— Где люди Конфедерации? — резко спросил он.
Файл Ормсон мрачно посмотрел на него.
— Сбежали. Они помчались в Селуи, словно напуганные крысы в свои норы. — Он вздохнул и улыбнулся. — Ты безрассудно поступил у ручья Орлиной Лапы, Хелл. Глупо, но смело.
Юноша скривился.
— Я думал, вы последуете за мной.
— Так и должно было быть, но эти чертовы лучи забрали у нас всю смелость. Они могли убить нас так же легко; когда это было необходимо в Мемфисе, то они убивали легко.
Хелл вспомнил о зеленоглазом юноше.
— Мне кажется, я чуть не испытал подобное, — сказал он улыбаясь.
Внизу на дороге началось какое-то движение. Хелл напряг глаза и заметил серебряный шлем Повелителя. Тот слез с лошади и беседовал с кем-то. Ну да, это был старый Маркус Ормистон. Он оставил Файла Ормсона и пробился сквозь толпу поближе к этим двоим.
Хоакин Смит продолжал говорить:
— И, — сказал он, — все налоги должны направляться в Н'Орлеан, включая налоги на ваши земли. Половину из них я буду использовать для укрепления государства, но половину вы можете использовать в своем районе, который будет управляться губернатором, которого я пришлю из Селуи, когда город будет взят. Вы больше не Владыка, но в настоящий момент вы можете продолжать собирать налоги, правда, в размере, который я установлю.
Старый Маркус был крайне напуган. Хелл видел, как его борода подрагивает словно гнездо иволги на ветру. Но в нем осталась еще капля смелости.
— Вы ведете себя слишком жестоко, — пробормотал Маркус, вы оставили Пейса Хельма в качестве Владыки Норса и не сняли его. Почему вы наказываете меня? Я ведь сражался за то, что принадлежит мне. Почему вы так разгневаны на меня?
— Я не разгневан, — спокойно сказал Повелитель. — Я никогда не наказываю тех, кто сражается против меня, но моя политика — награждать владык, которые сдались без боя.
Он сделал паузу.
— Таковы мои условия, и я считаю, что они справедливы.
Они действительно были справедливы, подумал Хелл, особенно для людей Ормистона, которые получат половину своих налогов в виде мостов, дорог и колодцев.
— А мои… мои земли? — пробормотал Владыка.
— Сохрани то, что сможешь обработать, — сказал Хоакин Смит спокойно,
— остальное отойдет всем желающим.
Он повернулся, вставил ногу в стремя и ускакал на своей белой кобыле. Хелл внимательно рассмотрел захватчика. Черные волосы закрывали уши, холодные зеленовато-серые глаза и рот, в котором была юмористическая складка. Он был так же высок как Хелл, но более изящно сложен. У Повелителя были могучие плечи и, казалось, ему было не более двадцати пяти лет, во всяком случае, не более тридцати. Хотя Хелл знал, что это — всего лишь магия Мартина Сейра, потому что прошло уже восемьдесят лет со дня его рождения в горах близ Мехико. Хоакин Смит был одет в воинский костюм южных
— рубаху с металлическими чешуйками, короткие, до конца бедра, штаны из сверкающего шелковистого материала и котурны. Его бронзовое тело походило на те статуи, которые Хелл видел в Селуи, и было видно, что его совершенно не интересует, что думают о нем люди. Привлекательный мужчина. Правда, в его лице было что-то вызывающее. Нет, не столько вызов, сколько гордыня или самонадеянность. Он чувствовал себя баловнем судьбы, каким наверняка и был.
Повелитель заговорил снова, теперь обращаясь к своим людям:
— Расположитесь здесь лагерем, — приказал он, махнув в сторону Ормистона. — Не устраивайте разбоев и грабежей.
Хоакин Смит поскакал вперед. Дюжина офицеров последовала за ним.
— В церковь, — приказал он.
Голос, отчаянный, срывающийся голос раздался за спиной Хелла.
— Ты! Это Хелл! Это ты! — Подбежала бледная Вейл, со слезами на глазах.
— Мне сказали, что ты… — Она замолчала, всхлипывая, прижимаясь к нему, в то время, как Энох Ормистон мрачно смотрел на эту сцену.
Хелл обнял ее.
— Похоже, я подвел тебя, — сказал он сокрушенно. — Но я очень старался, Вейл.
— Подвел? Меня это не волнует, — зарыдала она снова. — Меня ничего не волнует, главное — что ты здесь.
— И все не так плохо, как могло было бы быть, — успокаивал он Вейл. — Он оказался не таким злодеем, как я думал.
— Злодеем? — повторила она. — Неужели ты веришь его словам, Хелл? Сначала наши налоги, потом наши земли, а потом наши жизни. Как минимум, жизнь моего отца. Неужели ты не понял? Это ведь был не просто Владыка другого города, Хелл — это был Хоакин Смит. Хоакин Смит! Ты веришь ему?
— Вейл, ты хоть сама веришь в то, что говоришь?
— Конечно, верю! — Она снова начала всхлипывать. — Ты видел, как он победил половину города, когда… когда упомянул о налогах. Неужели он победил и тебя, Хелл? Я не выдержу этого!
— Меня не победить, — поклялся он.
— Он, Черная Марго и вся эта банда! Я ненавижу их, Хелл. Я… Посмотри. Посмотри!
Хелл обернулся. Он видел всего лишь зеленоглазого юношу, который посмотрел на него глазами смерти у ручья Орлиной лапы, скачущего на могучем черном жеребце. Юноша! Внезапно Хелл понял, что это женщина, скорее даже девушка. Восемнадцать — двадцать пять лет? Он не мог бы сказать точно. Ее лицо оставалось неподвижным, когда она оглядывала толпу, выстроившуюся на противоположной стороне улицы. Солнце горело в черном облаке волос, настолько черных, что они отливали синевой — густая, невероятная чернота. Подобно Хоакину Смиту, она была одета лишь в рубашку и очень короткие шорты, но кожаные прокладки защищали ее стройные ноги от контакта с телом скакуна. Удивительной была грация, с которой она сидела на спине лошади. В одной руке поводья, вторая — держит хлыст. Испанская кровь ее матери проявлялась лишь в мягком оливковом цвете кожи и, естественно, в черноте волос.
— Черная Марго! — прошептал Хелл. — Бесстыдная! Полуголая! И что в ней такого красивого?
Словно услышав его шепот, Марго внезапно повернулась. Ее изумрудные глаза скользнули по толпе рядом с ним и он получил ответ на свой вопрос. Ее красота была просто ошеломляющей — дерзкой, кричащей. Это было больше, чем просто чистота линий. Это была жаркая пылающая красота, которая пугала. Складка юмора у рта Повелителя — в ее губах превратилась в насмешку; ее совершенные губы, казалось, в любой момент готовы улыбнуться, но улыбнуться жестко и сардонически. Марго была дерзким и безжалостным совершенством, но, тем не менее, это было совершенство, несмотря на несколько восточный вид, который придавали ей черные волосы и зеленые, как море, глаза.
Эти глаза встретились с глазами Хелла, и он почти услышал щелчок. Он увидел, что Марго узнала его и внимательно осмотрела его могучую фигуру. Он застеснялся, отвел взгляд и украдкой стал смотреть на ее тело, начиная с волос цвета полуночи и кончая котурнами на ногах. Если она, все же, заметила этот взгляд, то ответила на него самой слабой из всех насмешливых улыбок. Марго поскакала к Хоакину Смиту.
Вейл, стоявшая рядом с Хеллом, дрожала. Было большим облегчением заглянуть в ее глубокие, но вовсе не загадочные, голубые глаза и увидеть вполне понятную прелесть ее бледных черт. Ну и что, что у нее нет совершенства Принцессы, подумал он. Она была сладкой, честной и лояльной к тому, во что верила, и он любил ее. Но он не мог забыть о Принцессе на черном жеребце.
— Она… она улыбнулась тебе, Хелл! — выдохнула Вейл. — Я боюсь. Я ужасно боюсь.
Его восхищение сменилось ненавистью к Хоакину Смиту, Принцессе и всей империи. Он любил Вейл, и она была обижена ими. Мысль медленно зрела в нем, когда Хелл направился к улице, где Хоакин Смит слез с лошади и вошел в небольшую церковь. Повелитель слышал, как шепот одобрения пополз по толпе, уже наполовину завоеванной обещанием раздачи земель. Это была простая политика — молитва Повелителя в церкви Ормистона. Жест для толпы.
Хелл снял со спины свой стальной лук и осмотрел его. Тетива была на месте; жар был достаточно силен, чтобы обжечь кожу, но не заставил ее сгореть.
— Подожди здесь! — буркнул он Вейл и направился к церкви.
Снаружи стояло не меньше дюжины людей Империи. Принцесса слезла со своего черного жеребца. Хелл проскочил на церковный двор и забрался в заросли плюща, которые шли до самой крыши. Выдержат ли они его вес? Плющ выдержал, и он мало-помалу забрался на самый верх. Шпиль скрывал его от людей Повелителя, и ни один из людей Ормистона не смотрел в его сторону. Хелл подобрался ближе к краю крыши.
Повелитель до сих пор был в церкви. Против своей воли Хелл смотрел на Черную Марго. Даже вставив стрелу в тетиву, он направил ее на горло Принцессы, цвета слоновой кости. Нет, он не мог. Он не мог спустить тетиву.
Ниже него началась суета. Хоакин Смит вышел из церкви и направился к своей белой кобыле. Теперь — время. Хелл встал на колени, надеясь, что ему удастся удержаться на покатой крыше. Осторожно он натянул тетиву.
Раздался крик. Хелла увидели и голубой луч сотряс его тело болью. Он проигнорировал боль, стиснул зубы и спустив стрелу, скатился с крыши.
Он упал на мягкую глину. Дюжина рук подхватила его и поставила на ноги. Он снова увидел Хоакина Смита на лошади, но сверкающая стрела торчала, словно плюмаж в его серебряном шлеме, а кровь, текущая по щеке, окрашивала ее в красный цвет.
Но он не был убит. Повелитель снял шлем с головы, махнул рукой группе офицеров и собственной рукой перевязал себе голову белой тканью. Затем он посмотрел на Хелла холодными серыми глазами.
— У тебя сильный лук, — сказал он.
Внезапно огонь узнавания мелькнул в его глазах.
— Я ведь пощадил твою жизнь несколько часов назад, так?
Хелл ничего не ответил.
— Почему, — продолжал Повелитель, — ты хотел убить меня, когда твой Владыка договорился со мной? Ты сейчас — часть Империи, а это — измена.
— Я не заключал с тобой мира, — буркнул Хелл.
— Это сделал твой вождь, а ты должен подчиняться.
Хелл не мог отвести взгляда от изумрудных очей Принцессы, которая смотрела на него безо всякого выражения, не считая слабой насмешки.
— Тебе нечего сказать? — спросил Хоакин Смит.
— Нечего.
Глаза Повелителя скользнули по Хеллу.
— Ты рожден в Ормистоне? — спросил он. — Как тебя зовут?
Не было нужды приносить неприятности своим друзьям.
— Нет, — сказал Хелл. — Меня зовут Хелл Тарвиш.
Завоеватель отвернулся.
— Закройте его, — холодно приказал он. — Позвольте ему сделать необходимые приготовления, какой бы религии он не поклонялся и затем — казните его.
Поверх шепота толпы Хелл услышал отчаянный крик Вейл Ормистон. Он повернулся, чтобы улыбнуться ей, и увидел, как ее схватили два человека Империи, когда она пыталась пробиться к нему.
— Мне очень жаль, — мягко сказал Хелл. — Я люблю тебя, Вейл.
Затем его поволокли по улице.
Его втолкнули в каменный подвал Хью Хельма. Дом бы очищен от всего. Без сомнения, его готовили для квартирования офицеров. Хелл стоял неподвижно и пассивно смотрел на наступающую тьму, где одинокий луч солнечного заката пробивался под дверью, за которой стояли два человека Империи.
Один из них сказал:
— Веди себя тихо, Сорняк 5.
Говорил он с н'орлеанским акцентом.
— Давай побыстрее читай свои молитвы, или что ты там делаешь.
— Я ничего не делаю, — ответил Хелл. — Горные жители верят, что правильная жизнь лучше правильной смерти. Правильно или неправильно — это всего лишь призрак.
Охранник улыбнулся.
— Вот и ты скоро превратишься в призрака.
— Если я стану призраком, — сказал Хелл, медленно поворачиваясь к охраннику, — я прихвачу с собой еще кого-нибудь — за компанию!
Он внезапно прыгнул, ударил могучей рукой по руке охранника, в которой было оружие, толкнул одного охранника на другого и вылетел в темноту. Когда Хелл обегал дом, что-то очень сильно ударило его в голову, заставив его, в полуобморочном состоянии, прислониться к стене.
6. ХАРРИЕРЫ
На короткое мгновение Хелл чуть не потерял сознание, но потом его мускулы пересилили боль. Он заставил себя встать на ноги и повернуться лицом к тому, что его ожидало. В дверях до сих пор грудились гвардейцы, но прямо перед ним возвышался всадник на черном жеребце и два человека по бокам от него. Всадником, естественно была Принцесса. Ее невероятные зеленые глаза светились, словно у кота в темноте, когда она засовывала в ножны короткий меч. Именно удар рукояткой меча ошеломил Хелла.
Теперь она достала короткое лучевое ружье. Хеллу пришло в голову, что он еще ни разу не слышал ее голоса, но тут Марго заговорила голосом сочным, хотя и холодным. Холодным, словно ручей зимой, покрывающийся коркой льда.
— Стой спокойно, Хелл Тарвиш, — сказала она. — Одна вспышка и твое упрямое сердце остановится навсегда.
Пришлось стоять неподвижно, опираясь спиной на стену. Хелл не сомневался, что Принцесса наверняка убьет его, если он посмеет шевельнуться. Он не сомневался, прочтя это в ее холодных глазах. Хелл внезапно вспомнил фразу, сказанную не так давно старым Эйнаром: «Сатанински красивая», так старик называл ее. Так оно и было. Ад или искусство Мартина Сейра сделали так, что мужчина не мог смотреть спокойно на фальшивую чистоту ее лица. Во всяком случае, мужчина, в жилах которого текла настоящая кровь.
Она заговорила снова, в то же время поглядывая на двух охранников рядом.
— Повелитель был бы рад, — сказала она насмешливо, — узнать, каким образом невооруженный Сорняк победил двух человек его армии.
Ближайший охранник замялся.
— Но, Ваше Высочество, он неожиданно напал на нас…
— Неважно, — отрезала она и снова повернулась к Хеллу.
Впервые он почувствовал дуновение смерти, когда она холодно сказала:
— Я собираюсь убить тебя.
— Ну давай! — буркнул он.
— Я пришла сюда посмотреть, как ты умрешь, — сказала она спокойно. — Мне интересно смотреть, как мужчины умирают. Трусливо, честно или отчаянно. Я думаю, ты умрешь честно.
Хеллу показалось, что она специально издевается над ним.
— Так что ты медлишь? — сказал он.
— Но, кроме того, я подумала, — продолжала она, — что твоя жизнь может развлечь меня больше, чем смерть и… — на сей раз в ее голосе появилось какое-то чувство. — Бог видит, как я нуждаюсь в развлечениях!
Тон ее снова стал холодным.