Хранитель планеты

Ну, наших-то никакими пришельцами не проймешь. Им все до лампочки. Сидят, пялятся, ждут, когда сбор кончится.

Юрка Родюшкин обрадовался, что его не трогают, хлопнул меня по спине:

- Проси, чтобы Марцеллий приволок оттуда телевизор в часах, - говорит. - Там есть, я знаю!

Откуда он знает, фарца несчастная! Я сидел, как пришибленный. Вот уж не ожидал, что Дунька меня . заложит! С младшей группы детского сада вместе. Какое ей дело, как распорядились в Центре Вселенной? Назначили меня, значит, так надо. Верно я говорю?

- Я предлагаю Быстрова переизбрать, - говорит Дуня. - Пусть подтянет учебу, дадим ему общественное поручение. Может быть, потом и станет снова Хранителем планеты.

- Ты, что ли, меня избирала?! - заорал я. - Кто избирал, тот пускай и переизбирает!

- Если хочешь знать, мне стыдно за человечество! - кричит она мне в ответ. - Если такие, как ты, станут представлять нашу Землю в космосе...

Короче, завела свою шарманку. Наши, у которых электронные часы с мелодиями, стали на кнопки нажимать. По классу музыкальные отрывки запищали. У нас так на любую болтовню реагирует.

- Ты сам должен отказаться, - сказала Дуня.

- Вот уж фиг! Небось самой захотелось передавать в Центр информацию!

- Не имеете права, - говорю.

Дунька на Татьяну Ильиничну смотрит. Выручайте, мол! Та поднялась из-за парты и вышла к доске. По-моему, она тоже растерялась.

- Дуня, - спрашивает она, - почему ты меня не предупредила о вашей инициативе? Я и не знала, что у вас новая пионерская игра...

Хорошая игра! Видела бы она голову Марцеллия на блюде!

- Это не игра, Татьяна Ильинична. Это взаправду, - Дунька говорит.

- Я понимаю, понимаю, - кивает учительница. - Ко всему нужно относиться ответственно. Боря, конечно, поторопился взять на себя обязанности... Как это?

- Хранителя планеты, - Дунька подсказывает.

- Вот-вот... Мне кажется, один человек вообще не должен... Это же большой объем работы, отчетность... А что, если взяться за это начинание всем отрядом?

В классе опять электронные мелодии запищали.

- Соберем информацию о жизни в капиталистических странах и у нас, проведем сбор... - размечталась Татьяна Ильинична. - Можно написать письмо президенту Рейгану с требованиями...

- Мы уже писали, - встрял Родюшкин. - Он не ответил.

- Помолчи, Родюшкин! О твоих связях с иностранными туристами мы еще поговорим!

- Рейган - не турист. Он президент. И я с ним лично не знаком.

- Не исключено, - говорит, - что с этой инициативой можно будет обратиться в ООН. Поедем в Соединенные Штаты... Помните спектакль "Дитя мира"?

Тут все оживились. Кому же неохота прокатиться в Штаты?

Вскочила Маша Сумская, она всегда лезет первой, затараторила:

- Я считаю, что Татьяна Ильинична права! Давайте возьмемся всем отрядом! Выступим с пионерским почином, чтобы хранить планету от войн и экологии! Про нас "Пионерская правда" напишет.

И села.

Я страшно разозлился. Втянута это дело пионерскую печать, потом хлопот не оберешься. Ну я и дурак! Кому проболтался - девчонке!

Все сделали задумчивые лица, смотрят на Татьяну Ильиничну.

- Молодец, Маша, - говорит она. - Очень дельная мысль. Надо, чтобы все знали. Теперь у нас гласность.

- Но ведь не каждый достоин быть Хранителем, - гнет свое Дунька.

- Далеко не каждый, - согласилась Татьяна Ильинична.

Она снова пошла на заднюю парту, а наши стали выбирать хранителей планеты. Причем про планету никто не думал. Думали о поездке в Штаты. Все понимали, что поехать могут человек пять, не больше. И принялись бороться. Поднялся страшный крик: выдвигали кандидатуры, обсуждали, голосовали... Про меня никто и не заикнулся. В результате избрали Дуньку, Машу Сумскую, Витьку Куролесова, у него папа в ТАССе работает, и отличника Мишу Валиха. Татьяна Ильинична сказала, что куролесовский папа поможет нам доставать важную для планеты информацию. То есть не нам, а им.

Наконец Дуня обратила на меня внимание.

- Боря! Ты, как пионер, обязан подчиниться решению сбора отряда, говорит.

Глаза сделала такие принципиальные, что хоть топись!

А теперь вопрос в ПИНГВИНе... - добавляет она, как бы между прочим.

- Держите карман! - заорал я. - ПИНГВИН мой, личная собственность! Мне подарили!

- Постойте, какой пингвин? Ничего не понимаю. При чем здесь пингвин? - это Татьяна Ильинична с задней парты волнуется.

Дунька ей снова объяснила, что это тот самый передатчик информации, который передаст их паршивые заметочки в Центр Вселенной.

- Ну, пингвин поживет в зооуголке, - Татьяна Ильинична рукой махнула и на часы смотрит. - Давайте заканчивать.

Вопрос о ПИНГВИНе проехали.

Все, как и Татьяна Ильинична, думали, что это такая игра. Только мы с Дуньки знали, что все взаправду. Поэтому она и старалась захапать ПИНГВИНа, понимаете? Знала, что без него все их сведения равны нулю. Тут даже тассовский папа не поможет.

- Ладно, потом решим о ПИНГВИНе, - сказала Дунька и закрыла сбор.

В раздевалке она не постеснялась подойти ко мне и заявить, что действовала, мол, из принципа. Значит, я не имею права обижаться.

Если бы не девчонка, стукнул бы!

- Я вот сейчас Глюку все опишу про тебя на бумажке, - говорю, - а он в Центр передаст. Про твой моральный облик. Хочешь?

- И пожалуйста! Если там наши, они поймут. А если какие-нибудь не наши, то и разговаривать с ними не о чем!

Выпрямилась и ушла, как ходячая каланча.

Вот так они меня переизбрали.

Сначала я не придал этому значения, хотя и обидно было. Лезут не в свои дела. Дома я и вправду написал, что было на сборе. Но ПИНГВИНу не стал пока показывать. А то подумают там про нас бог знает что! Я все еще надеялся, что они пошумят и успокоятся. Никто же не знает, как хранить планету!

Но я ошибался.

Глава 5 ДМИТРИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

Поначалу наши хранители развили бурную деятельность. Они раструбили о своем почине на всю школу, а потом и на район.

Корреспондентка приехала. Такая молодая, с диктофоном. Они ей наговорили: "Миссия доброй воли... Ответственность перед будущим...". У нас говорить умеют.

Каждый отряд провел выборы пионерских патрулей. Хранителей планеты развелось, как муравьев. Вот в Центре обхохочутся, когда узнают! Мне пока весело было. Я знал, что ПИНГВИН при мне, а мои "параметры" - в Центре Вселенной. Что хочу, то и делаю.

Дуня и ее команда клеили альбом с важными для планеты сведениями сведения доставал куролесовский папа: уровень безработицы в капиталистических странах, советские мирные предложения... В общем, сами знаете.

Мне тоже поручение дали. Я должен был собрать материал о советской космической программе. Дунька сказала, что если справлюсь, они меня примут кандидатом в Хранители! Пожалела!

Я рассмеялся ей в лицо.

- Единственный законный Хранитель планеты - это я, - говорю. - Все остальные - самозванцы. ПИНГВИН принадлежит мне, что хочу, то и передаю в Центр! Вот так.

Сказать-то сказал, но на душе стало тоскливо. Вовсе я их не испугался. Знаю я эту организованную активность! Я оттого тосковал, что не мог для себя работу придумать. Какие сведения в Центр передавать? Не вечно же Глюку читать энциклопедию! Кстати, и с энциклопедией этой я намучился: приходилось прятать ее от мамы и не позволять Глюку читать, когда родители были дома.

Как вдруг приглашает меня в гости Дмитрий Евгеньевич, наш историк!

Он у нас странный. Одни учителя любят отличников, другие - тех, кто думает по-своему. А Дмитрий Евгеньевич любит одну Катю Тимошину. За что - непонятно. Она не отличница, тихоня, от нее и слова-то не добьешься.

Когда Хранителей выбирали, Кати будто в классе и не было. Сидела в уголке и смотрела в окно на воробья.

Ну ладно! Это его дело - кого любить. Катю так Катю. Но после выборов хранителей, когда моя тайна раскрылась, чувствую, Дмитрий Евгеньевич стал ко мне внимание проявлять. Раньше спросит пару раз за четверть, выведет "тройку" , и привет! А теперь стал поднимать на каждом уроке. Пришлось учебники читать. Скоро я на четверку выполз. Но без всякого удовольствия. История - это же такая скука!

Но главное - Дмитрий Евгеньевич стал смотреть как-то ласковее. Называл при всех Боренькой. В общем, стал выделять. Мне неудобно было, а что делать - не знал.

И вот он пригласил меня домой. Тайком! Остановил на лестнице и сунул бумажку с адресом.

Мне это не понравилось. Чего ему нужно? Никогда меня учителя домой не приглашали. Нечего мне там делать! А попробуй не пойди. Обидится.

Вечером я энциклопедию у Глюка отобрал и оставил его с родителями дома. Папа уже привык, что Глюк смотрит вместе с ним телевизор. А Рыжий терпел. Помнил про крепкий клюв.

Я сказал, что иду заниматься к Дуне по математике. И ушел.

Дмитрий Евгеньевич меня встретил, как родного. Помог куртку снять. Жене представил по имени-отчеству:

- Борис Александрович, - говорит.

Дочка его, десятиклассница, вышла в прихожую на меня посмотреть. Мне ужасно не по себе стало. Будто я какой иностранец.

- Наташенька, принеси нам чайку, пожалуйста, - говорит историк дочке. И ведет меня в свой кабинет.

Мне даже уютно стало. Все как родные друг с другом. Не то, что у нас. Мама следит только, чтобы я вовремя поел и заснул. Папа мой дневник по субботам смотрит. А так - все своими делами заняты. Но считается, что наша семья благополучная. Вы как думаете?

В кабинете у историка книг - полно! От пола до потолка. Настольная лампа, потертый ковер... На стене фотографии каких-то незнакомых людей. Я только Льва Толстого узнал.

Дмитрий Евгеньевич не торопится. Ждет, когда я привыкну. Он вообще мягкий. Мы этим пользуемся. На его уроках никакой дисциплины. Он нас не умеет "держать в ежовых рукавицах" , как Татьяна Ильинична.

Интересно, что это за рукавицы такие? Вы не видели?

Дочка чаю принесла, поставила поднос с чашками на письменный стол. Мы с историком уселись рядышком на стульях.

- Боренька, я вас пригласил, чтобы серьезно поговорить, - начинает он. А сам придвигает ко мне чай и печенье.

Я, конечно, оглянулся. Кого это "нас" он пригласил? Никого больше нет. И тут до меня дошло, что он ко мне на "вы" обратился! Я чуть со стула не упал.

- Я слышал, - говорит, - что вы теперь Хранитель планеты?

- Дмитрий Евгеньевич! - я взмолился. - Не надо! Называйте меня, как раньше! Я так не привык.

- Привыкайте, - говорит, - голубчик. Эта форма, - говорит, - естественная для человеческого достоинства. А оно от возраста не зависит.

Я в чай уткнулся. Ничего не понимаю: про какое это он достоинство говорит? Я это слово только в книжках видел, да и то редко... А вы? Нет, правда, - разве оно в жизни нужно?

- Итак, вы теперь Хранитель... - повторил он.

- Да, это у нас такая пионерская игра, - говорю я вяло. - Мы готовимся к контакту с внеземными цивилизациями... Дисциплину повышаем, успеваемость...

Скучно было врать, но что поделаешь? Не рассказывать же ему про Марцеллия. Не поймет.

- Зачем вы говорите неправду? - вдруг спрашивает. - Я же знаю, что вы один - настоящий Хранитель.

- Откуда вы знаете? - удивляюсь.

- Дело в том, что мой отец был Хранителем...

Вот это да! У меня даже челюсть отвисла. Хорошенькая новость! Теперь понятно, почему историк со мной любезничает. Если не врет, конечно. А зачем ему врать?..

Пока я лихорадочно размышлял, Дмитрий Евгеньевич встал и подошел к портрету старика на стене. Я понял, что это его отец.

- Он мне рассказывал перед смертью. Все было в точности так же, как у вас... Золотая пыль космической энергии и добрый вестник.

- Какой вестник? - не понял я.

- Ну, этот ваш Марцеллий. Рассыльный... Отец называл его вестником, поскольку он принес весть, - говорит историк. - Отцу эта весть была сообщена очень давно, еще до революции.

- А Марцеллий сказал, что Хранителем был какой-то индус, - говорю я нехотя, потому что как бы еще не верю.

- Вот как? - удивился он. - Впрочем, так и должно быть. Отец был убежден, что Хранителей много.

- У нас уже полшколы хранителей, - вставил я.