Свободный Охотник

И, к счастью, его «болезнь» оказалась заразна. Мальчик появился в одну из бесцветных пятниц одного из бессмысленных сентябрей и сделал мои дни цветными, полными смысла…

Я понимаю — когда фантазия превращается в бред, то это уже не истерия. Невротик всегда отдаёт себе отчёт, кто он и где он. Актёр, играющий роль по системе Станиславского, тоже как бы сходит с ума, но лишь на короткие мгновения. Достаточно хлопнуть в ладоши, и все кончилось. Если не кончилось, нужно звать психиатра, это я тем более понимаю. Психоз начинается с интровертированности, ухода в себя, затем придуманный мир вытесняет из головы мир реальный — постепенно, не сразу…

Но только ничего этого не было! Никакой постепенности, никаких уходов в себя. Все случилось вдруг. Внезапно.

Как война.

CONTINUE

2

Сферобар — это гигантская капля, висящая на стене Тоннеля, это благоустроенный кусок пространства, замкнутый на Вход-Для-Всех. Снаружи — пузыри ангаров, готовые принять корабли любых конфигураций. Внутри — комфорт и покой. Надёжность и прекрасное обслуживание, бережно сохраняемое ещё с довоенных времён. Это пылинка — в самом центре абсолютно чистого, безопасного Фрагмента Галактики, гражданам которого до сих пор удаётся сдерживать звероидов по всем Координатам.

Сферобар — это то, что нужно уставшему воину.

Свободный Охотник отдыхает, расположившись в отдельной ячейке. Верный «Универсал-Плюс» дремлет в одном из ангаров на внешней поверхности. Капитанский кокон больше не мешает молодому телу двигаться, а тесную боевую маску уже сменил головной платок с плотной вуалью. Хорошо…

Дружеская беседа легка и спокойна.

— Ты говоришь о том самом тварёнке, который раньше работал на меня? — уточняет хозяин сферобара.

— Его звали Ласковый.

— Мне все равно, как его звали. Хороший был контрабандист, рисковый, но ты перекупил.

— Он сам решил сменить направление деятельности, — возражает гость. — Почуял перспективу, увидел настоящую силу.

— Я помню. Сначала ты отбил эту тварь у их же собственного охранного отряда, а потом у наших, уже здесь. Хотя, наши тебе его добровольно отдали, в знак уважения. Хороший ты парень, трудно тебя не зауважать… (Владелец сферобара улыбается.) Значит, его все-таки прикончили?

— Разложили по спектру. Был корпускулой, стал волной.

— Зато ты, слава Системам, пока что материален. Большая радость твоей Хозяюшке.

— Ещё бы. И Системам слава, и Началу Их, и спесивым рабам Их. В общем, всем спасибо за старание.

— Не кощунствуй! (Теперь собеседник укоризненно морщится.) Поживёшь с моё, почувствуешь силу Священной Восьмёрки… И все-таки я не понимаю, как тебе удаётся уходить в таких ситуациях? Ты поистине Неуловимый. Мои парни в один голос твердят, что ты колдун, служишь Носителю Гнева. Что скажешь?

Свободный Охотник не улыбается в ответ. Отворачивается:

— Ласковый был мне другом.

— Сочувствую вам обоим… Какой-то ты выжатый, грустно с тобой общаться.

— Устал.

— Бывает. Пей, это хороший сок, чистейшая полибензокриптаза.

— Пью.

— Давно хотел задать тебе вопрос, малыш. Как ты обнаруживаешь технические Входы? Раскрой тайну, а то парням невозможно стало работать, звероиды совсем обнаглели.

— Входы? Я их вижу.

— Глазами?

— Не знаю, как объяснить… Вижу, и все тут.

— Ну да, ты же колдун, — собеседник вежливо кивает головой. — Межфрагментарные Узлы ты тоже просто видишь.

— Не обижайся, друг. Чем я могу тебе ответить? Похвастаться, что случайно нашёл Полную Карту и теперь пользуюсь? Или что возродил священного восьмирука и прячу это древнее божество в своём корабле?

— Нет, сказок не надо. Мне вполне хватает историй про неуловимый корабль, одна нелепее другой, которые я выслушиваю от полутрезвых посетителей. Имей в виду, герой Космоса, скоро я начну записывать легенды о твоих похождениях, запущу их в Хроники и прославлюсь… Ты пей, пей. Я не обижаюсь, малыш. Просто жаль, что гениальное изобретение растрачивается по пустякам. Я же понимаю, ты каким-то образом перепрограммировал систему безопасности движения, дал ей запредельную чувствительность…

Владелец сферобара смотрит на гостя с любовью.

— У меня тоже есть вопрос, — серьёзно говорит тот. — Продолжаешь ли ты поддерживать связи с контрабандистами?

— Ищешь замену своему Ласковому? Понимаю. Опять сманишь лучшего.

— Прошу тебя.

— Я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо.

— Пока не за что. Если не возражаешь, вернёмся к прежней теме. Я понимаю: технологические секреты такой значимости тебе раскрывать не хочется, так же как и догадываюсь, что вуаль ты носишь не без причины. Поэтому попробую войти с другого входа. Как тебе нравится работа лоцмана?

— Работа лоцмана? Это что, водить кого-нибудь за ручку по Метро, я не ошибаюсь?

— Все верно.

Свободный Охотник презрительно фыркает:

— Продавать богатым бездельникам и мерзавцам разведанные маршруты, большинство из которых оплачено людскими жизнями? Нет, не для меня.

— Юноша, это огромные деньги, ты плохо представляешь, какие. Во-вторых, среди моих клиентов есть очень сильные люди, но не так уж много мерзавцев. И в третьих. Лоцман — уважаемая профессия, с некоторых пор самая уважаемая в Галактике. Я просто хочу помочь тебе по-настоящему, а не всякой ерундой.

— В последнее время многие хотят помочь мне, — откровенно смеётся Свободный Охотник. — Вот, например, Многорукий Дедушка из Союза бластомеров…

— Кто это?

— Он же Повар Гной.

— Тебя знает Повар Гной? — вдруг пугается владелец сферобара.

— Кто только меня не знает. Этот негодяй недавно расширил свою организацию до Трех Клонов, и теперь хочет развернуть четвёртый Клон — со мной во главе. Ему чем-то приглянулись мои хромосомы.

— Умоляю, не отказывайся сразу.

— Ладно, откажусь не сразу.

— Вот и договорились. И моё предложение не забывай, хорошо? Смотри, наши красавицы специально для тебя стараются, я ведь им шепнул, что сам Мастер Узлов к нам в гости пожаловал. Любая из девчонок счастлива будет узнать индекс твоей ячейки — ты только подмигни мне…

Свободный Охотник, откинувшись в кресле, измученно смотрит сквозь прозрачную плоскость стены. Танцовщицы, сменяя одна другую, дают в центре сферы бесконечное шоу. Он закрывает глаза.

— Расслабься, малыш, — тихо заканчивает владелец сферобара. — Послушайся меня, старика. Кроме как здесь, тебе и негде.

Этих слов никто не слышит, потому что гость уже спит, не найдя сил оторвать затылок от подголовника кресла…

3

…а зелёный червь все ползёт по кристаллу, нет этой дряни конца. «Красивые будут кляксы», — шепчет человек, направляя робот-истребитель в цель. Червь толстый, запросто может раздавить, поэтому — очень осторожно. Спуститься в лабиринт, отсечь кусок, швырнуть трепыхающуюся биомассу вон, в мёртвый космический вакуум, и спасаться, либо нырнув в свободное ответвление, либо взмыв вверх — таков сюжет. Простой сюжет. Червя перерезаешь, а он тут же склеивается обратно. Поэтому — быстро, второй удар, и прочь его отсюда, этот смердящий кусок! Беспомощное тельце цветным пятном расползается в чёрном пространстве. И снова вниз, в тесноту загаженных коридоров. Полет, прыжок, удар, бегство, полет, прыжок, удар… Нет конца отвратительному существу. И вдруг оказывается, что конец близок — рассечённый на множество частей, червяк никак не может собраться в единое целое. Расправляться с отдельными беспорядочно снующими обрубками, попадающими в перекрестие прицела — ни с чем не сравнимое удовольствие…

Перекрестие прицела — это центр мироздания. Знак «Плюс». Потому что «Плюс» — значит возмездие. Именно этот святой знак, заставляющий врагов Галактики трепетать от страха, сверкает на экранированной оболочке. Корабль завис на стационарной орбите — над гигантским кристаллом, бывшим когда-то базой по переработке отходов, — а брошенный к поверхности робот-истребитель действует, мгновенно реагируя на срывающиеся с антенн команды. Влево, влево, вправо, вправо — «плюс». Маневрируя среди кусков гибнущей биомассы, робот-истребитель сражается. «Плюс», — ещё раз «плюс», — ещё раз…

Суетись, пакость, суетись. Тебе не повезло, место павших занял ОН — да-да, тот самый! — одержавший множество поразительных побед, возникающий неизвестно откуда и уходящий неизвестно куда. Трепещи. Узнали святой знак на обшивке, узнали безжалостную руку?.. «Один готов», — бормочет спящий воин, на миг приоткрывая глаза. Картинка уплывает, сопровождаемая весёленькой мелодией. Возникает новый лабиринт. Новая дрянь, ползающая по шару. Второй уровень!

Теперь червяк красного цвета — более быстрый и гораздо более отвратительный. Он злобно пищит и стремительно регенерирует, мало того, он умеет контратаковать. Разряд белой молнии, и робота не стало бы. Но — промах! Поэтому берегись, дрянь, попрощайся со своими преступными отцами. Влево, влево, вправо, вправо, и — «плюс», «плюс», «плюс». Кроваво-красные обрубки, агонизируя, растворяются в чёрном. Загнанный хищник раздаёт наугад электрические оплеухи — мимо, мимо, мимо. Жадная голодная ярость, по-хозяйски плескавшаяся в лабиринте, спадает, отступает в бессилье. Головная часть червя мечется в поисках спасения. Поздно! Наперерез врагу, через боковой ход — ударить и остановиться, обманывая чужую примитивную программу, — затем вверх, разворот, и… Конец. Два раза «плюс». Конец тебе, писклявая дура, загаженный мир очищен…

4

…кулаки воина непроизвольно сжались и разжались.

— Страшновато ты спишь, — раздаётся голос. — Похоже, юноша, ты и во сне воюешь.

Старик все так же сидит напротив, разглядывая обмякшую фигурку гостя.

«Загаженный мир очищен…» Как бы не так! Свободный Охотник стряхивает оцепенение. Он потерял связь с реальностью всего лишь на несколько предательских мгновений, вот почему его собеседник не успел вежливо затемнить ячейку и удалиться.

— Ты прав, я только что спасал одну планетку, — отвечает гость. — Чуть раньше, правда, это же я делал не во сне.

— Какую планетку?

— Базу по аккумулированию и переработке продуктов метаболизма.

— Место, где из дерьма халву синтезируют, — усмехается хозяин. — Давно о таких объектах не слышал. Довоенный?

— Судя по кодо-импульсному гербу, который излучала поверхность кристалла, базой владел кто-то из Истинных. Я наткнулся на неё в районе средних цифр по Первой Косой Координате. Сам понимаешь, что стало с хозяевами.

— Да, эти районы кишат звероидами. Что тебя туда занесло?

— Я направлялся на встречу с Ласковым. И вдруг поймал по Всеобщей сигнал-катастрофу. Случайность, конечно…

Свободный Охотник замолкает, вспоминая. Вспоминать нетрудно, поскольку этот последний подвиг случился совсем недавно. Торопясь к старому Депо, он вынужден был в одном из Фрагментов задержаться и даже выйти из Тоннеля в трехмерное пространство. Бой с безмозглыми червями не отнял много времени, однако горек был вкус этой победы! Кого там было спасать, зачем? Мёртвый мир, мёртвый пластиковый объект. Биокристаллические черви, запущенные туда ворами, убили людей давно — судя по их размерам, судя по лабиринтам, которые они прожрали в оболочке. Если, конечно, после атак звероидов на планете оставался хоть кто-нибудь живой… Жуткое порождение больного разума уничтожено. Бортовой робот-истребитель, сделав дело, чутко дремлет в пусковой камере. Но кому все это было нужно? Не системам же связи, с тупой заданностью передававшим в паутину Тоннелей вопль о помощи?

И все-таки странно, думает воин. Сигнал-катастрофа был обращён к нему — именно к нему! Безадресный зов так и начинался: «Неуловимый, хоть Ты услышь и отзовись, если Ты существуешь…» Конечно, приятно быть легендой. Но ради явной нелепицы аварийно прерывать Нить маршрута, покидать Метро, тратить бесценное время на никчёмный бой — просто стыдно…

— Кстати, — продолжает Свободный Охотник, — я подозреваю, что личинки червей были подброшены бластомерами Повара Гноя, которого ты почему-то уважаешь. Нет секрета, кто первый вор в Галактике.

Хозяин сферобара укоризненно цокает языком, понимая эту реплику по своему:

— И все-таки зря ты отказываешься от помощи сильных людей.

Собеседники рассеянно смотрят в центр сферы. Туда, где молодые, светящиеся в темноте тела отражаются в зеркальных стёклах ячеек.

— Мне действительно нужна помощь, — откликается Свободный Охотник, — но совсем другого рода. Из-за этого я и навестил тебя.

— Я тебя слушаю.

— Перед смертью Ласковый передал мне кое-какой документ. Огромной важности документ.

— Политика? — кривится хозяин. — Ты же знаешь, я ненавижу политику. Я всего лишь торговец.

— До войны ты был известным на все Метро лингвистом. Я думаю, лучшим. Если не ошибаюсь, в своё время даже Большой Лоб тебя знал и уважал.

— Да, старый Лоб был великим учёным, в отличие от меня. Может, поэтому я жив, а он убит варварами…

Юный воин, заинтересовавшись, отвлекается от главного:

— Убит? Я слышал, Большой Лоб исчез, когда служба Координации была упразднена. Уничтожил все личные записи, поскольку наследников у него не осталось, а тексты научного характера подарил какой-то своей ассистентке из тогдашней Академии.

Владелец сферобара дребезжит смехом.

— Этой «ассистенткой», юноша, была моя старшая сестра. Моя одряхлевшая красавица… — Он прикрывает глаза, оживляя что-то давнее, сгинувшее в прошлом. — Могу ещё пощекотать твоё любопытство. Я собственными глазами видел запись последних мгновений жизни старого Лба и утверждаю, что Координатор не просто «исчез», а погиб. Каким образом подобная запись оказалась у моей сестры, я не знаю, но она свято хранила все, что было связано с этим человеком. Через неё, кстати, сопляк вроде меня и смог познакомиться со знаменитым чудаком, так что не стоит преувеличивать мои заслуги в области древнего языкознания.

— Тем не менее, ты первым изучил язык Голого Народа, — возражает юноша. — А теперь регулярно общаешься с контрабандистами на их же языке. Нужна твоя помощь, друг.

— В качестве переводчика? У тебя что, украли декодер?

— В качестве эксперта. Переданные шпионом материалы могут оказаться фальшивкой. Я, конечно, погонял их на своей бортовой системе, привязал документы к местности, сверил Нити маршрутов с моими картами. Вроде бы никаких неточностей… Должен признаться, что я вспомнил о тебе случайно, я ведь домой направлялся, хотел поскорее доставить информацию на базу.

— Логический и вероятностный анализ содержания делал?

— Внутренних противоречий тоже не выявлено.

— В чем моя задача?

— Чтобы ты внимательно прослушал речевые слои. Фальшь, если она есть, должна быть в чем-то неуловимом, в том, что декодеры не воспримут. Документ создан при участии большого числа звероидов. Могли ли они подобрать столько актёров среди простых операторов? Если не ошибаюсь, Голый Народ вообще не признает искусства, причём, гордится этим. Я думаю, опытное ухо такого переводчика, как ты, обязательно отловит, спектакль мне подсунули, или нет.

Владелец сферобара откидывается на спинку кресла, прикрывает глаза и спрашивает:

— Обстоятельства?

— Обстоятельства вполне правдоподобны, если не наврано в отчёте. Документ был добыт в одном из музеев, куда Ласковый вместе со своей стаей попал на экскурсию. Наш общий друг сумел познакомиться с первым инженером музея. Он услышал, как господин инженер хвалил стрижку господина стаевого, после чего выбрал момент, когда музейный начальник остался в одиночестве, подкрался и предложил свои услуги. Мол, это ведь он, Ласковый, стрижёт стаю, мол, он готов постричь первого инженера перед отправкой домой. Ты, кстати, вряд ли знаешь, кем был мой шпион по должности. Что-то вроде парикмахера… как бы поточнее выразиться?

Собеседник разжимает стиснутые губы:

— В нашем языке нет точного эквивалента этому слову, но я понимаю, что ты имеешь в виду. «Выстригающий». Умелец, который выстригает в шерсти тварей знаки отличия, награды, обозначения званий, должностей, родов войск и так далее.