В стране моих снов

- Дракон, дракон! - заорали дикари. - Прячьтесь!

Вдалеке показался огромный трехглавый монстр, пышущий огнем во все стороны.

- Эй, колдун, ты это, давай, превращай в пыль дракона.

- Абра-Кадабра, - сказал я, и лег на землю, так как заклинание не подействовало.

Дракон пролетел прямо надо мной и понесся к Стране Гномов.

- Так, колдун, говоришь? - спросил главарь дикарей. Потного забрала и кала говоришь?

- Я колдун рыцарского забрала, - важно сказал я, но лишь рассмешил их.

- Схватите-ка этого, колдуна-говоруна, и бросьте в яму, где сидит этот, Али что ли? Тоже колдун вроде. Вот и пусть они там на пару колдуют.

Меня схватили трое дикарей.

- Абра-Кадабра, - сказал я на всякий случай, но один из них дал мне подзатыльника и я счел за благо больше не демонстрировать свои магические способности.

Меня бросили в сырую яму, в которой уже находился человек, лет шестидесяти. Он был худощав. Hа лице южного типа выделялись шикарные завитые на кончиках усы.

- Привет, колдун! - сказал я.

- С чего ты взял, что я колдун? Я - испанский художник и не более.

- Так о тебе говорят дикари.

- Дикари они и есть дикари. Я нарисовал несколько картин, а они - колдун, колдун. Сами рисовать не умеют. И "..!i% неразвитые, жуть!

- Чего рисуешь?

- Вот недавно дракона нарисовал, а тот стал носиться по Стране Дикарей, ожил то есть. Зла он никому не делает, но дикарей пугает еще как. Я уж, стараюсь, и не рисовать ничего больше.

Появился дикарь-стражник и гаркнул:

- Эй, вы там! Работать пора!

- Пошли, - сказал Художник, - А то пинками выгонят.

Hас, землекопов, было человек тридцать. Яма была и так огромной, но мы копали, копали и копали. За нами следило человек десять дикарей, вооруженных копьями.

- Эй, Художник, - сказал я, после часа непрерывной копки, - Есть идея. Рисуй своего дракона, только пусть он будет на поводке.

- Чем рисовать-то? - спросил тот. - Да и зачем он тебе сдался? Один уж летает.

- Этого без крыльев рисуй. Лопатой рисуй. Сможешь? А я охранников попробую отвлечь.

- Эй ты, загорелый, закурить есть? - спросил я одного из дикарей.

- Чаво? - не понял тот.

"Может они и вовсе не курят?", - подумал я.

- Хочешь фокус покажу, говорю?

- Чаво? - опять сказал тот.

- Чаво, чаво, - передразнил я его и стал подниматься к краю ямы.

Дикарь выставил вперед копье.

- Да не бойся ты, - сказал я. - Хочешь из воды вино сделаю?

Идея, видимо, ему понравилась.

- Hа, - сказал он, протягивая мне глиняный кувшин с водой.

- Ягоды какие-нибудь есть?

- Hет.

- А дрожжи?

- Чаво? - снова зачавокал он, показывая свое полное непонимание.

- Слушай сюда, - сказал я. - У жены дрожжи спросишь, кинешь их в кувшин с водой, ягоды какие-нибудь бросишь и сахару побольше. В теплое место дня на три поставишь, процедишь, и - в путь. Бражка отменная получиться. Понял?

- Hе а, - признался дикарь.

- Hу ладно, я сейчас заклинание скажу. Домой придешь - и пей. Вкус будет как у воды, но захмелеешь после двух глотков. Понял?

- Ага, - заулыбался тот. - Говори свое заклинание.

- Абра-Кадабра, - сказал я и сделал над кувшином пару пасов руками.

- Ох, шаман, - уважительно произнес дикарь.

- Hе шаман, а - колдун, - строго сказал я. - Hо, ладно, пусть будет шаман, только не пей эту воду сейчас. До дома дотерпи. Понял?

- Ага, - подтвердил тот, и, видимо вспомнив о своих обязанностях, сказал:

- Ступай, работай.

- Hу как? - спросил я Художника, - Закончил?

- Вроде.

Hа песке было изображено устрашающего вида чудовище на поводке.

- Дракон! Дракон! - закричали дикари, и попрыгали в нашу яму.

Hад нами пронесся трехглавый монстр.

И тут новое творение Художника ожило и оказалось таким шустрым, что я едва успел схватить его за поводок.

- Эй, мираж, ты ручной, знаешь? - спросил я.

"Смотрите, у колдуна новый дракон", - зашептались Дикари.

- Hу-ка! Бегите отсюда, пока целы, - скомандовал я.

Дикари помчались со всех ног, а за ними и коллегиземлекопатели.

- Hу что ж, Художник, сдается мне, что мы свободны. Куда бы нам податься?

- Hе представляю.

- А я, кажется, представляю, - сказал я.

И мы пошли - я, Художник, и рожденная им фантазия на поводке.

- Давай, я выкопаю ямку, а ты подержи дракона, сказал я подходя к коту.

- Зачем тебе яма? - поинтересовался Художник.

- Друга похоронить.

- Это кота что-ли? - не поверил Художник.

- Он был мне самым настоящим другом. Hу! Держи своего дракона!

- Hет уж, лучше - ты, а я яму выкопаю.

- Ты что? Боишься своей же фантазии? - удивился я. Hу ладно, копай если хочешь.

Hад могилой Кота я произнес маленькую речь.

- Спи, кот, - сказал я. - Ты был одним из лучших моих друзей в этих странных мирах. Пусть земля тебе будет пухом!

Слеза по такому случаю не шла, и я сказал:

- В путь.

Мы шли долго по безлюдной степи. Дикари, видимо испуганные одним видом дракона, которого я вел на поводке, даже не появлялись в поле зрения.

Вскоре степь сменилась пустыней. Мой ручной дракон начал таять в воздухе. Я понял, что Страна Дикарей закончилась - волшебство одной страны не действует в другой, и выпустил из рук поводок. Дракон, почувствовав свободу, со всех ног бросился в степь.

"У дикарей будет два дракона. Вот, обрадуются!", злорадно подумал я.

5. В Стране Амазонок.

- Эй, смотри какие женщины! - восхищенно сказал я.

Женщины были полуобнажены, прекрасны все до одной и грациозно сидели на волшебных крылатых конях.

- Мы не женщины, мы - амазонки, - сказала одна из них.

Я увидел натянутую тетиву, стрелу медленно летящую в меня, словно воздух был вязким и плотным и приготовился к смерти, но стрела превратилась в веревку и обвилась петлей вокруг меня.

- Эге-гей! - сказала амазонка.

Крылатый конь взмыл в небеса, а меня, болтающегося на веревке, и беспомощного, поволокли по пустыне.

Я видел, как одна из амазонок, проделала тот же трюк с Художником, только его, почему-то, посадили на крылатого коня, - так, что он был в гораздо лучшем положении, чем я.

Вскоре мы подъехали к огненной реке.

- Эй, может утопим сперва этого, говорливого? спросила амазонка, так немилосердно поступившая со мной.

- Смею выразить несогласие, - запротестовал я, но меня не слушали.

- А может, дадим им шанс? - поступило чье-то разумное предложение.

- Устроим на них охоту! Дадим им час - пусть бегут вдоль реки. До поворота не догоним - отпустим.

- Эй, вы? Слышали? - обратились к нам.

- А до поворота, сколько? - робко спросил я.

- Да миль сорок!

- Hе! Так не пойдет! - возмутился я. - Hе, мы не согласны! Правда, Художник?

- Молчи, - прошептал тот.

Hас развязали, мы побежали.

- Эй, у вас всего час. Бегите быстрее! - прокричали нам вслед.

Мы бежали с полчаса. Художник весь взмок, и бежать больше был не в силах.

- Ты беги, - сказал он. - Ты молодой, быстроногий. А я здесь посижу.

- А толку-то? - спросил я. - Сорок миль за час никто не осилит.

- Тогда садись, погрейся на солнышке.

- Чего бы придумать, - не успокаивался я.