После полуночи (Мужские забавы)

– Телефон! – окликнула ее с парадного входа Филис Денби. – Междугородный. Опять Ной Смит.

Кейт нахмурилась:

– Ты сказала ему, что я дома?

– Мне надоело придумывать всевозможные отговорки, – покачала головой свекровь.

– Бабушка, ты поможешь мне отыскать мяч? – попросил ее Джошуа.

Улыбнувшись, Филис начала спускаться вниз по ступенькам.

– Куда же я денусь?

Кейт насмешливо улыбнулась сыну за спиной Филис. Они оба знали: попроси внук бабушку запрыгнуть на луну, она и это сделает. Состроив невинную мордашку, Джошуа повернулся к Филис:

– Я опять чуть не пропустил подачу.

– Хотя видел, что она приподняла ногу?

– Ага.

– Так ты тоже знаешь про это? – растерянно спросила Кейт. – Почему же ничего не сказала?

– А почему я должна говорить? Я не ведущая последних новостей, – отозвалась Филис. – Поторопись-ка лучше к телефону.

Кейт неохотно поднялась на крыльцо и вошла в дом. У нее не было ни малейшего желания разговаривать с Ноем Смитом. Обычно ей не составляло труда защитить себя, свои права, свое дело. Но этот человек оказался настолько настойчивым и уверенным в себе, что его внимательность больше походила на настырность. Сначала ей польстило, что он предложил ей очень выгодный контракт с фармацевтической компанией «Джи вид Си». Она была хоть и небольшой, но весьма престижной, а сам Смит достаточно известным ученым. Плата, которую он назвал, была намного выше той, которую она получала на своем нынешнем месте. Но у нее создалось впечатление, что этот человек не терпит никаких «но», а уж тем более «нет». Он вообще не слышал того, чего не желал слышать.

– Извините, что беспокою вас в субботний день, – проговорил Ной бархатным голосом, когда Кейт взяла трубку. Но она уловила тщательно скрываемые нотки иронии в его интонациях. – Вопрос очень важный. А мне, к сожалению, почему-то никак не удавалось в последнее время застать вас ни на работе, ни… дома. Очень странно.

– Ничего странного. И, кстати, каким образом вам удалось узнать мой домашний номер, мистер Смит?

– Ной. Я же говорил – меня зовут Ной.

– Так как вы раздобыли этот номер, Ной? Его нет в телефонной книге.

– Но ведь нет ничего тайного, что в конце концов не стало бы явным, не так ли? А кто сейчас ответил мне? Каждый раз, когда я вам звонил домой, мне отвечал этот голос.

– Моя свекровь. Мне очень льстит, что вы доставили себе столько хлопот, пытаясь дозвониться до меня. Но я предпочитаю разделять дом и работу.

– Ваша свекровь? Насколько мне известно, вы разведены.

– Разведена. Но Филис по-прежнему… – Она не договорила фразу, а после недолгого молчания спросила:

– Откуда вы знаете, что я в разводе?

– Не наведя о вас справки, я не стал бы предлагать вам контракт.

– Тогда вам должно быть известно и то, насколько у меня налаженная жизнь, и я не хочу ничего менять в ней.

– Налаженную жизнь можно устроить не только в Оклахоме. Это не единственный штат, где для этого есть все условия. В этом смысле Сиэтл ничуть не хуже. Нам надо работать вместе. Может, вы хотите, чтобы я увеличил ставку?

– Нет. – Кейт вдруг почувствовала, насколько ее утомила эта манера говорить. Собеседник сминал все доводы, как танк конфетные бумажки. И тогда она снова повторила. – Мне не нужны деньги. И мне не хочется переезжать куда-то в другое место. И к тому же у меня нет желания работать вместе с вами, доктор Смит. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?

– Вполне. Но я все же предлагаю добавить к названной прежде сумме еще десять тысяч долларов в год. Мое приглашение остается в силе. Поразмышляйте над ним как следует. А я еще раз позвоню. – И доктор Смит положил трубку.

Кейт тоже положила трубку и почувствовала, что невольно стиснула зубы. До чего же невозможный тип, этот мистер Смит.

– А знаешь, было бы совсем неплохо, если бы ты приняла его предложение, – проговорила стоявшая в дверях Филис. – Тебе не помешает встряхнуться.

– Мне хорошо и здесь, – поморщилась Кейт. – На кой черт я потащу Джошуа на другой конец страны? Ты тут же умрешь от тоски по нему. А я бы этого не хотела.

– Не умру, если ты возьмешь меня с собой.

Кейт посмотрела на нее широко открытыми от удивления глазами:

– Оставив здесь Майкла?

Филис улыбнулась:

– Я люблю своего сына, но это не значит, что я должна закрывать глаза на его недостатки. Он обожает размещать людей в воображаемые ящички с ярлычками и приходит в негодование, когда кто-то не желает оставаться в отведенном ему по ранжиру ящичке. Майкл рассчитывал, что найдет в тебе жену, мать для своего сына, домашнюю хозяйку. Ты развелась с ним, потому что эти рамки слишком узки для тебя. А во мне он видит матушку, вдову, бабушку Джошуа. Но мне тоже тесновата эта коробочка.

Кейт с любовью посмотрела на свекровь. Стройная, высокая, с короткими каштановыми вьющимися волосами, Филис выглядела намного моложе своих лет. Она была полна гораздо большей энергией и силой, чем женщины ее возраста, например, те, с кем приходилось встречаться Кейт у себя на работе.

– Да. Тебе она явно тесновата, – согласилась Кейт.

После того как два года назад состоялся развод, она решила, что их дружбе пришел конец. Кейт никак не ожидала, что Филис станет жить с ней и внуком. Но, когда это произошло, она искренне обрадовалась. Свекровь присматривала за Джошуа, пока Кейт была на работе. Независимая, резкая и энергичная – Филис стала истинным благословением для Кейт и Джошуа.

– Но ты прожила здесь всю свою жизнь. И тебе вряд ли захочется перебираться в другое место.

– А может быть, наступило то самое время, когда мне пора растрясти свои косточки, полностью сменить обстановку и стиль жизни, – проходя в комнату, заметила Филис. – Тебе предлагают хорошее место, не стоит упускать его.

– Не такое уж оно хорошее. Этот Ной Смит… довольно странный, если не сказать экстравагантный, человек. Боюсь, что нам будет трудно сработаться с ним.

– Странный? Что ты хочешь этим сказать?

– Исследования в области генетики – процесс медленный. Там надо продвигаться вперед очень неторопливо, мелкими шажками, очень последовательно, неоднократно проверяя себя, чтобы исключить ошибку. А он, похоже, предпочитает идти напролом.

– А каковы результаты его исследований?

Кейт пожала плечами:

– Голова у него варит хорошо. И вполне естественно, что он достиг больших успехов.

– Тогда, может, его метод и не так плох, как ты себе пытаешься внушить?

– Но это не мой путь, – Кейт направилась к дверям. – Что толку говорить об этом. Даже если бы я не сомневалась, что мы сработаемся, я бы все равно не смогла уехать отсюда.

– Не смогла? – искренне удивилась Филис. – Все эти годы, которые мы прожили вместе, меня особенно восхищало то, что для тебя не существует слово «не могу». Так мне по крайней мере казалось до сих пор.

– Ну хорошо. Просто не уеду. И все. – Кейт, обернувшись, улыбнулась ей. – Судя по всему, ты сразу нашла мяч?

– Что ж, если хочешь, мы можем пока оставить этот разговор, – ответила Филис. – Мяч закатился в кусты. Джошуа сказал, что тебе надо поработать после обеда. Включить ему телевизор?

– Если тебе самой хочется посмотреть что-то. Это не имеет особого значения. Когда я погружаюсь в работу, мне уж никто и ничто не мешает.

– Да, когда ты погружаешься в работу, даже извержение вулкана не заставит тебя оторваться от стола.

Потому что каждая минута исследований подводила ее все ближе и ближе к ответу. И огонь нетерпения сжигал Кейт изнутри. Последние эксперименты дали потрясающие результаты. И надежда вспыхнула с новой силой.

– В Оклахоме нет вулканов, – шутливо возразила она.

– Зато неподалеку от Сиэтла есть. Ты, наверное, будешь в восторге от них.

Кейт обвела взглядом маленькую уютную гостиную, привычный диванчик и кресла с поблекшей обивкой, старый кофейный столик из дуба, на который Джошуа любил класть ноги, когда смотрел телевизор. Так не хотелось расставаться с тем уютом, который они с Филис медленно и постепенно наводили. Со всем тем, что ей было необходимо для того, чтобы ощутить основательность и прочность бытия. Чтобы пустить корни.

– Обойдусь и без восторгов, – упрямо сказала Кейт. – Я останусь здесь.

* * *

– Снова отказала? – спросил Энтони Лински, когда Ной положил телефонную трубку. – Какая упрямая дамочка. Ты уверен, что она настолько нужна тебе?

– Да, очень. – Ной сел на краешек стола. – Мне сейчас не хватает только одного – системы «доставки» лекарства сквозь защитную оболочку гена, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая шока. А она как раз и занималась этим все последние годы. Судя по всему, она уже сделала открытие или стоит на его пороге.

– Я точно так же, как и ты, читал ее последнюю статью в медицинском журнале. Но, на мой взгляд, это пока всего лишь умозрительные рассуждений.

– А ты считаешь, что она начнет описывать все в мельчайших подробностях до того, как открытие будет запатентовано?

– Тогда зачем она вообще взялась писать на эту тему?

– Воодушевление. И я пережил его вместе с ней, пока читал статью. То же самое чувство я испытал три года назад, когда понял, что получил RU-2. Ей необходимо излить восторг, поговорить хоть с кем-то на эту тему. А поговорить невозможно.

Тони скептически поинтересовался:

– Откуда ты знаешь? Ты ведь ни разу не встречался с ней?

Ной выдвинул верхний ящик стола, вынул папку и раскрыл ее.

– Благодаря «зарисовкам» твоего детектива Барлоу нетрудно представить, что она из себя представляет. – Ной посмотрел на фотографии, приложенные к небольшому отчету. Коротко остриженные пепельные волосы обрамляли лицо, которое являло собой сочетание двух совершенно противоположных качеств: силы и беззащитности. Решительная линия подбородка, большой рот, выглядевший довольно чувственным, широко расставленные большие карие глаза смотрели прямо перед собой. – Но разговор прошел не зря. Кое-что новое я для себя почерпнул из него. В отчете ничего не сказано о свекрови, что осталась жить вместе с бывшей невесткой.

– Барлоу знает свое дело. Наверное, он решил, что тебе в первую очередь требуются сведения о ее деловых качествах. – Тони раскрыл досье и перелистал его. – И собрал все что можно. Дочь ныне покойного Роберта Мэрдока – врача-терапевта. Она была своего рода вундеркиндом: досрочно – в шестнадцать лет – закончила колледж, а уже в двадцать два – медицинский институт. Защитила степень по тематике, связанной с генетикой. Работала в лаборатории Бреланда в Оклахоме, а затем перешла в Центр по генетическим исследованиям. Они предложили ей значительно меньшую зарплату, чем на первой работе, но зато по контракту ей разрешалось, пользуясь оборудованием лаборатории, вести свои собственные исследования в свободное от работы время. Разведена. Воспитывает девятилетнего сына.

– Я знал об этом еще до того, как просмотрел досье. Эти данные приводятся и в журнальной статье, где даются сведения об авторе, – ответил Ной. – А вот то, что она сохранила хорошие отношения со свекровью, которая помогает ей воспитывать сына, – об этом здесь ни слова не говорится.

– Но что добавляет эта строчка к ее данным? Ничего существенного.

– Нет, эта весьма существенная деталь, поскольку свидетельствует о том, что Кейт Денби старается свить уютное гнездышко для своей семьи.

Тони иронически заметил:

– Гнездышко, из которого ты собираешься ее выдернуть и спалить, чтобы она не смогла туда вернуться?

Насмешливая улыбка пробежала по лицу Ноя.

– Злостная клевета. Я весьма бережно отношусь к ней… ради себя. И вряд ли стану… «выдергивать» из гнезда, как ты выражаешься. Единственный способ, что я могу себе позволить, – его убеждение. Или, скажем так: настойчивое внушение.

– Посмотрим, – сухо отозвался Тони. – Мне-то известно, насколько ты нетерпелив.

Улыбка Ноя угасла:

– Ты прав, черт тебя побери.

– А ты рассказал ей о том проекте, над которым предлагаешь работать?

– Как я могу рисковать? Вот когда я заполучу ее… – Он нахмурился. – А время бежит, как песок…

– И даже быстрее. – Тони помолчал. – За мной шли по пятам почти до самого Лондона.

Ной выругался:

– Ты уверен?

– Более чем. Но ты ведь заранее предупредил меня и ждал чего-то в этом роде.

– Ждал. Но не так скоро. Мне бы хотелось, чтобы все работы уже были на стадии завершения. – В голосе его прозвучали тревожные нотки. – Проклятье, я еще не готов. Ты не выяснил, кто им платит?

Тони покачал головой:

– Послушай, я ведь юрист, а не гадалка.

– Вижу. Вчера мне звонил Реймонд Огден.

Тони слегка присвистнул:

– Вот это да! Владелец одной из самых громадных фармацевтических компаний…

Ной кивнул:

– И человек, не брезгующий самыми грязными методами в достижении своих целей.

– Откуда ты знаешь?

– Он пытался прибрать к рукам мою компанию шесть лет назад. – Ной криво усмехнулся. – Каких только выгод он не сулил акционерам, если они передадут нашу компанию под крыло другой, которая начнет выпуск нашей продукции.

– Но ни черта у него не вышло?

– Нет. Он передумал.

Тони не стал спрашивать, а к каким способам прибег Ной для того, чтобы Реймонд «передумал». Всем было известно, как он ревниво относился к независимости своей компании.