Маленький мальчик нашел пулемет

И Сережа мгновенно вспомнил:

Маленький мальчик зенитку нашел

"Ту-104" в Москву не пришел.

Это была одна из его самых любимых песенок. Сережа часто распевал её в лагере, кричал на ухо бабушке.

- А может, я предложу тебе кое-что помощнее? - и добренький дяденька широким жестом указал Сереже в другую сторону. - Может, давай атомную бомбу на их проклятущий домишко кинем? Вот эту - "Першинг-2". Вон она какая красавица. Это тебе не пулемет, не танк и не зенитка. Одной ракеты хватит, чтобы целую страну уконтрапупить! Помнишь прекрасное стихотворение:

Маленький мальчик нашел "Першинг-2".

Больше никто не живет в...

- Да вы что?! Не хочу! - в испуге крикнул Сережа, бросился к дядьке и заткнул ему рот ладошкой. Тот не успел произнести название страны.

"Ядерный взрыв - это же ядерная война! - успел подумать Сережа. - А значит, капец всем. Я успел предотвратить ее! Вот это да..."

- Не сметь меня не слушаться! Не сметь портить мне веселье! Рассвирепевший дядька со злобным рычанием отшвырнул от себя Сережу.

Тот больно ударился о зенитную установку и случайно что-то задел в ней. Раздался мощный зенитно-ракетный залп. Зажав уши, добренький дяденька трусливо бросился бежать прочь. Со слезами на глазах Сережа наблюдал, как падает огромный белый самолет, оставляя в воздухе черный дымовой след. Спустя несколько секунд самолет, сбитый зенитной ракетой, разломился пополам и рухнул на лес. "Там же в самолете люди! Множество! Экипаж, пассажиры! - Сережа упал на землю и зарыдал, не стесняясь. - Почему от меня столько вреда? Почему я стал таким злобным? За что я хотел разбомбить дом своих родственников? И ведь из-за этого дядьки чуть ядерную войну не начал. И чего я ведусь на его провокации? А ведь собирался делать добрые дела. Или хотя бы стих какой-нибудь хороший вспомнить. Может быть, тогда что-то изменится?"

Сережа поднялся с земли. Ничего вспомнить не удавалось. Он решил побежать к месту падения самолета, посмотреть, может, кто живой из пассажиров и экипажа сбитого им самолета остался, помочь... Но оказалось, что леса, на который рухнул самолет, уже нет. Словно никогда и не было...

Глава V

За колбасой под парусом

Сереже стало тоскливо и страшно. Положение было безвыходным. Он мотался по злобной игре, не зная её правил. И изменить ничего не мог. Сережа тяжело вздохнул и побрел просто вперед, силясь вспомнить что-нибудь из нормальных стихов. Это казалось ему единственно возможным выходом из этой игры.

Белеет парус одинокий

Наконец, пришло на ум. "В тумане... Так, в каком тумане? В тумане ровном и большом, кажется..." Сережа поднял голову и сразу увидел толстый слой тумана. Туман был действительно ровным. И среди него белел парус.

- Получилось! - обрадовался Сережа и бросился в гущу тумана. - Парус это корабль! Я на этом паруснике отсюда и уплыву!

Но это было не так-то просто. Побегав внутри тумана, Сережа ни моря, ни какой-либо другой воды не заметил. А парус, который он нагадал себе, рассказав стишок, просто-напросто висел там и белел. Никакого кораблика под ним и в помине не было.

"Все понятно. - с тоской подумал Сережа, выбираясь из тумана. - Я просто не помню, как в этом стихотворении на самом деле. Поэтому ничего и не получается. За лето все у меня из головы выветрилось. Одни эти стишки про мальчика остались. Стыдоба! Что ж я натворил из-за этих стишков!"

Долго шел Сережа. Приближалась ночь, и нужно было найти какой-нибудь ночлег. Ведь даже в компьютерных играх ночи наступают. Но неизвестно, спят персонажи, или нет. А Сережа уже хотел спать. Он вошел в какое-то здание, бестолково бродил там по темным коридорам. Нигде не было ни мебели, ни какой-нибудь ниши. Только голый пол и стены. Сережа понял, что заблудился. Он заходил в какие-то помещения, обложенные кафелем, искал там или что-нибудь поесть, или то, на чем можно поспать. На полу тут и там были лужи, большие и маленькие, вода капала из труб и сочилась прямо из стен. И все. В одном из помещений этого странного дома Сереже вдруг попался унитаз, но не обычный, какой бывает в квартире или в школе, а такой, как в поезде широкий и с педалью внизу.

Маленький мальчик залез в унитаз!

Раздался из радиоприемника, привинченного под самым потолком, командный голос, в котором Сережа даже не сразу узнал голос добренького дяденьки.

- Ага, сейчас, разбежался. - заявил Сережа. - Так я тебе в унитаз и полез! Что я, больной, что ли?

Но командирский голос дяденьки вновь потребовал:

Маленький мальчик залез в унитаз!

- Не-а! - заявил Сережа, показывая радиоприемнику фигу.

- Лезь, кому сказано! Повесели дядю!

- Ни за какие коврижки. - ответил Сережа.

Но тут из потолка и стен вдруг выскочили толстые и длинные щупальца. Они потянулись к Сереже, обвиваясь вокруг него, оставляя гадкую вонючую слизь. Преодолевая отвращение, Сережа бросился сдирать с себя эту гадость. Но щупальца лезли со всех сторон, оплетали его, тянули в разные стороны.

- Спасайся, полезай скорее! Ведь щупальца тебя быстро задушат! взволнованно скомандовал дяденька из приемника. - Полезай! Ну, помнишь, как там у нас в стихотворении:

Маленький мальчик залез в унитаз!

Сережа тотчас понял, что унитаз - это единственное спасение от щупальцев, которые грозили придушить его. Выдернувшись из охватывающих его колец, он прыгнул в унитаз. Да ещё и накрылся пластмассовой крышкой. "А, будь что будет, - подумал Сережа, не особенно радуясь, что спасся от гибели, - теперь все равно, что со мной случится!"

Маленький мальчик залез в унитаз!

Мигом представил, что он водолаз!

Пел дяденька. Сережа, вяло повинуясь команде, сидя в унитазном убежище, попытался представить себя водолазом в водолазном костюме. Тем более, что в унитаз начала медленно набираться вода. И теперь он все больше напоминал какой-то сложный шлюз, а не обыкновенное сантехническое сооружение.

Добренький дядя нажал на педаль

Маленький мальчик отправился вдаль!

Подскакивая к унитазу и нажимая ногой на педальку, закричал дяденька.

- Ты же сам хотел из этого дома выбраться, - добавил он, - вот я тебе и помогаю! Я держу руку на пульсе событий, не забывай об этом, мальчик! Я ж очень добрый дяденька!

Тем временем Сережа уже плыл куда-то по канализации. Медленно разгребая руками мутную воду, Сережа смотрел по сторонам, но ничего разобрать не мог. Его тревожило, где он глотнет свежего воздуха, который был уже на исходе. Но тут нахлынула какая-то особенно сильная волна, и Сережу понесло, понесло куда-то...

И меньше, чем через минуту его выбросило на пустынный берег. Вдохнув как можно больше воздуха, Сережа понял, что цел. Значит, не все аттракционы, которые устраивает ему так называемый добренький дяденька, оказываются со смертельным исходом. Это обнадеживало. Значит, с кровавым бородавчатым мерзавцем можно было бороться. Кое-как отжав свою одежду после плавания по канализации, мальчик зашагал вперед. В сгущающейся темноте Сережа смог разглядеть только, что вдали виднеется то ли лесок, то ли парк. Очень хотелось пить, есть и спать, и Сережа надеялся, что там, куда он направился, ему удастся найти хоть что-нибудь.

Внезапно Сережа натолкнулся на нечто твердое. Ощупав этот предмет, он понял, что перед ним холодильник. Самый обыкновенный холодильник. После всех своих приключений Сережа вполне мог бы уже понять, что холодильник в чистом поле - это ловушка. Но есть хотелось нестерпимо. Поэтому он без особых размышлений распахнул дверцу холодильника. Посреди лежала длинная копченая колбаса. Не раздумывая ни секунды, Сережа схватил колбасу обеими руками и, придерживая лбом дверцу, с урчанием вкусился в колбасный хвост.

Что было дальше, он чувствовал едва-едва. Только на миг Сережа ощутил лбом сильнейший удар электрического тока. А затем рухнул внутрь холодильника. И там уже услышал стихотворные строчки, словно в холодильник было вмонтировано радио:

Маленький мальчик залез в холодильник

Током ударило прямо в лобильник.

Сразу же сопли застыли в носу.

Нет, не успел он доесть колбасу.

...Сколько времени провел Сережа в холодильнике, добренький дяденька ответить не мог. Именно он открыл дверцу холодильника и выпустил Сережу на свободу. Вернее, не выпустил, а выбросил. Потому что заледеневшего до звона мальчика можно было грузить, как дрова.

Лежа в чистом поле, где, конечно, никакого холодильника уже и в помине не было, Сережа оттаивал. И вскоре мог двигать руками и ногами. Через некоторое время он обрел способность думать, а затем и желание есть. Сережа вспомнил про колбасу, которую по-прежнему не выпускал из рук. Но только он попытался поднести её ко рту и куснуть, как колбаса растаяла, точно сосулька, и утекла из Сережиных рук шустрым копченым ручейком. В темноте было бесполезно эту предательскую колбасень догонять.

- Ну и катись колбаской по Малой Спасской! - крикнул Сережа ей вслед. - Очень надо!

Он сделал несколько шагов и рухнул без сил. Полежав минуту-другую и подумав о любимых своих блюдах - шашлыках и сливочной помадке, он вздохнул и облизнулся. А затем свернулся калачиком. В такой позе не очень сильно булькало в животе и не так тревожили голодные спазмы. Ведь Сережа не ел с самого утра. "Ну, вот тут ты, дядька, врешь, - подумал Сережа, пытаясь заснуть, - не удастся тебе меня голодом заморить. Нет такого стишка, где маленький мальчик умирает от голода. Значит, найду я себе пропитание. Эх, и чего я бабкиного борща не наелся? Вкусный она борщ готовит, зачем я капризничал!" Теперь он вполне готов был съесть даже то, что в нормальной жизни никто не заставил бы его отведать под страхом ужасных пыток: отвратительных молочных пенок! Сейчас, казалось Сереже, он слопал бы этих клеенок тарелку, две, три, кастрюлю! Но даже и пенок раздобыть было негде.

- Кушать хочешь? - добренький дяденька подкрался, как всегда, незаметно.

- Нет. - гордо ответил Сережа, не поднимая головы. - Отстань.

- А вон, посмотри, кое-что лежит возле тебя! - дяденька ткнул тощим костлявым пальцем.

- Опять какой-нибудь обман. - сказал Сережа, вытаскивая из-под себя ананас.

- Да нет же! - уверенно заявил дяденька. - Это всего лишь ананас. Ты все это время на нем сидел. Ешь давай!

- Ну если опять обманешь... - начал Сережа, разглядывая ананас.

- Нет, мальчик, что ты, на этот раз сто пудов не обманываю! Да сколько можно! - крикнул дядька, и все бородавки на его физиономии стремительно разъехались в разные стороны, потому что он улыбнулся прямо-таки до ушей. Ананас самый настоящий.

И едва доверчивый Сережа попытался раскусить этот ананас и добраться до его съедобной мякоти, как добренький дяденька опрометью бросился прочь, бормоча:

Маленький мальчик нашел ананас

В жизни не видел бомбу-фугас.

Кушать хотел он. Куснул понемногу

Челюсть нашли километров за сорок.

Со свистом полетели фрагменты мальчика Сережи в разные стороны. Среди них самым большим фрагментом оказалась нижняя челюсть, остальные разнесло в клочки. Вот из этой-то челюсти, упавшей за сорок километров от прежнего местонахождения Сережи, вновь и возродился многострадальный мальчик. "Ну, все. Больше я терпеть не могу. Пришло время разобраться с дядькой-придурком. - подумал Сережа, приходя в себя и вновь ощущая свое родное тело. - Только вот что я, действительно, могу? Ведь я всего лишь маленький мальчик..."

Глава VI

Ты приходи в могилку

Возродившийся из собственной челюсти Сережа стремился не только найти мучителя и оказать ему достойное сопротивление. Есть и пить он хотел по-прежнему. Сережа принялся шарить по земле в поисках лужи. Он решил, что попьет в любом случае, из какой бы речки Вонючки ни текла вода. Но искать в темноте было трудно. Изредка Сережа натыкался на какие-то плиты, иногда под руку попадались цветы, грядки, поваленные заборчики. Но ни ручейка, ни лужи обнаружить не удавалось. Сережа прополз уже довольно далеко, как вдруг сделалось светлее. Потому что вышла луна из-за тучи и озарила округу.

Оглядевшись, с ужасом Сережа понял, что оказался на кладбище. А все то, по чему он шарил руками в поисках воды и еды, было не просто плиты, а плиты могильные, и не грядки, а могилки, а на них цветочки... Сережа вскочил на ноги и собрался дать деру. Но поднял глаза и увидел, что со всех сторон к нему движутся бледные колыхающиеся фигуры. "Покойники! - подумал Сережа, судорожно оглядываясь. - Из могил повылезали! Только их сейчас не хватало!"

Потянулся туман, луна подсвечивала его, окрашивая в таинственный голубой цвет. Покойники бесшумно выходили из тумана, приближались к Сереже. И в тишине на все кладбище раздалось странное пение:

Тишина на Ивановском кладбище,

Голубые туманы встают.

А покойнички в беленьких тапочках

На прогулку рядками идут!

И тут покойники взялись за руки и принялись бодро приплясывать. Лихо взлетали в воздух их костлявые ноги, обутые в одинаковые, словно форменные, белые тапочки. Сережа глазам своим не мог поверить, да и ушам верить отказывался. Навстречу Сереже из общей покойницкой массы шагнул один мертвячок. На его полуистлевшем саване были приколоты значок и пышная ленточка распорядителя.

- Мы рады приветствовать нашего дорогого гостя! - сценическим, хорошо поставленным голосом произнес покойник, щелкнул зубами и подошел ближе к Сереже.

- З-з-здрасьте... - с трудом пробормотал Сережа.

- Разрешите представиться. - галантно поклонился покойник со значком, при этом поклоне косточки его громко хрумкнули. - Перед вами художественный руководитель сводного ансамбля песни и пляски заупокойного округа! С кем имею честь? Что за птицу принесло на наше пышное торжество? Как вас зовут, молодой человек?

- Я маленький мальчик. - пробормотал почему-то Сережа. - То есть этот.... Сережа!

- Очень хорошо! - взмахнул костями рук руководитель покойницкого ансамбля. - В таком случае в честь маленького мальчика Сережи песню! Залпом! Пли!

Ты приходи в могилку,

Приходи в мой дом!

Полежим с тобой,

Погнием вдвоем!

Грянули покойнички припев своей песенки.

И пожуем копченых червячков!

Вслед за этим началась форменная вакханалия. На заднем плане покойники в белоснежных тапочках продолжали выплясывать канкан. Поющие трупы раскачивались в разные стороны, их многоголосый хор наводил ужас.

И пожуем копченых червячков...

Ча-ча-ча!

Тем временем руководитель ансамбля прилаживал на место свой единственный глаз, который то и дело падал внутрь попорченного гнильцой черепа. Сережа, глядя на эти песни и танцы, еле-еле держался, чтобы не рухнуть без чувств на ближайшую могилу. Но развеселые покойники уже окружили его.

- Ну как наш хор, понравился? - теребили Сережу за рукав.

- Мы приветствовали вас, Сережа, нашим гимном. - с гордостью сообщил руководитель ансамбля, выпячивая вперед грудь, отчего все его реберные кости вылезли наружу и даже в некоторых местах прорвали ветхий саван.

- Это вообще-то старинная покойницкая народная песня. - пояснил Сереже очень старый, почти совсем разложившийся покойник, который вел себя, однако, очень резво и жизнерадостно. - И стала нашим гимном совсем недавно. Взамен прежнего гимна "Вставайте, трупы грустные!", устаревшего по идеологическим соображениям.

- Ну и как вы находите наш гимн? - вновь обратился к Сереже руководитель, отогнав разложившегося умника прочь.

- Хороший. - проговорил Сережа. Промолчать он не мог, потому что зубастый череп одного из певцов как завис перед его лицом, так и не убирался, пока Сережа не ответил на вопрос.

- Ну вот и хорошо. - подмигнул череп и убрался от Сережиного лица. Тебе все равно, а нам приятно.

- Да вы располагайтесь. - предложил руководитель ансамбля и указал на одну из могил, которая напоминала невысокий диванчик. - Присаживайтесь. Это чья могила?

- Моя! - выскочил из толпы танцоров шустрый покойничек в строгом, но попорченном плесенью костюме.

- Значит, прояви по отношению к Сереже наше традиционное кладбищенское радушие!

Танцор понял команду и принялся лихо разметать со своей могилы пластмассовые цветы и веночки. Покойники расселись вокруг. Убежать с кладбища не было у Сережи ни малейшего шанса. "А зачем мне убегать? - вдруг подумал он. - Тут даже лучше. Нет моего злобного мучителя. А покойнички народ мирный. Никто меня, вроде, ни кусать, ни душить не собирается. Так что посижу я тут пока."