Сомбреро

Цаплин. У вас прелестный вигвам!

Тычинкина. Сами строили. Сами! Вот только покрасить денег не хватило…

Цаплин и Тычинкина уходят в дом. Оставшись один, Шура с любопытством трогает лежащие перед ним свертки и пакеты. Пробует в одном из них проковырять пальцем дырку. За этим занятием и застает его Вова Пестиков, неожиданно появившийся возле веранды.

Вова (окликает приятеля). Шурк!

Шура (вздрогнув от неожиданности). Чего тебе?

Вова. Тебя что, из постановки прогнали?

Шура. Никто меня не прогонял, я сам из игры вышел. Больно много они из себя воображают.

Вова. Получается, ты зря эту свою ролищу учил?

Шура. А я ее и не учил вовсе! Я ее и так знал. Я этих «Трех мушкетеров» тридцать три раза читал туда и обратно. От корки до корки запомнил.

Вова. Я сейчас Алку встретил. Она про тебя знаешь что сказала?

Шура. Не интересуюсь знать!

Вова. Она сказала, что ты, к большому сожалению, не оправдал их надежд как исполнитель главной роли. У них есть теперь другой исполнитель.

Шура. Знаю. Слышал. Кто?

Вова. Адик с академической дачи. Только знаешь что я тебе скажу? Этот Адик их чем-то купил. Он им за эту твою роль наобещал что-то. Вот они и сделали вид, что ты им не подходишь. Очень даже ты им подходишь! Но этот Адик им такое условие поставил — чтобы они его назначили вместо тебя, и за это он им…

Шура (перебивая Вову). Знаешь, Пестик, мне сейчас с тобой некогда разговаривать. Заходи в другой раз.

Вова (подсмеиваясь). Некогда?

Шура. Занят я.

Вова. А чем ты занят? В пакетах дырки ковыряешь?

Шура. Ко мне брат двоюродный приехал. Гости у нас.

Вова. Подумаешь, гость! Брат! Приехал к нему брат…

Шура (как бы между прочим). Из Мексики!

Вова (с удивлением). Откуда, откуда?

Шура (раздельно). Из Мек-си-ки! Ясно?

Вова. Ну да! Вот это то, что доктор прописал!..

Шура. Ну чего ты рот разинул? Сказал, что из Мексики, — значит, из Мексики!

Вова. А чего он, мексиканец, что ли?

Шура. Какой тебе еще мексиканец! Просто он жил там. Ясно? Так что ты сам понимать должен — не до тебя мне сейчас! Иди! После поговорим.

Вова. А чего он рассказывает про Мексику? Кто там? Ковбои, да?

Шура. Ничего он пока не рассказывает, он сейчас нашу дачу смотрит, а потом душ принимать будет. Иди, Пестик! А то, знаешь, он все-таки из-за границы, а ты тут в таком виде… босиком… шея грязная…

Вова (трет шею). Я по субботам моюсь, а сегодня еще среда… Ладно, я пойду. Только ты смотри расскажи потом… (Качает головой.) Из Мексики!.. (Про себя.) А у меня братишка в Малаховке живет!.. (Уходит.)

Шура (гневно). Адик — д’Артаньян!.. Докатились!..

На веранду выходит Цаплин. Через плечо у него мохнатое полотенце.

Цаплин (Шуре). Ну, а ты, друг дорогой, чем в жизни увлекаешься? Спортом? Шахматами?

Шура (пожимает плечами). Не знаю пока… Так…

Цаплин. Ну, не может быть, чтобы ты не знал, что тебе больше нравится. Строишь какие-нибудь модели?

Шура. Нет, не строю.

Цаплин. Вырезаешь лобзиком?

Шура (улыбаясь). И не вырезаю.

Цаплин. Ну, а кем бы ты хотел быть?

Шура (неожиданно). Артистом!

Цаплин. Кино, театра, цирка или эстрады?

Шура (пожав плечами). Я этой зимой в драмкружок записался.

Цаплин. Стало быть, ты увлекаешься театральной самодеятельностью. Так бы сразу и сказал. Прекрасно! В таком случае я не ошибся в выборе подарка. (Берет со стола два свертка и передает их Шуре.)

Шура (осторожно развернув свертки, достает из одного большую шляпу сомбреро, из другого цветную рубашку типа ковбойки, узкие брюки, туфли, яркий шейный платок и такой же пояс; растерянно). Спасибо, товарищи.

Цаплин (улыбаясь). Эх ты, «товарищи»! Нравится?

Шура. Очень!

Цаплин. Примерь-ка сомбреро!

Шура. А что это такое?

Цаплин. Это шляпа так называется: сомбреро!

Шура. Сомбреро! Красивое название! Лучше, чем просто «шляпа». Она настоящая мексиканская?

Цаплин. Подлинная! Все эти вещи — подлинные мексиканские и куплены мною лично в Мехико на праздничном базаре.

Шура. Вот это здорово!

Появляется Тычинкина. Видит сына, стоящего в шляпе, с подарками в руках.

Тычинкина. Что это за маскарад? Какая прелестная шляпа!

Цаплин. Теперь он будет одет по самой последней мексиканской моде!

Шура (показывает на подарки). Смотри, мама! Это тоже мексиканские!

Тычинкина. Ты, по крайней мере, поблагодарил Шурика?

Цаплин. Да, конечно. Он выразил мне благодарность во множественном числе. Он сказал: «Спасибо, товарищи».

Шура. Я просто растерялся…

Цаплин. Я так и понял.

Шура (прижимая к груди подарки). Можно, я померяю?.. (Убегает в дом.)

Цаплин. Тетя Оля, и для тебя есть сюрприз.

Тычинкина. Да ну? Неужели не забыл старую тетку?

Цаплин. Как можно! (Берет в руки один из свертков.) Зная твою страсть ко всевозможным диковинным цветам и растениям, я решил обрадовать тебя вот этим… (Протягивает Тычинкиной сверток.) Осторожно!

Тычинкина заинтересованно разворачивает сверток и обнаруживает в нем кактус.

Он колется!

Тычинкина (восклицает). Чудовище!

Цаплин. Тетя Оля! Я могу обидеться! Если бы ты знала, сколько трудов мне стоило довезти его до Москвы!

Тычинкина (любуясь подарком). Это чудовище — прелесть! Просто прелесть! Куда мне его высадить? Как воспитывать? (Прижимает к груди горшок с кактусом.)

Цаплин. Воспитывать ты его можешь, как своего родного сына. Во всяком случае, этот кактус незаменим в хозяйстве. Из него можно варить компот. Да, да, я не шучу! А кроме того, его можно использовать как сторожа. Если у вас в заборе есть дырка, то достаточно эту дырку заткнуть таким кактусом и никто в нее не полезет! (Смеется.)

Тычинкина (смеется). Я тебе очень благодарна! Ты мне доставил огромное удовольствие! (Любуется кактусом.) Прелесть какая форма! Какой чудесный урод! Это будет гордость моего сада… Ты еще не видел мой сад! О! Я купила книжку «Садовод-любитель» и досконально изучила это дело. Ты заметил, сколько у нас цветов? Я облучаю их кварцем и посыпаю специальным удобрением.

Появляется Шура. Он переоделся в мексиканский костюм.

Шура. Смотрите на меня!

Цаплин. Здорово! Настоящий мексиканец!

Тычинкина (неожиданно восклицает). Шурик! Шурик! А вы знаете, что вы очень похожи друг на друга?

Цаплин (улыбаясь). Имена и носы у нас, во всяком случае, одинаковые.

Тычинкина (приглядываясь к племяннику и сыну). Нет-нет! Большое сходство! А ну, станьте рядом! Вот так. (Решительно.) Похожи! Сразу можно сказать, что вы — близкие родственники.

Цаплин (смеется). Почти близнецы!

Тычинкина. А ты не смейся! Родство-то ведь у вас по двум линиям. Твой отец приходится мне родным братом, а твоя мать — двоюродная сестра моего мужа, отца Шуры… Ну, иди под душ, а потом сразу сядем за стол. Я сегодня как будто чувствовала, что ты приедешь, — напекла твоих любимых ватрушек! (Уходит в дом.)

Цаплин (Шуре, все еще стоящему в сомбреро). Значит, насколько я понял, ты мечтаешь стать артистом?

Шура. Если талант позволит.

Цаплин. Ты хочешь сказать, что у тебя его нет?

Шура (пожимает плечами). А я еще сам не знаю. Память у меня хорошая, но по-настоящему притворяться я пока не научился. Меня иногда в самых серьезных местах смех разбирает.

Цаплин. Это никуда не годится. Надо тренироваться.

Шура (вздохнув). Но я чувствую, что в душе я артист! Ты «Трех мушкетеров» читал?

Цаплин. Еще бы! Несколько раз.

Шура. А я тридцать три раза туда и обратно. Помнишь это место… (С большим чувством.) «Послушайте, сударыня, послушайте, будьте смелее, доверьтесь мне! Неужели вы не прочли в моих глазах, что это сердце исполнено расположения и преданности вам!» Это говорит д’Артаньян!

Цаплин (серьезно). Здо́рово говорит!

Шура. И в этот момент он пронзает ее пламенным взглядом! Вот таким! (Прищурившись, смотрит куда-то в сторону.)

Цаплин (сдерживая улыбку). Прекрасно!