Запретный Мир

Возмущенно зашипев, Анита выхватила меч и, заявив, что ей хватит минуты, сделала поползновение расчленить похотливого фашиста. Едва локализовали конфликт, как показался Петрович. Он с ходу сокрушенно покачал головой и, не обращая внимания на пленников, сокрушенно заявил:

— Люди там, с Земли, но лучше бы местные были. Энто звери какие-то, хуже фашистов!

— Знаем, — кивнул Робин, — у нас тут уже военнопленные появились, очень разговорчивые ребята.

— Да ни фига ж вы не знаете! У них там человек на кресте распят, аж мычит бедняга. Ну, звери, чисто звери!

— Да поняли мы, вопрос в том, что будем делать дальше. Так уж вышло, что командир у вас я, но это решение мы должны принять вместе. Есть три варианта: первый — мы добровольно приходим к ним в лагерь, сдаем оружие, безоговорочно подчиняемся местным порядкам. Тише, не перебивать, я не все еще сказал! Второй — мы оставляем эту ситуацию как есть, уходим на поиски другого устройства связи. Сата о них не знает, но согласно книге, они должны быть. Третий вариант, мы остаемся, пытаемся изменить существующий здесь порядок мирным или военным путем. А вот теперь можете высказываться.

— Мирным не выйдет! — Мавр покачал головой.

— Давайте начнем с первого пункта.

— Меня сразу утопите! — попросила Анита. — Я туда ни за что не пойду!

— Но ты же еще не пробовала. Вдруг понравится? — не смог промолчать Хонда.

— Сам пробуй! Тебе точно понравится, по роже видно!

— Тихо вы, здесь вам не балаган.

— Первый пункт сразу выкидывай, даже я против, — предложила Лена. — Хоть мужское внимание мне и приятно, но всему есть некоторые пределы.

— Ладно. Второй вариант. Еще раз уточняю, местоположение других устройств связи нам неизвестно, где их искать — совершенно непонятно. Теоретически, мы можем прожить и так, без них. Но вокруг враждебное окружение, нас мало, нет нормальных инструментов, лекарств. Нам даже нечем чинить доспехи в случае любой пустяковой поломки. Здесь же находятся пол сотни человек. Очевидно, этот край очень богат землянами, по словам пленных, они приходят сюда до сих пор. Это не удивительно, многие передвигаются вдоль берега озера и рано или поздно выходят к лагерю. Как досадно, что первыми здесь появились эти подонки!

— Я за третий вариант, — непреклонно заявил Мавр. — И не только я.

— Хорошо. Мирный путь маловероятен, остается военный. Членов НСИРМа там около двух десятков, есть и другие их прихлебатели. У них несколько армейских автоматов, ручной пулемет, ружья и пистолеты. Патронов немного, но против нас этого хватит с лихвой. Пуля прошьет доспехи как бумагу. Бой мы не выдержим ни при каких условиях. Это не глупое голливудское кино, это жизнь, безрассудную смелость она жестоко наказывает. Мы можем предъявить врагу только изнуряющую партизанскую тактику, стараясь не подставиться под прямое столкновение.

— Можно переманивать людей, собирающих травы, — предложил Густав. — Многие перейдут к нам с большим удовольствием.

— Это не слишком нас усилит, им не дают огнестрельное оружие, но идею можно учесть при планировании конкретных действий.

— Ребята, можно все-таки попробовать договориться, — сказала Лена. — Если не получится, будем воевать.

— Ладно, не будем тянуть резину, а то проболтаем до темноты. Давайте высказываться по порядку. Петрович?

— Да как их земля-то носит! Драть их надо, как сидорову козу!

— Ясно. Мавр?

— Третий вариант, — лаконично ответил негр.

— Векша?

— Тоже.

— Густав?

— Я за максимально силовое решение вопроса.

— Пересвет?

Великан молча улыбнулся, щелкнул ногтем по лезвию секиры.

— Ахмед?

— Я их папа имел, я их дэдушка…

— Хонда?

— Я помогал Ахмеду в этом интимном деянии, держал свечку, и, кроме того...

— Угомонись. Анита?

— Если они все такие, как эта парочка, то я с огромной радостью выпущу стрелу в любого из них. И хочу заметить, что двух пленных прокормить гораздо тяжелее, чем одного. А если мне хоть на минуту отдать Зондера, то я с большой охотой…

— Понятно. Тевтон?

— Крестоносца битвой не напугать. Мне не интересно, сколько их, я спрашиваю — где они? Только третий вариант, главное в бой ввязаться, а там видно будет.

— Игорь?

— Толку с меня совсем немного, но я за третий вариант.

— Лена?

— Вы уже слышали мое мнение. Ты за себя скажи.

— А смысл? Если люди единодушно чего-то хотят, ни один командир не будет высказываться против всех. Никто не захочет получить славный бунт в отряде. Но вообще-то я с вами совершенно солидарен. Мне эти люди тоже не нравятся, они мешают нормальному объединению землян, в конечном итоге это приведет к трагедии. Мы в другом мире, он легко сомнет общину, где все основывается на рабстве и унижении. Приступим к техническим вопросам. Полтора часа назад мы проходили симпатичную излучину. За ней небольшой остров, от него идет песчаная коса до самого берега, где глубина воды вряд ли больше, чем по пояс. Я предлагаю для начала вернуться туда, устроить стоянку на этом острове. Там мы будем защищены от внезапного нападения и можем спокойно отбиться от всех врагов, достаточно приготовить нормальные укрепленные позиции. Что делать дальше — видно будет.

— У меня предложение, — серьезным тоном заявил Хонда. — Мне стоит сходить в лагерь. Желательно прямо сейчас, чтобы не терять время.

— Да ты в своем уме?

— Нет, у Ахмеда взял напрокат. Ты сам со мной в душе согласен, но боишься в этом признаться. Нам необходимо узнать о противнике как можно больше. Неизвестный враг — сильный враг, а этот противник и так заведомо сильнее нас.

— Это понятно. Но мне так же понятно, что с полученной информацией надо еще вернуться. С этим могут возникнуть некоторые проблемы.

— Брось ты, я все равно тебя уговорю, рано или поздно. Ничего со мной не случится. Я мастер рассказывать людям интересные сказки, мне ничего не сделают. В крайнем случае, обменяете меня на одного из пленников.

Хонда уговаривал Робина около десяти минут, ему не часто попадались столь крепкие орешки. Но в конечном итоге он настоял на своем предложении.

Глава 10

— Ты кто? — опешил бритоголовый молодчик, когда перед ним неизвестно откуда материализовался невысокий парень со странно неуловимыми чертами лица.

— Конь в кожаном пальто. Давай, веди меня к Борману, я разрешаю. — Хонда барственно махнул рукой.

Часовой встал, уже было собрался выполнить указание, но тут наваждение сошло, взяв на изготовку двустволку, он гаркнул:

— Стоять! Руки вверх!

— Может тебе еще и станцевать? Я сказал — к Борману, значит идем к Борману. Будь уверен, он ждет меня с огромным нетерпением, все ногти себе до локтей изгрыз. И убери свой мушкет или хотя бы сними его для приличия с предохранителя.

— Так Борман тебя ждет? Я ничего об этом не знаю.

— Да кто перед тобой отчитываться будет? Тоже мне, генерал Морковкин со своей двустволкой. Давай Сусанин, веди к царю.

Хонда на ходу с любопытством осматривал все, до чего мог достать его цепкий взгляд. Холм оказался невысоким, плоским. От середины его к озеру тянулась ложбинка с крошечным ручейком. По периметру холма вились зубья скал, на юге они смыкались полукольцом, там же стояло устройство связи — рохо. Все как в книге — странный пятиугольник массивных, черных столбов, в середине грибовидное сооружение в рост человека, диаметром около двух метров. Все это казалось ужасно чуждым, выделялось бельмом на фоне красноватых скал.

Лагерь располагался между источником и рохо. Десяток примитивных хижин, шалаши, навесы. Несколько женщин хлопотало у грубых каменных печурок, парень возле них колол дрова. Большой деревянный крест был пуст, наказанного уже сняли. Никаких укреплений в лагере не было, но на гряде скал виднелись дозорные с оружием в руках.

Хонду привели к самой здоровенной хижине, стоящей на краю лагеря, над самой ложбиной ручья. Большую ее часть занимал грубый стол, в окружении лавок. Расположившиеся за ним трое мужчин лениво стучали костяшками домино. Самый крупный из них, матерый сорокалетний бритоголовый мужик, похожий на перекормленного борова, поднял голову и насмешливо хмыкнул:

— Что Чистюля, новенького привел? А чего он не связан?

Часовой растерялся, опасливо проблеял:

— Вождь, он сказал, что ты его ждешь.

— Да я знать о нем не знал! — в один миг рассвирепел кабан. — Ты, Чистюля, видно порядок подзабыл, так это недолго напомнить.

— Но вождь, он тебя знает! Он сам имя сказал! — в панике взвыл часовой. — Чистую правду говорю, я и решил, что все нормально.

— Ладно, — так же внезапно успокоился Борман, — возвращайся на свой пост. А чтобы память освежилась, три дня будешь без спирта и баб.

Злобно покосившись на Хонду, наказанный боевик удалился. Троица главарей уставилась на пришельца изучающими взглядами. Тот осматривал их с не меньшим интересом, хотя в его взгляде читалась лишь снисходительная скука. Бормана он уже запомнил, второй был здорово похож на него, только сала немного поменьше, а вот третий привлек внимание. Он не походил на нациста, был весьма корявой, незавидной внешности, будто природа, создав его, позабыла подтесать многочисленные неровности и напоследок одарила такой физиономией, что с ней невозможно быть честным человеком. Улыбнувшись, Хонда кивнул ему, как старому знакомому:

— Здорово, Валет! Где бы мы еще встретились.

— Откуда ты меня знаешь? — насторожился тот.

— Ты больше витаминов ешь, для памяти очень полезно. И рыбу кушай, там фосфор, он тоже помогает.

— Чтоб я сдох! Хонда! Откуда ты нарисовался?

— На последнем трамвае приехал. Ты-то откуда здесь взялся? Слух по миру шел, закрыли тебя лет на десять.

— Так и было. Тока меня зеленый прокурор недавно амнистировал. Бегу я значит по тайге, ноги гудят, собачки сзади погавкивают с нетерпением, и тут хлоп, прощай старый грешный мир!

— Ты его знаешь? — отозвался Борман.

— Да так, было дело, мельком виделись. Это козырной мочила, ситуация неприятная нас свела, он всем поперек дороги стал, попадись тогда — на куски бы порвал. А сейчас, чего уж там, будем считать, что разрулили.

— Милый мальчик, — ухмыльнулся Борман и требовательно спросил: — Но откуда же ты меня знаешь, вот что интересно?

— Слухами земля полнится, — туманно ответил Хонда.

— Ты один?

— Нас пятнадцать человек, из них три местные бабы.

— Ну, ни хрена себе! И все такие как ты мочилы?

— Да нет, я же уникум. Но наши ребята довольно крепкие.

— Чего все не пришли?

— Имеются некоторые проблемы. Наш народ навел справки о местном общественно-правовом положении, посовещался, пришел к выводу, что для них оно не приемлемо с точки зрения соблюдения прав человека.

— Демократы, мать их, — ухмыльнулся Борман. — Не хотят добровольно, будут принудительно. А тебя зачем прислали?

— Им очень хочется воспользоваться сервисом этого торгового центра. — Хонда кивнул на устройство связи. — Я вызвался провести по этому поводу переговоры.

— А не боишься?

— Не очень, — усмехнулся Хонда, — что-то мне подсказывало, что я здесь встречу людей с понятным мне мировоззрением.

— А твои, значит, тебе непонятны.

— Как бы объяснить попроще. Они очень славные, милые люди, но в некоторых вещах наивны до полного неприличия. Представьте себе, узнав о ваших милых порядках, ребята решили устроить вам настоящую партизанскую войну, если не получится сгладить разногласия мирным путем. Поезда, пущенные под откос, мины в сортире, крысиный яд в шнапсе и все такое. Так что подумайте, оно вам сильно надо?

Борман пристально, изучающе посмотрел в глаза Хонде и, прочитав что-то для себя важное, твердо заявил:

— Если ты приведешь нас к ним, я этого не забуду. Решай парень, ты с кем.

— Решать тут нечего, — улыбнулся Хонда. — Как говорил товарищ Наполеон — бог на стороне больших батальонов. Но моя помощь для вас бесполезна.

— Это почему?

— Они расположились на острове, посреди реки. Добраться туда можно по мелководью, но незамеченными вам не подойти.

— У нас хватает стволов, они же не психи идти на автоматы?

— А они и не пойдут, это не настолько отмороженные ребята. Сунетесь в воду, начнут стрельбу. Прятаться вам будет негде.

— У них много оружия?

— Карабин и дробовик. Патронов очень мало.

— Ну, и что ты нам голову морочишь? Не станут же они на нас переть? Я могу спокойно послать к ним два десятка крепких ребят. У нас одних автоматов пять штук, есть ручной пулемет, несколько гранат, ружья, пистолеты, хороший карабин. Ручки поднимут, как миленькие, жить все хотят, это тебе не кино про коммунистов.

— На это не рассчитывайте. Наполеон был умный мужик, но иногда и он ошибался. У них есть добренький мужичок, из десятизарядного карабина он попадает в цель одиннадцать раз. Профессиональный охотник, с винтовкой родился. Их командир, Робин Гуд, олимпийский чемпион, у него отличный лук, бьет он из него так, что вашим автоматчикам там делать нечего. Есть еще девка, тоже с луком, стреляет похуже, но тоже не подарок, а стрелы им беречь не надо.

— Красивая девка? — оживился Борман.

— Зондер сказал, что она в твоем вкусе. Стройная, как березка, на талии ремешок часов можно застегнуть, волосы, что чистое золото, до пояса висят, груди, нет слов для описания, лицо — Клаудия Шиффер вешается от зависти.