Свирепый Пеллюсидар

— Поторопись, они уже опомнились и пошли в обход через каньон.

Годону не пришлось повторять свое предложение, и в считанные мгновения оба мужчины оказались на вершине скалы. Жители Кали, находившиеся вместе с Дэвидом в заключении, уже скрылись в лесу, на скале находились только Уз, еще один туземец и О-аа. Они втроем что-то бурно обсуждали. Спутник Уза, огромный бородатый воин, слабо отличающийся от неандертальца, впрочем, молчал. Говорили Уз и О-аа. Когда Годон и Иннес приблизились к этой троице, то услышали, как О-аа громко крикнула:

— Нет, ни за что!

— Ты сделаешь, как я тебе говорю, — не менее запальчиво ответил Уз, — я твой отец и повелитель. Благ — сильный воин и хороший охотник, он будет тебе хорошим мужем. У него большая пещера, ты ни в чем не будешь знать недостатка. И перетруждаться тебе тоже не придется — у него уже есть три жены.

О-аа притопнула ногой:

— А я говорю, что не пойду с ним. Я скорее выйду за сагота.

О-аа не могла бы придумать более сильного оскорбления: во всем Пеллюсидаре не было существ более ненавидимых и презираемых, чем эти пособники махар.

Благ злобно прорычал:

— С меня довольно, я беру ее.

Он приблизился к О-аа, но будто выросший из-под земли Годон ударил его по протянутой руке.

— Ты не берешь ее, — сказал он, — О-аа выберет себе мужа сама.

Благ не был особенно искушен в искусстве ведения беседы, но обладая вспыльчивым характером, предпочитал отвечать действием на слова. Он, не вступая в разговор, размахнулся, чтобы нанести Годону удар, которым можно было бы убить быка. Перед ним был вовсе не бык, и удар не достиг цели. Годон пригнулся, схватил потерявшего равновесие Блага, приподнял его и бросил на землю.

Благ не был оглушен, но несколько мгновений лежал на земле, пытаясь осмыслить случившееся.

Уз тоже был удивлен — казалось, его воин значительно превосходил в силе Годона. Но король Кали не разглядел, что под гладкой кожей Годона перекатывались стальные мускулы. Он никак не предполагал, что в этом человеке кроется такая сила и ловкость.

Благ не был так ловок и сообразителен, как его противник, но в храбрости ему трудно было отказать. Правда, это была отвага глупости. Он поднялся на ноги и, пригнув голову, бросился на Годона. На этот раз тот не шевельнулся, но когда Благ приблизился к нему, нанес пещерному человеку чудовищный удар. Тот рухнул как подкошенный.

— Все, хватит! — вмешался Иннес. — Если вы будете продолжать выяснять отношения здесь, то нас всех опять схватят.

— В самом деле, — поддержал его Уз. — Достаточно.

Благ уже очнулся и с трудом встал на ноги.

— Ничего, я убью его позже, — с угрозой прорычал он

— Ты еще не угомонился? — с насмешкой осведомился Годон и посмотрел по сторонам.

— А где О-аа?

О-аа действительно не было поблизости. Пока все наблюдали за дракой, она ускользнула, и никто этого не заметил. Она, по всей видимости, не сомневалась в исходе схватки и решила увеличить расстояние между собой и назойливым женихом.

— Ничего, когда она мне понадобится, — сказал Уз, — я из нее эту дурь вышибу. Я все равно отдам ее Благу.

— Боюсь, что в этом случае тебе придется иметь дело со мной, — сказал Годон.

— Годон, не стоит лезть в чужие дела, — посоветовал Дэвид.

— Это мое дело.

Иннес пожал плечами:

— В таком случае не говори потом, что я тебя не предупреждал. Сейчас нам нужно убраться отсюда и как можно скорее.

— Вверх по берегу есть пещеры, в которых наш народ укрывался от захватчиков в прежние времена. Думаю, что мои люди направились туда. Нам тоже стоит спрятаться в них, — сказал Уз.

— Я не хотел бы уходить далеко отсюда, — ответил Дэвид. — Фаш захватил много моих людей, и я не могу бросить их на произвол судьбы.

— Я остаюсь с тобой, — сказал Годон.

Уз и Благ, посовещавшись, решили пробираться к пещерам. На прощание Благ обратился к Годону:

— В пещерах я найду О-аа и сделаю ее своей женой, а потом приведу ее посмотреть, как я буду убивать тебя.

— Твой язык слишком длинный, — с презрением бросил Годон, — и места для мозгов у тебя уже не хватает.

Благ не нашелся, что ответить. Он лишь зашипел от ярости и, произнося бессвязные ругательства, последовал за своим королем.

— Погоня приближается, — сказал Иннес.

— Да, я слышу, — ответил Годон, — иди за мной, я тут нашел неплохое место, где можно спрятаться.

— Я не люблю прятаться.

— Я тоже, но что поделаешь. Два человека не могут одолеть большой отряд.

— Да, ты прав, — с сожалением вздохнул Иннес, — показывай дорогу.

Годон быстро шел, стараясь не задеть ни одного камешка, а Иннес ступал за ним след в след. Когда они дошли до ручья, Годон знаком показал Дэвиду следовать за ним и, сойдя в воду, они продолжили путь.

VI

Перри сиял от удовольствия, а Диан в восторге хлопала в ладоши. Толпа туземцев, затаив дыхание, наблюдала за тем, как воздушный шар величественно поднимается в небо.

Корзина, нагруженная обломками камней, натянула канат, и четверо дюжих туземцев, навалившись на ворот, начали тянуть шар вниз. Зрители по-прежнему пребывали в состоянии крайнего удивления. Изумлен был и Перри — этот шар был его первым изобретением, которое его не подвело. Эбнер не удивился бы, если бы шар вместо того, чтобы взлететь в небо, провалился сквозь землю.

— Диан, это великий день, — наконец выговорил счастливый изобретатель. — А как Дэвид обрадуется!

В этом Перри был прав — Дэвиду действительно предстояло "обрадоваться".

* * *

Годон вел Дэвида Иннеса укромными тропами к небольшому каньону, в который мощным потоком низвергался горный ручей, образуя водопад удивительной красоты. Пышная зелень, постоянно орошаемая брызгами воды и обогреваемая полуденным солнцем, щедро раскинулась на каменных стенах ущелья и ярким потоком выплескивалась в долину. Это буйное переплетение трав и цветов каменного века загораживало от человеческого взора вход в небольшую пещеру.

— Великолепно, — сказал Иннес, — и от Кали недалеко. Здесь мы сможем отсидеться, пока не появится Гак со своими людьми. Надо нам с тобой установить порядок дежурства — будем по очереди следить за морем. Я, правда, хотел бы найти еще место, с которого было бы видно селение. Кто знает, может, нам представится возможность освободить наших людей.

Орехи и фрукты росли в этом месте в изобилии, но взрослым мужчинам было необходимо мясо. Найти мясо для пропитания в этом девственном мире не представляло особенного труда, единственной проблемой было то, что это мясо бегало и довольно высоко ценило собственную шкуру. У Дэвида и Годона был лишь один каменный нож на двоих, но это их не смущало — не так много времени отделяло их от человека, который первым сделал каменный топор.

Пошарив на дне ручья, они нашли ракушку и расщепили ее на две части. С помощью этих острых как бритва приспособлений они срезали два тонких дерева, похожие на бамбук. Затем раздобыли обломки камней всех видов и сортов, и через некоторое время в их руках были вполне приличные наконечники для копья и ножи. Пока Годон искал, чем бы прикрепить наконечники к древкам, Иннес сделал лук и стрелы — свое любимое оружие.

Сколько времени заняло это занятие — точно не известно. Они несколько раз ели и один раз спали, так что эта могли быть и неделя, и два дня по земным меркам. То и дело один из них поднимался наверх и внимательно осматривал окрестности в надежде увидеть Гака Волосатого и его воинов.

Годон, оставив Дэвида в пещере, отправился на охоту. Он ушел довольно далеко к северо-востоку от Кали, так как ближе ему не удалось ничего раздобыть. Несколько раз он нападал на след красного оленя и ортопи, но ему так и не удалось к ним приблизиться — каждый раз что-то вспугивало их прежде, чем он мог подобраться к ним.

Внезапно он услышал чудовищный шум и рычание, которые приближались к нему. Годон огляделся в поисках подходящего дерева. У него не было сомнений в том, что источником шума является пещерный лев, а Годон предпочитал не сталкиваться с этим могучим хищником.

Он только-только присмотрел себе убежище и собирался там укрыться, как из ближайшего кустарника выскочила О-аа, а за ней разъяренный пещерный лев.

Годон застыл на месте, О-аа удавалось держаться на достаточном расстоянии от льва, пока преследование шло в перелеске, но не было сомнений в исходе гонки, перейди она на менее заросшую местность. Годон метнулся навстречу девушке.

— Уходи! — крикнула она на бегу. — Это та-го. Годон видел, что это был та-го, но он не пошевелился — он принял решение. Годон пропустил О-аа, опустился на одно колено и, уперев копье в землю, выставил его наконечник навстречу приближающемуся зверю.

Копье не было предназначено для охоты на пещерного льва. В этих случаях охотники используют копья с длинными древками. От длины копья зависела жизнь охотника. Но хотя Годон и понимал, что идет на верную смерть, он ни мгновения не колебался.

Лев остановился, подобрался для прыжка и прыгнул прямо на копье. Годон, чудом увернувшись от когтей зверя, отскочил в сторону и вытащил свой каменный нож. В доли секунды он оказался на спине хищника и, уцепившись одной рукой за мощную гриву, другой стал наносить удары в левый бок льва.

Лев, обезумевший от боли и ярости, пытался сбросить цепкого человечка, сидевшего у него на спине и причинявшего ему такие страдания. Он попытался было перекатиться, но дернулся и замер — копье, сидевшее у него глубоко в груди, наконец достало до сердца. Годон встал с трупа огромного зверя и оглянулся в поисках О-аа. Ее не было видно. Он окликнул ее, но не получил ответа. Он рисковал ради нее жизнью, а она вновь бежала от него! В эту минуту Годон чуть не стал женоненавистником.

Он принялся за поиски с намерением задать ей хорошую взбучку. Вскоре Годон напал на ее след и пошел по нему, ступая так осторожно, как если бы был на охоте.

Через некоторое время он увидел ее. По всей видимости, она решила, что находится в полной безопасности, и шла, беззаботно покачивая бедрами. Это зрелище довело Годона до белого каления. Немедленно он решил, что взбучка малоподходящее наказание для столь неблагодарной особы; он достал свой каменный нож и устремился за О-аа с твердым намерением перерезать ей горло.

Годон Быстрый был всего лишь пещерным человеком, не очень хорошо разбирающимся в психологии, — он всегда следовал инстинктам, а сейчас ему казалось, что чувство, переполняющее его, было ненавистью к О-аа. Ему не приходило в голову, что на самом деле это была любовь. Лишь любовь может заставить человека рисковать своей жизнью ради другого человека, и лишь любовь может заставить человека страдать так, как страдал Годон. Но этого он сейчас не понимал.

Он догнал О-аа, схватил ее за волосы и грубо дернул. В результате она оказалась лицом к нему, а это было самой большой ошибкой человека, который хотел бы ее убить. Глядя в это лицо, ее смог бы ударить только человек с каменным сердцем.

Глаза О-аа расширились.

— Ты убьешь меня? — спросила она. — Когда мой брат…

— Почему ты убежала от меня? — резко прервал ее Годон. — Ведь я мог погибнуть.

— А я и не убежала, пока не увидела, что та-го мертв, ответила О-аа.

— Ну а после этого ты почему исчезла? — повторил Годон уже мягче — его ярость улетучивалась по мере того, как он разговаривал с девушкой, глядя в ее глаза.

— Я убежала, потому что испугалась тебя. Я не хочу быть ни твоей женой, ни чьей бы то ни было — я еще не готова.

— Но ведь я сражался за тебя, — сказал Годон, — я убил та-го, спасая тебя.

— Но ведь та-го не человек, — спокойно сказала О-аа, как будто это все объясняло.

— Хорошо, но я сражался и с Благом. Ты и в тот раз убежала.

— Тогда я убежала не от тебя, а от Блага — я думала, он убьет тебя, и отец отдаст меня ему. А потом, ты ведь его не убил — я видела и его, и отца уже после этого.

— Ты хочешь, чтобы я обязательно убил человека, прежде чем ты согласишься стать моей женой?

— Ну конечно! Я думаю, что тебе придется убить Блага. Правда, я не очень понимаю, почему он тебя не прикончил в тот раз. На твоем месте я бы держалась от него подальше. Благ — великий воин, он тебя на кусочки разорвет. Хотела бы я на это посмотреть.

Годон взглянул на О-аа и сказал:

— Мне начинает казаться, что ты не стоишь того, чтобы брать тебя в жены. Глаза О-аа вспыхнули.

— Твое счастье, что тебя не слышит мой брат, — сказала она ледяным тоном.

— Ради всего святого, — простонал Годон, — не начинай мне заново рассказывать про свою семью. Я устал уже от этих разговоров.

Они так увлеклись своими препирательствами, что не заметили, как их окружили шесть странных созданий.

VII

Четверо туземцев притянули воздушный шар к земле и удерживали его, пока остальные разгружали корзину от балласта. Все зрители собрались вокруг Перри и возносили ему хвалу. Сам он был так горд и счастлив, что подпрыгивал на месте, будто исполнял своеобразный ритуальный танец.

— А теперь я, — напомнила ему Диан.

— Может быть, тебе лучше подождать, пока вернется Дэвид, — сказал Перри, на всякий случай.

— Не может быть никакого случая, — настаивала Диан, — ты же сам видел — с камнями все вышло отлично, а я вешу меньше.

— Я не сомневаюсь, что шар поднимет тебя, — сказал Перри, — я просто думаю, что тебе не следует подниматься до возвращения Дэвида, мало ли что может случиться.

— Ничего не случится, и я поднимусь, — упорствовала Диан.

— А если я запрещу?

— Я все равно поднимусь. В конце концов, я Императрица Пеллюсидара или нет? — улыбнулась Диан.

Перри вздохнул. Он знал, что Диан все равно настоит на своем, даже если бы она не была Императрицей.

— Ладно, — сказал он, — я разрешу тебе подняться, но только невысоко.

— Ты дашь мне подняться на всю длину веревки, — спокойно ответила она, — я хочу видеть, как Дэвид возвращается домой.

— Что ж, — вздохнул обреченно Перри, — забирайся в корзину.

Туземцы плотным кольцом окружили Диан. Они завидовали ей — ведь она будет первым человеком, который поднимется в небо. Со всех сторон слышались шутки и веселые напутствия. Все наперебой советовали Диан, что ей следует посмотреть. Это было похоже на сцену, разыгравшуюся во внешнем мире в день первого полета братьев Монгольфье. Было лишь одно отличие: никто не спросил Диан, не боится ли она.

Перри подал знак четырем мужчинам, стоящим у ворота. Те налегли на рукоятку, и шар начал медленно подниматься. Диан восторженно захлопала в ладоши.

— Быстрее! — крикнула она.

— Медленнее, — приказал Перри, — не надо торопиться.

Шар поднимался все выше и выше. Он попал в воздушную струю и заплясал на конце веревки.

— Видишь ли ты Дэвида? — крикнул кто-то снизу.