Лабиринт

— Это была не твоя мать! Это была ведьма! Она хотела тебя забрать! Ну, ты сам посуди, как твоя мать могла попасть тебя! Ты посмотри на ее руки! На ее когти! — кричал Махмуд.

Но Гурбан уже его не слышал. Последний раз, взглянув на тело матери, он бросил взгляд на ее руки никаких когтей и в помине не было. Он поднялся с колен и с глазами налитыми кровью и двумя кинжалами в руках пошел по направлению Махмуда. Он видел, что Махмуд ему что-то говорит, но он его уже не слышал. Подойдя поближе он начал наносить беспорядочные удары, после пятого удара тело Махмуда обмякло. Гурбан остановился и отпустил рукоятки кинжалов. Махмуд с гулким звуком упало на пол. Так он и остался лежать на полу с открытыми глазами.

Молодец, сынок! Я никогда в тебе не сомневалась! Я знала, что ты не дашь мать в обиду. Остался только Сеймур… От этого голоса волосы на голове у Гурбана стали дыбом. Он обернулся и увидел свою мать, которая улыбаясь стояла перед ним. Ее одежда была забрызгана кровью, а на кончиках пальцев он увидел длинные стальные когти. Этими когтями она держала Сеймура.

— Иди и убей его! — приказала она Сеймуру — пора прекратить весь этот цирк!

Сеймур, подчинившись ее воле, начал надвигаться на Гурбана. В его руке сверкнул кинжал. Он шел на него и Гурбан видел как из глаз его текут слезы. Видимо борьба внутри не прекратилась и остатки сознания все еще борются с неведомой демонической силой, но он неумолимо шел на него…

— Убей! И ты свободен! Убей — повторяла Ламия.

— Сеймур! Сема! Родной! Очнись! Очнись, это я Гурбан! — попытался остановить Гурбан надвигающегося Сеймура.

Но было уже поздно Сеймур почти вплотную подойдя к Гурбану занес кинжал над его грудью. Глаза его были как никогда холодны и бездушны в них не было ничего человеческого. Даже слезы перестали течь из его глазниц. Гурбан встал перед ним на колени и молился, готовясь принять смерть от руки друга…

— Во имя Аллаха, великого и милосердного! Беги! — вскричал Сеймур и нанес удар прямо себе в грудь.

Упав на пол перед Гурбаном, Сеймур с хрипом в голосе еще раз произнес — Беги. После этого он замолчал на всегда и его лицо приняло прежний вид. Оно было таким каким Гурбан привык видеть его при жизни.

— Глупец! — услышал Гурбан голос матери — ну что сынок, теперь только ты остался. Только ты один.

Сказав это она стала дико хохотать. И вскоре все коридоры лабиринта наполнились ее хохотом. Потом к этому звуки прибавились другие голоса. Они были похожи на голоса собак. Как будто из темноты коридоров на него с диким лаем бежит целая свора адских псов. Гурбан поднялся и побежал, побежал без оглядки, побежал сам не зная куда. В голове была только одна мысль вперед, прочь отсюда, беги! Так он и бежал где около десяти минут.

* * *

Пробежав еще немного, он остановился. Сердце просто вырывалось из груди. Причиной тому была либо быстрая беготня в этом замкнутом пространстве, либо дикий необузданный страх. Он уже так долго бежал по этому лабиринту, что даже и не помнил когда все это началось. Он прислонился к сырой стене и медленно стал сползать вниз. Холодная земля, на которую он сполз на некоторое время вернула к действительности, и он стал понемногу вспоминать, как и каким образом он попал сюда…

Он остановился. Сел на холодный пол. Ему надоело бежать, надоело прятаться. Рука в которой был кинжал медленно поднялась к запястью левой руки. Через мгновение он почувствовал резкое жжение в области запястья левой руки. Через некоторое время тоже самое жжение он почувствовал на запястье правой руки. Потом медленно но уверенно его стала обволакивать легкая дрема. Тонкие ручейки крови стекали с его рук. Перед глазами его проплывали картины прошлого. Он тихо, спокойно засыпал. Ему казалось что слышит голоса своих друзей. Они шутили и смеялись. Его губы зашевелились и он произнес — Махмуд налей-ка мне штрафную рюмку. Я скоро буду….