Чертово колесо

Он снова попробовал закрыть сейф, но в кабинет влетела Лена и вытаращив глаза, хрипло прошептала:

- Взял?

- Нет, - отмахнулся Калистратов, ворочая ключ в замке.

- Я же его открыла, - ничего не понимая, проговорила Лена. - Ты что, идиот?! - Она подскочила к Сергею, отпихнула его и вытащила синий чемоданчик. - Струсил, гад?! - яростно зашептала она. - Даже этого не можешь сделать, паразит! Раз в жизни подвалило, а ты, гаденыш... Раз в жизни... Такого больше не будет! Иди, слюнтяй! - Она сунула ему в руки "дипломат", посмотрела в лицо, и тут Калистратов увидел в её широко раскрытых глазах слезы. Потом, когда у Сергея появилась возможность обдумать все происшедшее, он так и не сумел объяснить себе, как эти две дрожащие капельки влаги могли заставить его завершить начатое.

Лена быстро справилась с сейфовым замком, бросила ключ мужу в карман, и они выскочили из кабинета.

- Нам надо вместе уходить, - остановившись, умоляюще проговорил Калистратов.

- Ты с ума сошел? - прикрывая дверь в кабинет, ответила Лена.

- Да ты посмотри на себя в зеркало. Он же по твоей роже сразу обо всем догадается, - пытался убедить её Сергей.

- По моей не догадается. Иди же! - простонала Лена, и Калистратов быстро направился к выходу. Но дверь распахнулась, в приемную вошел заместитель директора с пачкой документов в руках, и Сергей, оцепенев от ужаса, замер на месте.

- Дома будете семейные проблемы решать, - мельком взглянув на мужа секретарши, на ходу сказал Александр Гаврилович. Он сделал было пару шагов к дверям своего кабинета, но вдруг остановился и, обернувшись, внимательно посмотрел на Калистратова. Лена же, покопавшись в сумочке, швырнула её на стол и вышла на середину комнаты.

- Да какие там проблемы, - с фальшивой веселостью сказала она. - У свекрови завтра день рождения...

- Что это с тобой? - не обращая внимания на слова секретарши, поинтересовался Александр Гаврилович. Взгляд его остановился на побледневшем, перекошенном лице Сергея, затем скользнул вниз, где из-за ноги выглядывал край злополучного синего чемоданчика, и в глазах заместителя директора появились растерянность и страх.

- Какой же ты!.. - с нескрываемой досадой обратилась Лена к мужу, догадавшись, что они разоблачены.

- Я сейчас, - затравленно пробормотал Александр Гаврилович, отступая назад к двери. - Забыл совсем...

Все решали доли секунды, и Лена оказалась гораздо проворнее своего начальника. Одолев разделявшие их несколько метров, она рывком вытянула руку и нажала на головку баллончика. Струя газа ударила в лицо Александру Гавриловичу. Он всплеснул руками, отшвырнул в сторону бумаги и попытался закрыться ладонями, но это ему уже не помогло.

Сергей и Лена с трудом затащили обмякшего заместителя директора в кабинет и бросили у сейфа. Затем, Лена сбегала, заперла дверь в приемную на ключ, а когда вернулась, застала мужа в той же позе, в которой оставила. Нависая над телом, он как-будто разглядывал потерявшего сознание начальника, но его истинное состояние выдавало выражение ужаса на посеревшем лице.

- Что ты стоишь?! - с ненавистью выкрикнула она. - Время! Время! Время!

- Он нас заложит, - каким-то неживым, замогильным голосом сказал Калистратов.

- Значит надо... - начала Лена и не договорила, но по её лицу Сергей понял, что она имела в виду.

- Все равно подумают на нас. Больше не на кого, - обреченно произнес Калистратов. - Надо уходить.

- Ладно, - вдруг спокойно согласилась Лена. - Сиди здесь и жди меня, придурок. Я отнесу деньги Антону.

Если бы она не обозвала его придурком, Сергей остался бы ждать, но Лена вложила в это слово столько презрения, что он понял - назад она не вернется. Это как-будто привело Калистратова в чувство. Он бросился к двери, в этот момент Александр Гаврилович застонал и попытался перевернуться на бок. При этом он сучил ногами и широко раскрывал рот, пытаясь вдохнуть побольше воздуха.

- На, - Лена на раскрытой ладони протянула мужу газовый баллончик. - В рот, пока он не закрыл его. Побольше. И быстрее!

Схватив баллончик, Сергей вернулся к заместителю директора, затем с немым вопросом на лице подался было назад, но увидев глаза жены, остановился и посмотрел на Александра Гавриловича. Калистратов не имел представления, как действует этот газ в больших количествах. Ему хотелось узнать, что будет с жертвой и кем после этого станет он сам, поскольку убийство никак не входило в его планы, но времени на распросы не было.

- Слизняк, - заметив его колебания, проговорила Лена. - Я ухожу. Если бы я знала...

- Стой! - решился наконец Сергей. Он подскочил к заместителю директора, наклонился над ним и пустил струю газа ему в раскрытый рот.

То что произошло вслед за этим, отпечаталось в памяти Калистратова до мельчайших деталей. Александр Гаврилович вдруг выпучил глаза, конвульсивно выгнул спину и издал звук, с каким из сифона выходят остатки воздуха. Его налившееся кровью лицо страшно исказилось, дряблые щеки задрожали мелкой дрожью, но уже через секунду он, словно сдувшийся воздушный шар, обмяк и вскоре замер.

- Он... - начал Сергей и с безумным лицом посмотрел на жену.

- Уходим спокойно, - вымолвила Лена. - Что сделано, то сделано. Я подожду тебя у двери в туалет. Идем.

- Идем, - деревянным голосом повторил за женой Калистратов и, продолжая сжимать в руке баллончик, направился к выходу.

- Возьми себя в руки, - тщательно выговаривая слова, сказала Лена. - С такой рожей тебя сразу арестуют. Ты меня слышишь? - она выдрала у него из пальцев баллончик и спрятала в сумку.

- Слышу.

- Бери чемодан. И запомни: если мы сейчас не уйдем как надо, нас посадят. Надолго посадят. Ты ведь не хочешь этого?

- Не хочу, - безучастно ответил Сергей.

- Лицо. Сделай нормальное лицо, - потребовала Лена, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре. После этого она осторожно открыла дверь ключом, выглянула и быстро вышла. - В туалет. Быстро, - прошептала она, и Калистратов наконец покинул злополучную приемную.

Дальше все прошло гладко, как по маслу. Лена заперла дверь, по лестнице они спустились на второй этаж, и Сергей прошел с синим чемоданчиком в нужную кабинку. Он выглянул в окно, увидел Скоробогатова и тихонько свистнул ему. Антон ловко поймал тяжелый чемоданчик, сунул его в сумку и тут же исчез в подворотне, а Сергей с Леной направились к выходу. По дороге им попадались сослуживцы, с некоторыми Лена поздоровалась и даже удачно ответила на шутку начальника одного из отделов.

У стеклянной вертушки Лена пообещала, что скоро вернется. Она нервно хохотнула и объяснила охраннику, что муж чем-то отравился - цвет лица и гримаса у Калистратова вполне соответствовали этому недугу, и сердобольный охранник даже посочувствовал:

- Ничего, на толчке отсидится, все будет нормально.

Пройдя два квартала, Лена впихнула мужа под арку и потащила вглубь двора за трансформаторную будку.

- Пришел в себя? - нервничая, она чуть не разодрала сигаретную пачку пополам.

- Да, - ответил Сергей, всем своим видом утверждая обратное.

- Тогда слушай. - Прикурив, Лена выпустила ему в лицо струю дыма и, озираясь, заговорила: - Раз уж так получилось, сейчас ты возьмешь такси и быстро смотаешься домой за документами. Только очень быстро, пока они не нашли этого... - Лена умышленно не назвала жертву по имени даже не подозревая, что в основе подобного умолчания лежит языческое табу наших первобытных предков.

- Домой я не поеду, - отстранился от неё Калистратов. - Может они вперед меня доберутся. И где я потом найду тебя?

- Идиот, сейчас нужно думать о другом! - От возмущения Лена постучала кулаком по стене. - Ты что, совсем ничего не понимаешь?

- Все равно нам нужны другие паспорта, - вдруг осенило Сергея. - С этими нельзя никуда соваться, сразу возьмут. Поехали к Антону. О нем же никто не знает. У него можно даже жить.

- Жить у твоего единственного друга?! - Лена схватилась за голову и в отчаянии зашептала: - Какой же ты дурак! Из-за тебя мы засветились! Теперь из-за тебя нас посадят! Я очень прошу, поезжай пока не поздно. Возьмешь документы, спрячься у кого-нибудь из новых знакомых. Только не в Москве и не у родственников, потому что искать будут везде. Поживи за городом недели две, а потом я тебя найду.

- Как? - спросил Калистратов, пытаясь отыскать в распоряжение Лены хоть какую-то логику. - Если ты не будешь знать, где я прячусь, как ты меня найдешь?

- Ровно через две недели утром встречаемся в Серпухове на вокзале, едва сдерживая раздражение, ответила Лена. - Я буду ждать тебя в восемь утра.

- Почему в Серпухове? - ничего не понимая, спросил Сергей.

- У нас нет времени стоять здесь и болтать, - потеряв терпение, выкрикнула Лена. Затем, испугавшись собственного крика, она посмотрела на окна ближайшего дома и тихо добавила: - Скорее всего, нас уже ищут.

- Подожди, - забеспокоился Калистратов. - Мы договорились встретиться у Антона. Пока они о нем что-то узнают, пройдет неделя. Поехали к нему, заберем свою долю. Мы успеем.

- Тебе не надо туда ехать, - чеканя слова, медленно проговорила Лена, и Сергей впервые почувствовал, как она его ненавидит. - Сам виноват. Из-за тебя у меня больше нет дома. Из-за твоей трусости я должна скрываться. А если тебя поймают, ты сдашь меня на первом же допросе.

- Ты что, совсем сдурела? - испугался Калистратов. - Почему мне не надо...

Сергей заметил скользящее движение руки Лены лишь в самый последний момент. Он инстиктивно отшатнулся, но не додумался отскочить или хотя бы отвернуться. В полуметре от его лица возник злополучный газовый баллончик, и за кратчайший промежуток времени, пока головка баллончика опускалась вниз, он успел задержать дыхание и вскинуть руки. Но газ все же попал в глаза. Увертываясь от второй порции, Калистратов закрутился на месте, жалобно застонал, однако не потерял сознания и даже сумел быстро сообразить, что Лена не отстанет, пока он не упадет. Ей нужно было не ослепить его, а надежно уложить хотя бы на полчаса. Этого времени было достаточно для того, чтобы доехать на такси до Антона, забрать две трети украденных денег и исчезнуть.

Глаза жгло так, словно в них плеснули серной кислоты. По щекам Сергея в два ручья катились слезы, а в голове, будто паровой молот, бухало: "Сволочь! Сволочь! Сволочь!" Калистратов попытался извернуться и лягнуть жену, но сослепу промазал и лишь ещё больше разъярил её. Лена вдруг со всей силой, на какую была способна, ударила его ногой в пах, и Сергей, громко охнув, привалился спиной к стене. От невыносимой боли воздух застрял у него в легких. Он абсолютно ничего не видел и только догадывался, что Лена стоит рядом и готовится его добить.

Между первым и вторым ударами прошло не больше двух секунд, но Калистратову они показались вечностью, и всю эту вечность он с животным ужасом ожидал самого страшного. Задыхаясь от боли, Сергей подумал о собственной смерти, о том, что совершенно не готов к ней, боится её до обморочного состояния. И когда после чувствительной оплеухи он не удержался на ногах и начал заваливаться на бок, Лена вновь пустила в ход газовый баллончик.

Проваливаясь в черную бездну, Калистратов как сквозь толстое ватное одеяло почувствовал удар в живот, затем ещё один, и откуда-то издалека до него донесся едва слышный голос жены:

- Дурак, скажи спасибо...

Очнулся Сергей от того, что кто-то настойчиво тянул его за рукав и нечленораздельно бормотал. Первой его мыслью была: "жив", но глаза невозможно было открыть, легкие саднило так, что дышать приходилось очень маленькими глоточками. Попытка набрать полную грудь воздуха чуть не отправила его на тот свет - в легкие словно воткнули кол, а в голове снова воцарилась обморочная мгла.

Придя в себя во второй раз, Калистратов заплакал от обиды и боли. Он не видел, кто пытается привести его в чувство, но был уверен, что милиция. Эта убежденность основывалась на воспоминаниях о недавних событиях: он убил человека и естественно его пришли арестовывать.

Некто попытался приподнять Сергея и прислонить спиной к стене. Эта небольшая встряска вернула ему слух, и Калистратов наконец разобрал хрипловатый и какой-то веселый голос:

- Мужик... Слышь, мужик, нажрался что ли? Или стукнули?

- Стукнули, - одними губами ответил Сергей, но Некто услышал его и обрадованно в самое ухо гаркнул:

- Чем тебе помочь-то?

- Подожди, - медленно возвращаясь на этот свет, ответил Калистратов. Участие незнакомца, от которого разило перегаром и табаком, придало ему сил. Ему стало ясно, что он все ещё на свободе, а память вернула и последнюю сцену расставания с женой. - Друг, - с трудом прохрипел Сергей. Помоги дойти до подъезда.

- Ты местный что ли? - спросил благодетель.

- Нет. В любой подъезд. Отсижусь - уйду. Валяться... здесь...

- За что тебя стукнули? - поинтересовался спаситель, просовывая руки Калистратову под мышки. - Деньги что ли забрали?

- Кто? - испугался Сергей.

- Они у тебя что забрали?

- Нет, не деньги, - сразу успокоился Калистратов. - Так, старые дела. Газовым баллончиком - не могу глаза открыть.

- Ослеп - это хреново, - посочувствовал незнакомец. - Мне вон тоже недавно зуб выбили и чуть руку не сломали. И я эту падлу собственноручно коньяком поил. КОНЬЯКОМ - понимаешь? В наше время разве такое могло быть? Отмудохать человека, который тебя угощал - паденье нравов налицо.

Сергей не видел ни подъезда, ни лифта, в котором они поднимались наверх. На последнем этаже словоохотливый спаситель заботливо усадил его на ступеньки, потоптался рядом, многозначительно повздыхал, а затем, решившись, попросил:

- Может дашь на пузырек? Не в качестве платы за своевременную помощь, нет. Это можешь считать подарком. Я бескорыстно.

- Да, да, - Калистратов начал искать деньги, забыв в какой карман утром положил их. Он помнил, что там одни мелкие купюры и на ощупь отсчитал незнакомцу четыре бумажки. - Хватит? - по привычке подняв незрячие глаза, спросил Сергей.

- Да, хватит, - обрадовался спаситель, принимая сумму, которая явно превышала ожидаемую раз в десять. - Как утопающий из одной лужи утопающему из другой - спасибо. Не ожидал, я бы тебя на руках сюда дотащил. Слушай, друг, а может вместе дерябнем? Я сбегаю. Водочка тебя быстро поставит на ноги.

- Нет, - машинально ответил Калистратов, но тут же с ужасом подумал, что абсолютно не представляет, куда идти, что делать и вообще, как жить дальше. Искать своих подельников в квартире Скоробогатова было бессмысленно - понятно, что они сбежали. Домой возвращаться нельзя. К тому же он чувствовал такую слабость, что самостоятельно не смог бы добраться даже до такси. Из всего былого разнообразия вариантов у него остались только "нельзя", да предложение его скромного спасителя, в котором он не без основания угадывал немолодого алкоголика.

- А то пойдем ко мне, возьмем выпить, закусить. У меня и подлечимся, продолжал искушать незнакомец.

- Пойдем, - решив больше не испытывать судьбу, сразу согласился Сергей. - Только вначале отведи меня к себе. Ты далеко живешь?

- Нет. Минут пять ходьбы. В Волковом переулке. За зоопарком, знаешь? Благодетель явно был рад тому, что нашел мецената и собутыльника в одном лице. Он тут же кинулся поднимать Калистратова, затем подтащил его к лифту и нажал на кнопку.

До дома добрались быстро. По дороге Сергей чувствовал, как к нему возвращаются силы, он уже самостоятельно неплохо передвигал ноги, но вот с глазами было хуже, и он надеялся, что восстановить зрение ему поможет вода.

ГЛАВА 2

Оставив мужа лежать за трансформаторной будкой, Лена быстро дошла до перекрестка, остановила обшарпанный жигуленок и, усевшись на переднее сиденье, назвала свой адрес. У дома Лена попросила водителя подождать, поднялась в квартиру и уже через несколько минут вернулась со спортивной сумкой, в которой был минимум необходимых вещей, носильное золото, деньги и газовый пистолет Сергея, который он купил из баловства, как только появилась такая возможность. Прятал свою игрушку Сергей в секретере за книгами. Понимая, что больше никогда не вернется в эту квартиру, Лена просто сбросила книги на пол, сунула пистолет и коробку с патронами в сумку и на секунду замерла, прикидывая, что ещё ей может понадобиться в этот неприятный и опасный промежуток времени между последним посещением дома и предстоящим новосельем где-нибудь в старой доброй Европе.

Даже второпях она не забыла забрать все свои фотокарточки, хотя прекрасно понимала, что на работе в личном деле фотография есть. Но ей не хотелось оставлять семейный архив на разграбление и хоть отчасти облегчать работу милиции или тем, кто будет её разыскивать.

По дороге к дому Антона Скоробогатова Лена старалась сохранять спокойствие, сидела с непроницаемым лицом и про себя повторяла: "Все будет нормально. Все будет нормально". И все же сквозь это успокоительное заклинание, словно в плохо настроенном приемнике постоянно прорывался незнакомый грубый голос: "Все, это конец". Лена пыталась бороться с наваждением, забивала страшное пророчество мыслями о деньгах, которые ждали её у Антона, но получалось неубедительно. Голос нагло прерывал лихорадочное течение её мыслей и с железной уверенностью неумолимо повторял: "Это конец".

Машины Скоробогатова у дома не оказалось, но это нисколько не смутило Лену. Расплатившись с владельцем жигулей, она вбежала в подъезд, поднялась в лифте на третий этаж и собственным ключом открыла квартиру, в которую последние несколько месяцев приезжала не реже двух раз в неделю.

К её немалому удивлению хозяина дома не оказалось. Лена всегда сама убирала жилище Антона, знала где что хранится, и сейчас была неприятно удивлена странным беспорядком, которого по её разумению не должно было быть. Казалось бы, все лежало на своих местах, и все же у неё создалось впечатление, будто здесь произошло что-то ужасное, обрекающее её на верную погибель: на столе валялась пустая коробка, в которой Скоробогатов хранил документы; платяной шкаф был раскрыт и там не хватало кое-каких носильных вещей; ящики серванта и комода были выдвинуты, словно там искали что-то впопыхах. Но самое главное обнаружилось позже. На кухонном столе она нашла тетрадный листок, на котором торопливым почерком было написано: "Ленок, прощай. Этих денег мало даже для двоих, так что, прости. В квартире не задерживайся, она давно продана вместе с барахлом".

После прочтения записки состояние Лены было близко к обморочному. Не желая верить в то, что её так незамысловато и подло обманули, она несколько раз перечитала послание, заглянула на другую сторону листа, будто ожидая увидеть там коротенькую фразку: "Я пошутил", и только после этого исступленно скомкала лист бумаги и обессиленно повалилась на стул.

Всего лишь сорок минут назад она имела все, что нужно для нормальной человеческой жизни: жилье, работу, мужа, любовника и в перспективе надеялась женить на себе какого-нибудь удачливого бмзнесмена, успевшего поймать свою синюю птицу за хвост и впрячь её в новенький мерседес. Благо, для этого у неё были все данные: красиво слепленная рыжая головка с кукольным личиком, точеная фигура и завидная женская хватка. Еще полчаса назад она держала в собственных руках небольшой чемоданчик с тисненым вензелем, в котором лежало то же самое плюс абсолютная финансовая независимость. Но, словно в страшном сне, в одночасье все это вдруг испарилось, и вот сейчас она лишилась последнего - возможности легально жить в своей квартире, городе, стране. Пресловутое разбитое корыто, по сравнению с тем, что она получила, выглядело бы подарком судьбы. Опостылевшая работа в банке и презираемый муж остались где-то там, в безнадежно утерянном прошлом, тогда как она столкнулась с таким чудовищным настоящим, что в пору было намыливать веревку.

Оглоушенная и раздавленная, Лена даже не заметила, что плачет. Из этого состояния безысходности её вывел резкий телефонный звонок. И тут же у неё появилась слабая надежда, что это лишь недоразумение, ошибка или жестокий розыгрыш. Подбегая к телефону, она молила бога, чтобы это оказался Антон Скоробогатов. Одно его имя значило для неё сейчас гораздо больше, чем вся предыдущая жизнь, а сам он начисто утратил человеческие черты и превратился в некий символ возврата к жизни.

Звонок окончательно разочаровал Лену. Новый владелец квартиры на всякий случай поинтересовался, есть ли кто дома и сообщил, что намерен заехать сегодня во второй половине дня и оставить кое-что из вещей. Молча выслушав его, Лена швырнула трубку мимо аппарата и только после этого тихо произнесла:

- Пошел ты в задницу, говнюк!

Далее оставаться в квартире Скоробогатова нельзя было по любым соображениям, но у Лены совершенно не было сил, чтобы покинуть её. Семейные деньги, которые она забрала из дома, казались в её положении такими мизерными, что о них неприятно было вспоминать - их хватило бы не более, чем на месяц нищенского существования. Что делать дальше, Лена не знала, размышления о будущем доставляли ей физическую боль, а улица, где она вскорости должна была очутиться, пугала её своей открытостью. Где-то там, вне стен этого дома, за ней уже начиналась настоящая охота, и, думая об этом, Лена явственно ощутила тяжелые запахи несвежего белья и параши.

Мысль о семейной "копилке" пришла не сразу. Предательство Антона и последующие переживания лишили её возможности рассуждать спокойно и трезво. Но когда Лена достала тоненькую пачку денег и бегло пересчитала их, в памяти неожиданно всплыли три с половиной тысячи долларов.

Лена с Сергеем не принадлежали к числу людей, которые месяц за месяцем с получки откладывают в чулок на черный день и уж тем более, на далекую старость. Одна зарплата у них уходила на необходимое, другая - на развлечения. Но симпатичная идея сделаться рантье в свое время захватила Калистратовых, как и многих других граждан, мечтающих без особого риска и суеты делать свой маленький бизнес на деньгах. А вскоре подвернулся случай: посредничеством Сергей заработал две тысячи долларов, и вся сумма была отдана знакомым под неплохой процент. Почти за полтора года две тысячи превратились в три с половиной, но забрать их можно было только предупредив благодетелей за неделю.

Вспомнив о "копилке", Лена бросилась к телефону, набрала рабочий номер подруги и от нетерпения заскребла ноготками по столу.

- Алло? - услышала она, и этот спокойный знакомый голос словно вернул её на полтора часа назад, когда мир вокруг неё ещё включал в себя всю палитру цветов и оттенков.

- Тань! - закричала она. - Тань, это я, Лена. Тань, слушай и не перебивай. Понимаешь, я очень сильно влипла. Мне срочно нужны мои деньги. Срочно. Понимаешь? От этого зависит, жить мне или нет.

- Но ты же знаешь, надо за неделю... - послышался растерянный голос подруги.

- Таня, я не могу ждать неделю! Меня убьют! Я не шучу. Я не могу тебе рассказать все по телефону. Танечка, милая, родная моя, ну попробуй что-нибудь сделать! Мне нужно сегодня.