Книжка про Гришку

- Аполлошка, быть тебе без хвоста.

Гришка хотел сказать: "Это нехорошо. Птиц нужно беречь и охранять!" но заробел. И услыхал зов:

- Григорий, сейчас же явись. Пулей лети!

Гришка приподнялся на цыпочки и полетел, оглохший от напряжения.

Чем порадуешь?

- От скромности я не умру, - заявил дядя Федя. - Я умру от ран!

- Ваши раны уже давно зажили.

- Я умру от свежей раны, которую ты мне нанёс! Скажи, пожалуйста, кто тебя учит летать?

- Аполлон.

- Вот она, рана! Тебя учит полёту самовлюблённый болтун Аполлошка. Что он тебе наболтал?

- Счастье - это полёт.

Дядя Федя засопел возмущённо.

- Глупости. Счастье - дело тяжёлое.

Вдруг дядя Федя исчез, но тут же появился возле колодца.

- Я, по-твоему, вывороченное дерево? Замшелая коряжина? - Дядя Федя снова исчез и возник у сарая. - Меня ты списал со счетов? Учишься полёту гордому. Но сумеешь ли ты перейти речку вброд?

- Переплыть можно...

- Если камни и бурный поток? Пахнет илом и порохом. Ты идёшь, а тебя опрокидывает, швыряет на камни теменем. - Дядя Федя всё это изобразил в движениях, напоследок сделал сальто-мортале и сказал отдуваясь: - Главное тут - не хрустеть.

И тогда послышался голос:

- Федька, тебе, что ли, делать нечего в твоём возрасте?

Калитку отворил пожилой человек в белой шляпе, с жёлтым кожаным чемоданом в руке.

- Пашка! - обрадовался дядя Федя. - А я удивляюсь, чего это ты не едешь. Я уже заскучал, тебя ожидая. - Дядя Федя ринулся к своему гостю.

Они принялись обниматься. Шляпа у гостя сползла на глаза. Незрячий, он наткнулся на Гришку.

- Это Григорий, он у меня внук, - объяснил дядя Федя.

- Какой ещё внук? У тебя и детей никогда не было... Федька, сознавайся: ты от меня что-то скрыл.

- Как детей не было? Серёжку помнишь? У нас в отряде был сын полка. Дядя Федя приподнял Гришкину голову за подбородок. - Полюбуйся, это сын нашего сына полка Серёжки. Значит, он внук полка. А полк в данную минуту кто?

- Мы с тобой полк, - ответил гость, удивляясь. - Выходит, мы с тобой, Федька, деды.

Они стали плечом к плечу, старые седые солдаты, и спросили:

- Внук, внук, чем нас порадуешь?

Гришка от волнения носом шумнул - что Гришка сказать мог в ответ? А ничего пока.

- Обсыхай быстрее, - велел ему дядя Федя. - Пашка - мой лучший старинный друг. Мы с ним гражданскую вместе прошли, на заводе вместе работали, в Отечественную войну в отряде партизанского командира товарища Гуляева тоже вместе сражались. Пашка теперь академик. Академики не то что мы, моряки, - они на пенсию не уходят. Не стесняйся, называй его дядя Павел... Пашка, пойдём чай пить с дороги.

- Караси есть? - спросил академик Пашка.

- Вот такие, как поросята, - ответил его товарищ, заслуженный пенсионер Федька.

- Васька не появлялся?

- Эх, Васька, Васька... - Дядя Федя повёл своего старинного друга в избу, ласково подталкивая и приговаривая: - Седой ты как лунь, но крепкий...

Гришка хотел с ними пойти чай пить, но передумал: товарищам, которые давно не видались, наедине поговорить нужно, у них вопросов друг к другу много.

Гришка в деревню пошёл. Туда, где строится новый кирпичный дом с газом. Посмотреть, на сколько он за день вырос.

Чтоб без обиды

Возле дома сидели на брёвнах двое дошкольников - Пестряков Валерий и девочка Лиза в розовом платье. Оба постарше Гришки, оба собираются нынешней осенью в первый класс. Больше никого возле нового дома не было вечер уже, строители отдыхать отправились.

Пестряков Валерий и девочка Лиза сидели рядом, но друг перед другом гордые. Гришка понял: у них спор происходит, кто в первом классе будет отличником.

- Я, - говорила девочка Лиза.

- Это ещё посмотрим, - говорил Пестряков Валерий.

Они молча говорили, только одним своим видом. А вид у девочки Лизы был такой, словно её поставили на трибуну и показывают всему народу - вот наша лучшая ученица, потрясающая отличница Лиза.

Чтобы не мешать им, Гришка сзади зашёл. Сел потихоньку за их спинами. Сидит Гришка, любуется новым домом. Дом уже на четыре этажа вырос.

- Давай сказки рассказывать. У кого лучше, - сказала вдруг девочка Лиза. Не выдержала молчаливого спора.

Пестряков Валерий поднялся, руку вперёд вынес.

- Давай. - И объявил: - Бой на Калиновом мосту!

- Нет, - отклонила девочка Лиза. - Это сказка уже давно сочинённая. Ты свою сочини.

- Ладно, - согласился Пестряков Валерий. - Но смотри, Лизка, если моя сказка твою победит, чтоб без обиды. Я тебя знаю. Начинай первая.

Девочка Лиза, вздыхая на разные лады и поджимая губы в нужных местах, рассказала сказку следующего содержания:

Сказка про солнечного зайчика

Однажды вечером, когда солнце садилось и уже остался гореть над землёй только самый краешек, оторвался от него солнечный зайчик - не захотел возвращаться домой.

Решил солнечный зайчик: "Поживу-ка я на земле. Побуду в этом красивом доме, вот как в нём чисто и всё в цветах". Прилепился солнечный зайчик на занавеску и сидит себе. Солнце совсем скрылось за лесом. Солнечный зайчик с занавески на люстру перепрыгнул. С люстры на вазу - развлекается один.

В этой комнате девочка была больная, с температурой.

"Ночь уже, а солнечный зайчик всё скачет, как странно", - удивилась девочка, лёжа в постели.

Девочка смотрела, смотрела на солнечного зайчика и уснула. И зайчику стало скучно. Вдруг стало ему холодно. Он на печку прилепился, а печка летом не топленная. На букет прыгнул - цветы тоже холодные, третьего дня срезанные. Скакал солнечный зайчик, скакал - сила у него уже на исходе. На потолок прыгнул. Подумал: "Может, с потолка солнышко увижу", - да не удержался на потолке и упал. Прямо девочке на щёку. А девочка ведь больная была, жар у неё был высокий. Согрелся солнечный зайчик на девочкиной щеке и уснул.

Утром солнышко встало. Озабоченное очень. Думает солнышко: "Наверно, пропал озорной солнечный зайчик, остыл и помер". Глядь, а он вот где, на щеке у больной девочки. Бросились к солнечному зайчику быстрые солнечные лучи. Подхватили его, подбросили, шевелят-теребят. Нашёлся! Как выжил?

А девочка повернулась на другой бок, вздохнула сладко и проснулась здоровая.

Ты свою расскажи

- Ерундовая сказка, - сказал Пестряков Валерий. - Ты зачем больную девочку сочинила?

- Для переживания. Ясно же... - Девочка Лиза тихонько всхлипнула.

- И не хлюпай. Тебе бы только похлюпать.

Девочка Лиза сделала губы шнурочком.

- Ты свою расскажи. Посмотрим, какая будет твоя.

- Я ещё не придумал до конца.

- Ну и не критикуй. Гораздо легче чужую сказку разругать, чем свою придумать.

- Ну, Лизка, если ты так вопрос ставишь... - Пестряков Валерий залез на самое верхнее бревно, откашлялся суровым кашлем, руку вперёд вынес и рассказал сказку следующего содержания:

Сказка про королей

Четыре чёрных короля сказали хором: "Раз!"

Четыре чёрных короля сказали хором: "Два!"

Четыре чёрных короля сказали хором: "Три!"

Бум! Бац! Трах! Бах! Вперёд! Ура-а!.. Коли!

Четыре чёрных короля все разом померли.

И ноги кверху...

Чего молчишь?

- Хорошая сказка... Таинственная, - прошептал Гришка.

Девочка Лиза к нему повернулась.

- А ты помолчи. Как ты здесь очутился?.. Это не сказка вовсе, а пустое Валеркино бахвальство. Ты, что ли, королей победил? - спросила она у Пестрякова Валерия. - Увидел бы короля, небось дал бы дёру.

- Плохо ты меня знаешь, - возразил Пестряков Валерий. - Во-первых, моя сказка со смыслом. А во-вторых, пусть теперь Гришка рассказывает. Может, у него лучше всех получится.

- Ну-ну... - произнесла девочка Лиза добреньким голосом, не ожидая от чужих сказок ничего путного. - Рассказывай, Гришка.

Гришка задумался. Собрал все наличные мысли в центр головы - ничего сказочного, одна быль. Гришка вопрос себе задал случайный: "Куда уходят трамваи, когда свернут за угол?"

Представил трамвай посреди сосновой поляны. Внутрь вагонов залетают шмели и пчёлы, запрыгивают кузнечики и лягушата. А на месте водителя в солнечном тепле спит трёхцветная кошка Семирамида...

Девочка Лиза спросила нетерпеливо:

- Чего молчишь?

- Я не молчу. У меня быль придумывается.

- Тогда и не сиди с нами, - сказала девочка Лиза. Но Пестряков Валерий её пресёк:

- А ты не командуй. Он младше, нужно ему срок дать больше. До завтрашнего утра.

Жили, живут и будут

Гришка по деревне грустно шагал, думал, как сочинить сказку. "Наверно, я совсем бестолковый. Неспособный, наверно. Ох, тяжело..."

От таких размышлений Гришку отвлекли овцы. Принялся Гришка помогать некоторым нерасторопным хозяевам загонять по дворам овец, которые идти домой не желают, всякий раз упираются и норовят убежать.

Потом помог выгружать хлеб из автофургона в магазин. Хлеб был чудесного аромата.

Потом послушал музыку из транзистора, который стоял на коленях у девушки Тани, и сказал:

- Мне нужно к завтрашнему дню сказку придумать про жили-были.

Девушка Таня глянула на него, словно он дым, который глаза щиплет, помигала и вздохнула.

- Закат нынче такой неяркий, ничего замечательного на завтрашний день не сулит.

Гришка с Таней мысленно не согласился - закат, по его мнению, был золотой. И ещё он подумал: "Зачем жили-были? Нужно сказку так начинать: "Жили, живут и будут..."

Потому что не сахар

Дядя Федя и дядя Павел сидели в большой комнате, пили чай из самовара.

- Григорий, - сказал дядя Федя. - Садись немедленно пить чай индийский. Пашка из Индии привёз - наивысший сорт. Но сиди тихо, не встревай в наши воспоминания.

Гришка налил себе чаю. Принялся было сказку придумывать такую: чай индийский на дяди Федином огороде самостоятельно произрастает в виде пальмы. Листья у пальмы разные: одни чайные, другие из серебряной бумаги, чтобы в неё чай индийский заворачивать.

Но дядя Федя и дядя Павел так громко грустили, смеялись и пели и так часто повторяли со вздохом: "Эх, Васька, Васька..." - что сказка дальше пальмы не продвигалась. Правда, придумался полосатый кот Васька, который сидел на пальме, пел песню "Не плачь, девчонка, пройдут дожди..." и мастерил себе из серебряной бумаги крылья для полёта.