Высшая степень адаптации

Скотт задохнулся от ужаса. А Кира вытащила узкое лезвие из груди. На ее коже осталось маленькое кровавое пятно. Кира стерла его и показала мужчинам свою кожу, бледную, гладкую, без малейших следов шрама.

— А теперь идите, — мягко сказала она, и оба врача пристыженно покинули комнату

На следующий день Кира ни словом не обмолвилась о ночном происшествии. Скотт и Бах провели полное забот утро в домашней лаборатории доктора Баха, не работая, зато оживленно дискутируя. Это было ошибкой: когда они вернулись в библиотеку, Кира Зелас пропала. На их вопрос домохозяйка ответила, что девушка просто вышла из дома. Поспешные, почти лихорадочные поиски на ближайших улицах не дали никакого результата.

Вечером Кира снова вернулась, сняла шляпу-и на мгновенье остановилась на пороге, чтобы дать Скотту время понаблюдать чудесное изменение цвета ее кожи.

— Хэлло, — сказала она, чуть смущаясь, — я убила ребенка.

— Что? Боже мой, Кира!

— Это был несчастный случай. Ведь вы не думаете, что меня могут наказать за несчастный случай, Дэн?

Он уставился на девушку в молчаливом ужасе.

— Как?..

— О, я хотела погулять. После того, когда прошла один или два квартала, я подумала, что мне не мешает прокатиться на автомобиле. Я подошла к автомобилю, стоявшему с работающим мотором, пока водитель прохлаждался у киоска на обочине, села за руль и поехала. Разумеется, ехала я довольно быстро, поскольку хозяин машины поднял дикий крик… и на следующем перекрестке переехала маленького мальчика.

— И вы не остановились?

— Конечно, нет! Я быстро поехала дальше, и убедившись через несколько минут, что меня не преследует ни один автомобиль, остановила машину и вернулась назад. Мальчика уже унесли, но толпа была еще там. Никто меня не узнал! — И Кира рассмеялась чистым невинным смехом. — Мы в полной безопасности. Им не напасть на мой след!

Скотт уронил голову на руки и застонал.

— Я не знаю, что делать! — воскликнул он в отчаянии. — Кира, мы должны сообщить об этом в полицию!

— Но ведь был всего лишь несчастный случай, — сказала она мягко, устремив взгляд больших темных глаз на Скотта.

— Неважно! Вы украли автомобиль, своей небрежностью убили ребенка и скрылись с места происшествия. Вы должны явиться в полицию!

Она неожиданно положила руку на голову Скотта.

— Может быть, завтра, — сказала она. — Дэн, я кое-чему научилась. Если что-то и необходимо мне в этом мире — так это власть. Пока есть люди, обладающие большей властью, чем я, у меня с ними будут неприятности. Они станут пытаться наказать меня по своим законам — а зачем? Нх законы не для меня. У них нет права меня судить!

Скотт ничего ей не ответил.

— А значит, — продолжала Кира со спокойной решимостью, — я завтра уйду отсюда искать власть. Я стану сильнее ваших законов!

Эти слова вырвали доктора из тупого отчаяния.

— Нет! — воскликнул он. — Вы больше не будете пытаться уйти отсюда, Кира! — Он вскочил, схватил ее за плечи и потряс. — Пообещайте мне это! Поклянитесь, что вы не покинете этот дом без меня!

Девушка пожала плечами:

— Ну, если вы так хотите…

— Но вы мне это пообещайте! Дайте мне ваше честное слово!

Кира посмотрела ему в глаза, ее лицо было безмятежно, словно лицо у мраморного ангела.

— Я обещаю, — пробормотала она. — Я даю вам честное слово, Дэн.

На следующее утро она вновь исчезла. Кира прихватила с собой все наличные деньги, лежавшие в бумажниках Скотта и Баха. А позднее экономка обнаружила, что пуст и ее кошелек.

— Вы бы только посмотрели на эту дрянную девчонку! — сказал Скотт с негодованием. — Она пялилась мне прямо в глаза, когда давала свое обещание, и ее лицо при этом было чисто, как лицо мадонны! Я не мог поверить, что она мне лжет, но все же она это сделала.

— Ложь, как механизм приспособления, — сказал Бах, — заслуживает больше внимания, чем до этого. Первичными лжецами являются, возможно, растения и животные, применяющие защитную мимикрию: безобидные змеи, имитирующие своей наружностью ядовитых, мухи без жала, которые выглядят как пчелы. Это звери-лжецы.

— Но я не понимаю, как она?..

— Она солгала, это ясно. То, что вы рассказали мне о ее тяге к власти, является достаточным доказательством. Она вошла во вторую адаптационную фазу — ту, в которой станет подстраивать под себя окружающую среду, вместо того чтобы самой приспосабливаться. Спрашивается только, как далеко заведет ее сумасбродство… Или ее гений. Разница между тем и другим невелика. Нам ничего не остается, как только наблюдать.

— Наблюдать? Как? Где она теперь?

— Если я не ошибаюсь, наблюдать за ней будет очень просто. Где она и что с ней, мы, да и весь остальной мир, узнаем из газет.

Но шла неделя за неделей, а о Кире Зелас не было ни слуху ни духу. Скотт и Бах снова вернулись в клинику и занялись своими обычными обязанностями. В своей лаборатории биохимик решительно умертвил трех морских свинок, кошку и собаку, на которых испытывал свою сыворотку. Три ампулы с готовой сывороткой также отправились в канализацию.

Как-то раз его вызвали в кабинет доктора Баха, и Скотт застал старика склонившимся над экземпляром «Пост. Рекорд».

— Вот, — сказал тот. — Почитайте-ка! — И показал на колонку политических сплетен.

Скотт прочитал:

«…а сюрпризом вчера стал убежденный холостяк, член кабинета министров Джон Кэллан, ухаживавший не за кем иным, как за Кирой Зелас, той замечательной дамой, которая вечером носит темную, а днем светлую прическу. Кое-кто из нас помнит, что ее некоторое время назад оправдали от обвинения в убийстве».

Скотт поднял голову.

— Кэллан — наш министр финансов, не самый незначительный человек в кабинете министров. Похоже, что наша Кира начала первый штурм бастионов власти!

— Но удовольствуется ли она этим? — озабоченно подумал вслух Бах. — У меня нехорошие предчувствия, что все только начинается.

— Ну, я не знаю. Как далеко может пойти в политике женщина в нашей стране? Как вы думаете?

Старик отложил газету и посмотрел на него поверх очков.

— Женщина? Это Кира Зелас, мой дорогой Скотт! Не делайте поспешных выводов. Мы услышим о ней еще не раз.

Бах оказался прав. Имя Киры начало все чаще появляться в газетах, сначала в связи с общественными событиями, затем — с завуалированными ссылками и намеками на интриги и скрытую борьбу за политическую власть.

Через некоторое время один из репортеров уже говорил о тайном «десятом члене кабинета министров». В другой газете чуть позднее речь зашла о «скандальных обстоятельствах»и о «честолюбивых элементах», которые пытались «через личных советников президента оказывать влияние на государственные дела».

Скотт усмехался все реже, когда в течение недель и месяцев видел, что нападки на Киру становились все более неопределенными: как будто пресса начала становиться осторожнее. Это был верный знак все возраставшей власти Киры Зелас. Нигде нет людей, которые реагируют на такое развитие обстоятельств, как вашингтонские корреспонденты. Имя Киры Зелас стали наконец мирно упоминать лишь в связи с чисто общественными событиями, обычно рядом с Джоном Кэлланом, сорокапятилетним холостяком и министром финансов. В течение полугода Кира Зелас превратилась в Вашингтоне в фигуру, которую никто уже не решался больше затрагивать.

Скотт не мог вытеснить ее образ из своей головы, работал он или отдыхал, спал или бодрствовал. В ней было нечто мистическое, что постоянно занимало его мысли: была она сумасшедшей или гением, аномалией, монстром или первым в мире сверхчеловеком? Во всяком случае, Скотт совсем забыл тощую девочку с резкими чертами лица и сальными черными волосами, которая лежала в изоляторе и кашляла кровью.

Ни для Скотта, ни для доктора Баха не было большой неожиданностью, когда однажды вечером, зайдя домой к Баху для разговора, они нашли там Киру Зелас, удобно устроившуюся на диване в гостиной, словно она никуда отсюда и не уходила. Внешне она почти не изменилась. Снова Скотт зачарованно смотрел в ее огромные невинные глаза и на ее невероятные волосы. Кира курила сигарету и, смеясь, сдувала голубой дым в его сторону.

Доктор Скотт решил быть жестким.

— Мило с вашей стороны, что вы нас почтили визитом, — сказал он холодно. — Чему обязаны вашим посещением? У вас кончились деньги?

— Деньги? Конечно, нет! Как это у меня могут кончиться деньги? — Она открыла свою сумочку, чтобы мужчины увидели толстую пачку зеленых бумаг. — Я вам верну свой долг, милый Дэн! Сколько там их было?

— К черту деньги! — рассердился Скотт. — Меня ранило хладнокровие, с которым вы мне солгали. Вы смотрели мне в глаза, невинная, как ребенок, и лгали мне от начала и до конца!

— Правда? — спросила она. — Я больше не солгу, Дэн. Я обещаю вам это!

— Я вам не верю, — сказал Скотт с горечью. — Скажите, что вам здесь нужно?

— Я хотела увидеть вас. Я не забыла того, что я вам тогда сказала, Дэн!

— А вы, — спросил неожиданно Бах, — отказались уже от ваших идей о власти?

— Зачем мне желать власти? — ответила невинно Кира вопросом на вопрос.

— Но вы говорили, — начал нетерпеливо Скотт, — что вы…

— Правда? — Ее прекрасные губы улыбались. — Я не буду вам лгать, Дэн, — продолжала она смеясь. — Если мне нужна будет власть, мне достаточно ее лишь взять…

— Через Джона Кэллана? — хрипло перебил он.

— Джон представляет собой самую простую возможность, — ответила Кира. — Допустим, к примеру, через несколько дней он выдаст коммюнике, в высшей степени оскорбительное коммюнике, о все еще невыплаченных военных кредитах наших бывших союзников. Президент не мог бы позволить себе открыто упрекнуть его за это, ведь большинство избирателей чувствуют, что об этих долгах пора заговорить открыто. И если коммюнике будет достаточно оскорбительным, а я обещаю вам, что оно именно таким и будет, — тогда вы увидите, как на нас обрушится гнев европейцев!

Допустим, что коммюнике будет составлено так, что ни одно из упомянутых в нем правительств не сможет его проигнорировать, не потеряв достоинства в глазах своего народа. Тогда это спровоцирует ответные оскорбления. А вы сознаете политические последствия? — Кира выжидающе посмотрела в растерянные лица обоих мужчин, морща лобик.

— Насколько оба недогадливы! — пробормотала она, потянулась и зевнула. — Я спрашиваю себя, какая бы из меня могла выйти повелительница? Несомненно, очень хорошая.

Скотт был в ужасе:

— Когда вы действительно собираетесь толкнуть Кэллана на такую колоссальную авантюру?

— Толкнуть? — повторила она презрительно. — Я его к этому вынужу. — Девушка снова зевнула и щелчком забросила свою сигарету в зев камина. — Я погощу у вас день-два, — добавила она дружелюбно и поднялась. — Спокойной ночи.

И скрылась в спальне старого доктора. Скотт посмотрел ей вслед, затем на Баха.

— Проклятая баба! — проворчал он. — Если бы я поверил, что это она серьезно…

— Можете спокойно поверить, — сказал доктор Бах.

— Повелительница. Повелительница чего?

— Планеты, наверное. Сумасшествию и гению нельзя поставить границ.

— Мы должны помешать ей заварить всю эту кашу!

— Как? Мы не можем запереть ее здесь. Стоит ей лишь закричать в окно о помощи…

— Мы могли бы добиться, чтобы ее признали недееспособной! — взволнованно сказал Скотт. — Мы могли бы отправить ее в сумасшедший дом!

— Да, теоретически можем. Но сначала нам придется представить ее медицинской комиссии и начать судебное, дело о взятии Киры под опеку. Как вы думаете, каковы будут наши шансы на успех этого предприятия?

Скотт сделал жест отчаяния.

— Я понимаю это! Значит, нам нужно найти ее слабое место. Ее способности к приспособлению не могут быть безграничны. У нее иммунитет против транквилизаторов и наркотиков, но она не может стоять выше фундаментальных законов биологии. Нам необходимо отыскать закон, который применим к ней!

— Попробуйте, — мрачно пробормотал Скотт, — найдите… Что-то нам нужно предпринять. По крайней мере, мы можем хотя бы предостеречь людей… — Поняв абсурдность своей мысли, он замолк.

— Предупредить людей? — усмехнулся Бах. — О чем? Тогда мы сами предстанем перед медицинской комиссией! Кэллан нас просто проигнорирует, а остальные не поймут.

Скотт беспомощно пожал плечами.

— На ночь я останусь здесь, — сказал он. — Утром мы еще раз сможем поговорить с Кирой.

— Если она к тому времени все еще будет на месте, — заметил Бах.

Она была на месте. Она появилась, когда Скотт сидел один в библиотеке и читал утреннюю газету, и уселась напротив него. На ней была черная шелковая пижама, выгодно контрастирующая с ее алебастровой кожей. Скотт заметил, как ее волосы засветились легким золотистым светом, когда из-за облаков вынырнуло утреннее солнце и заглянуло в комнату. Доктор был даже раздосадован тем, что Кира была так красива.

— Со времени нашей последней встречи вы, надеюсь, никого больше не убили? — Он произнес это раздраженным и злым тоном.

Девушка осталась равнодушна.

— Зачем? В этом не было необходимости.

— Знаете, Кира, — сказал он. — Вас нужно уничтожить!

— Но не вам, Дэн. Вы слишком любите меня.

Скотт покраснел, но ничего не ответил. Факт был слишком очевидным, чтобы его отрицать.

— Дэн, — мягко сказала Кира. — О, если б у вас было мое мужество! Не существует высот, которые мы не смогли бы достичь вместе. Если бы у вас хватило мужества попытаться сделать это. Я надеялась, что вы поймете. Потому и пришла. Но… — Она пожала плечами. — Завтра я вернусь обратно в Вашингтон.

После ленча Скотт отвел Баха в кабинет.

— Кира завтра уезжает, — сказал он напряженно. — Что бы мы ни сделали, это должно случиться сегодня ночью.

Старый доктор сделал беспомощный жест.

— Что мы можем сделать? Вам не припоминается какой-нибудь закон природы, который бы не затрагивал способность к приспособлению?

— Нет, но… — Скотт неожиданно замолчал. — Боже мой! Нашел!

— Что?

— Закон природы. Функциональный биологический закон, который должен стоять выше Кириной способности к адаптации.

— Но что вы имеете в виду?