Чёрная эстафета

Владимир Васильев

Черная эстафета

Этап первый: Войцех Шондраковский, Homo, Офелия – Набла Квадрат.

Бар назывался просто и незамысловато: «Волга».

Войцех хмыкнул. Он-то знал, что означает подобное название. Но много ли людей в сфере влияния Земли могли похвастаться подобным знанием?

Сомнительно, что больше нескольких миллионов.

А вот чужие, скорее всего, запомнили планету Волга накрепко: именно там сто пятьдесят лет назад завязались события, благодаря которым люди из отсталых и презираемых дикарей в одночасье превратились в одну из сильнейших рас Галактики.

Кроме того, на материнской планете человечества существовала река, издревле именуемая Волгой. Наверное, по названию этой реки была когда-то наречена и планета Волга, дом Романа Савельева и Юлии Юргенсон.

Этих людей теперь знала вся Галактика. От технократической элиты а'йешей до последнего забулдыги периферийной земной колонии. От невозмутимого Роя до «поющих скелетов», шат-тсуров, самых, наверное, отпетых разгильдяев в обозримой части Вселенной. Людей – знала. Но вот имя далекой планетки, погибшей сто пятьдесят лет назад, успело забыться.

Время беспощадно к памяти.

Войцех решительно выплюнул на тротуар полупустую капсулу «бреда» и шагнул к перепонке.

Перепонка, едва Войцех ее коснулся, расслоилась и пропустила посетителя в полутемный зал, а потом почти мгновенно затянула разрыв и отсекла бар от улицы. Стало темнее; а звуки приобрели ни с чем не сравнимую отчетливость и объемность. Бар был явно оборудован сурраундом. Это несколько удивило Войцеха – подобные места редко тратятся на дорогостоящую технику.

Не то чтобы «Волга» слыла притоном или сомнительным заведением: больше всего этот небольшой бар при втором по величине космодроме Офелии походил на помесь биржи труда с фрахтовочной конторой. Здесь можно было нанять корабль, который доставит заказчика куда угодно. Или, наоборот, наняться на корабль с целью подзаработать – если ты специалист-астронавт, конечно. Можно отправить груз или получить отправленный. Здесь нетрудно выяснить судьбу и местонахождение любого из десятков тысяч людских кораблей, кроме, разумеется, военных. А, впрочем, и судьбу военных зачастую удается выяснить, проявив некоторую настойчивость.

На космодроме или в агентстве аналогичные задачи решались не сложнее и не легче, нежели в «Волге». У любого связанного с космосом и полетами человека или инопланетянина давно установились предпочтения – куда идти в первую очередь.

Войцех выбрал для себя бары. С самого первого фрахта.

Его небольшой кораблик, носящий игрушечное имя «Карандаш», не годился для серьезных фрахтов. Ну сколько груза можно впихнуть в малыша с массой покоя всего в полсотни регистровых тонн? Поэтому Войцех подвизался в секторе разовых контрактов с частниками. Дело не особо прибыльное, зато чаще всего спокойное и надежное.

Риска Войцех не то чтобы избегал – просто всегда стремился свести к самому минимуму. Увы, даже минимум известного риска иной раз оборачивался такими передрягами, что человек с менее крепкими нервами успел бы не раз поседеть. Войцех в свои двадцать девять седым стал лишь наполовину, причем издалека его выбивающаяся из-под неизменной кепочки шевелюра казалась просто пепельной. Можно было даже решить, будто он красится. Но вблизи становилось заметно, что в аспидно-черные волосы просто вкраплено столько же седых.

Бар казался полупустым; над матовыми перегородками, отделяющими кабинки одна от другой, поднимались облачка сигаретного дыма. Войцех выбрал столик посреди зала, в стороне от кабинок. Щелчком пальцев позвал официанта – живого, кстати, а не автомата. Официант подходить не спешил, только покосился на Войцеха, и вновь вперил взгляд в кого-то, скрытого за перегородкой.

Впрочем, Войцех тоже не спешил. Когда официант соизволил подойти (минут через пять), Войцех заказал «Траминер Офелии» – вино, которое очень любил, и дежурное блюдо с непроизносимым местным названием.

Когда принесли вино, Войцех выставил на столик хромированную табличку с названием своего кораблика: «Карандаш. 50 рег. тонн.»

Все. Теперь всем ясно – он пилот, ожидающий клиента. Яхтсмен-одиночка, сорвиголова, космический бродяга. И грузоподъемность его скорлупки тоже всем понятна.

Сидеть предстояло долго – поэтому Войцех и не спешил.

Ближе к вечеру в бар начал стягиваться народ – днем дела решаются в основном на космодроме. Зато вечером – здесь. А терпения любому яхтсмену-одиночке не занимать.

Одну из кабинок покинули свайги, похожие на гигантских гекконов в комбинезонах. Сразу четверо. «Интересно, – подумал Войцех, – что они заказывали? Рыбу?»

Об этих созданиях Войцех знал не больше и не меньше, чем любой человек. Раса разумных рептилий, одна из сильнейших в Галактике. Наряду с людьми.

Когда-то их Галерея держала в повиновении всех свайгов во всем обозримом космосе да плюс несколько рас-сателлитов. Увы, знакомство с человеческой цивилизацией не прошло даром для всего союза – так уж случилось, что в обмен на технологическое могущество союз перенял все самое низкое и отвратное, что нашлось в обиходе у людей. Преступность, контрабанду, леность, ложь, предательство…

Помойка почему-то всегда разрастается неимоверно быстро. Просто теперь на помойке преобладают не стружки, тряпки и объедки, а пластик, кремнийорганика и биологические нейрочипы-вытяжки. Это все, что изменилось со времени вступления Земли в союз – консистенция мусора, да размеры помойки.

Увы.

Относительно мало изменились лишь а'йеши – разумным кристаллам трудно перенять земные пороки. Впрочем, эти холодные во всех смыслах создания вознесли искусство контрабанды на такую высоту, какая не снилась в свое время китайцам и русским.

Единственный, кто не изменился вовсе – это Рой. Но Рой всегда был вещью в себе, его плохо понимали остальные расы.

Что же касается свайгов, азанни и цоофт – этот великий некогда триумвират с момента окончательной победы над нетленными приобрел столько человеческих черт и привычек, что даже сферы влияния Земли и колоний, Галереи Свайге, Пирамид азанни и триады цоофт как-то размылись и смазались, постепенно вообще сливаясь в одну.

Войцех размышлял, потягивая вино. Дежурное блюдо он давно проглотил – оказалось, кстати, очень вкусно.

Союз развалился на две неравных части – на космос людей, птичек и рептилий, некую аморфную общность без особых законов и правил; и на острова влияния а'йешей и непостижимого во всех отношениях Роя. Войцех придерживался мысли, что только присутствие в Галактике общего противника – нетленных – сплачивало союз на протяжении долгих лет. Исчезла угроза, и союз немедленно стал трещать по всем швам. Четыре расы начали стремительную ассимиляцию культур, одна склонилась к окончательной изоляции, а замерзшие кристаллики с воодушевлением принялись обделывать собственные делишки по не всегда корректным рецептам землян. Понятно, что а'йешей в первую очередь интересовали совершенно другие планеты, нежели кислорододышащих. А если нечего делить, процветает не война, а торговля и контрабанда.

Войцех с большой охотой согласился бы доставить какой-нибудь груз а'йешам. Или от них – куда угодно. Сотрудничество с бывшими технократами сулило самые высокие прибыли, Войцех не раз в этом убеждался.

Жаль, что на Офелии такой выгодный фрахт вряд ли светит.

Первый потенциальный клиент подрулил к нему часа за два до официальной перемены даты, до местной полуночи. Рослый детина с повязкой на глазу. Войцех заметил, что повязка детину стесняет, что непривычен он к подобной детали на лице, а значит нацепил ее только для маскировки.

Болван. Какая уж тут маскировка! Но вслух Войцех, разумеется, не высказал ни слова.

– Фрахт? – без обиняков начал детина.

– Фрахт, – кивнул Войцех.

– Полсотник? – детина скосил свободный глаз на табличку; при этом повязка на втором глазу явственно шевельнулась.

Вторым глазом детина тоже двигал. Под повязкой.

– Полсотник, – подтвердил Войцех, потихоньку исполняясь досадой. Написано ведь все на табличке, чего переспрашивать?

Детина грузно присел за столик; пластиковое кресло под ним жалобно скрипнуло.

– Давно летаешь? – осведомился он.

– Капитаном – шесть лет, – несколько более сухо, чем следовало отозвался Войцех.

В принципе, клиент имел полное право на подобные расспросы перед тем, как заключить сделку, но Войцех всегда недолюбливал вот таких дотошных и занудных.

Группу крови бы еще выспросил…

– Шесть? – детина склонил голову набок. – Да во сколько ты начал-то, а, приятель?

Войцех подчеркнуто неторопливо отхлебнул из бокала. Потом поднял взгляд на застывшего в ожидании ответа собеседника.

– Тебе лететь? Или тебе исповедоваться?

Детина хмыкнул, что-то прикидывая в уме. Именно в этот момент Войцех определил сумму, ради которой станет связываться с этим скользким типом.

Пятьдесят штук. Независимо от расстояния. Пятьдесят тысяч пангала. По штуке на каждую регистровую тонну «Карандаша»…

– Ладно! – детина ухмыльнулся. – Есть груз на Селентину.

– Контрабанда? – в лоб спросил Войцех и детина сразу заозирался, словно суслик вдали от норы.

– Да тише ты! – он понизил голос и украдкой вытер лоб.

«Новичок, – заключил Войцех. – Зеленый и лопоухий…»

– Пять штук! – продолжал шептать детина. – Половина вперед. Груза – две с половиной тонны, с грузом кроме меня двое. Берешься?

Войцех растянул губы в улыбке – поневоле она оказалась снисходительной. Сначала он хотел ответить грубо и ехидно, но почему-то не сделал этого.

– Слушай, парень… – сказал он неожиданно мягко. – Ищи новичков, а? За такие слезки я тебя даже до местной луны не повезу.

Насчет луны Войцех, конечно, хватил. Пассажира до луны он отвез бы и за паршивую сотню, потому что горючего при этом истратил бы от силы на полпана. Ну, еще десятку-две сожрали бы космодромные процедуры. Так что чистая прибыль от такого мини-рейса составила бы семьдесят пять-восемьдесят пан, а на эти деньги можно купить горючего на будущий рейс – под завязку, так, чтобы полгалактики пролететь, куда-нибудь в пограничные владения Роя.

– Семь штук, – страшным шепотом предложил детина и проникновенно уставился на Войцеха свободным глазом.

– Хе-хе! – сказал Войцех, откинулся на спинку кресла, натянул кепку на самые глаза и скрестил обе руки на груди. Он знал, что ведет себя нагло, но если не вести себя нагло – этот дурень еще долго не отвяжется.

– Восемь! – прошептал детина.

– Семьдесят пять, – с невозмутимостью биржевого титана сказал Войцех. – И ни паном меньше.

Детина с уважением отшатнулся. Встал, с грохотом отодвинув кресло, дернулся было в сторону, но потом все же задержался на миг.

– Ты подумай…

И ушел в полутьму зала.

Войцех сделал добрый глоток – он был чрезвычайно доволен собой.

– Браво! – произнесли прямо у него над ухом. Войцех от неожиданности вздрогнул.

Невидимый зритель сдержанно поаплодировал, оставаясь по-прежнему невидимым. Он скрывался за синеватым конусом света, падающим от длинного волновода с насадкой-призмой на конце. Волноводы свисали с потолка зала без всякой системы, в самых неожиданных местах.

– Браво, капитан! Вы явно знаете себе цену.

Первым порывом Войцеха было встать и шагнуть в четко очерченный синеватый конус, приблизиться и рассмотреть того, кто с ним заговорил. Но Войцех усилием воли подавил этот порыв и остался на месте. Если он знает себе цену, не стоит сбивать ее. Поэтому он остался в кресле.

Спустя несколько секунд Войцех понял, что повел себя правильно: незнакомец показался сам. Высокий, на добрую голову выше Войцеха, закутанный в непроницаемый плащ. Лицо его все еще оставалось в тени, синеватый свет падал вдоль шевелящихся складок плаща и лежал на полях файетской шляпы-зонтика.

Он пододвинул к себе кресло, в котором еще минуту назад сидел детина с повязкой на глазу и бесшумно сел. Затем снял шляпу и небрежно уронил ее на столешницу.

Движения незнакомца были быстры и порывисты.

Войцех сразу понял, что это не человек – огромные глаза с вертикальными зрачками и необычные обводы скул, удлиненная нижняя челюсть и почти полное отсутствие носа. Это был также не свайг, не цоофт, и не малыш-азанни, конечно.

Войцех вообще не сумел определить – к какой расе принадлежит незнакомец.

Но не спрашивать же его об этом?

– Семьдесят пять тысяч? – переспросил незнакомец. – Это хорошие деньги, но все же, мой друг, недостаточные для такого бравого яхтсмена, как Войцех Шондраковский. Разве нет?

Войцех нахмурился. Этот тип откуда-то знал его фамилию. И наверняка фамилия – это было не единственное, что незнакомец о нем знал.

– А вы можете предложить больше за один рейс? – уклончиво ответил Войцех.

– Могу, – тонкие губы незнакомца расплылись в жутковатой улыбке, и Войцех волей-неволей увидел два ряда мелких ровных зубов. – Могу и предлагаю. Пятьдесят миллионов пангала.

Войцех сразу расслабился.

Псих. Это не клиент – это просто псих.

Имея пятьдесят миллионов пан Войцех мог бы до конца дней не работать и все это время если не купаться в роскоши, то весьма широко жить на одни проценты.

– Кредитка у вас, конечно же, с собой? – спросил незнакомец прежним тоном. – Не бойтесь, я не сумасшедший.

Он вызвал на стол плоский терминал с клавиатурой и двумя пазами считывателя. В один паз он вставил кредитную карточку «Sveneld» – одной из трех богатейших корпораций обитаемого космоса.

– Вставляйте и вводите пароль прихода, – предложил незнакомец.

Войцех криво усмехнулся. Вот так недотепы и ловятся – берут деньги, а потом ими можно вертеть как угодно.

Незнакомец снова расцвел своей жутковатой улыбкой.

– Не бойтесь. Это не аванс – это просто оплата наших с вами переговоров. Вы конечно фиксируете наш разговор – я, кстати, тоже – так вот: эта финансовая операция ни к чему не обязывает ни одну из сторон. При любом исходе переговоров переведенные деньги остаются вашей, Войцех, собственностью, а я не собираюсь иметь к вам никаких претензий.

«Вот это другое дело, – подумал Войцех и вставил во второй паз свою кредитку. – Сколько он мне кинет, интересно?»

Он набрал пароль прихода – незнакомец деликатно глядел в другую сторону. Впрочем сам по себе пароль еще ничего не значил. Во-первых, с его помощью можно было только положить деньги на счет. Во-вторых, клавиатура одновременно со вводом проверяла рисунок папиллярных линий на кончиках пальцев и личный биокод.

Над клавиатурой раскрылся слабо светящийся куб.

Незнакомец тоже ввел пароль и запустил трансфер. Со счета такого-то на счет Войцеха перевелась некоторая сумма.

Некоторая.

Один миллион пангала. Ни больше ни меньше.

Войцех, оцепенев, таращился в куб, на светящиеся ровненькие цифры.

1 000 000 pG

Незнакомец выщелкнул карту и упрятал ее куда-то под плащ.

Войцех дрожащими руками обнулил терминал и проверил остаток на своем счету.