Возвращение

Незаметно для себя Трол перерасходовался, и теперь ему, чтобы развиваться дальше, надо было научиться вырабатывать энергию в больших количествах, чем обычно.

Почти неделю он воссоздавал себя, как, наверное, не воссоздавал с той поры, когда почувствовал себя крохотной искоркой живого духа, помещённого в мёртвое тело. И пришёл к удивительному открытию.

Почти всё у него было прекрасно и функционально устроено, но вот мускулы требовали чрезмерного питания. Оказалось, что он, Трол, ученик своего Учителя, одна огромная мышца.

И ему приходилось скармливать своей мускульной оснастке целые озёра энергии, потому что он не умел приводить их в спокойное состояние, если их сила была не нужна. Выяснилось, что мускулы требовали не только физической тренировки, но и психической. Вот этим, а вовсе не потерей чувства времени и дальними путешествиями эфирным телом Трол и вынужден был заняться.

Глава 7

На двенадцатый день заточения Возрождённый проснулся, разбуженный настоящим ужасом, поднимающимся, казалось, с самого дна его естества. Происходило что-то очень страшное. Он послал импульс Учителю, но случилось невероятное — тот грубо оттолкнул его. Связь оборвалась, но на мгновение он увидел…

Три или четыре десятка занесённых мечей, залитое потом лицо огромного воина в странном шлеме, раскрывшего рот в беззвучном для Трола крике боли, и меч Учителя, вскрывающий ему яремную вену. Что-то ещё было за ними, что Учитель держал в поле внимания, хотя это не вызывало ощущения непосредственной опасности… Что-то странное, какое-то существо, которое было тут, но не участвовало в схватке, не сомневалось в её исходе или не заботилось о чей-либо жизни и смерти.

Было ли это реальным событием, происходящим наверху, или Возрождённый вторгся в одно из чрезмерно ярких воспоминаний Учителя? Поразмыслив, он решил: Учитель по-настоящему испугался за Трола, не хотел, чтобы кто-то определил, где он находится. И ещё Учитель надеялся, что тогда Возрождённый останется в живых. С внезапным ужасом Трол понял: Учитель будет биться, пока не погибнет, чтобы огромным фоном выделившейся при умирании энергии замаскировать его, своего ученика.

Тогда он попытался сообразить, уйдёт ли Учитель, если он обозначит себя этому существу, спокойно, пожалуй, даже равнодушно наблюдающему за схваткой? И получалось, что теперь уже поздно. Даже если Учитель поймёт, что его смерть не нужна, он всё равно умрёт, потому что будет биться не за ученика, приведённого к жизни невиданной магией, а за нечто более значимое, что Учитель определил Приаму неизвестным словом на неизвестном Возрождённому языке.

Он не знал, что делать. Прийти к Учителю на помощь он не мог. Чтобы пробиться через кладку, сделанную руками наставника, могло потребоваться слишком много времени, а помощь наверху нужна была сейчас, сию секунду. И тогда он стал готовиться к последнему в жизни, совсем не тренировочному бою.

После спокойной жизни последних недель это было не очень просто сделать. Трол привёл свой дух к той форме жёсткого внимания к миру, которое должно было обеспечить победу в схватке с любым противником. Он превратил своё сознание в зеркало, на котором всё отражалось, но ничто не проникало вглубь. Он размял мускулы, дряблые после перерыва в тренировках, но всё же послушные малейшему приказу. И послал этому существу вызов.

Трол не хотел тратить энергию, поэтому ограничился одним словом:

— Жду.

— И оно отреагировало. Оказалось, оно ждало именно Трола, его уже не интересовала схватка с Учителем, хотя оно испытывало раздражение от того, что отборные воины, которые пришли с ним, не могут справиться с одним — разъединственным противником.

Едва связь между ними прервалась, Возрождённый пришёл в ужас. Если бы его не закрывал экран в сотни футов чистой земли, это существо могло убить его одной своей ненавистью.

И ещё из этого контакта Трол вынес — оно являлось особым агентом Империи, человеком, которого чудовищным образом вытренировали на разрушение… Хотя некогда оно было женщиной, по некоторым признакам — несчастливой женщиной, потому что вместо радости жизни и любви её привлекали карьера, слава и привилегия посылать в бой других непонятным образом изувеченных людей.

Это была та, кого опасался Приам. Она прибыла гораздо раньше, потому что использовала неожиданный способ переброски солдат — посадила две роты воинов в странных шлемах, гвардию Империи, на фиолетовых фламинго — гигантских, специально выведенных когда-то, хорошо приручаемых и легко тренируемых птиц.

Ещё Трол разобрал в её сознании имя, и звучало оно чуждо и тяжело — Такна. Она принадлежала к высшему сословию Империи, и если эта операция завершится успешно, а она не сомневалась, что так и будет, она получит в столице высокий пост с немалыми возможностями и дальше творить зло.

Неожиданно пришёл сильный и устойчивый сигнал Учителя. Он не тратил силы на упрёк, просто показал Тралу, как в пещеру цепочкой во главе с могучими ветеранами входят кинозиты… Почему-то Учитель назвал их именно так, хотя было непонятно, каким образом эти несомненно люди были связаны со старинным демоном, летающим охотником на путников, обладающим способностью оживать после смерти. Их было не так уж много, перед Учителем стояло больше. Сначала они долго возились с факелами. Возрождённый удивился тому, что в Империи отборными считались солдаты, не умеющие видеть в темноте. Потом сообразил, что после двухнедельного пребывания в абсолютном мраке его глаза могут не выдержать даже чадящих факелов, и быстро сделал себе массаж, увеличивающий световую выносливость. Он не знал, насколько эта пассивная защита будет эффективной, но ничего другого придумать не сумел.

Потом он услышал, как они прошагали по пещере мимо его кельи. Цель была достигнута — перед Учителем стало на четыре десятка воинов меньше, и он «промолчал». Но у них оказался один сержант, который понимал что-то в телепатии, и Такна резким, очень сильным сигналом указала им стену, сложенную Учителем. Они стали бессильно ковырять её, потом кого-то послали за деревянным тараном.

Делая жидкой грязью боевую раскраску на лице, на груди и руках, Возрождённый подумал об оружии. У него не было ничего, кроме нескольких удачной формы камней. Тогда он принёс их к тому месту, где собрались кинозиты, и сложил горкой, чтобы подбирать не глядя.

Один из воинов просунул в отверстие для миски факел. Это было неплохо, у Возрождённого появилась возможность восстановить ослепшие было глаза. К тому же теперь он каким-то образом мог смотреть на факелы и по-прежнему видел в темноте.

Принесли таран. Несильными ударами — в тесном коридоре не удавалось размахнуться — стали долбить стену. Сначала казалось, она не поддастся. Потом выпал один камень, обрушился другой, наконец целый поток камней посыпался в сторону Возрождённого, и в стене образовалась щель, в которую стал протискиваться воин, выставив вперёд круглый щит, обтянутый кожей. Следом за ним тут же полез ещё один, держа в каждой руке по факелу. Трол отрегулировал дыхание и взял камни.

Тот, кто влез первым, размахивал перед собой мечом. Возрождённого он не видел. Между краем щита и подбородком образовалась неприкрытая зона в добрых четверть фута. Туда-то Трол и кинул первый булыжник. Кинозит свалился даже без вскрика, его каска покатилась вперёд. Тот, кто держал факелы, закричал, из пролома стал появляться третий воин. Он отчаянно пытался продраться в щель, но камни зажали его доспехи, и он не мог сделать ни шагу вперёд.

Трол подхватил меч первого кинозита, успел отрубить голову недотёпе, который застрял в проломе, а когда факельщик наконец увидел его и сделал выпад пылающими деревяшками, присел и атаковал его ноги.

От прямого удара ногой в коленный сустав факельщика отбросило назад. Он оттолкнулся плечами от стены и попробовал выпрямиться, но нога уже не держала его, и он раскрылся. Трол добил его ударом левого локтя в переносицу. Обратная отмашка мечом в правой сделала удар резким и чётким, как на тренировке.

Труп обезглавленного воина выволокли в коридор, оттуда послышалась ругань на гвампи. Этот язык Трол знал очень плохо, потому что он был груб и на нём не существовало литературы. Пока по ту сторону стены совещались, Трол вызвал Учителя.

Тот прижался спиной к стене и защищался. Число врагов перед ним уменьшилось наполовину, но они всё равно шли вперёд. Учитель получил несколько ран, истекал кровью, и, к удивлению Возрождённого, его реакции стали неторопливыми как у нетренированного человека. Тогда Трол решил пробиваться наверх.

Он сосредоточился на пещере. Почти две дюжины солдат собрались в коридоре ниже кельи. В коридоре, ведущем наверх, их было меньше.

Собрав всю двигательную энергию, он скользнул в отверстие, к врагам. В коридоре он сразу воткнул меч в шею кинозиту, одетому побогаче других, — ему на миг показалось, что это тот самый сержант, от которого зависела связь с Такной. Остриё застряло между позвонками, и, пробуя вернуть меч, Трол провозился слишком долго. Кто-то заметил его и завизжал, предупреждая товарищей. Меч пришлось оставить, важнее оружия становилась скорость…

Он угадал правильно, скорость позволила ему «размазаться» в тенях, отчего действия противников стали поспешными и неразумными. Почти дюжину он проскочил, когда они только начинали поворачиваться в нужную сторону. Оставалось пройти пятерых…

Но одним из этих пятерых был лейтенант, который командовал всем отрядом. Его следовало убрать раньше других, тем более что он уже увидел Трола. Возрождённый прыгнул на него…

И вдруг с ужасом почувствовал, что промахивается!.. Ещё не приземлившись, он выставил блок, и это спасло его от сильнейшего удара ногой в живот. Используя энергию этого удара, он откатился в сторону, и тут же воздух в том месте, где он только что находился, пропороли лезвия двух мечей.

Лейтенант опоздал, потому что слишком много сил вложил в эти выпады обеими руками, в каждой из которых мелькало отменно заточенное лезвие. Желание покончить с противником одной атакой подвело его — закрепостило мышцы и затормозило сталь.

Но теперь все видели Возрождённого, он потерял инициативу, а между ним и свободным коридором, уходящим в чернильную тьму, по-прежнему стояли пятеро кинозитов, один из которых был, без сомнения, лучшим бойцом этого отряда.

Тогда он закричал. Это был «ведьмин» крик, специально изобретённый и подобранный к горлу Возрождённого. Когда он тренировался под присмотром Учителя в этом виде защиты, оба уходили поглубже в каменный грот, из которого наверх почти ничего не могло донестись, и то трава у входа высохла, пока Возрождённый научился кричать как следует. Об этом крике складывались легенды, поэтому Учитель накрепко вбил в Трола главное условие его применения — враги, которые слышали его хотя бы раз, никому не должны рассказать о нём. Они должны умереть.

Трол ещё не «спел» и половину диапазона, а лейтенант упал на спину, отброшенный вибрацией колдовского голоса, выронив свои мечи. Воин за ним, оказавшись на гребне звуковой волны, сложился в кучку доспехов, обливаясь кровью, хлынувшей у него из горла… Остальные, что закрывали Тролу дорогу наверх, присели, зажимая уши, дрожа от ужаса.

Лейтенант был в руках Трола. Возрождённый мог поднять один из двух его мечей, убить неприятеля, успел бы, вероятно, расправиться с несколькими другими, но…

Если бы он убил его, кинозиты превратились бы в толпу отступающих наверх солдат, даже если бы им за невыполненный приказ и грозила децимация… Лишь лейтенант мог их придержать, восстановить порядок и дисциплину, организовать, насколько ему могло показаться, разумный поиск Трола в боковых ответвлениях пещеры… И Трол не тронул его, лишь казнил троих вояк, что попались под ноги.

Оказавшись выше людей, пришедших его убивать, он повернулся и посмотрел назад. В повисшей после его крика тишине, в полутьме, озаряемой брошенными на пол факелами, кинозиты выглядели не очень воинственно. Некоторые из них присели, почти треть вжималась в камень, большая часть лежала, напоминая медлительных раков, выброшенных на камни… Тогда Возрождённый засмеялся, он хотел внушить им ещё больший страх, но ошибся. Всё-таки это были лучшие бойцы Империи, и слишком явная насмешка лишь помогла им справиться с испугом. Кто-то поднял голову, потом кто-то руками, колеблющимися, как листья на ветру, поднял факел. Спустя несколько секунд они все смотрели на Трола.

А он отсмеялся и негромко сказал на гвампи:

— Когда Такна узнает, что вы не справились с безоружным отшельником, ни одному из вас не будет суждено умереть лёгкой смертью.

Потом повернулся и пошёл, всё ещё посмеиваясь, по проходу. Тогда снизу послышались ропот, вой, улюлюканье… Пожалуй, он мог и не оставлять лейтенанта в живых, они очухались слишком быстро, гораздо скорее, чем он рассчитывал. Тогда Возрождённый свистнул, чтобы они не перепутали свои голоса с его, и побежал вперёд.

Глава 8

Общего представления обо всей пещере у Трола, разумеется, не было, её он не изучал за время своего заточения. Но он знал с дюжину ходов и боковых ответвлений по дороге к выходу и надеялся, что ему удастся «запутать» в них кинозитов. Для этого следовало первое время держать их в десятке ярдов за собой и вести так, чтобы они потеряли ориентацию… Тем более что сержанта-телепата, который поддерживал связь с Такной, он действительно убил. Заблудившись, этот отряд выпадал из рядов атакующих, а тем временем Трол мог бы подняться наверх и помочь Учителю.

Но он не учёл лейтенанта. Тот на поворотах коридоров довольно осмысленно, видимо не теряя общего представления о направлении, принялся ставить какие-то метки куском чёрного угля, а на некоторых разветвлениях оставлял по воину.

Вот тут Трол, пожалуй, слегка ошибся. Он не прочитал состояния самых опытных кинозитов и их командира, а вздумал торопиться. Поэтому, «заметив» своим внутренним видением довольно большой зал, совершенно пустой, имевший лишь один вход, но с подобием вентиляционного канала, неширокого, чуть больше двух футов диаметром, он решил: это именно то, что нужно.

Трол вывел преследующих его солдат в отрезок тоннеля, поднимающегося в этот зал, и рванул изо всех сил. В зал он вбежал, оторвавшись от них ярдов на пятьдесят. Этого было недостаточно, но он рассчитывал, что кинозиты ещё должны будут поискать, куда он делся в этом тёмном, с высокими потолками зале — факелов для быстрого осмотра явно не хватало.

В щель он проскочил легко, но вот потом… Подниматься вверх, не имея возможности упереться в стены ногами, приходилось медленно и ненадёжно. К тому же, как выяснилось, на Трола подействовал его собственный «ведьмин» крик — его то и дело подводили руки, они проскальзывали по влажной глине и на камнях. И дыхание в этом узком пространстве требовало неимоверных усилий…

Воины искали Возрождённого по залу не так долго, как ему бы хотелось — его выдали камешки, сыпавшиеся на пол из щели, в которую он втиснулся. Но ни один из воинов за Тролом, конечно, последовать не мог. Они лишь быстренько сложили у щели все факелы разом, образуя костерок… И оказалось, что в этом «дымоходе» возникала совсем неплохая тяга.

Теперь самое сложное было в том, чтобы не торопиться — без твёрдой опоры под ногами можно было и сорваться вниз. Тогда он был бы беззащитен, потому что узкие стены спеленали его надёжней колодок. А Возрождённый сомневался, что кинозиты, как люди разумные, сразу стали бы вытаскивать его из лаза. Сначала они убили бы его, и лишь потом… Уж слишком сильно они его боялись.

Стараясь дышать медленно, чтобы не загонять лишний раз отравленный дымом воздух в лёгкие, Трол продолжал подъём. Обожжённые ноги уже не всегда ощущали, где есть опора, а где её нет, глаза слезились и почти ничего не видели, лёгкие болели, словно залитые водой… Голова кружилась, чувствительность в руках пропала окончательно, он уже не понимал, как полз вверх и полз ли вообще…

Наверное, они добились бы своего, если бы вдруг не перестали падать камешки. И кинозиты вообразили, что его в этом лазе уже нет. В любом случае приходилось только благодарить судьбу, что среди кинозитов не осталось ни одного телепата. Даже если бы тот не сам «услышал» Трола, он бы спросил Такну, и уж та бы не ошиблась…

Неожиданно Трол понял, что его лаз стал горизонтальным, это подтверждало догадку, что во всей пещере некогда поработали люди, — уж слишком правильным оказался этот поворот. И слишком осмысленной была эта система вентиляционных ходов. Можно было даже догадаться, где она должна кончиться — на потолке какого-нибудь коридора, поближе к выходу.

Так и есть, под руками Трола скоро пропала опора… А он этого не увидел. Плохо дело — если его глаза находились в таком состоянии, стоило ли вылезать на поверхность, где кипела битва? Но он представил себе медлительные движения Учителя, его кровь, остающуюся на стене, к которой он прижимался спиной, и прыгнул вниз.

В коридоре каким-то образом оказалось светлее, чем в вентиляционном канале. И конечно, здесь был почти свежий воздух. Трол осмотрелся, вокруг было спокойно, только сбоку, ярдах в тридцати, на одной из стен играл отсвет факела.

Дыхание восстанавливалось медленно, гораздо медленней, чем было нужно. Но с дыханием приходила и способность быть воином. Когда Возрождённый пошёл в сторону мерцающего факельного блика, к нему стала возвращаться внутренняя сосредоточенность. Теперь он снова мог внутренним взором оценить, где находится и что ему предстоит.

Как ни странно, он оказался почти напротив своей кельи. А между ним и выходом из пещеры находился лишь один воин. Ему-то и принадлежал факел…

Трол расширил своё восприятие и попытался определить, где остальные кинозиты. Они уже вышли из того зала, где он оторвался от них, и медленно, недовольно, устало поднимались наверх. Система меток и стражников действовала безупречно. Они были ещё далеко, он бы успел, если бы захотел, убить нескольких оставленных на развилках воинов и стереть метки, чтобы сбить их со следа, но он уже придумал, как проще уничтожить их всех разом — нужно было убраться из пещеры и закрыть вход снаружи…

К единственному стражнику, попавшемуся на пути, Трол подошёл не таясь — это был пожилой воин, со слабым зрением и слухом. Ему бы полагалось уже работать на ветеранском земельном наделе, а не драться на задворках Империи. На мгновение Возрождённому стало его жалко, но это была слабость, и он сделал жест, очищающий от колебаний.

Воин стоял, скинув тяжёлую каску, опустив оружие. Факел, вставленный в трещину в стене, бросал сумрачные тени на его бородатую физиономию. Трол поднял камешек и бросил. Когда камень ударился в стену, кинозит повернулся на шум, спрятался за щит и выставил вперёд меч.

Трол сложил пальцы клювом и убил врага одним ударом под мочку уха, как раз туда, где между шлемом и стальным воротником кирасы был зазор. Меч и доспехи кинозита загрохотали, когда он рухнул на землю.

Подобрав меч, щит и шлем, Возрождённый побежал вперёд. Дыхание его восстановилось полностью, это было эластичное и бесшумное дыхание силы. Если бы не саднила кожа на ногах, всё случившееся до сих пор можно было бы забыть. Бежать осталось немного… Вдруг что-то пугающее пронеслось в воздухе. Трол, не укорачивая шага, оценил стены, пол, воздух пещеры — нигде никаких признаков ловушки. И всё-таки что-то было. Пришлось перейти на шаг, а время шло…

Поворот, ещё один, и он стоит в последнем коридоре, по которому осталось пройти четверть сотни ярдов… И тогда он понял, в чём дело. Пещера была закрыта. Трол бросился вперёд и быстро оценил силу препятствия — выход был забит намертво, откатить камень изнутри было невозможно. Более того, камень и сам выход были заколдованы каким-то очень мощным и совершенно чуждым заклятием. Сдвинуть его теперь не удалось бы, даже обратив в песок, — скреплённый чарами, песок так и стоял бы, перекрывая выход.

Трол вызвал Учителя, и… ответ не пришёл. Это было невозможно! Возрождённый снова послал ему импульс… Никакого ответа. Не было даже отзвука, какой появлялся, если Учитель отказывался по каким-то причинам установить с учеником контакт. Трол столкнулся с пустотой, словно Учителя не было вообще!

Тогда, собравшись, Трол осмотрел внутренним зрением площадку перед пещерой. Кажется, там никого не осталось в живых. Мёртвых было немало, ох как немало… Настолько, что энергия умирания всех этих людей перемешалась, смазала прочие ауры. Возрождённый не мог даже приблизительно определить, где кончился бой и чем он кончился.

В каждое мгновение этого обзора Трол тратил столько энергии, что её хватило бы для затяжного поединка с любым противником. А в подземелье нельзя было чрезмерно слабеть, и он отказался от решения этой проблемы. Вернее, отложил её на неопределённое время. До тех пор, пока не выберется наверх… Если выберется.

А пока он был замурован в подземелье с людьми, которых должен был всех убить. Значит, во всей ситуации по крайней мере было и кое-что хорошее, а именно — никто наверху никогда не узнает тайну «ведьминого» крика, ведь они не смогут преодолеть замурованный выход.

Тогда Возрождённый повернулся и пошёл навстречу отряду вражеских солдат, прикидывая, где он может миновать их. Драться с ними он не хотел, это было не нужно. Потому что они все были уже скорее с мёртвыми, чем с живыми, хотя ещё не знали об этом.

Глава 9

Следовало подумать. Да, следовало всё хорошенько взвесить, прежде чем что-либо предпринимать. Поэтому Трол поманеврировал по окрестным ходам, добежал до пролома в свою бывшую келью и юркнул внутрь, прежде чем кинозиты дотащились до замурованного выхода.

Тут он как следует напился, умылся, а затем подновил защитную окраску. В какой-то момент он стал их слышать — они дружно топали по коридору где-то наверху, у выхода. Искать Возрождённого им уже не хотелось.

У выхода забряцало оружие, потом под гулкими сводами раздались мерные удары. Кто-то приволок наверх таран, которым они проломили стену в келью, и попробовал пробиться через закрывшую выход скалу. Удары были так сильны, что со стен посыпались песчинки.

Но заклинание, наложенное на выход, было чудовищным. Не прошло и трети часа, как толстенное еловое бревно, которым они долбили стену, раскололось вдоль.

И тогда сверху послышался чей-то дикий, пронзительный вой. Этот вой сводил с ума, заставлял в исступлении кидаться на стены, грызть камни…

Потом он оборвался — кто-то среди них ещё сохранял присутствие духа и старался не допустить, чтобы были деморализованы остальные. Сошедшего с ума убили, и проделано это было профессионально. Как ни отвратительны были кинозиты, Возрождённый вынужден был отдать им должное — решительность в этой ситуации была нелёгким делом. Выходя из кельи, он заметил, что стены пролома забрызганы кровью. Прошлый раз он этого не видел. Скверно, с таким вниманием у него было не больше шансов выбраться из пещеры, чем, пожалуй, у самого слабого из кинозитов.

Воины держали совет. Ветераны сидели у самой скалы и негромко разговаривали. Остальные расположились вокруг. После убийства их товарища никто не выказывал страха — слишком это стало опасно.

Трол повернулся и бесшумно побежал вниз. Когда кинозиты гонялись за ним, на самом краю ставшего видимым для него лабиринта он мельком заметил зал с очень хорошим биополем. Зал этот сразу стал притягивать Возрождённого, и пришлось приложить усилие, чтобы не свернуть туда — кинозиты были способны испортить царящую в нём гармонию безвозвратно. Туда-то он сейчас и направился.

Собственно, назвать это залом было неверно. Это оказалась относительно небольшая камера, лишь раза в полтора больше кельи. Похоже, после вентиляционного канала все помещения, где Возрождённый мог оглянуться, вызывали у него ощущение немыслимой свободы. Эта камера была ему нужна, чтобы узнать, где находится выход из подземелья.

Оружие, принадлежавшее пожилому кинозиту, он сложил за десять ярдов от входа. Потом замедлил дыхание, вошёл в это помещение, тихо, стараясь не нарушить равновесия мудрости и покоя, исходящего от стен, прошёл в центр, сел в позу предвидения и стал читать необходимые мантры.

Как ни печально это было, но сил у него на настоящее предвидение не хватало. Слишком много энергии он истратил, когда пытался через заколдованную скалу посмотреть на площадку перед пещерой. Но у него уже был опыт восстановления энергетического баланса в стерильных условиях кельи, и он использовал его. Если бы его видел Учитель, он был бы доволен.

Лабиринт, который ему следовало изучить, оказался огромным. Собственно, он был бесконечным, он продолжался во всё новых и новых трещинах, проходах, проломах, новых и новых помещениях. Он протянулся на десятки, а может быть, сотни миль под горой, под равниной. У Возрождённого сложилось впечатление, что он уходил даже под море… Но выходов из него не было. Трол обнаруживал только какие-то тупики, которые образовались после того, как естественные выходы кто-то давным-давно заложил стенами в десятки футов толщиной. Причину этого он не знал.

Он сканировал всё новые и новые ответвления лабиринта. Один раз обнаружился выход со сравнительно тонкой стенкой, и кинозиты, пожалуй, могли бы её пробить, но они должны были умереть, и вступать с ними в союз Возрождённый не намеревался.

Пришлось искать снова, начиная практически сначала… Лишь когда он почувствовал, что от истощения едва может бороться с беспамятством, выход нашёлся. Это была какая-то скала со сложными и непонятными механизмами, выстроенными перед ней много веков назад. Но колдовство, которому механизм служил, ещё действовало. Собственно, это и привлекло его внимание — если бы не колдовская защита, он никогда не обнаружил бы этот выход.

Итак, выход располагался сравнительно недалеко, не больше тридцати миль по прямой, что вполне можно было преодолеть по путаным, переплетённым коридорам. Возрождённый даже удивился, что не нашёл его раньше. Именно к нему Трол и должен был стремиться, ни один другой выход больше его не интересовал.

Он стал выходить из транса. Как ни удивительно, транс этот оказался довольно глубоким, ему не удалось очнуться с нескольких попыток. Пришлось приводить в бодрствование каждый орган отдельно. И лишь основательно войдя в своё тело, он понял, почему так получилось — незаметно он отбирал энергию, необходимую для самообогрева, и приморозил не только мышцы, но и все внутренние органы, кроме сердца и лёгких.

Ещё не набрав сил, чтобы по-настоящему проснуться, он почувствовал, что вокруг него что-то изменилось — зал больше не был гармоничным местом безопасности и очищения. Как бы там ни было, спешить он не стал, возвращался к жизни медленно и осторожно.

Когда возврат из транса получается хорошо, восприятие собственного тела появляется легко, и весь внешний мир обрушивается как ураган. Иной воин по тревоге просыпается труднее. Так получилось и на этот раз. Он сбросил пелену мути, открыл глаза и…

Прямо перед Возрождённым сидел лейтенант кинозитов и с любопытством рассматривал его. Другие вояки с непроницаемыми лицами ждали приказов от командира. Лейтенант заговорил. Его голос отражался от потолка тесного помещения и звучал почти по-домашнему:

— Ты уже слышишь меня? — Он поспешно добавил: — Можешь не отвечать, я и так вижу. — Он помолчал. — Мы решили, ты не можешь быть далеко. Вернее, не ты, а твоё физическое тело… Поешь, тебе потребуется много сил, не правда ли?

Трол посмотрел на еду, которую он предлагал. Это было грубо приготовленное свиное сало, сухари и несколько зубков чеснока. От голода у него слюни собрались под языком.

— Вот вода, только пей не всё, мне тоже оставь глоток.

Он протянул свою флягу.

— Сколько времени я был в трансе? — спросил Трол. Лейтенант ухмыльнулся:

— Мы ждём уже дня два, пока ты очнёшься. А искали тебя ещё дня три. Так что…

— Как ты определяешь время?

Лейтенант расстегнул левый наплечник у кирасы и выволок из-за пазухи механический хронометр, смахивающий на чуть сплюснутую луковицу. Такими пользуются моряки, чтобы определиться по солнцу. Эти часы стоили целое состояние. Было даже странно, что они есть у простого лейтенанта. Или он был не простым лейтенантом, а принадлежал к обеспеченной знати одной из отдалённых от Зимногорья стран?..

Часам можно было верить. Вряд ли лейтенант перепутал ночь и день по полусуточной двенадцатичасовой шкале. А если даже перепутал, это не было большой ошибкой.

Ошибся как раз, и довольно грубо, он, Возрождённый. Во-первых, отошёл недостаточно далеко от входа, во-вторых, недооценил решимость этих людей выбраться из подземелья, в-третьих, слишком долго провалялся в трансе. И всё-таки, если бы удалось найти выход так быстро, как он рассчитывал, они бы никогда не схватили его. Просто не нужно было начинать поиск выхода дважды в одном и том же месте…