Возвращение Цицерона

- Кажется, домашние колбаски. Эх, люблю, - зажмурившись от удовольствия, сказал один из милиционеров.

- Да, с луком и перчиком.., - поддержал его вынырнувший командир роты.

- Интересно, картошечку догадаются бросить в угли? - сказал пожарник.

Раскочегарив все шестьдесят семь самоваров, пенсионер Клубникин принялся зорко следить за порядком на берегу. Он переходил от одного костра к другому и строго покрикивал:

- Семеновна, переверни-ка котлеты, гореть начали. Петровна, ты зачем столько внуков привела? Они же все котлеты с колбасками поедят.

- Это хорошо, - довольно улыбаясь, ответила крошечная, сухонькая Петровна. - А то дома их ни за что есть не заставишь, а здесь вона как лопают.

- Хорошо лопают, - вынужден был согласиться Клубникин. - Надо бы организовать в деревне полевую кухню. Готовить прямо здесь на берегу для внуков, которые плохо едят дома. И по-очереди дежурить на кухне. За компанию, да на свежем воздухе они даже манную кашу будут бочками есть. Надо бы вечером народ собрать и обсудить этот вопрос.

- А ты чего беспокоишься, Клубникин? - спросила круглая как мячик Семеновна. - У тебя же нет внуков.

- Да, - с горечью ответил пенсионер. - Но у меня есть душа, и она иногда болит. Я может хочу, чтобы игнатьевские дети к концу лета становились здоровыми и жирными, как вон те поросята. Что б инопланетные гости могли видеть своими глазами, как мы здесь хорошо питаемся.

За час команда спасателей прочесала весь отрезок реки от места падения Цицерона до острова, но им так и не удалось найти голову робота. Постепенно все повылазили на берег, обступили костры, и как-то само собой поиски утонувшего Цицерона вылились в народные гуляния. Вокруг костров друг за дружкой носились маленькие сытые дети, собаки и поросята. Визг и лай перекрывал даже рев реактивных самолетов, которые не занимались поисками Цицерона, а просто так, по своим делам, иногда пролетали над Игнатьево.

Спасатели отогрелись у огня, хорошенько подкрепились жареным мясом и печеной картошечкой, а потом компания у одного костра вдруг затянула старую русскую песню: "Не слышны в саду даже шорохи. Все здесь замерло до утра...". К ним тут же присоединились все, кто был на берегу, и вскоре несколько сот человек очень слаженно запели: "Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера-а-а".

Такого огромного хора наверное не было нигде и никогда в мире. На следующий день жители Тучково говорили, что песни было слышно даже у них, за три километра от деревни. А игнатьевцы ещё долго вспоминали эти посиделки и иногда говорили: "Что-то давно у нас роботы не тонули. Может пойдем, токарный станок утопим или сенокосилку? Хоть попоем всласть".

Из всей честной компании в веселье не принимали участия только трое: Алеша, его папа Алексей Александрович и Фуго. Они сидели у костра напротив острова и от расстройства даже отказывались есть.

- Ну что поделаешь? - пытался успокоить сына Алексей Александрович. Жизнь такая. Даже люди случается умирают, что уж о роботах говорить.

- Да, - поддержал его мимикр. - И телевизоры иногда ломаются, и пылесосы, и радиоприемники...

- Эх ты, Цицерон столько раз тебя от смерти спасал, - покачал головой Алеша. - А ты его с радиоприемником сравниваешь. - Алеша махнул рукой, поднялся и, опустив голову, побрел прочь от костра.

- А что я такого сказал? - забеспокоился Фуго.

- Ну.., - начал Алексей Александрович. - Цицерон был его другом. Наверное не надо было говорить о пылесосах. Друг - это всегда больше, чем агрегат, машина или даже просто человек. Друг - это часть тебя самого.

А спасатели у костров уже затянули новую, очень печальную песню про бродягу, который переехал озеро Байкал и на другом берегу неожиданно встретил свою родную маму.

Алеша медленно брел по берегу, пока у мостика не увидел трех незнакомых мальчишек, тех самых, которые вчера ловили здесь раков. Двое из них уже разделись и пробовали ногами воду. А третий стоял в камышах на какой-то грязной коробке и раскачиваясь, говорил:

- Да здесь сейчас ничего не поймаешь. Эти певуны всех раков распугали.

- Поймаем, - возражал ему другой мальчишка. - Раки сидят под камнями. Их какой-то там песней не запугаешь.

Хорошенько присмотревшись к коробке, на которой стоял одетый мальчишка, Алеша вдруг закричал во все горло:

- Нашел!!! Цицерон здесь!!! Я его нашел!!!

Он бросился под ноги мальчишке, спихнул его в камыши и высоко поднял над собой голову Цицерона.

- Ты чего? - ошарашенно спросил мальчишка.

- Ура! Цицерон жив! - не обращая на него внимания, снова закричал Алеша.

От одного костра к другому быстро распостранилась новость о том, что утопший инопланетный писатель наконец нашелся, и спасатели потянулись к мостку.

Цицерон выглядел более чем жалко. Его полированная голова была вся испачканы илом и ряской, с неё свешивались водоросли, а фотоэлементы были залеплены грязью и не горели. Сейчас он ещё меньше напоминал разумное существо, и подходившие спасатели то удивленно, а то и разочарованно спрашивали:

- Это и есть грузовой робот?

- Это что, космический писатель?

- Да, да, да, - всем отвечал Алеша. - Это самый что ни на есть грузовой космический писатель и мой друг Цицерон!

Мы его ещё вчера нашли, - наконец сказал мальчишка, который пробовал ногой воду. - Искали под большим камнем раков, и я увидел эту коробку. Ну и выкинул её на берег, чтобы кто-нибудь не поранил ногу.

Благая весть распостранилась уже по всему берегу. Всем хотелось взглянуть на "утопленника", и вскоре у мостка образовалась такая давка, что несколько человек даже свалились в воду. А затем, глядя на них, полезли в реку все, кто стоял на берегу.

Если бы кто посмотрел на это великое купание со стороны, он, наверное, очень удивился бы, а может и упал бы от такого зрелища в обморок. Но в том-то и дело, что все население двух деревень, все отдыхающие в близлежащем лесу и в спортивном лагере плескались здесь, а значит посмотреть на это со стороны было просто некому.

Наконец Алексею Александровичу и Фуго удалось пробиться к Алеше, который тщетно пытался вызвать Цицерона к жизни. Он что есть силы жал на красную кнопку, тряс его и прикладывал к металлической коробке ухо. Но Цицерон молчал.

- Он умер? - спросил Алеша у подошедшего папы. Алексей Александрович внимательно осмотрел голову робота и спокойно ответил:

- Нет. Внутрь просочилось немного воды, вот и замкнуло. Вечером я покапаюсь в нем, и ты получишь своего философа живым и здоровым. Сегодня я не обещаю, но завтра Цицерон снова будет рассказывать нам историю своей жизни.

- Ну вот, видишь, - радостно проговорил Фуго. - Я же говорил, что Цицерон найдется. Главное в нашем деле - не терять надежду. Правильно я говорю, Алексей Александрович?

- Абсолютно правильно, Фуго, - улыбнувшись, ответил Алешин папа, после чего все трое отправились домой.

А народ на берегу расходился по своим домам долго и неохотно. Всем страшно понравилось сидеть у костра, есть жареных кур с гусями и петь песни. Некоторые даже успели наплясаться, а один дачник из деревни Петрово прошел на руках от острова до подвесного моста. Потом выяснилось, что он работает в цирке, но все равно, хлопали ему не жалея ладоней.

Как всегда, в этот вечер в доме у Алеши все собрались под оранжевым абажуром за чайным столом. Светлана Борисовна с Ириной Константиновной по случаю спасения Цицерона испекли большой пирог с яблоками и красной смородиной. Алексей Александрович сидел за столом и ковырялся отверткой в разобраной голове робота. А Владислав Валентинович рассказывал о том, как в детстве он утопил в реке чужой велосипед, который ему дали покататься на пять минут.

- И вот сижу я на берегу и плачу. Погода отвратительная: дождь вот с таким градом, - писатель-фантаст показал всем присутствующим кулак и с чувством продолжил: - Сильный ветер, деревья раскачиваются, и я кажусь себе таким маленьким-маленьким, а хозяин велосипеда таким большим-большим.

Во время рассказа Алексей Александрович извинился перед Влалиславом Валентиновичем и попросил жену:

- Ты сидишь с краю, сходи пожалуйста на веранду, принеси кусочек наждачной бумаги. Мне надо контакты почистить.

- Сходи сам, я хочу дослушать историю, - ответила Светлана Борисовна.

- Я не могу, - сказал Алексей Александрович. - Как только я уйду, опять придет этот милиционер, сядет на мое место и выпьет мой чай. Алеша, будь добр, принеси.

- Ну па-ап, - заныл Алеша. - Мне тоже интересно...

- Вот лентяй! - вставая, возмущенно проговорил Алексей Александрович. - Я ему робота чиню, а ему даже за наждачной бумагой лень сходить. - С этими словами Алешин папа удалился на веранду, и пока он копался в шкафчике с инструментами, в гостиную действительно вошел Иван Бурбицкий. Сержант милиции вежливо поздоровался со всеми, уверенно уселся на место Алексея Александровича и отпил из его чашки.

Когда в гостиной вновь появился Алексей Александрович, вся компания сидела красной от едва сдерживаемого хохота. А Алеша с Фуго даже сползли под стол. И только Иван Бурбицкий невозмутимо накладывал себе варенье и иногда удивленно поглядывал на своих соседей.

- Варенье у вас классное, - похвалил сержант. - А что, сегодня Цицерон не будет читать свой роман?

- Не будет, - мрачно ответил Алексей Александрович и забрал из-под носа у милиционера распотрошенную голову робота.

- Папа чистит ему мозги, - ответил из-под стола Алеша.

- Хорошее дело, - пробуя варенье, сказал Бурбицкий и рассмеялся. - Я бы тоже себе почистил.

- Да, вам не помешало бы, - устраиваясь на другом конце стола, пробормотал Алексей Александрович.

ГЛАВА 6.

Под утро Алеша увидел сон, будто он один оказался на планете Анибур, и за ним гоняется целый отряд вооруженных анибурцев. Спасаясь от дикарей, Алеша забрался на самую верхушку высокого дерева, но тонкая ветка под ним обломилась, и Алеша кувырком полетел вниз. Когда до земли оставалось каких-нибудь пару метров, в его сон вторгся знакомый металлический голос:

- Доброе утро, Алеша. Хватит дрыхнуть, пора вставать.

Алеша испуганно открыл глаза, вглянул на письменный стол и моментально проснулся.

- Цицерон, - заулыбавшись, проговорил он. - Это ты.

- Я, - подтвердил робот. - Уже девять часов. Вчера Алексей Александрович попросил разбудить тебя к завтраку.

- А мы тебя искали целых два дня, - сказал Алеша. - Перепугались все...

- Да, - ответил Цицерон. - Мне тоже это купание не доставило удовольствия. Большая к тебе просьба, Алеша: не закидывай меня больше в воду.

- Не буду, - пообещал он и соскочил с постели.

Когда Алеша с Цицероном в руках спустился вниз, Светлана Борисовна уже накрыла на веранде стол для завтрака. Даринда помогала ей у плиты, Алексей Александрович сидел в кресле и читал газету, а Фуго плескался в ванной. На веранде слышно было его довольное фырканье и повизгивание.

- Доброе утро, - сказал Алеша и поставил Цицерона на шкафчик.

- Доброе, очень доброе, - ответила мама. - Погода, как на заказ. Последние дни лета, а тепло и ясно, словно май на дворе.

Фуго выбрался из ванной, когда все уже сидели за столом. Поприветствовав Алешу, он занял свое место, взялся за вилку, но заметил Цицерона с горящими фотоэлементами и воскликнул:

- О! Живой! Привет, Цицерон.

- Здравствуй, Фуго, - ответил бывший грузовой робот.

- Ты больше так подолгу в реке не купайся, - назидательно сказал Фуго, и всем показалось, что он сейчас погрозит Цицерону пальцем. - А то взял моду все время исчезать. То в лесу заблудится*, то в воду сиганет, а мы здесь волнуйся. Прямо не робот, а Красная Шапочка какая-то.

- Почему Красная Шапочка? - удивился Цицерон. - Она же никогда в реке не тонула.

- Откуда ты знаешь? - принимаясь за овсяную кашу, спросил мимикр.

- Я знаю эту сказку, - ответил Цицерон.

- Мало ли, что ты знаешь, - спокойно проговорил Фуго. - К твоему сведению, на следующий год, после того как охотники спасли её и бабушку от волков, Красная Шапочка упала в реку и чуть не погибла. Правда, в сказке этого нет.

Услышав эти слова, Светлана Борисовна замерла с ложкой в руке, Алексей Александрович посмотрел на мимикра поверх газеты, а Алеша сказал:

- Ну ты даешь!

- Уберите меня отсюда, - неожиданно попросил Цицерон. - Этот врун сочиняет такие глупости, что у меня контакты начинают окисляться.

- Подумаешь, - обиделся Фуго. - Спасаешь его, спасаешь и никакой благодарности.

Не успели они позавтракать, как зазвонил телефон. Алеша снял трубку и услышал уже знакомый голос Виталия Орлова с телевидения.

- Доброе утро, - поприветствовал его Орлов и тут же спросил: - Ну что, похоронили обезьянку?

- Какую обезьянку? - не понял Алеша.

- Я имею в виду собачку, - поправился Орлов.

- Собачку? - удивился Алеша.

- Ну попугайчика или морскую свинку. У вас же вчера кто-то утонул.

- А-а-а, - наконец сообразил Алеша и рассмеялся. - Это наш Цицерон тонул. Но теперь все в порядке. Папа почистил ему контакты, и он стал как новенький.

- Так Цицерон - это что, утюг? - спросил Орлов.

- Нет, это грузовой писатель, от которого осталась одна голова, ответил Алеша. - Но скоро мы подберем ему и тело.

На другом конце провода замолчали, очевидно Орлов пытался понять смысл сказанного. Затем он осторожно спросил:

- Так мы можем встретиться сегодня с инопланетянами?

- Можете, - ответил Алеша. - Речь они уже приготовили, так что приезжайте.

Фуго при этих словах сделал большие глаза, торопливо проглотил ложку каши и почти выкрикнул:

- Что, прямо сейчас?

- Нет, - положив трубку, ответил Алеша. - Пока они позавтракают, пока доедут, ты десять раз успеешь порепетировать.

В этот момент в дом вошла молочница тетя Зоя. Она пожелала всем приятного аппетита, отказалась от чая и села на краешек дивана.

- Я ваше объявление прочитала, - обратилась она к Фуго. - Лишней мебели у меня нет, а вот мешок картошечки могу подарить. Своей-то вы пока не обзавелись. Так что, заходите и забирайте.

- Вот спасибо, - обрадовался Фуго. - Вы настоящий друг. Жаль только, что у вас не растут апельсины и ананасы.

- Не растут, - согласилась тетя Зоя. - Зато в этом году кабачки на славу уродились. Так много, прямо девать некуда.

- Почему же некуда? - радостно спросил Фуго. - У нас с тетушкой такой большой дом, что поместится хоть тысяча кабачков, и ещё место останется.

- Тысячу я, конечно, дать не могу, но с десяток забирайте, - сказала молочница.