Помоги проекту - поделись книгой:
4. ИЗДАТЕЛЬ
Звезды, словно пыль на бесконечной дороге ночного неба. Теплый ветер шепчет испуганно, заплутав в тяжелой, налитой жизнью листве. Травы дурманят голову несбыточными обещаниями. Ночь ладонью накрыла затихший Город.
Конрад распятый схлынувшим напряжением, бездумно опрокинувшись навзничь в траву (настоящую — живую), слушает ночь.
Небо как мечта — близкое и ускользающе недостижимое.
И Сон — подкрадывается как игривый котенок.
Сон.
Игра?
Вершина?
Или все сначала?
Зеркала.
Множатся и пропадают отражения.
Фас, профиль.
Цифра 7.
Время возвращается вспять.
Пирамида несокрушима.
Игра начинается.
Проходная пешка или загнанный зверь?
Игра.
Конрад проснулся внезапно, от ощущения, что кто-то на него смотрит.
— Здравствуйте, Конрад.
— Здравствуйте, Крон.
— Вы искали меня…
— Вы нарушили Стандарт.
— Ах, оставьте, все только и делают, что нарушают его. Это уже превратилось в стандарт.
— Но ментограмма…
— Да, конечно, ментограмма… а вы свою когда-нибудь видели?
— И все-таки: кто вы, Крон?
— Я — Собиратель номер К-713.
— Но вы смогли войти в Город, а это… невозможно. И вообще — такого собирателя не было!
— Кто когда-то вышел, тот сможет всегда и вернуться, а насчет не было… Не было Собирателя был кто-то иной. Кто-то должен был пройти, если Путь существует. Кто-то должен решить задачу, если она имеет Решение.
— Это все слишком сложно для простого Редактора.
— Старшего редактора!
— Хорошо, пусть Старшего Редактора, но все равно, я не в силах разобраться — кто вы, Крон?
Конрад протянул руку навстречу фигуре, едва видимой в безраздельно царящем полумраке.
Пальцы ощутили холод.
Конрад приблизился, силясь угадать, разглядеть лицо собеседника и… больно стукнулся лбом.
Перед ним было огромное зеркало.
Рассвет застал Конрада скрючившегося у подножия гигантского зеркала, врытого в землю прямо посреди огромного зала — леса.
Сейчас, при ярком дневном свете, можно было видеть, что весь седьмой уровень Города это бесконечная анфилада комнат-оранжерей. Неухоженных, одичавших. Крыша во многих местах прогнила и рухнула. В проемах бесстыже, как голое, блеклое тело, серыми пятнами было видно небо.
Вдоль стен, нарушая гармонию одичавшей природы и обветшалой архитектуры, тянулись стеллажи, уставленные электронной аппаратурой. Блоки с экранами и клавиатурой были снабжены табличками.
…6-й уровень. Старший Редактор Квадрус…
Пальцы Конрада привычно пробежали по клавишам. На экране возникло изображение Старшего Редактора Управления Информационной Гигиены.
Квадрус ползал на четвереньках в том самом месте, где Конрад несколько поспешно с ним простился.
Повинуясь бог знает каким призывам внутреннего голоса, Конрад невольно набрал на клавиатуре команду: «СТОП».
Квадрус замер.
Конрад не поверил своим глазам.
Заставил Квадруса попрыгать, тот послушно исполнил.
«…ЛОЖИСЬ! ПОЛЗИ!..»
И Квадрус пополз…
Конрад горько захохотал…
Потом он нашел блок с именем Пайка, и другие блоки со знакомыми именами, и блок поименованный:
«КОНРАД».
Конрад попятился, но больно ударился затылком, налетев на зеркало врытое посредине и этого зала — оранжереи.
Лишь на мгновение задержав взгляд на собственном отражении, Конрад с ужасом поймал себя на том, что из зеркала на него смотрит совершенно незнакомый — чужой человек.
Огромный лысый череп блестит вызывающе сквозь крохотные линзы пота обильно выступившие на его поверхности.
Саркастически перекошенный рот.
Глаза — загнанные и чужие.
— Кто ТЫ? — затравленно шепчет Конрад и пальцем стучит по стылому Зазеркалью.
— Я ИЗДАТЕЛЬ! — неожиданно слышится тихий печальный голос.
Конрад отшатнулся.
Говорило Зеркало.
— Я ИЗДАТЕЛЬ… теперь. А раньше был Собирателем К-713-м, а потом Редактором Управления Объективной Информации — Конрадом. Я это ТЫ!
— Нет! — прошептал Конрад пятясь.
Блок с именем Конрад манил, звал и отпугивал одновременно. Стараясь не глядеть на него, Конрад впился глазами в Зеркало.
Зеркало обрело сходство с экраном дисплея. Из его холодных глубин всплыли буквы, складывающиеся в обрывки фраз:
…ГОРОД — У
…Игра компьютерная, разработана фирмой…
…правила Игры…
…фигура, именуемая Проходной Пешкой…
…при выборе адекватной Стратегии…
…следующий Этап…
…отброшена на более низкую ступень Иерархии…
…гарантируемая Жесткой Структурой Модели Социума…
…ИЗДАТЕЛЬ может все…
— Ах ВСЕ! — выдохнул Конрад…
Почти без разбега, зажав голову между локтей Конрад прыгнул навстречу зеркальной Стене…
Зеркало не разбилось, а, вобрав в себя тело Конрада, выплюнуло на поверхность очередную порцию информации, которую уже некому было прочесть…
…разработанная защита делает почти нереальной Возможность разрушения Жесткой Структуры Модели, при Игре — Изнутри, а тем более Снаружи…
…фирма изготовитель гарантирует…
…но, все таки, возможно существование, не предусмотренного фирмой, выбора неортодоксальной Стратегии…
…может вызвать Реакцию Программы — Защиты, направленную на стабилизацию Структуры, но в экстраординарной Ситуации индуцирующей Разрушение Модели Социума, в виду жестокости Структуры, введенной для возможности более адекватной алгоритмизации процессов функционирования Модели и для удобства Пользователя.
В это случае, фирма обязуется бесплатно обеспечить Реставрацию и Реактивацию дестабилизированной Модели…
Зеркало померкло и некоторое время было черным и не блестящим.
Но вот на черном фоне, опять, проступили контуры букв.
ИГРА НАЧАЛАСЬ!
«В начале годов под девизом «Праведный путь» в землях У среди богатых домов…
Проходная Пешка занимает Исходную Позицию…
Глупое чувство — страх…
ВАШ ХОД!
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ. РУКОПИСЬ
Основные требования предъявляемые к присылаемым рукописям:
1. Рукописи должны быть отпечатаны на машинке через два интервала, 30 строк на странице, 60 знаков в строке, на одной стороне листа.
2. Рукопись должна быть читабельной!!!
3. Более двух печатных листов не присылать, менее — редакцией не рассматриваются.
P.S. Редакция рукописи не возвращает, не рецензирует и не чита…
«Рукописные рукописи — это рукописи, написанные от руки!»
«Скорей всего начать стоит так: Уважаемая Редакция!
Нет. Абсолютно имбецильное начало. Еще можно было написать только «Дорогая…» или, чего уж там греха таить, — «Любимая», а лучше «Обожаемая» или даже «Сексуально-притягательная». «Вожделенная», в конце-то концов!!!»
Марк скомкал листок, швырнул его в помойное ведро и конечно промазал. Бумажный ком злорадно протанцевал на кромке ведра победный танец сытого людоеда, и благополучно миновав, уготованную ему судьбой и Марком, печальную участь, подкатился к ногам. Ног было пять: две принадлежали Марку и три табурету, производства местного деревообрабатывающего комбината. Вообще-то табурет, потенциально, имел четыре ноги, но четвертая куда-то запропастилась, а у Марка все время руки не доходили… до этих ног.
На поверхности бумажного кома, покорно застывшего в ожидании неизвестно чего, можно было различить обрывок фразы:
«…емая…ция!»
Совершенно беззлобно Марк пнул ком ногой, и тот, стремительно проделав путь до ведра и обратно, представил взору другой бок, на котором можно было прочесть:
«Сексу… тягатель…»
Марк отвернулся, и на глаза попалась папка с рукописью. Папка была синяя, а рукопись — толстая, что, однако, не мешало ей быть притягательной, по крайней мере для Марка.
Но Уважаемая придерживалась несколько альтернативного мнения, то ли о рукописях вообще, то ли только о Марковой в частности. Может Дорогой импонировали худые, то бишь стройные рукописи, а может Любимая вообще была падка только на блондинок и абсолютно равнодушна к брюнеткам. Хотя Марку, как стороне заинтересованной, даже более того, непосредственно сопричастной, но опосредованно оскорбленной, порой казалось, что для все той же Ликообильной по нраву лишь розовые рукописи и даже отчасти голубые. Что конечно не соответствовало действительности, ибо у Алкаемой, скорее всего, была идиосинкразия к цвету. Цветовой параметр рукописи не играл существенной роли. Публикуемые рукописи концептуально охватывали всю цветовую палитру, от холодных и теплых, но броских цветов, до оголтело серых оттенков. Критерий «публикабельности» оставался загадкой, опять же, по крайней мере для Марка, и закрадывалось подозрение, что для самой Безответно Вожделенной не вполне ясен и осознаваем, но тем не менее Свято Блюдимый.
«Уважаемый автор, ваша рукопись написана вполне профессионально, а если иметь желание проследить как автор «одевает» историю в художественную форму (надо отметить довольно противоестественное желание, еще можно было понять, что хочется проследить, как автор раздевает…), то и занятно…»
Вся-то загвоздка оказывается только в этом: «Иметь Желание или Не Иметь». А если все-таки иметь? Как там у нас с возможностями?
«…то и занятно, НО…»
Поделиться книгой: