Подарки Галакспола

– Слово «компьютер» давно вышло из употребления. Обращайтесь ко мне именно так, как я себя назвал: космокатер номер семь. До Плутона при заданной скорости мы с вами будем лететь пятьдесят два часа, тридцать шесть минут, двенадцать целых семьдесят две тысячных секунды. Но расчет предварительный, на пути наверняка встретятся ситуации, меняющие условия.

Диск Луны мало-помалу занял весь экран. Отчетливо были видны кратеры, окруженные огромными валами лунной породы, выбоины от метеоритов, равнины, покрытые серебристой пылью.

Потом Луна стала удаляться, и Костя прикрыл глаза, чувствуя, что впечатлений за последний час ему выпало в избытке. Город Париж, Нотр-Дам, набережная Орфевр, Люксембургский сад, говорящий космокатер, теперь еще и Луна с высоты чуть ли не птичьего полета.

С космокатером номер семь вообще-то следовало бы поговорить, чтобы окончательно выяснить все подробности, связанные с космическими гонками, но Костя почувствовал, что пора сделать передышку.

– Мы взлетели, спокойно летим, – сказал он. – Давай теперь космокатер осмотрим. Отсек отдыха тут где-то есть. И кухонный отсек.

– Конечно, осмотрим! – оживился Петр. – Я и позавтракать не успел. Ты, наверное, тоже.

И он нажал зеленую кнопку.

В задней стене рубки, где только что не было никаких признаков двери, обозначился овальный проем. Костя и Петр осторожно заглянули внутрь.

Отсек для отдыха оказался маленькой, очень уютной каютой с двумя аккуратно заправленными кроватями, столом с двумя креслами и стеллажами по стенам, на которых стояли какие-то устройства непонятного назначения, некоторые с экранами.

Должно быть, решили друзья, в двадцать третьем веке они служат человеку для того же, для чего в наше время служит телевизор, магнитофон, видеомагнитофон. Впрочем, об этом можно будет потом спросить космокатер номер семь.

Петр потрогал край теплого одеяла, посидел в удобном кресле у стола.

– Здорово! – молвил он восхищенно. – особенно приятно то, что мебель мало изменилась за последние три века. Если б кровать была бы какой-то другой, на ней с непривычки и не уснешь. Теперь посмотрим кухонный отсек.

Желтая кнопка открыла другую дверь в той же задней стене рубки. Друзья шагнули внутрь кухонного отсека.

Однако то, что они увидели, кухней никак нельзя было назвать. Не было ни плиты, ни холодильника, ни кухонных шкафов, ни мойки. Под низким плафоном, озаряющим отсек мягким розоватым светом, стоял большой стол с двумя удобными креслами.

На стенах даже висели картины-натюрморты. Одну из них Костя узнал, потому что раньше видел репродукцию в журнале: это была знаменитая картина голландского художника Виллема Хеды «Завтрак с ежевичным пирогом», подлинник которой хранится в Дрезденской галерее.

Некоторое время Петр и Костя рассматривали натюрморты, а потом одновременно взглянули на уютный, но пустой стол.

– А еда-то где? – спросил Петр. – Никаких признаков!

– Может, тут робот-официант есть? – неуверенно молвил Костя, – который сейчас все принесет?

– А мы сейчас спросим, – сообразил Петр. – Эй, космокатер номер семь!

– Говорите, – немедленно отозвался голос.

– Мы бы позавтракать хотели, если можно, – вежливо сказал Костя. – А здесь ни холодильника, ни плиты.

– Разве вы не знаете, как обращаться с космическим рационом? – ровным голосом, без тени удивления, спросил космокатер номер семь. В ящике стола таблетки и таблица-меню.

Петр внезапно припомнил:

– Это, должно быть, такие же таблетки, что Бренк и Златко брали с собой в Москву шестнадцатого века. Помнишь? Каждая таблетка – это суперконцентрированное на молекулярном уровне блюдо. Причем блюда сконцентрированы вместе с тарелками и столовыми приборами.

– Верно, – сказал голос под потолком.

Очень объемистый ящик стола был действительно до отказа заполнен разноцветными таблетками. В таблице-меню, лежащей сверху, было указано, что означает каждый из цветов.

Но вот выбрать было непросто, потому что просто голова шла кругом от десятков заманчивых названий.

Петр, поразмыслив, выбрал себе севрюгу в раковом соусе, филе курицы с петушиными гребешками, артишоки, фаршированные грибами с ветчиной, миндальное желе и кофе с мороженным.

Костя остановился на говяжьем филе в остром соусе с эстрагоном, шпинате с орехами, земляничном муссе и охлажденном шоколаде со взбитыми сливками.

На столе одна за другой таблетки стали превращаться в доверху наполненные тарелки. Несколько минут Костя и Петр в полном молчании утоляли голод, который, надо честно признать, резко усилился во время знакомства с меню.

Потом Петр с наслаждением откинулся на спинку кресла, делая передышку перед артишоками, фаршированными грибами с ветчиной, и лениво проговорил:

– На обед надо бы раковый суп попробовать! Никогда раньше не приходилось.

– Неплохо у нас космические гонки начались, – промолвил Костя. – При такой жизни и побеждать необязательно.

И тут Петру пришла новая мысль. Он даже отбросил салфетку и встал.

– А ведь этот космокатер наш, понимаешь! Помнишь, Бренк сказал, что личные космокатера в двадцать третьем веке не у всех ребят есть, приходится напрокат брать. А нам этот космокатер Галакспол подарил!

– Ну и что? – лениво поинтересовался Костя, поглядывая на шпинат с орехами.

– А то, что теперь мы всегда запросто можем взять, да и полетать по Солнечной системе ради удовольствия.

– Где же мы космокатер держать будем? – поинтересовался Костя. – Во дворе, что ли? В нашем времени никак не получится. Да и полетать не удастся. Это в двадцать третьем веке в космосе наверняка полным-полно звездолетов, а в двадцатом веке нас сразу же засекут и вдобавок за инопланетян примут.

– Об этом я не подумал, – признался Петр. – Но Златко с Бренком для нас что-нибудь наверняка придумают, – решил он мгновение спустя. – В конце концов будем держать космокатер в двадцать третьем веке. Там же и летать станем.

Завтрак явно пошел экипажу космокатеру на пользу. Настроение у Петра и Кости стало просто отличным.

Ну разве это не замечательно, мчаться по Солнечной системе к Плутону, вместо того, чтобы решать задачки по геометрии или зубрить английские неправильные глаголы.

– Еще красная кнопка есть, – сказал Костя, когда они, очень довольные, вернулись в рубку. – Космокатер номер семь, вы о красной кнопке ничего не говорили.

– Отсек спортивных тренажеров, – ответил голос под потолком, и Костя с любопытством нажал красную кнопку.

Отсек оказался маленьким спортивным залом, сплошь уставленным механизмами неизвестного назначения.

– Сразу после завтрака как-то не хочется во всем этом разбираться, – лениво молвил Петр. – Успеем. Ясно одно: со спортом совсем неплохо дело обстоит в двадцать третьем веке.

Но тут внимание его привлекли два широких пояса, небрежно брошенных на низкую спортивную скамейку.

– А это что еще такое? – пробормотал он про себя, но космокатер номер семь услышал и дал ответ:

– Стимуляторы мышечной смлы. Удесятеряют силу каждого, кто наденет.

– Это еще зачем нужно? – с очень большим интересом спросил Петр.

– Тренажеры тренажерами, – ответил катер, – но в космическом полете всякое может быть. Могут возникнуть ситуации, когда все зависит от физических возможностей экипажа.

– Здорово! – восхитился Петр. – Да с таким поясом я один весь седьмой «Б» разбросать могу, если необходимость возникнет!

Однако примерять пояс сразу после еды тоже не очень хотелось. Ребята вернулись в рубку.

На экране был космос, залитый солнечным светом. Здесь было совсем не как на Земле: несмотря на ослепительное Солнце, звезды тоже были отлично видны.

Потом на экране появились лица Бренка и Златко.

– Освоились? – поинтересовался Златко. – Есть какие-нибудь проблемы?

– Все в порядке, – небрежно отозвался Петр, – нам здесь все больше и больше нравится.

– Вот и хорошо, – сказал Златко, и на экране снова появился космос.

Костя устроился в кресле поудобнее. Вот теперь можно было вникнуть в подробности, связанные с путешествиями на космокатерах.

– Космокатер номер семь, – позвал он.

– Говорите, – отозвался голос.

– Кто же вам задает программу перед полетом?

– Никто не задает, – ответил катер, – сам ее разрабатываю.

– Значит, – догадался Костя, – если б нам захотелось бы слетать на Марс, надо вам только сказать?

– Совершенно верно, – ответил катер. – Экипажу нет никаких проблем с управлением.

– А если мы на другую звезду захотим полететь? – спросил Петр.

– Спортивно-туристский класс, – ответил катер. – Полеты только внутри Солнечной системы.

– А если… – начал Петр, но договорить не успел.

Космокатер вздрогул всем корпусом, и ясно почувствовалось, что он стал снижать скорость.

Было похоже, что он наткнулся на какую-то невидимую упругую преграду, которая подалась от удара, но вот-вот начнет выпрямляться.

Одновременно случилось нечто совершенно невероятное: на экране вдруг погасло Солнце, и еще ярче засветились искорки далеких звезд.

И на их фоне отчетливо стали видны силуэты трех каких-то темных громад, держащихся рядом и быстро увеличивающихся в размерах.

3. Два супермена

Петр не потерял присутствия духа, а Костя, надо честно признаться, слегка растерялся.

Да и мудрено не растеряться, если на твоих глазах ни с того, ни с сего гаснет Солнце, не шутка ведь!

Петр же только крепче сжал подлокотники кресла и распорядился:

– Космокатер номер семь! Свяжи с шестым!

Чернильная тьма с искорками звезд и тремя темными силуэтами исчезла, на экране появились лица Златко и Бренка.

Оба были заметно встревожены.

– Бренк! Златко! – позвал Петр. – Что произошло?

– Еще не знаем, – помедлив, отозвался Бренк. – Такого в космосе никогда не происходило. Сейчас свяжемся с Землей.

На экране было видно, как Бренк, подняв голову, отдает какие-то распоряжения космокатеру номер шесть. Прошло еще несколько секунд, и еще более встревоженным голосом Бренк сказал:

– Связи с Землей нет… Ничего не понимаю!

– Может, произошла какая-нибудь космическая катастрофа? – выдавил из себя Костя непослушными губами.

Во всем этом было мало радостного. Но глядя на Петра, Костя мало-помалу приободрился. Петр приказал космокатеру номер семь вновь включить наружный обзор и теперь сосредоточенно вглядывался в экран.

– Космокатер номер семь, – позвал он. – Можно определить, что это за предметы в космосе?

– Сомнений нет, это космические корабли, – ответил катер. – Но происхождение их неизвестно. Таких конструкций земляне раньше не встречали.

– Так это инопланетяне! – воскликнул Петр. – Надо же, первый раз вышли в космос и сразу же встретились с звездолетами неизвестного происхождения!

Он еще раз связался с космокатером номер шесть.

– Бренк! Златко! Перед нами три неизвестных звездолета!

– Это мы тоже поняли, – невесело ответил Златко. – Но чужие звездолеты не появляются в Солнечной системе так, как эти. Земля должна быть заранее оповещена. А если даже нет, наши космические службы все равно обнаружили бы чужие звездолеты задолго до их подхода к Солнечной системе. Тогда мы тоже знали бы о них заранее. Здесь что-то не так! Мы уже пробовали связаться с звездолетами на линкосе, но они не отвечают. Вдобавок космокатера, и наш, и ваш, вышли из-под управления. Мы не можем изменить курс и отойти в сторону, нас медленно тянет к звездолетам. А то, что…

– Что еще? – Петр тоже встревожился.

– А то, что Солнце погасло! Этого же просто не может быть! И вдобавок еще одна странность…

– Какая? – рявкнул Петр.

– Остальные пять космокатеров разом исчезли. Только что были рядом, мы поддерживали связь, а теперь их нигде нет. В этом космическом квадрате остались только мы с вами.

Петр напряженно всматривался в силуэты звездолетов.

– Что мы можем теперь сделать? – спросил он.

– Ничего не можем, – невесело сказал Бренк. – Ждать, что произойдет дальше.

Петр тяжело вздохнул.

– Бабушки с нами нет, – молвил он грустно. – Наверняка она что-нибудь придумала бы, в этом я твердо уверен. Давайте ждать, посмотрим, что будет дальше.

Дальше, в следующие несколько десятков минут, многое произошло.