С искажённым и светлым ликом

Поднялся ветер. Язычки встрепенулись и слились в бешеном хороводе, опоясавшем крышу, неотвратимо наползающем на стены, сея разрушение и смерть…

Жалобное лошадиное ржание зазвенело и оборвалось лопнувшей струной.

— Смерть! Смерть! — заревел аббат. — Смерть? Но Он же не горит в огне?! Как саламандра!!!

Аббат заметался вдоль стен, силясь различить в беснующемся пламени то, что происходит в смертоносном огненном кольце.

Ветер!

Особо злобный порыв швырнул аббата наземь и он с ужасом увидел, что над пылающей конюшней в черной безоглядной бездне неба зависло Нечто, и в свете его даже зарево пожара показалось тенью. Словно огромная чаша опрокинулась, расплескав сверхъестественно белый огонь, и языки пламени замерли.

Замерло все!

Жил только этот жуткий свет…

И тут аббат увидел ЕГО…

Утром, когда доблестный рыцарь Шерман рискнул вернуться в замок, чтобы попытаться хоть чуть-чуть прояснить обстановку, его взору предстало достаточно удручающее зрелище.

Вместо роскошной баронской конюшни — жалкое пепелище. Правда замок почти не пострадал, челядь барона оказалась на высоте.

Пугая слуг нечленораздельными воплями, среди пепла и еще тлеющих головешек, деловито сновало грязное жалкое и явно безумное существо.

Шерман не сразу поверил, когда ему сказали, что это аббат.

Барона Марка и маркиза Кранца обнаружить не удалось.

Может правы были те, кто упорно твердил, что и барона, и маркиза забрал сам дьявол…

ЭПИЛОГ

— Вам не кажется, что метод личностного сканирования при помощи интеллектуальных спор излишне жесткий?

— Вы, очевидно, хотели сказать — жестокий? Да, конечно, но за то самый эффективный. Спора прорастая в заданной интеллектуальной среде, вбирает столько информации, причем мгновенно, на сбор которой нам понадобились бы годы…

— Но прорастая спора формируется в личность, которую фактически насильно формируем мы, помещая в выбранную нами среду.

— Считайте, что вы участвуете в воспитании некого своеобразного ребенка.

— Вы считаете эти процессы сходными? То есть, по вашему, выходит, что процесс воспитания это насилие?

— В некотором смысле — да.

— Но процесс воспитания ребенка происходит в соответствующей социальной среде, неограничен во времени и коррелирован с особенностями психики ребенка.

— Спора тоже помещена в некую среду. Что касается времени… Еще не известно, что более целесообразно. А третий пункт при воспитании соблюдается далеко не всегда.

— Но это и есть насилие. К тому же сформированная спора безжалостно изымается из сформировавшей ее среды. Я уже не говорю, что среда может быть чуждой, даже враждебной по отношению к базовой интеллектуальной структуре споры. А среда? Разве внедрение споры всегда проходит безболезненно? В конце-концов, неужели не было случаев, когда спора выходила из-под контроля или среда уничтожала спору?

— Вынужден признать — были. Но пресечь эти инциденты для нас не составляло труда. Лишь однажды, вышедшая из-под контроля спора блуждала длительное время в исследуемой среде. И что из этого получилось? В среде распространилось некое идеалистическое поверье, охватившие, правда, многие слои среды. Сама же спора средой была отторгнута и погибла. Точнее, погибла та отобранная гигантская информация, а базовая структура споры оставаясь неповрежденной инициировала процесс регенерации, и в тот момент, когда мы спору изъяли, она была в идеальном состоянии, а вот информационный банк сканера — был пуст. Среда же со временем гасит возбуждение, вызванное введением споры. Если спора выходит из-под контроля после изъятия — производят повторное сканирование, а исходная спора очищается.

— Но это… это… убийство.

— Совершенно абсурдное высказывание. Вы забываете что спора бессмертна.

— Скорее мультисмертна.

— И все таки это — жизнь… Особенно, когда другая уже не возможна.

— Вы хотите сказать…

— Да. Базовая структура споры это то, что удается выделить, когда остальное уже не спасти. Причем, сугубо с согласия донора. Так что спора 0 это скорее вариант многократного клонирования исходной структуры личности донора, на базе одного и того же варианта носителя. А вот вы, лично, хотели бы жить после смерти?

— Я?

— Да, вы.

— Это что — официальное предложение?

— Нет, что вы. Пока нет. Это так… на будущее.

— Не знаю… затрудняюсь ответить… Боюсь, что нет.

— Ну что же, теперь вы знаете о таком варианте. У вас еще есть время подумать. А сейчас пойдемте: ОН ждет!