Братья Львиное Сердце

И тут я вдруг испугался и оробел. Я ведь не привык разговаривать с людьми, тем более с теми, кто живет в Нангияле, и сказал об этом Юнатану.

– Чего ты боишься? – спросил он. – Никто здесь тебя не обидит.

– Я знаю, что не обидит. А вдруг они станут надо мной смеяться?

Я сам понял, что несу чепуху. С чего бы им надо мной смеяться? Но я вечно что-нибудь выдумываю.

– Знаешь, я, пожалуй, буду теперь звать тебя Карлом, – сказал Юнатан, – это больше подходит к фамилии Львиное Сердце. Скажи я им, что ты Сухарик Львиное Сердце, они, поди, и в самом деле станут смеяться. Ведь ты сам чуть не лопнул со смеху, когда я так тебя назвал, да и я тоже хохотал.

Ну конечно, мне хотелось, чтобы меня звали Карлом. Это имя куда лучше подходило к моей новой фамилии.

– Карл Львиное Сердце! – громко сказал я, чтобы послушать, как это звучит. – Вот скачут Карл и Юнатан Львиное Сердце!

Я решил, что это звучит здорово.

– Хотя для меня ты все равно прежний Сухарик, – сказал Юнатан, – ты сам это знаешь, братишка Карл!

Вскоре мы въехали в деревню. Наши лошади гулко ударяли копытами по камням мостовой. Найти постоялый двор было нетрудно. Мы издалека услыхали смех и голоса людей. И вывеска с большим позолоченным петухом была видна издалека. Это был самый настоящий старинный трактир, о каких я читал в книжках. В маленьких окнах так приветливо светился огонь. Мне ужасно захотелось войти туда. Ведь до сих пор я в трактирах никогда не бывал.

Но сначала мы въехали во двор и привязали Грима и Фьялара рядом с другими лошадьми, которых там было много. Правду сказал Юнатан, что в Нангияле без лошади не обойтись. Мне думается, жители Долины Вишен все до одного приехали в тот вечер в «Золотой петух» верхом. В трактире было не протолкнуться, когда мы вошли туда. Мужчины, женщины и ребятишки – вся деревня от мала до велика собралась здесь. Люди сидели и весело болтали, хотя маленькие дети уже спали на коленях у родителей.

Как все обрадовались, когда мы вошли!

– Юнатан! – послышались крики. – Юнатан пришел!

Сам хозяин постоялого двора, рослый, румяный, довольно красивый человек, заорал, перекрывая шум:

– А вот и Юнатан! Да нет, он не один! Да это братья Львиное Сердце! Оба два!

Он схватил меня и поставил на стол, чтобы все меня видели, и я стоял там, чувствуя, что краснею.

Но Юнатан сказал:

– Это мой любимый брат, Карл Львиное Сердце, который наконец-то явился сюда! Примите его ласково, так же, как приняли меня.

– Да уж будь спокоен, – ответил хозяин и снова поднял меня. Но, прежде чем поставить меня на пол, он на секунду прижал меня к себе, и я почувствовал, какой он сильный.

– Мы с тобой, – сказал он, – будем добрыми друзьями, такими же, как с Юнатаном. Меня зовут Юсси. Хотя все называют меня Золотым Петухом. К Золотому Петуху ты можешь прийти в любую минуту, не забывай этого, Карл Львиное Сердце!

София сидела одна за столом, и мы с Юнатаном уселись рядом с ней. Мне кажется, она нам обрадовалась. Она ласково улыбнулась, спросила, понравилась ли мне моя лошадь, а Юнатана попросила прийти как-нибудь и помочь ей в саду. Потом она замолчала, и мы поняли, что она чем-то опечалена. Я заметил и еще кое-что. Все сидевшие в трактире смотрели на Софию с почтением, а когда кто-нибудь поднимался и уходил, он кланялся ей, как будто она была важная персона, а я этого никак не мог понять. На ней было простое платье, на голове платок. Она сидела, положив загорелые руки на колени, как простая крестьянка. «Что же в ней такого особенного?» – думал я.

Мне было весело на постоялом дворе. Мы пели разные песни. Одни из них были мне знакомы, другие я слышал в первый раз, и все здесь вроде бы от души веселились. Но так ли это было на самом деле? Иногда мне казалось, будто их что-то печалило так же, как Софию. Как будто они время от времени о чем-то задумывались, чего-то боялись. Но ведь Юнатан говорил, что жизнь в Долине Вишен легкая и простая, чего же им тогда бояться? Правда, нельзя было сказать, что вид у них был все время унылый, ведь они пели, смеялись и вроде бы все были добры друг к другу. Но мне казалось, что больше всех им нравился Юнатан, так же, как это было у нас дома. И София, по-моему, им тоже нравилась.

Когда же мы с Юнатаном собрались домой и вышли во двор, чтобы отвязать лошадей, я спросил брата:

– Послушай, Юнатан, а что же такого особенного в Софии?

И тут где-то рядом с нами сердитый голос сказал:

– Вот именно! Что в ней особенного, я никак не могу понять!

На дворе было темно, и я не мог разглядеть говорившего. Но вот он встал в полосу света, падавшего из окна, и я узнал его. Это был рыжеволосый кудрявый человек с небольшой рыжей бородкой, сидевший в трактире почти рядом с нами. Я обратил тогда внимание на то, что лицо у него было злое и что он не пел вместе со всеми.

– Кто он такой? – спросил я Юнатана, когда мы выехали за ворота.

– Его зовут Хуберт, – ответил брат, – и он прекрасно знает, что в Софии особенного.

Мы поскакали домой. Был прохладный звездный вечер. Я никогда не видел сразу так много звезд, и таких ярких, и попробовал угадать, которая из них планета Земля. Но Юнатан сказал:

– Ох, Земля… Она движется где-то далеко-далеко в космосе, ее отсюда не видно.

Я подумал, что это все же печально.

Глава 5

А потом наступил день, когда я узнал, что же такого особенного в Софии.

Однажды утром Юнатан сказал:

– Сегодня мы поедем к королеве голубей.

– Красивое прозвище, – ответил я. – А кто она, эта королева?

– София. Это я в шутку называю ее королевой голубей.

И вскоре я понял, в чем дело.

До Тюльпанной усадьбы, где жила София, было довольно далеко. Ее дом стоял на краю Долины Вишен, у подножия высокого горного хребта.

Мы прискакали туда ранним утром. София в саду кормила голубей. Голуби были белоснежные. Увидев их, я вспомнил ее, ту белую голубку, которая ворковала у меня на подоконнике. Это было, поди, тысячу лет назад.

– Ты помнишь? – шепнул я Юнатану. – Одна из этих голубок одолжила тебе свое оперенье, когда ты прилетал ко мне, верно?

– Да, – ответил Юнатан. – А как бы я мог иначе прилететь к тебе? Только голуби Софии могут летать по небу в любую даль.

Голуби окружали Софию белым облаком, обмахивая ее крыльями. «Так и должна выглядеть королева голубей», – подумал я.

Но вот София заметила нас. Она ласково поздоровалась с нами, хотя вид у нее был невеселый, даже очень печальный. Она тут же сказала Юнатану со слезами в голосе:

– Вчера вечером я нашла Виоланту мертвой, со стрелой в груди. Возле Волчьего ущелья. Теперь уж ее не пошлешь с весточкой.

Глаза у Юнатана потемнели. Я никогда не видел его таким огорченным.

– Так я и думал, – сказал он. – Среди нас, в Долине Вишен, есть предатель.

– Видно, так оно и есть, – ответила София. – Мне не хотелось этому верить, но теперь я понимаю, что это правда.

Хоть София и была сильно опечалена, она все же вспомнила обо мне и сказала:

– Идем, Карл, должна же я все-таки показать тебе свое жилище.

Она жила в Тюльпанной усадьбе одна со своими голубями, пчелами, овцами и садом, в котором было столько цветов, что по нему с трудом можно было пройти.

София стала показывать мне усадьбу, а Юнатан тем временем принялся копать землю и полоть грядки, как и положено в саду по весне.

Я смотрел во все глаза на хозяйство Софии, на ее ульи, которых было так много, на ее тюльпаны и нарциссы, на ее любопытных коз. И все же я не переставая думал о Виоланте. Кто бы это мог застрелить ее в горах?

Скоро мы вернулись к Юнатану, он полол клумбы, руки его были в земле.

София печально взглянула на него и сказала:

– Послушай, мой маленький садовник, думается мне, тебе скоро придется заняться другим делом.

– Я знаю, – ответил Юнатан.

Бедная София, она, верно, сильно горевала и не хотела нам этого показывать. Она стояла, пристально глядя на горы, и я тоже сильно разволновался. Куда это она смотрела? Кого ждала?

Скоро я это узнал, потому что София вдруг сказала:

– Вот она летит! Слава Богу, вот она, Палома! Это была одна из ее голубок. Вначале она казалась маленькой точкой в небе над горами, но вскоре она спустилась к нам и села Софии на плечо.

– Иди сюда, Юнатан, быстро! – сказала София.

– Позови и Сухарика, я хотел сказать – Карла, – попросил Юнатан. – Ведь ему, наверно, теперь можно знать все?

– Конечно, можно. Идите за мной оба!

С голубкой на плече София первой поспешила в дом. Она отвела нас в небольшую каморку рядом с кухней, заперла дверь на задвижку и закрыла ставни. Видно, она не хотела, чтобы кто-нибудь видел нас и слышал, о чем мы говорим.

– Палома, голубка моя, принесла ли ты нам добрую весть, не такую, как в прошлый раз?

Она сунула руку под крыло птицы, достала маленькую капсулу и вынула оттуда свернутую бумажку. Точно такую же, какую Юнатан вынул в тот раз из корзины и спрятал в буфет у нас дома.

– Прочитай ее скорей! – воскликнул Юнатан. – Быстрее, быстрее!

София прочла ее про себя и тихонько вскрикнула:

– Они схватили и Урвара! Теперь не осталось никого, кто мог бы помочь.

Она протянула записку Юнатану, и он, прочитав ее, еще больше помрачнел.

– Предатель у нас в Долине Вишен, – сказал он. – Кто же он, этот негодяй?

– Не знаю, – ответила София. – Пока не знаю. Но горе ему, кто бы он ни был, когда я узнаю, кто он.

Я сидел и слушал, ничего не понимая. Потом София вздохнула и сказала:

– Ты можешь все рассказать Карлу. А я покуда пойду приготовлю вам что-нибудь на завтрак.

И она скрылась в кухне.

Юнатан сел на пол, прислонясь к стенке. Он посидел так молча, глядя на свои черные от земли руки, и наконец сказал:

– Сейчас я тебе все расскажу, раз София позволила.

Он много рассказывал мне про Нангиялу и раньше, и потом. Но такого, что он рассказал мне в каморке у Софии, я больше никогда не слышал.

– Ты помнишь, что я говорил, – начал он, – что жизнь в Долине Вишен легка и проста. Такой она была, такой и могла бы быть, но только не сейчас. Потому что, если наступили мрачные и тяжелые времена в другой долине, станет жизнь тяжелой и у нас, в Долине Вишен. Понимаешь?

– А здесь есть и другие долины? – спросил я.

И тогда Юнатан рассказал мне, что в Нангияле есть две прекрасные зеленые долины, раскинувшиеся среди гор: Долина Вишен и Долина Терновника. Их окружают высокие дикие горы, перебраться через них трудно, если не знаешь извилистых опасных троп. Но людям, Живущим в долинах, эти тропы известны, и они могут свободно навещать друг друга.

– Вернее, могли раньше, – добавил Юнатан. – Теперь из Долины Терновника никого не выпускают, и туда никто не может попасть. Никто, кроме голубей Софии.

– А почему? – спросил я.

– Потому что Долина Терновника больше не свободная страна, – ответил брат. – Теперь она в руках врага.

Он посмотрел на меня так, словно ему было жаль, что приходится пугать меня:

– И никто не знает, что будет в Долине Вишен. Тут я испугался. А я-то думал, что в Нангияле не может быть ничего опасного, и разгуливал себе здесь преспокойно. Да, мне в самом деле стало страшно.

– А что это за враг? – спросил я.

– Его зовут Тенгиль.

Юнатан произнес это имя так, что оно прозвучало как название чего-то гадкого и опасного.

– А где живет этот Тенгиль?

И Юнатан рассказал мне про Карманьяку, страну на Горе Древних Гор за Рекой Древних Рек, которой правил коварный, как змея, Тенгиль.

Я испугался еще сильнее, но не хотел этого показывать.

– А почему он не может остаться в своих Древних Горах? – спросил я. – Для чего ему нужно приходить в Нангиялу и разбойничать здесь.

– Спрашиваешь! Найди такого умника, кто может ответить на этот вопрос! Я не знаю, почему ему надо разрушить все, что есть на свете. Таков уж он есть. Он не хочет, чтобы люди в долинах жили, как они хотят. И к тому же ему нужны рабы.

Потом он снова замолчал, посидел, уставясь на свои руки, и что-то тихонько пробормотал, но я услыхал его слова:

– И еще у этого зверюги есть Катла.

Катла! Это прозвучало еще страшнее, и я спросил его:

– А кто такая Катла?

Но Юнатан покачал головой: