У прокурора век недолог

Неожиданно для себя самой я отправилась на свою Новую квартиру, вспомнив с тяжким вздохом, что хочу я того или нет, а на днях придется переезжать. К хозяйке квартиры, где я жила, приезжает племянник с семьей, об этом она предупредила меня за два месяца. Еще и новоселье справлю… с трупом. Я зло чертыхнулась и свернула к дому.

Под козырьком подъезда стояли две старушки. Мое появление они восприняли с интересом, поздоровались в ответ и проводили взглядами. Ну и соседка вам досталась, дорогие, не успела заселиться, а уже покойник.

Я поднялась на третий этаж и не без опасения открыла дверь. Никаких сюрпризов. Прошлась по квартире, что-то насвистывая себе под нос, и замерла возле телефона. Пожалуй, стоит позвонить Юлии Васильевне: работать в таком состоянии я все равно не смогу, надо предупредить человека, что у меня намечается отпуск, надеюсь, краткосрочный.

Я набрала номер и нарвалась на автоответчик, но это вовсе не значило, что Юлии Васильевны нет дома, она дама с причудами, оттого я позвала:

— Юлия Васильевна, это Алла. Мне необходимо срочно связаться с вами. Возьмите трубку, пожалуйста… — В ту же секунду я услышала тоненький голосок, который так не вязался с обликом Виноградовой, дамы дородной и властной, которая в коммунистические времена очень многих заставляла трепетать и опасаться за свое кресло.

— Здравствуйте, Аллочка, а я вам звонила. Куда это вы пропали, голубушка?

— Извините, у меня неприятности. Очень серьезные. Можно к вам приехать? Говорить по телефону не хотелось бы.

— Что ж, приезжайте, думаю, вам сейчас не до работы, ну хоть поболтаем. Развлечете старуху. “Чертова баба”, — подумала я, вешая трубку. Стоило бы послать ее вместе с ее воспоминаниями, с чего это старушка вообще взяла, что ее комсомольская юность кому-то интересна? Найти мне замену труда не составит, денег у старушки куры не клюют, у партийца со стажем оказался братец в Америке, чуть ли не миллионер, два года назад отдал богу душу. Как видно, это событие настроило Юлию Васильевну на эпический лад, и она увлеклась воспоминаниями. Подходя к ее квартире, я почти созрела, чтобы отказаться от работы. Встретили меня чрезвычайно ласково.

— Проходите, Аллочка, выпьем чаю. Катерина Ивановна сегодня пироги пекла, вы любите пироги с малиной? По такой погоде только одна радость, что сидеть за самоваром, есть пироги и болтать о чем-нибудь приятном. Ах, извините, вы что-то говорили о возникших трудностях?

— В моей квартире убили человека, — с бодрой улыбкой сообщила я, устраиваясь за столом.

— Акимова? — пленительно улыбнулась в ответ Юлия Васильевна. — Слухами земля полнится. Так, значит, в вашей квартире? И кто его убил?

— Идет следствие…

— Конечно, конечно. А что вас связывало с Акимовым? Какие-то родственные узы? — продолжила она задавать вопросы, весело поглядывая на меня.

— Нас с ним ничего не связывало, в настоящее время я пытаюсь выяснить, что ему понадобилось в моей квартире.

— Ах вот как. Очень интересно. То есть он вошел в вашу квартиру, а вы даже не знаете как?

— Совершенно верно. Юлия Васильевна, я только что от следователя, меня немного утомили его вопросы, так что если вы не возражаете, на ваши я отвечать не буду, тем более что заглянула буквально на пять минут. В связи с возникшими обстоятельствами, вряд ли я смогу помочь вам в работе над книгой. Извините, но…

— Книга — пустяки. То есть в данный момент, конечно, — заявила Виноградова. — Мои воспоминания никуда не денутся, я буду продолжать наговаривать их на диктофон, а к работе вернемся, когда вы уладите свои дела.

— Я думаю, вам лучше обратиться к кому-то другому.

— Об этом не может быть и речи. Вы или никто. Уверена, вы принесете мне удачу. — Она стала разливать чай, а я принялась за пирог, вспомнив, что сегодня еще не ела. — Кстати, я знакома с женой Акимова, то есть теперь, конечно, вдовой, — заметила Юлия Васильевна, а я едва не подавилась от неожиданности: мне-то казалось, что данную тему мы уже исчерпали. Я промолчала, а Виноградова продолжила:

— Она весьма неуравновешенная особа, к тому же… — Тут Юлия Васильевна нависла над столом, желая быть поближе ко мне, и зловеще зашептала:

— Она — алкоголичка. Я точно знаю. У меня знакомая работает в психиатрической больнице, она лечила Акимову и кое-что мне рассказывала. У Раисы Андреевны, так зовут Акимову, бывают самые настоящие запои. Вы с ней встречались?

— Видела один раз, — ответила я, поддерживать разговор желания не было. Хоть я и отношусь к журналистской братии, но слухи и сплетни терпеть не могу. Возможно, по этой причине журналист из меня так себе.

— Обратили внимание на ее глаза? У человека не может быть таких глаз, только у ящерицы.

— У нее линзы, вот и все, — пожала я плечами. — Никаких тайн и загадок. У одной моей знакомой глаза вообще фиолетовые. Конечно, тоже линзы.

— Ужас какой-то, — вроде бы не поверила мне Юлия Васильевна, нахмурилась и явно осталась недовольна моим замечанием. — То, что она пьет, совершенно точно. Я как-то встретила ее в десять утра, не поверите, от нее несло, как от винной бочки. Вообще-то, неудивительно, когда человек не знает, чем себя занять. Все пороки от лени. У нее два высших образования, а она нигде не работает. Что это за мода пошла такая, скажите на милость? Муженек ее тоже хорош, говорят, у него был роман. И знаете с кем? С женой собственного начальника, оттого его и перевели в наш город. Он будто бы хотел развестись с Раисой, но карьера и все такое… Из-за его измен бедняжка и начала пить. Сын учится в другом городе, она совсем одна, несчастная женщина… Даже подумывала о самоубийстве. Да-да. Представляете? Вот тебе и муж прокурор. Кстати, от таких мыслей рукой подать до желания взаправду кого-то укокошить. Как вы считаете?

— Никогда об этом не думала, — прикидывая, как поскорее откланяться, ответила я. — Но мне кажется, одно с другим не связано…

— Как это не связано? — возмутилась Виноградова. — Очень даже связано. Человек чувствует себя подавленным, несчастным, он думает о том, чтобы покончить счеты с жизнью, а тот, кто является причиной всех этих бед, живет себе припеваючи и заводит очередную любовницу.

— У Акимова была любовница? — насторожилась я.

— А почему бы и нет? Сердце бедной женщины не выдержало, ум помутился, и она его убила. Ведь Акимова зарезали, верно? Два удара ножом? — Информированность Юлии Васильевны вызывала уважение, никаких комментариев в прессе по поводу убийства не было, только небольшая заметка в “Ведомостях”, констатация факта, не более: убит около семи вечера, ведется следствие. Я кивнула, вроде бы соглашаясь с Виноградовой, а потом усмехнулась:

— У вас интересная версия, но она не объясняет, как Акимов попал в мою квартиру.

— Над этим в настоящий момент я и ломаю голову, — хитро прищурившись, порадовала меня Юлия

Васильевна.

— Я думаю, следствие во всем разберется, — кашлянув, заметила я, взглянула на часы и начала подниматься. — Спасибо вам большое…

— Уже уходите? — искренне огорчилась Виноградова. — Очень жаль. Вы знаете, Аллочка, как я люблю вас. Мне бы очень хотелось, чтобы мы стали настоящими друзьями. А насчет Раисы Акимовой советую как следует поразмыслить. Представляете, она ходит в какую-то секту. Бог знает, чем они там занимаются. Возможно, как хлысты, свальным грехом… Кто-то из этих шарлатанов вполне мог надоумить ее зарезать мужа.

— Ни о какой секте хлыстов в нашем городе я никогда не слышала, — сухо заметила я, решив, что Юлия Васильевна явно перегнула палку.

— Может, и не секта, поди разберись, как это называется, а хлыстов я привела для примера. Эти, с позволения сказать, верующие устраивают сборища на Вокзальном спуске, такой мрачный дом слева, за высоким забором. Именно там мы последний раз и встретились с Раисой. Довольно странно отправляться на молебен в подпитии. Впрочем, в вопросах религии я не сильна, может, это как раз и принято у всяких там сектантов.

Юлия Васильевна замолчала, и я получила возможность проститься, выскользнула за дверь и с облегчением вздохнула. Но очень скоро мысленно вернулась к нашему разговору. А что, если в рассуждениях Виноградовой что-то есть? Несчастная женщина подозревает мужа в измене… Предположим, она обнаружила записку и выследила его. Вошла в квартиру, у них вспыхнула ссора, и она ударила его ножом. А потом сбежала. Почему бы и нет, я раз сто читала о таком в детективах. Но если все так просто, чего ж в милиции с подобной чепухой не могут разобраться?

Не желают? Заместитель прокурора области убит в квартире любовницы собственной женой. Классный матерьялец для центральных газет… Гораздо благороднее погибнуть от руки наемного убийцы. Да-а… в любом случае убийцу должна искать милиция… Мне бы только понять, как Акимов оказался в моей квартире? А вдруг Олег меня обманул? Что, если он все-таки заезжал на квартиру? И в этот момент явился Акимов. В записке сказано “жду около семи”, но, горя нетерпением или по какой-то другой причине, он приехал раньше. Ему открыл Олег. Акимов что-то наплел о свидании и остался в квартире. Вид у него такой, что любой человек распахнет перед ним все двери настежь…

Допустим, Олег торопился уехать, а выставить Акимова не рискнул, тем более что тот сказал о встрече около семи. Олег, на всякий случай оставив ему запасные ключи, уехал, а Акимов остался. И тут пришел некто и дважды ударил Акимова ножом. Если мои догадки верны, его либо в самом деле зарезала жена, либо причину убийства надо искать в его работе, точнее, в тех делах, которыми он занимался. А что?

Киллер следил за Акимовым, узнал о квартире на Мещанской и, заманив его туда, убил. Ножом? Киллеры предпочитают огнестрельное оружие. И как он смог передать записку Акимову? Конверт без адреса, следовательно, получил он его из рук в руки, либо конверт подбросили, например, в машину. Подошел парень, сунул конверт под “дворники”… Чепуха. С чего бы мне передавать записки таким странным способом? Эта мысль непременно пришла бы в голову Валере. Если же он занимался каким-то важным делом и подозревал, что у неких лиц возникло желание от него избавиться, то просто обязан был проявить осторожность. Нет, это никуда не годится. Предполагаемый киллер должен быть уверен, что в это время в квартире находится Олег, что Валера захочет меня подождать, а Олег оставит его в одиночестве. Нет, такое даже для детектива слишком… Не было никакого киллера. Эта дурацкая записка и совершенно нелепое убийство… Может, действительно жена? Допустим, она его подозревала и ошибочно предположила, что именно я счастливая избранница? Тогда следователю остается лишь выяснить, где в момент убийства находилась Раиса Акимова. Кто-то из жильцов дома наверняка ее видел. Старушки в это время еще прогуливаются… тогда дождь моросил… ну и что, кто-нибудь смотрел в окно. Не может такого быть, чтоб никто ничего не видел… А вот с Олегом, пожалуй, стоит поговорить.

Я решительно свернула на светофоре, проехала по Михайловской и начала подниматься к мосту. Олег жил рядом с центральным универмагом, местонахождение дома я знала приблизительно. Можно было позвонить по телефону, но я предпочитала разговор с глазу на глаз.

Сразу за универмагом начались малоквартирные дома, Олег говорил, у них недавно закончили строительство подземного гаража, пожалуй, это здесь. Я остановилась в нескольких метрах от дома, оштукатуренного и свежепокрашенного, вышла из машины и огляделась. Стайка мальчишек носилась за рыжей таксой, та удирала, смешно потряхивая ушами и волоча за собой поводок. Я приблизилась и крикнула:

— Исаевы в какой квартире живут?

— В пятой, — недружно ответили мне сразу несколько голосов, а я заторопилась к подъезду. Дверь с кодовым замком была распахнута настежь, я поднялась на второй этаж и позвонила в дверь с цифрой “пять” на бронзовой табличке. Открыла пожилая женщина с заплаканными глазами, испуганно спросила:

— Вам кого?

— Олег Исаев здесь живет?

— Здесь, — ответила она как-то неуверенно.

— А можно его увидеть?

— Нет, он… ушел…

— А когда придет? — не отступала я, и тут другой голос осведомился из глубины квартиры:

— Мама, кто там?

— Какая-то девушка Олега спрашивает.

Через мгновение я увидела Татьяну, жену Олега. Она куталась в пуховый платок, лицо бледное, глаза покрасневшие, в общем, семи пядей во лбу не надо, чтобы сообразить: у людей несчастье.

— Таня, извини, если я не вовремя, — торопливо начала я. — Мне нужно увидеть Олега.

— Его арестовали, — резко сказала она.

— Мы же виделись сегодня…

— Вот сегодня и арестовали. Я не знаю, что там у тебя с этим прокурором, но мой муж никого не убивал.

— Подожди, — решительно пресекла я Татьянино желание перейти на крик и вошла в квартиру, захлопнув дверь. — Объясни, что случилось?

— Что случилось, — всхлипнула она, закрыла лицо ладонями и заплакала. — Олега арестовали. Будто бы кто-то видел, как он входил в подъезд около семи часов.

— Так он был у меня или нет?

— Откуда я знаю? Только Олег никого не убивал.

— Разумеется, не убивал, — кивнула я.

— Почему бы им тебя не арестовать? В конце концов, его зарезали в твоей квартире. — Она убрала руки от лица и теперь стояла передо мной, гневно сверкая глазами.

— Я уверена, арест Олега недоразумение, с этим быстро разберутся и…

— Ах, ты уверена, — зло засмеялась она, но тут же вновь заплакала. Ее мать испуганно смотрела на нас, стоя в дверях, а я сообразила, что в квартире еще кто-то есть. Послышались шаги, и я увидела молодого мужчину в пестром свитере, он кашлянул, словно хотел привлечь мое внимание, и неуверенно сказал:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответила я и вновь повернулась к Татьяне. — Нам надо поговорить. Если мы сумеем разобраться хоть в чем-нибудь, это только поможет Олегу.

— В милиции все уже решили, — сквозь слезы прошептала Татьяна. — Они арестовали Олега, и им нет никакого дела, что он не виноват.

— Не думаю. Наказание определяет суд, а для суда важен мотив… С какой стати Олегу убивать Акимова?

— Ты думаешь? — спросила она с робкой надеждой, точно участь ее мужа в самом деле зависела от моих слов. — Давай пройдем в кухню.

Кухня была большой, ореховый гарнитур совершенно в ней терялся. Посреди стоял круглый стол, покрытый скатертью с кистями, за ним мы и устроились.

— Это Андрей, — словно опомнившись, сказала Татьяна, кивнув на парня в свитере, который сел напротив меня. — Он друг Олега. У мужа вчера машина сломалась, и он заезжал к Андрею. Машина до сих пор в мастерской.

— Олег мне говорил, — вздохнула я. — Именно по этой причине он и не заехал ко мне.

Оба быстро переглянулись, а я, уловив это, насторожилась.

— Он так сказал? — спросил парень.

— Да, а что, на самом деле было иначе? — Татьяна уткнулась носом в свой пуховый платок, избегая моего взгляда, а Андрей тихо чертыхнулся:

— Говорил я ему…

— Что говорил? — еще больше насторожилась я.

— Ну… что лучше ментам рассказать все, как было. А он уперся, помалкивай… А как помалкивать, если бабка меня видела.

— Какая бабка? — начала злиться я. — Может, ты расскажешь толком?

— А чего рассказывать? — Он поморщился. — Олег вчера ко мне заехал, с тачкой проблемы, ну, загнали ее в мастерскую, а я как раз собрался домой, он и говорит, подбрось меня, по пути, мол… Ну, мне что, поехали, говорю. Он из багажника сумку взял, с дрелью, сел в кабину, говорит по дороге: “Тормозни на Мещанской, заскочу на квартиру к одной девчонке, я ей гардины обещал повесить, дрель занесу, чтоб завтра в руках не таскать”. Он утром к тебе хотел заскочить и гардинами заняться. А дрель тяжелая…

— Я понимаю, — кивнула я.

— Ну, я встал возле арки. Олег в подъезд вошел, а грязь после дождя страшная, ветровое стекло мыть замучаешься, я то и дело воду в бачок заливал, вода у меня в пластиковой бутылке кончилась, я ее и бросил на тротуар. И тут бабка из окна как заорет: “Мусорите, на машинах по тротуару гоняете, я сейчас в милицию позвоню…”

— Все это происходило, пока Олег был в моей квартире? — не удержалась я.

— Конечно. Пять минут прошло, не больше, он бежит. Лицо бледное, и вроде как трясет его. Я стал про бабку рассказывать, а он будто не слышит, а потом говорит: “Андрей, нас здесь не было”. Ну, не было и не было, мне что. Утром позвонил мне и еще раз напомнил: мы на Мещанской не были. Слыхал, говорит, там убийство, затаскают менты… Я опять про бабку эту, а он: “Тебя там никто не знает, а бабка что, у бабки склероз. И она ни в жизнь не вспомнит, “Жигули” стояли или “Волга”, а у тебя вообще иномарка, “Опель”. Ну, я ему — как знаешь, а ведь чуяло мое сердце… такая бабка вредная, и поверишь ли, она мой номер записала. Прогрессивная старушенция, у нее внук машинами увлекается, так она и “Опель” узнала. Сегодня ко мне менты явились, так, мол, и так, что вы делали на Старой Мещанской. Ничего, говорю, не делал, мимо, говорю, ехал, встал водички долить. Ну, они меня в оборот. Мужики в мастерской видели, как мы с Олегом уезжали, все ясней ясного. Пришлось рассказать, как есть…

— Значит, Олега задержали потому, что он скрыл от следствия тот факт, что был у меня вечером, — пробормотала я.

— Видать, так. Он одно сказал, я другое, а бабка эта, чтоб ей… Вот.

— В котором часу вы были на Мещанской? — спросила я.

— Точно не помню. В половине седьмого еще в мастерской стояли, парень время спрашивал. Ну, около семи где-то, может, минут пять восьмого.

— Примерно в это время произошло убийство.

Татьяна всхлипнула, а Андрей испуганно вытаращил глаза.

— Какое убийство? Да он был там пять минут. Дрель положил…

— Он вернулся без дрели? — спросила я.

— Ну… Да ему бы и времени не хватило…

— А та самая бабка видела, как он вернулся?

— Откуда ж мне знать? Может, из-за занавески подглядывала, с такой станется…

— Я думаю, Олег приехал и обнаружил в квартире труп. Испугался и решил в милицию не заявлять, оттого и просил тебя забыть, что вы заезжали.

— Ну… конечно, так оно и было. Он и мне ничего не рассказал, чтоб, значит, без лишних базаров… да и времени у него не было человека зарезать.

— Им на это наплевать, — обреченно сказала Татьяна, имея в виду милицию. В кухне повисла тишина. Предположим, все так и было. Но как в этом случае Акимов оказался в квартире? Я-то предполагала, что его впустил Олег… Теперь чепуха получается:

Олег его впустил, зачем-то убил и все это за пять минут. Нет, не годится. Акимов пришел раньше Олега, он ждал меня в квартире. Кто-то выследил его, позвонил, он открыл дверь и получил два удара ножом, а Олег пришел через несколько минут, увидел труп и, вместо того чтобы вызвать милицию, сбежал. А почему сбежал? Чего ему было бояться, раз у него в машине свидетель… В такой ситуации бог знает что может прийти в голову…