого не может быть! Или… Или может?

— Ты куда? Зачем? — испуганно крикнул Черемош, но Згур уже был на площадке. На мгновение вернулся страх, но тут же пропал. Ну, где эти твари? Давай, сотник, двейчи не вмирати! Он услышал свист и, боясь опоздать, резко взмахнул рукой:

— Стой! Сюда! Лети сюда!

На миг он ощутил всю нелепость того, что делает. В памяти всплыла строчка из слышанной в детстве старины о Змеях. Как там Великий Змей говаривал? «Вот ужо обед на столе стоит. Не простой обед, да из трех-то блюд!» Он, Згур, будет на первое. Ну, где они?

Черная морда возникла внезапно, словно соткалась из воздуха. Сетчатые глаза смотрели в упор, не двигаясь, еле заметно шевелились поднятые вверх «усы». Змей висел неподвижно почти над самой землей, от громадной туши несло жаром.

— Ближе!

Огромная треугольная голова медленно двинулась и застыла совсем рядом — только протяни руку. Згур сцепил зубы. Выходит, получилось?

— Стой и не двигайся!

Осторожно, стараясь не делать резких движений, Згур шагнул влево, чтобы взглянуть на тварь сбоку. Да, крыльев нет. «Оса» просто висит над землей, словно лежит на воде. Теплый воздух струился вдоль покрытого светлым ворсом тела, колебля длинные «шерстинки».

Згур уже хотел отправить «осу» восвояси, но тут ему в голову пришла шальная мысль. Слушаешься, значит? Ну так вот тебе боевой приказ!

— Будешь летать вокруг горы! Никого сюда не подпускать! Пошел!

Какой-то миг все оставалось по-прежнему, и Згур решил, что тварь его не поняла, но вот черная морда дрогнула. Медленно, не спеша, огромная туша начала приподниматься. Резкий свист — и Змей исчез. Згур задрал голову — где-то высоко мелькнула яркая вспышка.

Вновь захотелось смеяться. Даже не смеяться — хохотать во все горло. Ну, бред! Отправил Змея в передовой дозор! Такого бы — к каждой сотне придать, никакой враг не страшен!

Надо было возвращаться в укрытие, но Згур не спешил. На вершине все оставалось по-прежнему. Где-то вдали одна за другой вспыхивали зарницы, но тут было тихо. Згур вытер пот со лба и направился обратно.

— Думаешь, послушался? — нетерпеливый Черемош уже стоял возле скалы. — Згур, он послушался? Слушай, ну и грызло у него!