Лицо без маски

Джад коснулся алкоголизма, фригидности, боязни забеременеть — всего, о чем он мог подумать. И каждый раз, посмотрев на него, Анна качала головой или давала односложный ответ. Как только доктор становился более настойчивым, она останавливала его: «Пожалуйста, будьте терпеливы со мной. Не надо меня торопить».

С кем-либо другим Джад давно бы сдался. Но ему хотелось помочь Анне. А главное — продолжать видеться с ней.

Теперь тему разговоров выбирала она. С отцом Анна немало поездила по свету и встречала много интересных людей. У нее был острый ум и тонкое чувство юмора. Оказалось, что им нравятся одни и те же книги, одна и та же музыка, одни и те же спектакли. К Джаду она относилась очень доброжелательно, но лишь как к врачу, не более того. Какая горькая ирония! Все эти годы он подсознательно искал именно такую женщину, как Анна, а когда наконец она появилась, он может лишь помочь ей разобраться в волнующей ее проблеме и отправить назад к мужу.

Когда Анна вошла в кабинет, Джад сел на стул рядом с кушеткой и стал ждать, пока она ляжет.

— Не сегодня, — тихо сказала она. — Я пришла узнать, не смогу ли чем-нибудь помочь? Мне очень нравилась Кэрол. Кому потребовалось ее убивать?

— Я не знаю.

— Полиция подозревает кого-нибудь?

«Еще бы», — с горечью подумал Джад.

— У полиции есть некоторые предположения.

— Я представляю, как вам плохо. Я лишь хотела зайти и сказать, что очень огорчена случившимся. Я даже не знала, придете ли вы сюда сегодня.

— Я и не собирался, — ответил Джад. — Но… ну, в общем, я здесь. А раз уж мы встретились, почему бы нам не поговорить немного о вас?

— Я не уверена, — поколебавшись, сказала Анна, — что нам есть о чем говорить.

Джад почувствовал, как у него екнуло сердце. Неужели она хочет сказать, что они больше не будут видеться.

— На следующей неделе я собираюсь с мужем в Европу.

— Это прекрасно, — услышал он свой голос.

— Боюсь, что я только отняла у вас время, доктор Стивенс. Прошу меня извинить.

— Пустяки. — Джад от волнения осип. Она уходила от него. Совсем.

Анна открыла сумочку и достала деньги. В отличие от других пациентов, посылавших ему чеки, она всегда расплачивалась наличными.

— Нет, — возразил Джад. — Вы пришли как друг. Я… благодарю.

Тут он сделал то, чего никогда не позволял себе с пациентами.

— Я хочу, чтобы вы пришли еще раз, — промямлил он.

— Зачем?

«Потому что я не могу вынести мысли, что ты уходишь навсегда, — подумал Джад. — Потому что я больше не найду такую, как ты. Потому что я жалею, что не встретил тёбя раньше. Потому что я тебя люблю». Но вслух он сказал:

— Я думаю, мы могли бы… подвести черту. Окончательно убедиться, что у вас все в порядке.

— Вы хотите устроить выпускной вечер, — улыбнулась Анна.

— Что-то в этом роде. Договорились?

— Если вы настаиваете, то конечно. — Она подошла поближе. — Я все время вам мешала. Вы прекрасный специалист, доктор Стивенс. Если мне понадобится помощь, я обязательно обращусь к вам.

Анна протянула руку, и он почтительно пожал ее.

— Я приду в пятницу, — сказала она.

— В пятницу, — как эхо повторил Джад.

Он наблюдал, как она подошла к двери, открыла ее и исчезла. Никогда еще Джад не чувствовал себя таким одиноким. Но он должен действовать. Надо искать разгадку и найти ее до того, как его уничтожат. Макгрейви подозревает его в совершении двух убийств, а он не сумел доказать свою невиновность. Его могут арестовать в любой момент, что означает конец профессиональной карьере. Да еще он влюбился в замужнюю женщину, которую после пятницы уже никогда не увидит.

5

Остаток дня прошел как в тумане. Несколько пациентов вскользь упомянули об убийстве Кэрол, но в основном они думали лишь о себе и собственных проблемах. Джад пытался сосредоточиться, но его мысли витали где-то далеко, в поисках выхода из создавшейся ситуации.

В семь вечера Джад проводил последнего пациента и, подойдя к бару, налил себе чистого виски. Спиртное мгновенно ударило в голову, и тут он вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Даже от мысли о еде к горлу подкатывала тошнота. Джад сел в кресло и задумался. В историях болезни его пациентов не содержалось ничего такого, что стоило бы жизни человека. Какой-нибудь шантажист еще мог попытаться их украсть. Но шантажисты обычно трусливы. Если бы Кэрол застала его на месте преступления, он с испуга мог бы ее убить, но сделал бы это быстро. И не стал бы ее пытать.

Джад сидел долго, перебирая события двух последних дней. Наконец сдался и, вздохнув, встал. Взглянув на часы, он удивился, что уже так поздно.

Из здания Джад вышел в десятом часу. Вдоль улицы дул ледяной ветер, снова пошел снег. На противоположной стороне Лексингтон-авеню красно-белая неоновая реклама в окне магазина предупреждала:

«ТОЛЬКО ШЕСТЬ ДНЕЙ НА ПРИОБРЕТЕНИЕ РОЖДЕСТВЕНСКИХ ПОДАРКОВ».

Увидев, что машин нет, Джад решил срезать угол и, не дойдя до перехода, пошел прямо к гаражу. Неожиданно он услышал за спиной шум и обернулся. Это приближался большой черный лимузин с потушенными огнями. Между ними оставалось футов десять. «Пьяный болван», — подумал Джад и побежал для безопасности к тротуару. Автомобиль, набирая скорость, последовал за ним. Слишком поздно доктор понял, что водитель сознательно пытается его задавить.

Последнее, что он помнил, — это сильный удар в спину. Улица на мгновение осветилась яркими звездами, взорвавшимися в его голове. И в эту секунду ему все стало ясно. Он понял, почему убили Джона Хансена и Кэрол Робертс. Джада охватила радость. Он должен обо всем сообщить Макгрейви. Свет потух, и осталось лишь молчание ночной темноты.

Снаружи Девятнадцатый полицейский участок напоминал школьное здание: красный потрескавшийся кирпич, облупившаяся штукатурка, карнизы, покрытые голубиным пометом. Участок контролировал территорию Матхэттена от 59-й стрит до 86-й и от Пятой авеню до Ист-Ривер.

Сообщение о наезде на пешехода поступило дежурному в начале одиннадцатого, и тот соединил больницу с Бюро детективов. Ночь для Девятнадцатого выдалась тяжелой. Из-за погоды резко возросло число ограблений и изнасилований. Улицы превратились в ледяную пустыню, где хулиганы вершили свой суд над одинокими путниками, с трудом пробиравшимися по их владениям. В Бюро находились только Френк Анджели и сержант, допрашивающий подозреваемого в поджоге. Остальные отправились по срочным вызовам. Когда зазвонил телефон, трубку снял Анджели. Медицинская сестра сказала, что пострадавший спрашивает лейтенанта Макгрейви. Она продиктовала Анджели имя пострадавшего, и детектив пообещал, что приедет немедленно.

Он уже положил трубку на рычаг, когда открылась дверь и вошел Макгрейви, который был в архиве.

— Надо ехать, — сказал Анджели, кратко доложив лейтенанту содержание разговора с дежурной сестрой.

— Он подождет, — буркнул Макгрейви. — Сначала я должен поговорить с капитаном участка, на территории которого произошло происшествие.

Наблюдая за тем, как лейтенант набирает номер, Анджели подумал, догадывается ли тот, что сегодня утром он ходил к капитану Бертелли. Разговор получился очень кратким.

— Лейтенант Макгрейви — хороший полицейский, — начал Анджели, — но мне кажется, что он находился под впечатлением событий пятилетней давности.

Капитан холодно взглянул на него.

— Вы обвиняете лейтенанта в том, что он хочет отомстить доктору Стивенсу?

— Я его ни в чем не обвиняю. Я только хотел, чтобы вы знали об этом.

— О’кей, я об этом знаю. — И все.

Макгрейви говорил по телефону три минуты, в течение которых Анджели нетерпеливо ходил по комнате. Еще через десять минут они сидели в патрульной машине, направлявшейся к больнице.

Доктора Стивенса поместили на шестом этаже, в небольшой палате в конце длинного коридора, насквозь пропахшего чуть сладковатым, присущим любой больнице запахом. Дежурная сестра отвела детективов к Джаду.

— В каком он состоянии, сестра? — спросил Макгрейви.

— Вам все расскажет лечащий врач, — резко ответила она. — Просто чудо, что он остался жив. У него повреждена грудная клетка, сломана левая рука и наверняка сотрясение мозга.

— Он в сознании? — спросил Анджели.

— Да. Каких трудов нам стоило удержать его в постели. — Она повернулась к Макгрейви. — Он все время говорит, что хочет вас видеть.

Они вошли в шестиместную палату. Сестра показала на угол, отгороженный ширмой. Джад полулежал на подушках, бледный, с широкой повязкой на голове и гипсом на левой руке.

— Я слышал, с вами произошел несчастный случай? — заметил Макгрейви.

— Это не случай, — ответил Джад слабым и слегка дрожащим голосом. — Кто-то пытался меня убить.

— Кто? — поинтересовался Анджели.

— Я не знаю, но все сходится. — Он посмотрел на Макгрейви. — Джон Хансен и Кэрол Робертс — случайные жертвы. Убийцы охотились за мной.

— С чего вы это взяли? — удивленно спросил лейтенант.

— Хансена убили, потому что он надел мою желтую куртку. Должно быть, они видели, что я пришел в ней на работу. Хансена приняли за меня.

— Это возможно, — заметил Анджели.

— Конечно, — согласился Макгрейви и, повернувшись к Джаду, добавил: — А когда они поняли, что убили не того, пришли к вам в кабинет, сорвали с вас одежду и, обнаружив, что вы — негритянка, озверели от злости и забили вас до смерти?

— Кэрол убили, потому что нашли ее там, где надеялись найти меня.

Макгрейви полез во внутренний карман и достал несколько листков бумаги.

— Перед тем как ехать сюда, я поговорил с капитаном участка, на территории которого произошел инцидент.

— Это не инцидент.

— Согласно полицейскому донесению, вы шли по проезжей части.

— По проезжей части? — переспросил Джад слабым голосом.

— Переходили дорогу в неположенном месте, доктор.

— Но ведь не было ни одной машины, поэтому я…

— Одна машина была, — поправил его Макгрейви, — но вы ее не заметили. А так как шел снег, то из-за отвратительной видимости водитель не заметил вас. Когда вы неожиданно возникли перед ним, он нажал на тормоза, на скользкой дороге автомобиль занесло, и он вас задел. Водитель испугался и удрал.

— Все произошло совсем не так, и он ехал с потушенными огнями.

— Вы считаете это доказательством того, что он убил Хансена и Кэрол Робертс?

— Кто-то пытался меня убить, — продолжал упорствовать Джад.

— Ничего не получится, доктор, — покачал головой Макгрейви.

— Что не получится?

— Неужели вы действительно думаете, что я начну разыскивать какого-то мифического убийцу, а вы в это время уйдете в тень? — Его тон изменился. — Вы знали, что ваша секретарша беременна?

Джад закрыл глаза и откинулся на подушку. Вот, значит, о чем Кэрол хотела с ним поговорить. Он догадывался. И теперь Макгрейви думает…

— Нет, — ответил он, устало посмотрев на детектива. — Я не знал.

У Джада вновь разболелась голова. Все тело ныло. Ему с трудом удалось подавить подкатившую к горлу тошноту. Он уже хотел позвонить дежурной сестре, но решил, что не доставит Макгрейви такого удовольствия.

— Я посмотрел ваш архив, — продолжал лейтенант. — Как вы расцениваете тот факт, что ваша очаровательная чернокожая секретарша была проституткой до того, как начала работать у вас? — Голова доктора, казалось, сейчас расколется от боли. — Вам об этом известно, доктор Стивенс? Ответа не требуется. Вы все знали, потому что именно вы четыре года назад увезли ее из зала суда, куда она попала по обвинению в приставании к мужчинам на улице. Не слишком ли вы далеко зашли, доктор, пристраивая вчерашнюю проститутку в секретарши первоклассного специалиста?

— Проститутками не рождаются, — ответил Джад. — Я хотел помочь шестнадцатилетней девочке найти место в жизни.

Макгрейви криво усмехнулся и вышел из палаты.

В голове Джада стучал паровой молот.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно опросил Анджели.

— Вы хотите мне помочь, — прошептал Джад. — Кто-то пытается меня убить.

— Вы подозреваете кого-нибудь, доктор?

— Нет.

— У вас есть враги?

— Нет.

— В вашей семье есть деньги? Может быть, наследники хотят вас убрать?

— Нет.

— О'кей, — вздохнул Анджели. — Значит, ни у кого нет причины избавиться от вас. А ваши пациенты? Думаю, если вы дадите нам список, мы смогли бы их проверить.

— Я не имею права.

Анджели изучающе посмотрел на доктора, а затем спросил:

— Как ты называете человека, который считает, что все хотят его убить?

— Шизофреник с манией… — заметив выражение лица Анджели, Джад остановился на полуслове. — Не думаете ли вы, что я…