Хозяйка вдохновения

Наталья еще ни разу с таким удовольствием не слушала похвалы в свой адрес. Его мнение было ей очень важно.

— То есть считаешь, не зря я это делаю? — кокетливо спросила она.

— Теперь я тобой еще больше горжусь.

Ох, как он это сказал! Наталья лихорадочно соображала, есть подтекст в его словах или нет?

— Перестань меня хвалить. Лучше давай договоримся, когда придешь в гости. Следующая суббота тебя устроит? Ваня как раз в четверг последний экзамен сдаст.

Она с замиранием сердца ждала ответа: вдруг скажет, что занят?

— Конечно, устроит, хотя…

Неужели передумал?

— Долго ждать до субботы, Наташа, а? То есть в следующую субботу приеду обязательно. Но, если ты не против, давай мы с тобой, без ребят, где-нибудь на этой недельке встретимся. Посидим или сходим куда-то.

Она до того разнервничалась, пока ждала его ответа, что теперь растерялась.

— Даже не знаю.

Наталья лихорадочно соображала, в какой из ближайших вечеров сможет пристроить к кому-нибудь Ангелину.

— Нет, конечно, если ты считаешь это неудобным или не хочешь, тогда давай до следующей субботы отложим и оставим все как есть, — совершенно неправильно расценил ее нерешительность Никита.

«Оставим все как есть, — эхом пронеслось у нее в голове. — Решил, будто я возмущена его предложением и считаю его неприличным!»

— Нет, нет, Никита, я хочу с тобой встретиться, — торопливо проговорила она. — Я просто думала, в какой вечер Ангелина будет пристроена. Да еще надо, чтобы старшие дети не поняли, куда я ухожу.

— Им-то какое дело? — озадаченно произнес Никита.

— Лизка ревнует, а я хочу, чтобы у вас с самого начала хорошие отношения сложились. — Сказала, и сама перепугалась. Не слишком ли смелое заявление?

— А я… могу… рассчитывать… на отношения? — делая длинные паузы, спросил Никита.

Не испугался, наоборот, обрадовался, только ушам своим не поверил! У Натальи часто-часто забилось сердце. Что же ответить ему? А! Ответит, что чувствует.

— Можешь.

— Наташа, я так боялся! У вас с Пашей такая любовь была! Думал, ты ни на кого больше смотреть не захочешь. А уж на меня тем более.

— Почему тем более?

— Ну, ты такая красивая, сильная. А теперь еще известная писательница.

Приехали! Он уже известностью ее попрекает!

— А я, Наташа, такой. Ну, обычный.

— Может, потому я ни на кого больше не смотрела, а на тебя обратила внимание. Ты, Никита, такой, как есть. Естественный, привычный и не пафосный. Мне с тобой легко и хорошо. И, по-моему, ты меня понимаешь.

— Я буду всегда стараться тебя понимать. Обещаю. Слушай, а если нам прямо сейчас встретиться? Или у тебя младшая девица дома?

— Она до вечера в детском саду. Но ко мне нельзя. Лиза в любой момент заявиться может.

— Тогда давай за тобой заеду.

— Ладно. Только не прямо домой, а к метро. Я туда подойду.

— Пароль нужен? — хохотнул он.

— Обойдемся. — В голосе ее прорезались давно не звучавшие звонкие нотки.

— Через полчаса успеешь?

— Да.

— Тогда выезжаю.

Сердце у Натальи продолжало колотиться. Он фактически признался ей в любви! Признался, когда она думала, что он даже видеться с ней теперь не захочет! И как же было хорошо на душе! Она чувствована себя, словно влюбленная школьница. Теперь самое главное — незаметно смыться из дома, пока не явилась Елизавета и не начала задавать ненужные вопросы. И впрямь как школьница! Только те от родителей скрываются, а она от детей! Ох, Наталья, это даже не вторая молодость, а вторая юность!

Она заметалась по квартире, пытаясь одновременно краситься, одеваться и причесываться. Потом, воровато озираясь, выбежала из дома и поспешила к метро. В условленном месте уже стояла его машина.

Плюхнувшись на сиденье, она тяжело перевела дух.

— Уф-ф! Удрала! — Никита громко расхохотался.

— Тебе сколько лет?

— Неприличный вопрос задаешь.

— Да я не в том смысле. Смываешься из дома, как школьница.

— Что поделаешь, если есть три шпиона.

— Боишься, они не примут меня?

— Боюсь вообще думать по этому поводу. — Призналась она. — Да мы с тобой еще сами не знаем, как у нас… как мы…

Она умолкла, не находя слов. Да и нужны ли они сейчас?

— А мы не будем спешить, — дотронулся до ее руки он.

— Да. Нам самим еще надо… — она опять недоговорила. Все между ними было еще так зыбко — разрушить боязно.

— Поехали, — он развернул машину.

— Куда? — спросила она.

— Ко мне.

— К тебе? — потрясенно воскликнула Наталья.

Он повернул лицо к ней.

— А у тебя есть другое предложение? Где мы еще сможем по-человечески поговорить? Не на лавочке же в парке.

— Не знаю, — растерянно пролепетала она.

— К тебе нельзя, — продолжал Никита. — Значит, осталось только ко мне.

А чего она, собственно, боится? И впрямь, что ли, в школьницу превратилась? Взыграли рудименты подросткового воспитания: приличная уважающая себя девочка не пойдет одна в гости к мальчику! Наверное, Варьку надо было с собой взять. Наталья живо представила себе лицо Никиты, появись она и впрямь вместе с Варькой, и ее разобрал нервный смех, да такой, что она долго не могла остановиться.

— Ты что? — испугался Никита.

— Не обращай внимания, — хохоча, отмахнулась она.

— Нет, так нечестно. Может, я тоже хочу посмеяться.

— Никита, да я над собой смеюсь.

— Все-таки расскажи. Вдруг пойму.

— Да, понимаешь, вдалбливают нам родители с детства всякие прописные истины, а потом они вылезают в самый неподходящий момент и мешают жить.

— Увы, не доходит.

— Ну, ты сказал, что везешь меня к себе, а мне вдруг так стыдно сделалось, неудобно, что я одна к тебе еду.

— А надо было с подругой, — фыркнул, в свою очередь, он.

— Ага! Теперь тебе смешно!

Он сделал серьезное лицо и сказал:

— Вообще-то совсем не смешно, Наоборот, это доказывает, что тебя хорошо воспитывали.

И тут же его губы расплылись в улыбке.

Они доехали до обычной панельной многоэтажки в Филях. Дом, как большой океанский корабль, словно плыл в густых волнах зелени.

— Собственным особняком пока еще не обзавелся, — виновато развел руками Никита. — Так что прошу пожаловать в мои двухкомнатные апартаменты на девятом этаже.

В лифте они поднимались молча. А в квартиру вошли, не произнося ни слова. А вот, закрыв за собою входную дверь, Никита, глядя в глаза Наталье, тихо и очень серьезно сказал:

— Знаешь, по-моему, твоя мама не зря учила тебя не ходить одной к мужчине. Она совершенно права. Очень это опасно.

— В каком смысле? — не дошло до Натальи.

— В самом прямом, — выдохнул Никита и притянул Наталью к себе.

IX

Наталья сидела на кухне у Варвары и, поминутно оглядываясь на неплотно прикрытую стеклянную дверь, шептала:

— Ты представляешь, в первый раз в жизни изменила Паше!

— Слушай, ты извращенка, — покачала головой Варя. И, тоже кинув опасливый взгляд на дверь, продолжила: — Надо же так все вывернуть. Кому ты изменяешь? Павла три года нет.

Умом-то я понимаю, — жалобно отозвалась Наталья. — Но все равно себя виноватой чувствую. Вот когда с первым мужем развелась, а потом появился Паша, никакого чувства вины не было. Наверное, потому, что с тем отношения у нас закончились. А с Пашей мы расстались, когда любовь не ушла. Ей продолжаться бы и продолжаться, а его не стало. Вот и не могу отделаться от чувства, что виновата перед ним. Он-то меня любить не перестал, может, где-то там, где он сейчас, продолжает любить, а я его бросаю. Другой у меня появился.

— Прекрати этот мазохизм. Ни перед кем ты не виновата. Павел тебя покинул. А тебе еще жить да жить. И ребят поднимать. А мужика стоящего нашла — радуйся, благодари судьбу. Кстати, может, твой Паша тебе и помог. Посмотрел оттуда, как ты здесь бьешься, пожалел и… направил к тебе друга своего лучшего. Вспомни: где вы с Никитой встретились? На кладбище, на Павловой могиле.

— Вот и Никита мне то же самое говорит. Он почему-то уверен, что Паша нас благословил.

Варвара с ужасом вытаращилась на подругу.

— Надеюсь, у тебя ума хватило ему не сказать, что ты чувствуешь себя виноватой?

— А вот сказала. И он меня понял. Говорит, сам долго мучился. А потом ему то же самое, что и тебе, про Павла пришло в голову, и он успокоился — мол, Паша хочет, чтобы мы с ним были вместе.

— И ты после этого продолжаешь мучиться?

— Продолжаю. Никита-то Павлу был просто другом, а я — женой. Сколько лет вместе, двух девчонок родили. А главное, я ведь действительно до сих пор его люблю.

— А Никиту? Или в постель к нему с бабьей тоски прыгнула?

Наталья потупилась.

—  — И Никиту люблю. Только по-другому. Да и он совершенно другой, чем Паша. Мягче. В чем-то с ним даже проще. ; Так и радуйся. А там-то он как?

— Где? — не поняла Наталья.

— Понятно, где. В постели.

Наталья вспыхнула и едва слышно произнесла:

— Хорошо.

— Просто хорошо или очень хорошо? — не отставала подруга.

Наталья совсем смутилась.

— Варька, ну что ты за вопросы задаешь…

— Между прочим, в данном случае самый нормальный и насущный вопрос. И ты давно уже не девочка. Третий мужик уже у тебя. Что стесняться-то. Послушала бы, как шестнадцатилетние девицы теперь мужиков обсуждают. И что сделал, и какой, и какой у него размер, речь не о костюме и не о ногах, сама понимаешь…

— Глупые они, — перебила Наталья. — Зачем им уподобляться. Главное — не размер, а чувства, которые к человеку испытываешь.