Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа

Один иностранный посетитель, который приехал в Бомбей всего на три дня, ежедневно посещал и утренние, и вечерние беседы Махараджа. В последний день он сказал, что за эти три дня он впитал в себя так много всего, что не может разобраться в том, что же является главным, и не знает, что делать в первую очередь, а что можно отложить на потом. Он со всей искренностью попросил Махараджа повторить основные факты, чтобы суметь разложить их у себя в уме по полочкам.

Махарадж засмеялся и спросил гостя, были ли у него в уме какие-нибудь сомнения относительно того, что он является человеческим существом мужского пола, сыном своих родителей или относительно своей профессии! Если нет, то почему у него должны быть сомнения относительно своей истинной природы!

«Тем не менее, — сказал Махарадж, — давайте сделаем то, о чём вы просите. Чего вы на самом деле хотите — это достичь приемлемого понимания своего „я“ (которое вы — в силу обусловленности — рассматриваете как сущность с телом-умом, обладающую полным контролем над своими действиями) и своего отношения с миром, в котором вы живёте — вы с одной стороны и мир — с другой.

Далее, то, что вы считаете собой, — это не что иное как „материальная“ эссенция тела вашего отца, зачатая в утробе вашей матери и спонтанно сформировавшаяся позже в тело ребёнка с костями, плотью, кровью и т. д. С вами же никто даже не посоветовался относительно вашего „рождения“. Была создана человеческая форма, которая выросла из младенца в ребёнка, и в какое-то время, может быть на втором году вашей жизни вам сказали, что „вы“ родились, что у „вас“ есть имя и форма. С тех пор вы обрели знание о своём „бытии“ и „вы“ начали считать себя отдельным индивидуумом с независимым существованием, обособленным от остального мира. А теперь подумайте: 1) Ваши родители создали вас специально и намеренно? 2) Знали ли ваши родители, в какое мгновение произошло зачатие? 3) Выбрали ли вы эту конкретную пару в качестве своих родителей намеренно? 4) Вы принимали решение „рождаться“?

Из ответов на эти вопросы станет ясно, что форма в облике человеческого существа была создана почти случайно (без согласия или права выбора с чьей-либо стороны), и вы затем приняли её за своё „я“. Следовательно, „вы“ как таковой не существуете ни как „факт“, ни как сущность. Это первая истина. Форма была создана посредством природного процесса.

Далее, возникает вопрос: чем же „мы“ являемся — все мы? Каждый из нас как феноменальный объект представляет собой просто видимое проявление в сознании тех, кто нас воспринимает, и, следовательно, то, чем мы кажемся, — это феноменальный объект, временный, ограниченный и воспринимаемый чувствами, а то, что мы есть, чем всегда были и всегда будем, без имени и формы — это ноумен, не ограниченный ни временем, ни пространством — не воспринимаемое чувствами бытие.

С какой бы уверенностью вы ни думали, что „поняли“ этот основной факт, вы обнаружите, что для вас почти невозможно освободиться от отождествления со своим именем и своей формой как именем и формой существа. Это может случиться только тогда, когда то, что вы считали обособленной сущностью, полностью уничтожено. Это второй основной факт, сила Майи. То, что является всего лишь феноменальным объектом без собственного независимого существования, считается „реальным“, и этот фантом прилагает усилия к тому, чтобы „стать“ кем-то: тень гоняется за тем, что её отбрасывает, за своей субстанцией. В то время как на самом деле вы являетесь субстанцией и никогда — тенью, пребывающей в рабстве и стремящейся к освобождению. Как это всё поразительно, но такова Майя!

Теперь третий основной факт: могли бы вы воспринимать какой-либо аспект проявленного мира, если бы не было „пространства-времени“? Если бы феноменальные объекты не были растянуты в пространстве и наделены трёхмерным объёмом и если бы они не обладали продолжительностью, вы не могли бы познавать, не говоря уже о том, чтобы воспринимать что-либо из видимой вселенной. Пожалуйста, поймите, что все феноменальные объекты являются лишь видимыми проявлениями в пространстве-времени, познаваемыми и воспринимаемыми в сознании. И даже сама идея целостности Абсолюта может быть лишь концепцией в сознании! Когда сознание сливается с Абсолютом, кто или что может пожелать узнать или пережить что-либо?

А теперь, последний из основных фактов: если то, что я до сих пор говорил, ясно понято, разве вы не сможете осознать своё истинное состояние, состояние до того, как „вы“ были рождены? Вы можете вернуться к этому изначальному состоянию, которое существовало до того, как спонтанно возникло сознание и породило ощущение присутствия? Это последнее состояние — „ощущение присутствия“ — длится столько сколько существует тело. Когда срок жизни тела заканчивается, это сознательное присутствие растворяется в изначальном состоянии, в котором нет сознания того, что присутствуешь. Никто не рождается, никто не умирает. Есть просто начало, течение и окончание события, объективизированного как жизнь в пространстве-времени. С феноменальной точки зрения нет такой сущности, которая была бы связана, и с ноуменальной точки зрения не может быть никакой сущности, которая нуждалась бы в освобождении. Вот что необходимо осознать: мир — сновидение феноменальных объектов — это нечто, что можно только наблюдать».

Посетитель поклонился Махараджу и сказал, что он получил высшие знания в минимальном количестве слов. «После того как я узнал о своей истинной природе, мне больше нечему учиться», — добавил он.

25. Что же мы такое на самом деле?

Обычно во время бесед Махараджа все терпеливо ждут, когда он начнёт дискуссию. Иногда он начинал с разговора на определённую тему; а иногда некоторое время молча сидел с закрытыми глазами и затем что-то тихо бормотал, вероятно, размышляя вслух. Он мог сразу же спросить посетителей, есть ли у них какие-нибудь вопросы. Иногда, не очень часто, находился слушатель, который просто горел желанием задать конкретный вопрос по определённой проблеме. Махарадж, похоже нутром чувствует такого посетителя и глядя прямо на него, даже если тот сидит в последнем ряду, спрашивает, есть ли у него какие-нибудь вопросы.

Однажды утром, когда Махарадж спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы, один из посетителей поднял руку и начал говорить. Он сказал: «Махарадж, я хочу задать вопрос, который настолько меня измучил, что я уже дошёл до предела. Я прочёл довольно много литературы по философии Адвайты, и её основные постулаты оказали на меня очень глубокое впечатление. Различные мастера много раз говорили мне о том, что если я не откажусь от концепции своей обособленной сущности, я не смогу достичь освобождения. Я всем сердцем принимаю тот факт, что человек, верящий в концепцию дуальности — я и другие — находится в „рабстве“. Но мне также говорят, что не может быть никакого „рабства“ ни для кого, ибо каждый из нас всегда был свободен! Мне трудно понять это противоречивое положение. Я не могу „делать“ что-либо, поскольку якобы никакой „сущности“ нет. Как же мне тогда жить в этом мире? Пожалуйста, Махарадж, это не праздный, не академический вопрос. Меня это очень глубоко волнует, и эта проблема сводит меня с ума. Что же мы такое на самом деле?»

Махарадж, не отрывая взгляда, смотрел в глаза посетителя, которые к этому времени наполнились слезами. Затем он глубоко вздохнул и некоторое время сидел с закрытыми глазами, в состоянии, которое вселило в сердце человека, задавшего вопрос, глубокий покой. Когда Махарадж открыл глаза, он увидел, что посетитель сидит неподвижно, с закрытыми глазами. Через несколько мгновений посетитель также открыл глаза и увидел улыбающегося ему Махараджа.

«И о чём же вы думали эти несколько мгновений?» — спросил Махарадж. Ответ был таков: «Ни о чём». На это Махарадж сказал: «Вот такой ответ: „ни о чём“. Когда вы сказали „ни о чём“, что вы конкретно имели в виду? То, что концептуализация, которая постоянно происходит в сознании, на время прекратилась, как это бывает, когда вы находитесь в глубоком сне? Вам не приходит в голову, что виновником является сознание, — источник всех концептуализаций? Что проблема создаётся и постигается в сознании, и что именно само это сознание пытается постичь свою собственную природу? И потому вам не приходит в голову, что для вас было бы практически невозможным концептуально понять, чем вы на самом деле являетесь?

Давайте же продолжим. Вы использовали слова „на самом деле“; чем мы являемся на самом деле, то есть реально? Средний человек использовал бы слово „реальный“ для обозначения того, что воспринимаемо чувствами. Тело воспринимаемо чувствами, но будет ли тело „реально“, на самом деле вами? Мы должны использовать слова правильно, несмотря на все их ограничения. Мы считаем „реальным“ всё, что воспринимаемо чувствами, и всё же каждая вещь, которую можно себе представить и которая воспринимаема чувствами, должна пройти процесс интерпретации со стороны ума, прежде чем она будет познана. И то, что таким образом познаётся, является, со всей очевидностью, всего лишь видимым проявлением в сознании познающего. Если всё, что воспринимаемо чувствами, является лишь видимостью, где же тогда реальность физической формы, которая кажется очень „реальной“ и осязаемой?

Не вернуться ли нам — хотя бы концептуально — к тому состоянию, которое преобладало до возникновения этой физической формы, этого психосоматического механизма, даже до появления концепции этой формы? Если бы я попросил вас рассказать мне что-нибудь о вашем состоянии до того, как вы были зачаты в утробе матери, ваш ответ мог бы быть только таким: „Я не знаю“. Это „я“, которое не знает об этом состоянии (на самом деле это „я“ вообще ничего не знало до появления сознания) — это то, чем мы являемся на самом деле: Абсолют, ноумен, безвременье, беспространственное, невоспринимаемое бытие; в то время как в относительном, феноменальном смысле мы конечны, связаны временем и воспринимаемы чувствами. Это то, чем мы кажемся как обособленные объекты.

Состояние непроявленности, ноумен — это состояние, в котором мы (строго говоря, следовало бы использовать не слово „мы“, а слово „я“) не знаем даже о своём бытии. Когда мы начинаем осознавать своё бытие, состояние единства перестаёт быть господствующим, поскольку дуальность является самой сутью сознания. Проявление того-что-мы-есть в виде феноменальных объектов влечёт за собой процесс объективации, который всегда основан на разделении: субъект (то, что воспринимает или познаёт) — объект (то, что воспринимается или познаётся).

Интересный момент насчёт этого процесса объективизации состоит в том, что он обязательно имеет место в сознании, которое является источником всей концептуализации и, следовательно, так называемые познающий-субъект и познаваемое-объект, оба являются объектами, феноменализованными в сознании в виде фигур сновидения. Но этот познающий-объект (который познаёт познаваемое-объект) принимает на себя роль субъекта как обособленной сущности („я“) и рассматривает познаваемый объект как нечто „другое“. Таким образом посредством иллюзии, силы Майи, или как бы вы это ещё ни назвали, рождается концепция „индивидуума“.

Как только происходит это отождествление с якобы обособленной сущностью, концепция дуальности расширяется, а обусловленность усиливается. Этот обособленный субъект-сущность принимает на себя роль арбитра, анализирующего и подвергающего критике различные объекты, и тогда возникает полная картина взаимосвязанных противоположностей (хорошее и плохое, большое и маленькое, далёкое и близкое), создавая простор для осуждения и одобрения.

Субстратом всего создания этой феноменальной вселенной является, конечно, концепция пространства-времени. Пространство необходимо для объективизации, а время — для измерения этой протяжённости в пространстве. Как бы объекты могли без пространства иметь форму, для того чтобы быть видимыми и как они могли бы восприниматься без времени (продолжительность видимого проявления)?»

«Ну как, — спросил Махарадж, — получили вы ответ на свой вопрос?»

Посетитель, который слушал его, как загипнотизированный, полностью поглощённый вниманием, внезапно осознал, что ему был задан вопрос. Он был настолько переполнен всем услышанным, что некоторое время не мог вымолвить ни слова, поскольку он, похоже, пребывал в чистом слушании, свободном от вводящих в заблуждение слов. Он был полностью сонастроен с Махараджем.

Махарадж продолжил: «Если вы действительно осознали то, что я сказал, вы можете точно ответить, как и где возникает так называемое рабство, связанность, и кому она причиняет страдания. Поймите это очень ясно. Проявление феноменов — это не что иное как процесс функционирования сознания, в котором нет никаких вопросов насчёт индивидуального существа. Всё является объектами, фигурами в сновидении, функционирующими согласно своей роли. Наши страдания возникают только из-за принятия на себя ответственности в силу того, что мы считаем эти роли в сновидении собой и в процессе объективизации отождествляем то-что-мы-есть с элементом „познающий-субъект“. Именно это иллюзорное и абсолютно ненужное отождествление вызывает „связанность“ и приводит ко всем вытекающим отсюда страданиям иллюзорного индивидуума.

И ещё раз: То-чем-мы-не-являемся есть лишь концепция, и эта концепция стремится обнаружить то, чем-мы-являемся. Обусловленность — неверное понимание — может быть устранено только посредством правильного понимания того, чем-мы-являемся и чем-мы-не-являемся. И тогда будет ясно, что и „рабство“, и „индивидуум“, который от этого рабства страдает, оба являются просто концепциями, а то-чем-мы-являемся, ноумен, может проявиться только как тотальность феноменальных объектов. И вы обретёте покой — или, вернее, покой обретёт сам себя — когда будет достигнуто осознавание того, что то, что мы ищем, не может быть найдено по той простой причине, что то, что осуществляет поиск, и искомое — не отличны друг от друга!»

Посетитель продолжал молча сидеть со сложенными руками, закрыв глаза, из которых по щекам текли слёзы. Он находился в состоянии экстатического безмолвия, более красноречивого, чем любые слова.

26. Жизнь как комедия-фарс

Однажды вечером один из посетителей начал разговор такими словами: «Махарадж, вы иногда говорите, что весь проявленный мир — это иллюзия, он подобен кинофильму или спектаклю, и что…»

Махарадж, засмеявшись, перебил его: «Но это не обычное кино, снятое с определённой целью; это потрясающая комедия, настоящий фарс, если вы только можете ясно видеть всё это, как оно есть. Посмотрите, вот я, у себя дома, никого не трогаю, делаю то, что естественно приходит мне в голову. Предположим, однажды у моих дверей появляется полицейский и обвиняет меня в нападении и грабеже, совершённых в Калькутте тогда-то и тогда-то. Я отвечаю ему, что никогда никуда не уезжал из своего родного города, не говоря уже о том, чтобы быть в Калькутте и принимать участие в нападении и грабеже. Уверенность, с которой я говорю это, уменьшает его решительность, он продолжает допрос и обнаруживает, что сказанное мною — правда. И тогда он извиняется и оставляет меня в покое. Так должно быть.

Но теперь начинается комическая часть. Вам также предъявляют подобное обвинение; вы также никогда не были в Калькутте, но присутствие полицейского вселяет в вас такой страх, что вы не в состоянии сказать что-либо в свою защиту и позволяете ему арестовать вас. Позже, находясь за решёткой, вы сокрушаетесь по поводу своего заточения и плачете о свободе! Разве не смешно?

В своём изначальном состоянии единства и целостности я даже не знал, что существую. И вот однажды мне сказали, что я „родился“, что определённое тело является „мной“; а такая-то супружеская пара — моими родителями. С тех пор я начал принимать всю дальнейшую информацию о себе как истинную, день за днём, и таким образом я принялся возводить целую псевдоличность; и всё только потому, что я принял обвинение в рождении, хотя я полностью осознавал, что у меня не было переживания того, что я родился, что я никогда не давал своё согласие на то, чтобы рождаться, и моё тело было навязано мне. Постепенно обусловленность становилась всё сильнее и сильнее, и, наконец, углубилась до такой степени, что я не только принял обвинение в том, что я был рождён как конкретное тело, но я принял и то, что когда-то в будущем я „умру“, и само это слово „смерть“ стало для меня ужасающим, символизируя какое-то травматическое событие. Может ли быть что-нибудь более смешное? По милости своего гуру я достиг осознания своей истинной природы, а также того, какую большую шутку со мной сыграли.

Так что более устрашающей иллюзией является не столько само событие, известное как рождение-жизнь-смерть и длящееся какой-то период того, что известно как „время“, сколько принятие себя объективной сущностью, которая якобы должна пережить это концептуальное событие. А основная иллюзия, которая делает возможной эту иллюзию — это иллюзия пространства, в котором объекты могли бы быть растянуты, и концепция времени (продолжительности), в котором растянутые в пространстве объекты могли бы быть воспринимаемы.

Теперь вы понимаете, почему я сказал, что жизнь — это комедия, фарс? Сделайте ещё один шаг и посмотрите до какой степени ваша концептуальная сущность вовлекается в этот фарс. Вы не только не видите, что вы являетесь лишь актёром, играющим роль в этом фарсе, но и продолжаете считать, что вы имеете свободу выбора и действия в этой пьесе (именуемой „жизнью“), которая должна, со всей очевидностью, разворачиваться строго в соответствии с заранее написанным сценарием. И когда события происходят таким образом, в естественном и обычном порядке, эта концептуальная сущность, которой является человек, позволяет себе подвергаться их воздействию и поэтому страдает. Тогда он начинает думать о „рабстве“ и „освобождении“.

Освобождение представляет собой постижение того, что жизнь — это фарс, и осознавание того, что ты („Я“ без малейшего следа объективности) не можешь быть сущностью с какой-либо формой, именем или какого-то вида. Освобождение — это достижение осознания того, что живые существа являются частью проявления тотальности феноменального мира и не имеют обособленной индивидуальности. Это осознание того, что то, чем „Я“ являюсь, — есть чувствительность всех чувствующих существ, сознательное присутствие как таковое. Освобождение — это осознание того, что Я, Абсолют, в своём феноменальном выражении являюсь функционированием (видением, слышанием, чувствованием, ощущением вкуса и запаха, мышлением) без присутствия каких-либо других актёров-индивидуумов.

Теперь вы понимаете почему вы „страдаете“? Потому что вы представляете собой случай ошибочного отождествления, или скорее потому, что вы приняли то, что явно является ошибочным отождествлением!»

27. Ошибочное отождествление — это «рабство»

Один из посетителей начал свою речь довольно неуверенно. Не будучи уверенным в том, насколько глубок его вопрос, он спросил: «Если проблема „рабства“ и „освобождения“ действительно является следствием ощущения отождествления с телом, то как и почему это отождествление вообще произошло?» Затем он добавил (наверное, по принципу «семь бед — один ответ»), что не понимает, зачем человеку нужны духовные знания, если в конце жизни результат один и тот же как для джняни, так и для человека, пребывающего в неведении: тело возвращается к пяти элементам, а сознание входит в Ниргуна-состояние.

Иногда Махарадж слушает задающего вопрос человека с закрытыми глазами, особенно если тот говорит на маратхи. Этого посетителя он также слушал с закрытыми глазами, но выражение его лица постоянно менялось. Наконец, он принял суровый вид, и я подумал, что он скажет что-нибудь резкое, наподобие: «Что за вопрос?» Но вскоре суровость сменилась мягкой рассудительностью, и Махарадж улыбнулся.

Затем, не открывая глаз, он начал очень мягко говорить: «Давайте вначале рассмотрим основные факты. Вся проявленная вселенная — это видимость в сознании. Если вы находитесь в бессознательном состоянии, мир для вас не существует, поскольку вы не можете ничего познавать. Это сознание (в котором человек познаёт феноменальную вселенную) — всё, чем мы являемся. Пока мы пребываем в феноменальном мире, мы можем познавать только это; мы не можем быть тем-что-мы-есть, пока мы не пробудимся от сновидения феноменальности, пока мы не поймём, что сновидение — это сновидение, и не перестанем концептуализировать и объективизировать. Это основной факт. Ноумен является субстанцией, феномен — просто отражением; они не отличны друг от друга.

Следующий момент, который необходимо понять, состоит в следующем: когда „вы“ видите „его“ в феноменальном мире, и тот, и другой являются объектами, воспринимаемыми друг другом как видимые проявления в сознании. Но — поймите это — нет никакого субъекта, который бы видел другого как объект. Есть только видение, которое представляет собой функционирование как аспект ноуменального потенциала. Это относится ко всему остальному — слышанию, осязанию, ощущению вкуса и т. д. Всё по сути является „функционированием“.

Давайте пойдём дальше: это „функционирование“ происходит посредством физической формы, психосоматического механизма, который как феномен сам является проявлением и, следовательно, также аспектом ноумена, как тень является аспектом предмета, её отбрасывающего. До тех пор пока нет речи об индивидуальной сущности, принимающей на себя свободу выбора действия, всё феноменальное функционирование происходит спонтанно и вопрос о „рабстве“ и „освобождении“ не возникает.

Но происходит то, что функциональное ядро психосоматической формы (для целей нашего анализа мы могли бы назвать это „личностным сознанием“, хотя сознание нельзя разделить таким образом) наделяется ложной субъективностью как обособленное существо, хотя оно само по себе является лишь объектом, ведь единственный субъект — это ноумен. Так создаётся псевдосущность, которая якобы рождается, живёт и умирает, а также обладает независимым волеизъявлением, для того чтобы делать выбор и принимать решения. И вместе с этой мнимой независимой свободой воли принимается также ответственность за всё, что происходит в функционировании проявленного мира, то есть за страдания в этом мире, грехи и заслуги, а также за являющиеся следствием этого „рабство“ и необходимость в „освобождении“.

Теперь вам ясно положение дел? То-чем-мы-являемся по ошибке отождествляется в относительности с тем-чем-мы-не-являемся, а последнее это псевдосущность. „Рабство“ возникает как раз из этого отождествления. И именно эта псевдосущность страдает от вины и связанности и стремится к освобождению. „Я“ никак не может страдать, поскольку „Я“ не оснащено никаким инструментом, посредством которого можно было бы пережить ощущение. Любое переживание, приятное или не приятное, может быть пережито лишь фантомом, объектом ошибочного отождествления, именуемым „я“.

И наконец, поймите, что происходит в случае с джняни. Джняни достиг осознания основополагающей иллюзии проявленной вселенной, так же, как и своей очевидной роли в ней в виде феноменального объекта в спонтанном функционировании этого проявленного мира. Он плавно адаптировался ко всему тому, что может произойти с феноменом во время осуществления предначертанного ему путешествия под названием жизнь, после чего он „возвращается домой“. Кажется, что он живёт так же, как любой другой человек, но существенное различие состоит в том, что он устранил отождествление себя с псевдосущностью, и поэтому у него нет переживаний, вызывающих страдание.

В случае же с человеком, который подвержен неведению, псевдосущность (сама являющаяся иллюзией) продолжает жить в мире-сновидении (которым является проявленное) как независимая сущность с мнимой свободой воли. И она страдает, поскольку вовлекается в идею причинности, известную как карма и включающую в себя концепцию перевоплощения.

Абсолютная Ноуменальность проявляет себя через миллионы форм, которые создаются и разрушаются каждое мгновенье, и в этом спонтанном функционировании нет никакого места идее о какой-либо сущности. Поэтому любое действие — позитивное или негативное — основанное на концепции автономной, независимой сущности, подразумевает непонимание основных положений Адвайты. Пока есть псевдосущность, считающая себя ищущим и стремящаяся к „освобождению“, она будет оставаться в „рабстве“. Должно быть достигнуто глубокое, интуитивное осознавание того, что ищущий — это искомое. Когда это происходит, ищущий исчезает».

28. Вы — вне времени

Однажды утром Махарадж, взобравшись по лестнице в свою комнату на чердаке, начал говорить, ещё не успев занять своё место. Собралось уже несколько посетителей, но он, казалось, не замечал их.

Кто-то из домашних, видимо, пожаловался Махараджу на чью-то непунктуальность, сказав, что кто-то не сделал что-то вовремя. И вот время и стало темой его беседы в то утро. Он начал внезапно, с замечания, что многие люди принимают время за «вещь» — нечто отдельное от них самих, нечто, через что они как индивидуальные сущности должны пройти. Эта идея полностью ошибочна.

Обращаясь к присутствующим, он сказал: «Вся ваша идея времени состоит в том, что вы родились в прошлом, существуете сейчас, в настоящем (хотя, строго говоря, нет никакого „настоящего“ как такового, поскольку „настоящее“ никогда не стоит на месте) и что, старея, вы продвигаетесь в неизвестное будущее. Вы никогда не задумывались, как ошибочна эта концепция? Есть ли в действительности какое-нибудь прошлое-настоящее-будущее в объективном смысле? „Прошлое“ ушло за пределы воспоминаний, а „будущее“ вы можете узнать только тогда, когда оно становится настоящим-прошлым и уходит в память. Поэтому должно быть ясно, что „время“ не имеет объективного существования в ваших жизнях и, следовательно, оно не может быть физически проанализировано!»

Махарадж продолжал: «Как же вы тогда связаны со временем? Вы связаны с ним постольку, поскольку оно обозначает продолжительность, способ измерения, концепцию. Продолжительность же означает временный характер, который является неотъемлемой особенностью феноменальных объектов, включая все „вы“ и все „я“. Таким образом, то, чем вы кажетесь, то чем вы обусловлены себя считать, но чем вы не являетесь, временно. Но то, чем вы являетесь как Сознательное Присутствие (и как знающий это сознание) безвременно, вечно. „Прошлое“ — это лишь память, а „будущее“ — лишь надежда. Только „настоящее“, сейчас, что-то значит для нас, поскольку присутствие — это то, чем мы являемся как вечность.

Интересно, понимаете ли вы то, о чём я говорю. Вы понимаете значение сказанного? На самом деле я сказал, что вы есть время: то, чем вы себя считаете, есть продолжительность, время; то, чем вы являетесь субъективно, безвременно. Вас не пугает, когда вам говорят, что то, чем вы себя считаете, является временем? Разве „вы“ как феноменальный объект не есть время — река времени, текущая от младенчества к старости, от рождения к смерти, от сотворения к разрушению, как любой другой проявленный феномен? То, чем вы себя считаете (психосоматический механизм), всегда находится в движении, даже во сне движется в направлении пробуждения, по той простой причине, что сознание, природой которого является движение, не даст вам пребывать в неподвижности. Это постоянное „делание“ становится кармой лишь в силу отождествления с человеческой формой, вследствие чего вы принимаете на себя ответственность за совершаемое действие и, конечно, за последствия. Каждое такое действие растянуто в пространстве-времени, с тем чтобы оно могло быть воспринято в проявлении, и таким образом становится „событием“. Весь феноменальный мир представляет собой миллионы „вас“. А тотальность всех таких действий, всех „вас“, представляет мир в действии. Слово „рождение“ действительно должно относится ко времени, поскольку, если бы не была рождена продолжительность (неотделимая от „пространства“), не могли бы иметь место проявление и восприятие. Вы думаете, что вы были рождены, но рождена была продолжительность, в которой вы как объект стали воспринимаемы.

На относительном уровне всё должно иметь свою соответствующую противоположность, чтобы иметь хотя бы концептуальное (если не объективное) существование, но все такие взаимосвязанные противоположности (свет и тьма, знание и неведение, хорошее и плохое и т. д.), которые всегда отдельны друг от друга концептуально, становятся вновь неотделимо едиными при взаимном отрицании. Так же являющиеся феноменально познаваемыми противоположностями Время и Безвременность становятся вновь едиными — то есть целостностью, целым — при взаимном отрицании относительного. Это основное, сущностное единство и является истинной перспективой. Стоит вам потерять эту перспективу, и вы, теряя равновесие, падаете в пропасть Майи.

Что бы мы ни думали или ни говорили о Безвременном Абсолюте, это может быть лишь концепцией, просто указанием, указательным знаком, который никогда не может раскрыть нам что же такое безвременность, поскольку это то, чем мы являемся. Всё, что мы можем сказать, это: „Я есть здесь и сейчас“ („здесь“ при отсутствии пространства и „сейчас“ при отсутствии времени). Даже сказать это — значит сказать слишком много. Значение имеет не говорение или слышание. Значение имеет мгновенное осознавание этого факта».

29. Нет такой вещи как «просветление»

Махарадж часто говорит, что очень немногие из тех, кто приходит к нему, являются новичками в области духовных знаний. Обычно это люди, которые много ездили в поисках знаний, прочли множество книг, встретились со многими гуру и уже имеют определённую идею обо всём этом, но у них редко бывает ясное понимание того, что же они ищут. Многие из них без колебаний признают, что все их усилия оказались бесплодными и они ощущают глубокое разочарование и отчаяние. А некоторые даже спрашивают себя, не гоняются ли они за миражом. Однако, несмотря на всё своё разочарование и уныние, они, похоже, знают, что жизнь имеет какое-то высшее значение. Махарадж глубоко сочувствует таким посетителям и уделяет им личное внимание. Но он полностью игнорирует тех, кто приходит к нему из праздного любопытства или с целью поговорить о нём затем на вечеринке с чувством «я-более-свят-чем-ты» или, возможно, со снисхождением.

Есть ещё одна категория людей — не достигших ещё интеллектуальной зрелости — которые приходят к Махараджу, с тем чтобы проверить свои собственные накопленные «знания». Отвечая на традиционные вопросы Махараджа об их духовном опыте, такие люди редко удерживаются от того, чтобы не огласить с чувством гордости длинный список книг, которые они изучили, а также мудрецов и святых, с которыми они встречались. Махарадж выслушивает такую информацию, хитро посмеиваясь, и может сказать что-нибудь такое, что ещё больше раздувает их эго, например: «Ну, я должен сказать, для нас всех ваше присутствие здесь — большая честь, и мы сможем узнать что-то новое». Или он может сказать: «Я доучился только до четвёртого класса начальной школы, а вы — доктор философских наук, знаете все Упанишады как свои пять пальцев, какое счастье!»

Во время обсуждений эти достопочтенные светила проявляют широкий диапазон различных реакций. Некоторые из них вначале действительно считают себя, находящимися более или менее на том же уровне, что и Махарадж. Затем, уже через несколько минут, громадное различие становится настолько очевидным, что они становятся смиренными и больше слушают, чем говорят. И уже вскоре они осознают всю тщетность своего учёного педантизма и обманчивость своих любимых теорий и концепций.

Однажды утром к Махараджу пришла женщина, прибывшая из Европы. Она на все лады расхваливала книгу «Я есть То» и сказала, что ей очень повезло, что она может выразить своё почтение Махараджу лично. Она много путешествовала и встречалась со многими духовными учителями, но у неё ни разу не было чувства, что она нашла то, что искала; сейчас она уверена в том, что у стоп Махараджа её поиск наконец-то завершился. По-видимому, у неё было несколько «переживаний», которые другие гуру обозначили как доказательство её духовного «прогресса». И она начала очень подробно излагать эти переживания Махараджу.

Махарадж слушал её несколько минут, а затем перебил вопросом: «Скажите мне, кто имел эти переживания? Кто чувствовал удовлетворение от них? В отсутствие чего эти переживания вообще не возникли бы? Где вы сами находитесь в этих переживаниях? За весь этот довольно долгий период духовной практики что вы смогли обнаружить, что могли бы считать собой?»

«Ни в коем случае не подумайте, — сказал Махарадж, — что я намереваюсь оскорбить вас, но, прежде чем вы решите, в правильном ли направлении вы движетесь, вы должны иметь чёткие ответы на эти вопросы. На данный момент вы подобны пятилетнему ребёнку в нарядном одеянии и с чудесными украшениями. Тремя годами раньше этот же ребёнок мог проигнорировать красивую одежду и украшения, либо принял бы их как досадную необходимость, навязанную любящими родителями. Но сейчас, после всей той обусловленности, которую ребёнок впитал за это время, он не может дождаться, пока не выйдет к друзьям, не имеющим такого же убранства, и не порадуется их зависти. То, что произошло между младенчеством и детством, как раз символизирует то, что является препятствием к вашему видению своей истинной природы. Младенец, в отличие от ребёнка, всё ещё сохраняет свою субъективную личность. Пока не закрепилась обусловленность, он называет себя по имени, относится к себе просто как к „объекту“, не как к своему „я“, не как к познающему-субъекту. Глубоко вдумайтесь в то, что я сказал. Личностная „сущность“ и просветление не могут идти вместе».

«Если, после того что я вам сказал, вы всё же решите вновь посетить меня, я должен предупредить вас, — сказал Махарадж шутливо, — что вы не только ничего не приобретёте, но и потеряете всё то, что вы „приобрели“ с такими усилиями за последние много лет! Более того, вы потеряете своё „я“! Так что, я вас предупредил! Если вы будете продолжать посещать меня, вы придёте к заключению, что нет никаких „я“ или „вы“, которые стремились бы к просветлению, и что на самом деле вообще нет такой вещи как „просветление“. Глубинное осознавание этого факта само по себе является просветлением!»

Женщина сидела, погружённая в свои мысли. Та мощная структура фантазий, которую она так старательно возводила столько лет, была потрясена до основания. Она сложила ладони в знак почтения и попросила разрешения Махараджа приходить к нему каждый день, пока она будет в Бомбее.

— Добро пожаловать, — сказал Махарадж.

30. Чем вы были до своего «рождения»?

Одним из новых посетителей Махараджа был американец лет двадцати пяти, с бритой головой, высокий, более шести футов, широкий в плечах, крепкого телосложения, с красивым узким лицом. Он был облачён в жёлтое одеяние одной из многочисленных религиозных групп Индии.

Посетитель сказал, что является странствующим монахом и за последний год или два обошёл пешком почти всю северную Индию. До этого в течение трёх лет он выполнял традиционную практику. На вопрос Махараджа нашёл ли он то, что искал, молодой человек засмеялся и сказал, что у него начали возникать сомнения по поводу того, может ли он найти то, что ищет, просто путешествуя, и вообще он начинает думать, не удаляется ли он от того, что ищет, ещё дальше.

Затем он добавил, что недавно ему в руки попала книга «Я есть То», и когда он прочёл её, у него возникло необычайно острое ощущение того, что он «прибыл», особенно когда он увидел фотографию Махараджа на развороте. Когда он взглянул в глаза Махараджа на портрете, он долго не мог отвести от них взгляда. И почувствовал, что должен посетить его, выразить своё почтение и остаться у его ног.

Махарадж: Что же вы на самом деле хотите? Вы имеете ясное представление об этом? Вы ищете Бога? Что вы конкретно ищете?

Посетитель: Я каким-то образом всегда знал и глубоко чувствовал, что ничего из того, что жизнь в этом мире может предложить мне, не даст мне удовлетворения в силу того, что всё это преходяще. Что я конкретно хочу? Я хочу достичь Реальности. Вот чего я хочу.

Махарадж (беззвучно трясясь от смеха): «Если бы вы только могли понять, как это смешно — „Я хочу достичь Реальности“. Кто это „я“, которое хочет достичь Реальности? Этот комплекс тела, этот психосоматический механизм желает достичь Реальности? А уверен ли он, что „Реальность“ согласна принять его? И как это „я“ достигнет Реальности? Прыжком в высоту или прыжком в длину? Или, может, на ракете? Или этой самой Реальности можно достичь посредством ментального прыжка? И наконец, что именно вы подразумеваете под „Реальностью“, которую вы хотите достичь?

Посетитель (смеясь): Теперь, когда вы всё так изложили, это действительно кажется смешным или, я бы сказал, трагичным.

М: Кто же слушает эти слова — смешные или трагичные?

П: Я, тот, кто сидит здесь; я слушаю эти слова и также разговариваю с вами.

М: Всю эту работу выполняют соответствующие чувства с помощью праны, жизненной силы. Но есть ли что-то ещё — называйте это ощущением присутствия, — без чего ни одно из ваших чувств не было бы в состоянии познать что-либо ещё? Что даёт чувствительность чувствующим существам?

П: Да, если бы я был без сознания, мои чувства не работали бы.

М: Тогда поймите, что именно это сознательное присутствие и есть вы, пока существует тело. Как только ваше тело исчезнет — вместе с поддерживающим жизнь дыханием — сознание также уйдёт. Лишь то, что было до появления этого комплекса тела-сознания, — Абсолют — вечно сущее — является по-настоящему вами. Это то, что мы есть на самом деле. Это — Реальность. Она здесь и сейчас. Какой может быть вопрос в том, чтобы кто-то достигал её?

Чем вы были до своего „рождения“? Были ли в том состоянии какие-нибудь желания, нужды — даже желание Реальности или свободы, освобождения? Это и есть ваше изначальное, истинное состояние, или ваша истинная природа — состояние целостности, святости, абсолютного присутствия и относительного отсутствия. Отражением этого состояния является сознание, ощущение „я — есть“, или ощущение бытия, но отражение солнца не есть солнце. Это Сознательное Присутствие и есть то, чем вы являетесь, а не тело, которое представляет собой лишь пристанище для сознания в его проявлении. Когда тело „умирает“, сознание высвобождается из тела, и вы больше не являетесь даже сознательным присутствием, поскольку больше нет никакого относительного присутствия. И вы тогда опять пребываете в изначальном Абсолютном Осознании. Относительное отсутствие означает Абсолютное присутствие, без осознания присутствия.

Желание свободы, которое возникает в сердце ищущего на начальных этапах, постепенно исчезает, когда он достигает осознания, что он сам является тем, что он ищет. Сохранение этого желания подразумевает наличие двух „препятствий“. Во-первых, оно предполагает наличие и продолжительное существование некой сущности, желающей „свободы“, в то время как для феноменального объекта не может быть никакого вопроса о свободе, поскольку объект не имеет вообще никакого независимого существования. Во-вторых, это желание основано на стремлении познать неизвестное и непознаваемое в параметрах известного, познанного! Это невозможно.

П: Какую же тогда выполнять садхану?

М: Опять же, выполнение садханы означает принятие существования фантома. Кто должен выполнять садхану и с какой целью? Разве не достаточно видеть ложное как ложное? Та сущность, которой вы себя считаете, — это ложное. Вы есть Реальность.

Как только достигнуто понимание — или, скорее, интуитивное осознание того, что сущность — это чисто концептуальное понятие, остаётся лишь реинтеграция, слияние (йога) со всеобщностью. Нечего больше делать, поскольку нет никого, кто бы делал это и, что более важно, нет и никого, кто бы воздерживался от того, чтобы делать это! Остаётся лишь чистое, свободное от волеизъявления „проживание“, поскольку в относительном смысле мы являемся лишь марионетками в мире-сновидении, манипулируемыми изначальным сновидением. Индивидуальный сновидящий должен пробудиться от своего личного сновидения. И само это осознавание является пробуждением!»

Молодой американец, слушавший Махараджа с предельным вниманием, поклонился ему и сказал: «Сэр, ваши слова устранили весь мой ментальный мусор. Теперь я знаю что такое Реальность. Я знаю, я осознаю, я — это Реальность».

31. Махарадж о себе

Это был один из тех вечеров, когда на беседе присутствовали всего несколько постоянных посетителей. Махарадж находился на своём обычном месте, неподвижный как статуя. В маленькой комнате царила атмосфера необычного покоя, и мы сидели, закрыв глаза, спонтанно пребывая в состоянии сонастройки с Махараджем. Время также будто остановилось. Затем мы внезапно услышали, как Махарадж тихо заговорил: «Интересно, какой образ меня создаётся у посетителей? Понимают ли они, осознают ли на самом деле моё состояние, которое в своей основе никоим образом не отличается от их собственного состояния?

Всё, чем я являюсь, чем всегда был и буду, — это то, чем я был до того, как я был „рождён“. Не являясь телом, как я мог быть рождён? Будучи самим Осознаванием, как я мог осознавать Осознавание? Я не есть „нечто“, и я не знаю никакого „другого“, кого можно было бы осознавать.

Как ноумен, я не осознаю Осознавания. Как феномен, я „функционирую“; один аспект моей потенциальности как ноумена функционирует на безличностном уровне, спонтанно, без свободы волеизъявления. Следовательно, я являюсь видением, слышанием, восприятием, узнаванием, деланием всего того, что видится, слышится, воспринимается, познаётся и делается, — „Я“ осознаёт объективизацию этого-здесь-сейчас.

Ноуменально (в абсолютном смысле) непознаваемый, феноменально (в относительном смысле) я становлюсь объектом познания. Ноумен — Я — это то, что остаётся после того, как все феномены подвергаются полному отрицанию. Я есть это-здесь-сейчас, тотальное феноменальное отсутствие. Как тогда Я, ноумен, могу быть познан, пережит? Когда я проявляю себя, это происходит в виде „чувствительности“, посредством концептуального растяжения в пространстве и измерения во времени.

Любое переживание может быть пережито лишь в дуальности, как субъект-объект, через различение и вынесение суждений посредством взаимосвязанных противоположностей, таких как радость и печаль.

Когда ум полностью безмолвен, пуст, когда пространственно-временная концептуализация прекращена, тогда всё, что вы есть, — это Я есть: единство, целостность, святость, смирение, любовь. Это истина, всё остальное — чепуха! Так просто, но многие ли понимают то, что я говорю. Прекратите концептуализировать, и „вы“ станете „Я“: не будет ни „я“, ни „других“».

32. Личное переживание

Иногда во время беседы Махарадж выбирает кого-нибудь из постоянных посетителей и спрашивает о его реакции на то, о чём он говорит. Махарадж может сказать: «Расскажите мне, что вы конкретно извлекли из моих бесед, что прочно осело у вас в уме». Или он может спросить: «Прослушав то, что я сказал, к какому твёрдому заключению относительно вашей истинной природы вы пришли?» Я всегда чувствую, что всё, что говорит Махарадж, носит спонтанный характер и поэтому бесполезно пытаться размышлять о конкретных причинах того, почему он проводит такие расспросы и почему именно этих людей.

Первой реакцией на такой вопрос Махараджа является, естественно, замешательство, но, как можно понять, это равнозначно признанию в том, что после слушания бесед Махараджа (Шравана), соответствующая самостоятельная медитация над этим (Манана) не была выполнена, не говоря уже о том, чтобы пребывать в единстве с убеждением (Нидидхьясана), полученным в результате этого — единственный процесс, который Махарадж рекомендует, когда какой-нибудь преданный настаивает на том, чтобы он порекомендовал какое-нибудь «действие».

И вот как раз при таких обстоятельствах Махарадж однажды сказал одному из постоянных посетителей: «Вы — учёный человек, вы слушаете меня уже довольно долго, очень внимательно, очень терпеливо, в глубоком сосредоточении. Скажите мне в нескольких словах, что является самым главным из того, что я пытаюсь донести до вас?» Похоже Махараджа действительно интересовал ответ, поскольку он терпеливо ждал его довольно долго. Преданный, которому был задан вопрос, делал всяческие усилия, чтобы дать ответ, но ясного и точного объяснения не получалось. Во время этого временного затишья, в атмосфере тишины и покоя, в моей голове спонтанно возник ответ: «Пробуждение не может произойти до тех пор, пока сохраняется идея того, что я являюсь ищущим».

Позже, когда беседа закончилась и все, кроме меня и моего друга Мулларапаттана, разошлись, я сказал Махараджу, что мне в голову пришёл ясный ответ на его вопрос, но мне показалось некорректным произнести его вслух в тот момент. Махарадж спросил меня, что это был за ответ, и я сказал ему. Он попросил меня повторить его ещё раз, что я и сделал медленнее и более отчётливо. Услышав ответ, Махарадж мгновение или два сидел с закрытыми глазами и улыбкой на губах; похоже, мои слова доставили ему большое удовольствие. Затем он спросил мнение Мулларапаттана относительно моего ответа. Мулларапаттан сказал, что у него нет особых комментариев, и на этом вопрос закрыли. А очень жаль, поскольку, если бы мой друг как-нибудь прокомментировал мои слова, Махарадж почти наверняка порадовал бы нас хотя бы кратким изложением этой темы.

Был ещё один случай, имевший особое значение для меня лично. В то время как я переводил его беседу, Махарадж внезапно перебил меня. Я должен заметить, что в некоторые дни перевод бывает более гладким, более спонтанным, чем в другие, и это был как раз один из таких дней. Пока я говорил, и наверное, с закрытыми глазами, я не заметил, что Махарадж меня перебил, и только когда мой сосед крепко хлопнул меня по колену, я осознал, что Махарадж просит меня повторить то, что я только что сказал. Мне потребовалось одно или два мгновения, для того чтобы повторить сказанное, и в этот момент я почувствовал в себе какое-то странное превращение — я стал сторонним, почти безразличным наблюдателем последовавшего за этим диалога между Махараджем и мной. Когда через некоторое время я вернулся в своё обычное состояние, я увидел, что Махарадж сидит на своём месте с довольной улыбкой на губах, посетители же глядят на меня широко раскрытыми от изумления глазами. Беседа подошла к своему обычному завершению, но мой перевод с этого момента, как мне показалось, стал механическим.

Я почувствовал, что тогда произошло что-то из ряда вон выходящее. К сожалению, Мулларапаттана в тот день на беседе не было, и я не мог спросить его об этом. Поэтому я взял на время магнитофонную запись беседы. Однако качество записи было очень низким, вопросы и ответы тонули в постороннем шуме. Но плёнка всё-таки оказала необходимую мне помощь, поскольку, пока я медитировал во время её проигрывания, то, что произошло во время беседы, внезапно всплыло у меня в памяти. Не удивительно, что посетители были потрясены до предела! Я вёл диалог с Махараджем и при этом разговаривал с ним на равных, чего никогда не могло случиться, если бы я действительно осознавал, что я говорю. И скорее, не слова, а мой тон разговора, моя твёрдая уверенность поразили посетителей, впрочем, как и меня самого во время прослушивания ленты. Меня смог несколько утешить лишь тот факт, что в конце нашего диалога Махарадж, казалось, был доволен, даже, можно сказать, удовлетворён.

Диалог между мной и Махараджем происходил следующим образом:

Махарадж: Вы не могли бы повторить то, что вы сейчас сказали?

Ответ: Я сказал: «Я есть сознание, в котором возникает мир. Следовательно, абсолютно всё, что составляет проявленный мир, не может быть ни чем иным как тем, чем являюсь я».